Читать книгу Легенда из подземелий - Алена Дмитриевна Реброва, Алена Дмитриевно Реброва - Страница 2

*Бэйр, ведьма с Великих равнин*

Хотя я постоянно мечтала о спокойной жизни, но на самом деле ни разу не представляла, что это в самом деле может со мной случиться! Поэтому, когда Арланд неожиданно объявил о том, что мы оседаем в одном из крупнейших городов Агирада, – Трехполье, – я растерялась.

Этот город не так давно принадлежал леннайям, отсюда и странное название. Но потом сюда пришли люди и прогнали яркоглазых к востоку, а Трехполье сделали одним из крупнейших торговых городов, благо поблизости нашлось полно интересных соседей. К северу от Трехполья проходила граница с Рашемией, которую охраняют горные слевиты, а где-то далеко с юга наседают загадочные «темные» леннайи, еще одна раса нелюдей.

Вот и все, что я знала о месте, которое мне теперь предстояло называть своим домом. Бэйр, ведьма с Трехполья… О, да, звучит чертовски угрожающе! Все будут просто трепетать от страха.

Впрочем, на самом деле город чудесный, несмотря на дурацкое название. Он напоминал мне ожившую картину конца девятнадцатого века. Город заполнили кирпичные, иногда выбеленные дома по большей части двух– или трехэтажные, во многих из них люди снимали небольшие уютные квартирки. По улицам разъезжали темные экипажи, запряженные породистыми лошадьми. Дамы носили платья в пол, мужчины – шляпы. Кругом вежливость и услужливость, натянутые улыбки и куча правил хорошего тона, о которых я понятия не имею. Кажется, я никогда не была в Англии, но мне казалось, что люди Агирада имеют английских характер… в любом случае чувство юмора у них совершенно особое, даже шутки Арланда на таком фоне начинали казаться мне милыми.

Выбор дома, в котором нам предстояло жить, занял целый день. Мы хотели именно дом, а не квартиру. Большой и хотя бы с тремя комнатами, подходящий для всей нашей компании. Тот, на который в итоге пал наш выбор, превосходил все ожидания.

Это было двухэтажное просторное здание, принадлежащее женщине, которую я про себя прозвала миссис Хадсон. Эта милая дама, которой мы должны были платить по тридцать золотых каждый месяц, обязалась приходить два раза в неделю и убираться, а заодно проверять, все ли у нас в порядке. Такие условия нам подходили.

Обстановка в доме: три спальни, гостиная с большим кирпичным камином, и один огромный кабинет с двумя столами и раковиной, он же подвал. Спальни находились на втором этаже, все остальное – на первом. Кроме комнат в доме было устроено небольшое помещение, похожее на эдакий домашний магазин. Он находился перед прихожей и был обставлен без изысков, но удобно: большой шкаф с открытыми полками, отгороженный стойкой, за которой продавец мог сидеть часами и ждать покупателей. Под стойкой, прямо у места продавца, был маленький ящичек с несколькими отделениями – касса. Видимо, раньше в доме жил ремесленник, от него и осталось эта лавка, за которой я смогу заниматься продажей зелий.

Сразу за лавкой находилась прихожая, отгороженная дверью: таким образом магазин был отделен от всего дома и торговля никак не мешала жизни внутри.

Но, на мой взгляд, главной роскошью дома был не этот превосходный магазин, а наличие целых двух ванных… с канализацией и даже душем! Конечно, все выглядело не так, как в моем мире – кран больше походил на колонку, а туалет на дырку в полу, но даже это привело меня в восторг. Сказать, что мне надоело бегать каждую ночь на улицу в разваливающуюся деревянную кабинку, где пахнет так, что приходится дыхание задерживать, ничего не сказать.

Если меня привела в восторг ванная, то Лео мы целый час не могли вытащить из кухни. Сбылись его самые смелые мечты: просторная духовка, раковина, внушительный арсенал кастрюль и сковородок, куча приспособлений для гриля, вафель, пюре и прочих радостей жизни! Оборотень поймал настоящий экстаз.

Арланду тоже было, чему порадоваться. В его комнате стояла кровать с балдахином, очень маленькое окно и вторая отдельная ванная – идеальные условия для параноика, который боится выходить на свет без трех слоев одежды и даже с женщиной в кровать не ляжет, пока как следует не забаррикадирует комнату.

