Читать книгу Свет степи - Алексей Юрьевич Гергенов - Страница 3

Пролог

Серафима говорила:

– Что такое подземелья в Долине? Ведь Долина и так – изнанка нашего мира. И я поняла: Попадая там в подземелья, человек на самом деле оказывается здесь, в Большом мире!

В комнате повисла тишина. Мерно тикали старинные часы над рядами картин.

Сима сидела на резном стуле и загадочно улыбалась, будто нашла решение какой-то задачи.

– И что, – решился сказать я, – выходит, Виктор еще тогда в 2010 году, попал обратно к нам? Почему же мы его не видим?

– Это трудно сходу объяснить, хотя в то же время и просто. Есть наш мир. А есть его копия, нечто вроде чистилища. Но там хуже, все приближено к аду. И людей там больше плохих. Лучше сказать так: это копия нашего мира, но без многих хороших и средних людей. Поэтому туда и попала Лотта, сбежавшая от Виктора с саквояжем и деньгами, она предала его и… Но речь не об этом. Странно другое: ведь она находилась в Большом мире, в Городе! Почему же девушка снова оказалась в Долине Ландышей? И не в самой Долине, а в подземельях?! Вот и ответ: подземелья Долины больше похожи на наш мир. Там все подобно нам. Но без ряда людей.

– Как же тот мир существует, – спросил я озадаченно, – без части людей нашего мира? Неточная копия получается.

– Этим вопросом не следует задаваться, – ответила Сима. – К слову, существует и еще одна копия нашего мира, но пустая, почти без людей. Мир, куда попадают немногие из избранных. Там те же здания, что и нашем городе. Но людей не видно. Только изредка среди пустых улиц заметишь одного-двух человек. Но вся инфраструктура держится благодаря нашему миру. Постарайся это понять, как можешь. То же относится и к «чистилищу».

– И в это «чистилище» попал Виктор? – я постарался вернуть разговор в прежнее русло, хотя меня, конечно, заинтересовали все эти рассуждения о копиях миров.

– Прочитав твою повесть, я поняла, что в Городе или его окрестностях находится точка выхода в параллельный мир, в Долину Ландышей. Только она явно кем-то смоделирована. Сейчас же я рассказывала о двух мирах, создаваемых, скорей всего, за счет сил природы.

– А, догадался, – прервал ее я. – Вначале в подземелья Долины попала Лотта. Но она перед этим вернулась в родной город Виктора! Значит, наш мир – это подземелья Долины Ландышей! Вернее, Штольни являются копией нашего мира, «чистилищем», как ты сказала.

– Всё верно, – подтвердила Сима. – Теперь займёмся приготовлениями к путешествию.

Мы вышли из тесной залы музея и поднялись по лестнице черного хода на второй этаж.

1.СУВЕНИРНАЯ ЛАВКА ЧУДЕС

Теперь расскажу, как я познакомился с Симой. Для начала дам краткую ретроспективу событий, связанных с написанием моей повести о Долине Ландышей.

Итак, году в 2010-м, я записал со слов художника по имени Виктор, историю потрясающего воображение путешествия в верховья реки к востоку от Города. Там за каменным поясом гор притаилась укромная долина, где можно найти людей разных эпох и стран.

Потом Виктор исчез из музея, а мне передали листки с его последними записями о втором посещении Долины. Туров же – проводник Туров, рассказал мне о его исчезновении, когда Виктор въехал на велосипеде вслед за поездом в темноту Штолен…

После, произошло много памятных событий в моей жизни – памятных, но не радостных, перешедших, если честно, в полную катастрофу. Я терял работу, к которой привык за долгие годы работы преподавателем. Терял близких людей. Едва я написал основную часть повести, как умер мой дядя. А еще через пять лет не стало его родной сестры – моей мамы.

И сейчас я понял: по уровню восприятия мира я уже приблизился к Виктору. Он, рассказывая о своей встрече с Исполинами, давал понять, что немало претерпел в жизни.

Видимо, настала пора, чтобы и я обрёл излечение от душевных ран. И тут, как нельзя кстати, подвернулось знакомство с Серафимой – новой молодой продавщицей художественного магазина…

Зайдя в полуподвальный магазинчик, я обошел выставочные залы, и направился к выходу, как вдруг за кассой увидел миловидную девушку несколько непривычного для нашего дня облика и одеяния. В сиреневой юбке и блузке, с пышными каштановыми волосами, забранными деревянной застежкой и густой челкой, спускавшейся до самых глаз, прекрасная дева, казалось, сошла со старинных фотографий: то ли начала века, то ли 80-х годов…

Из-за нее я стал чаще заглядывать в магазин. Дабы оправдать свое частое в нем появление, но будучи не в состоянии приобрести полотна местных мастеров, я на выходе рассматривал витрины и покупал сущую безделицу: календарики, маленькие наборы открыток с видами Байкала или нашего города.