Моя комната была в белых тонах, в немного состаренном женственном стиле. Сначала я хотела вбагрить эту девичью мечту Леопольду, но тот наотрез отказался, гордо заявив, что он все-таки мужчина, несмотря на все шуточки окружающих. Да, он мужчина, и именно поэтому он будет спать в комнате, где все фиолетовое, шторки с золотистыми кисточками и зеркало во весь его рост.

Впрочем, доставшаяся мне комната мне даже понравилась, когда я осмотрела ее получше. Через высокое окно в белой раме проникало много света, на широком подоконнике, застеленном пледом и подушками, можно было посидеть и помечтать о чем-нибудь. Мягкая кровать с кованной спинкой, выкрашенной в белое, на самом деле была пределом мечтаний для спины путешественника. Низенький, но широкий округлый шкаф, рабочий стол, полка на стене, на которую так и просились книги с рецептами зелий и учебники по магии, комод, на котором находился горшок с фиалками, и табуретка с мягкой сиреневой подушкой… в общем-то, все было бы не так уж плохо, если бы не старые рисунки на белых стенах, изображающие цветочные кусты.

За кабинет у нас с Арландом разгорелась настоящая война! Он понравился нам обоим, и мы долго спорили, кто в нем будет работать. Мне нужно было варить зелья на продажу, к тому же я запланировала оборудовать лабораторию и провести пару давно запланированных экспериментов. Арланду же нужно было где-то обрабатывать досье, работать над своими инквизиторскими схемами, а еще создавать свои чернила и прочие тайные штучки. После получаса ругани мы решили, что разделим подвал на две части и моя будет та, что с раковиной и креслом-качалкой.

В доме мы осваивались несколько дней, пока разложили вещи, пока запомнили, где чья комната, пока я объяснила Черту, что нельзя жрать садовые деревья и бросаться на прохожих… Только спустя неделю мы в самом деле начали чувствовать себя как дома. Леопольд загорелся идеей повесить нам над дверью табличку с рисунком, рассказывающим о нашей маленькой семье. Он нарисовал герб с котелком для зелий, инквизиторским крестом и театральной маской, отнес это резчику и вскоре над нашим порогом красовалось это нечто. Мы с Арландом не прониклись, а вот Лео был в восторге.

Кроме того, оборотень накупил много странных вещей, которые, в общем-то были не нужны, но в этом городе их принято было держать в домах. Запасные канделябры в числе пяти штук, тапки для гостей, подстилки для грифонов, если с такими вдруг придут к нам гости… В общем, видно было, что оборотня за те несколько дней, которые он провел без нас, полностью захватил гостеприимный дух этого городе. Лео на удивление комфортно чувствовал себя среди новой компании и буквально рвался во все стороны, пытаясь попробовать как модно больше нового, будь то костюм, еда, люди или занятие. Ему нравилось быть в курсе всех новостей города, именно он каждый день сообщал нам с Арландом, что и где творится. Круг его знакомых стремительно расширялся, причем все они были из так называемых «сливок» общества.

Первое, что сделал Лео, когда узнал, что мы остаемся в городе надолго, купил себе книгу по шитью местной одежды и спустил все заработанные деньги на ткани. Он заперся в своей комнате и шил почти круглые сутки, только через четыре дня он вылез с новым гардеробом заправского щеголя. Теперь нам с Арландом было стыдно выходить с ним куда-то: мы чувствовали себя последними оборванцами! Я как-то в шутку сказала об этом Лео, так он в тот же день утащил меня к себе в комнату и стал снимать мерки, а через пару дней у меня было роскошное платье болотного цвета и к нему не менее роскошная кремовая блузка. Цвета сами по себе не очень красивые, но на мне смотрелись очень даже, по крайней мере, так сказал мой личный портной. С обновкой я все-таки смогла пойти на свадьбу Авроры и Иона, не чувствуя себя убогой нищенкой и не пугая окружающих.

Хотя свадьба в конце концов моих ожиданий не оправдала. Арланда и Леопольда отправили к мужикам, а мне пришлось сидеть в компании томных барышень. Они все время хихикали, обсуждали внешность будущих детей молодоженов и пили чай с клубничным тортиком. И все бы ничего, я бы отмучилась пару часиков, посидела бы, поулыбалась для приличия, и сбежала бы. Так нет же, девушки начали расспрашивать меня про Арланда! Как оказалось, наш с ним поцелуй в кафе стал в их кругу сенсацией и теперь все нас обсуждали. Девушки, сверкая глазами от любопытства, расспрашивали меня о нашей сложной и полной препятствий любви… я включила изобретательность и наплела такого, что хватило бы на нейверский любовный роман. Кажется, я так зарвалась, что под конец они вообще перестали верить, будто у нас что-то есть. Мне, в общем-то, от этого только лучше.

После праздника начались тяжелые будни. Арланд с раннего утра до шести вечера пропадал в здании Ордена, а Леопольд снова был в поиске работы. Оборотня звали в театр и в кафе, сам же он хотел найти такое место, где он смог бы научиться чему-нибудь полезному. В итоге он выбрал театр, потому что тот только начинал работу и каждый там занимался всем, чем мог. Лео был актером, уборщиком, художником по костюмам и портным.

Мне предстояло работать на дому, с чем возникло немало проблем. Арланд, узнав, что я опять собираюсь незаконно торговать зельями, насильно потащил меня в академию и записал на экзамен по магии, чтобы мне дали бумажку, подтверждающую мою компетентность.

В академии Арланд за меня похлопотал и вместо пяти лет учебы мне дали только полсеместра с условиями: если я, якобы настолько хорошо обученная, смогу начать учебу вместе со старшим курсом в середине года и закончу со всеми остальными студентами, то получу диплом. Арланд заставил меня согласиться, и я стала студенткой. Как подсказала мне зашевелившаяся память, – уже во второй раз.

Мне выдали горку учебников и расписание занятий, а также продиктовали устав студента академии, в котором черным по белому было написано, что о полноценной работе и экспериментах придется забыть и полностью уйти в учебу. Я взбунтовалась и высказала Арланду все, что я думаю об этой затее, но он все-таки убедил меня, что я могу многое, но знаю не все о магии, и в академии эти пробелы восполнят. Тут уже было не поспорить, официальная часть магического дара, ведьмовское самосознание и правильная самореализация, законы, ограничивающие использование магии… ничего из этого ненужного по сути бреда я не знала и это каким-то образом делало меня «неполноценным магом». Интересно, знал ли это все Рэмол, превращающий людей в лошадей?…

Но в академии мне пришлось гораздо хуже, чем я могла себе представить. И дело было не в том, что я чего-то не знала: я отлично отвечала на все вопросы преподавателей и нередко добавляла что-нибудь во время лекций, хотя все, что я говорила, никак не относилось к тексту учебников. В первые же дни заработала репутацию дикой невоспитанной выскочки, но самой главной проблемой стало не это. Дело было в разнице между мной и тепличными колдунишками, которые ни разу не участвовали в настоящем бою! Их головы были забиты схемами из тетрадей, они совсем иначе воспринимали магию и почему-то гордились тем, что все усложняют! К «диким» магам, таким, как я, они относились враждебно и с презрением. Единственный, кто, наверное, мог бы отнестись ко мне иначе – Тимьян Перевейник. Тот самый колдун, который попался мне в городе с сумасшедшей оборотнихой. Когда мы впервые встретились, архимаг очень обрадовался, пригласил меня к себе в кабинет, мы поболтали обо всем понемногу. Но потом, к моему большому сожалению, выяснилось, что он ведет курсы куда младше и у меня на занятиях появится только если придется заменить приболевшего коллегу. С Тимьяном мы почти не виделись.

Студенты передо мной задирали носы и даже пытались издеваться, преподаватели, которые с чего-то решили, что я ничего не стою, позволяли себе высмеивать меня на уроках. Конечно, они делали это не в открытую, но все всегда понимали, что очередная убийственно остроумная шуточка снова в адрес оборванки-Бэйр, дикарки с Равнин. Главными поводами для насмешек были, естественно, моя внешность, «мертвая» для магии рука и странная одежда.