И никак я не мог решиться с ней познакомиться. За бесплодные посещения магазина, у меня скопилось немало мелких безделушек, дешевых сувениров, блокнотиков и наборов мини-открыток. Я покупал их, девушка, сидящая за кассой, пробивала очередную покупку. И я уходил, сожалея, что вновь не смог начать разговор с тайной мечтой.

Сколь долго могло такое продолжаться? Но я догадался обратиться к старому приятелю. Артем знал многих молодых людей в нашем городе. Порой немало меня изумляя, он был способен рассказать о людях, которых я давно не видел и даже не предполагал, что Артем о них что-либо слышал. Но он знал о них поболе меня! А знания его были сугубо практичны: кто, кем стал из молодежи двухтысячных годов. А также, что из себя представляет кто-либо из его новых знакомых в наши десятые годы.

И я попал в точку! Артем отвечал, немного по привычке помедлив:

– В художественном магазине в центре города работает? – повторил он мои слова едва внятно.

И, подумав не более полуминуты, выдал ответ на запрос подобно ходячему справочному бюро:

– Да, знаю: ее зовут Сима, полное имя Серафима. Недавно приехала в наш город то ли из Омска, то ли из Томска. Отец ее профессор, известен как художник-любитель – жил отдельно от семьи в нашем городе. Несколько лет назад куда-то пропал. Дочь вознамерилась его найти. Она сирота, матери у нее нет. А обо всём остальном ты и так в курсе: Сима устроилась продавцом в художественный магазин – что, конечно, не совсем подходит ей. Правда, магазин с претензией на высокое искусство. Встречаются иногда интересные люди среди посетителей. А именно это ей и нужно – Серафима собирает любые сведения, могущие пролить свет об ее отце…

Вернусь к основному повествованию.

Итак, мы проникли на второй этаж здания, где был размещён художественный магазин. Снаружи – серый четырехэтажный дом в стиле модерн начала двадцатого века. В полуподвальном этаже и находится магазин, совмещающий признаки музея и сувенирной лавки. Внутренний черный ход ведет от помещения магазина в его запасник – стандартную квартиру на первом этаже. Для магазина это второй этаж.

На удивление, мы оказались в чистой, по-домашнему обставленной квартире. У окна висели тяжелые шторы и открывался вид на улицу.

– Так где же Долина? – спросил я, повернувшись от окна к оставшейся позади меня Симе.

– Вспомни, что ты сам писал тогда: она недоступна, но находится недалеко: к востоку от Города вверх по реке. О долине никто не знает, кроме немногих посвященных, – словно процитировала мою повесть Сима.

– Но мы не сели на катер, мы не плавали по реке, – начинал я догадываться.

– Но мы уже там! – заключила Сима.

Я выглянул в окно: улица как улица. Только людей не видно, хотя магазин расположен на оживленной улице в старинном центре города.

Сима объяснила:

– Этот вариант чистилища не совсем чистилище. А скорее наоборот – просветлённый мир. Для того чтобы встретить таких людей, как Блуберри или его хозяйка Каролина, не обязательно ехать (или плыть по реке) за город. Такие люди живут и в нашем городе, точнее, они находятся в просветлённом мире.

– И что нам теперь делать? Искать Долину?

– Она уже здесь! Выйдем на улицу! – радостно по-детски вскричала Сима.

2. Городские странники

Еще накануне вечером я сидел у себя в пустой квартире и сокрушался, что нет приятного мне мира, что за последний год он стал еще более чужим и суровым для меня, совсем уже в нем не осталось любви, даже материнской – одни лишь каверзы чужих людей. Но сегодня я гуляю по прекрасному городу! И не один. Рядом со мной удивительная девушка – Сима.

Сима и я шли по улице. По каменным плитам около подъезда старинного дома, а потом – по асфальту мостовой, на которой блестели лужи после прошедшего недавно дождя. Возвышались по сторонам старинные двух– и трехэтажные дома с кувшинами на крышах.

Небо разъяснялось и стало совсем светлым, будто день только начинался. Летний вечер, и снова стало светло после ненастья.