При всей моей вспыльчивости, появившейся в последнее время, я смиренно терпела насмешки и издевки, но только потому, что до экзамена я не могла позволить себе спалить академию. Если бы не Арланд, который головой за меня отвечал, я бы еще в первый день показала бы всем этим ученым, чего они на самом деле стоят… Хотя мой час однажды все-таки настал.

Как-то я перепутала зал и попала на практику для элитной группы старшекурсников. Учитель, который невзлюбил меня за то, что я не владею нужными терминами и дерусь посохом, а не двумя руками, как приличный боевой маг, решил использовать меня как подушку для битья, отобрав мой посох. Студентам нужно было на ком-то испробовать новое заклинание и посмотреть на него в действии. Маг, считавшийся лучшим на факультете и который больше всех надо мной издевался, встал против меня, однорукой калеки, и через три минуты визжал, как свинья на бойне… к сожалению, его вовремя от меня убрали и я не смогла его достаточно хорошо помутузить: наверняка из-за этого потом возникли бы проблемы. С тех пор меня начали уважать.

После победы на практике последовали успехи на зельеварении, хотя я делала все по-своему, а не так, как сказано в учебниках. Затем появился учитель по созданию талисманов и посохов, с которым я сразу поладила, биология мистических животных, которую я с удовольствием учила, а так же магический аналог физики и высшей математики, где мне отлично помогли всплывшие в памяти увлечения прошлой жизни… Шаг за шагом, и постепенно меня признали в академии. Самые догадливые из студентов стали набиваться мне в друзья и пытаться научиться у меня чему-нибудь. Я, как и советовал Кудеяр, охотно обучала их, но далеко не всему, что сама знала. Навыки и приемы боевой магии – это не то, что стоит передавать кому-нибудь до собственной пенсии. Неизвестно, кто попадется тебе на поле битвы, так говорил мой учитель. Оба они.

Через три недели в академии у меня даже появились друзья, с которыми я иногда выбиралась погулять. Это были в основном старшекурсники, но и маги помладше тоже затесались. Три девушки и два парня, потом к нам еще прибился тот колдун, которого я победила на практике. С ним я в итоге очень даже хорошо сошлась… так хорошо, что он меня пару раз звал на свидания, но оба раза получил отказ.

В первые дни, когда у меня начали появляться друзья, я на радостях решила притащить их к нам домой на чаепитие. В конце концов я имела на это право! Все шло неплохо, маги были в восторге от выпечки Леопольда и от моих баек про путешествия. Вечер был отличный, пока не вернулся Арланд. Под строгим взглядом инквизитора маги смутились, а потом самый смелый решил с ним поздороваться и пожать руку. Арланд ее пожал, но стоило ладони колдуна коснуться белой перчатки, как та вспыхнула. Оказывается, этот умник решил применить заклинание в глупой надежде, что оно сработает на инквизиторе. Арланд стоял с каменным лицом, а вот глаза оставшихся магов загорелись… теперь каждый из них решил поздороваться с инквизитором и ужалить его каким-нибудь заклинанием.

Этот цирк продолжался несколько минут, с каждым рукопожатием Арланд становился все мрачнее, а после того, как самый первый маг начал упрашивать его снять перчатки, – дурачок решил, что у инквизитора просто зачарованная одежда, – и вовсе изменился в лице.

Кончилось тем, что все маги были выдворены, а на мою долю выпал очередной серьезный разговор.

С того случая все стало сложнее, чем больше у меня становилось друзей, тем больше становилось проблем с инквизитором. И ладно если бы дело касалось только тех дурачков, которые подшутили над ним, Арланд оказался ужасным ревнивцем и косо смотрел чуть ли не на каждый столб, возле которого я проходила! Понятия справедливости в его голове гасли, как только возле меня появлялся хоть кто-нибудь мужского пола. Будь его воля, он бы меня где-нибудь запер в одиночестве! Этого не происходило только потому, что несмотря на протест Арланда, я все же потихоньку продавала зелья и свои деньги у меня водились, хотя и небольшие. Поэтому я могла себе позволить иногда посидеть с друзьями, не спрашивая у опекуна разрешения и денег.

Леопольд к тому времени, когда я стала преуспевать в академии, уже вышел пару раз на сцену и был признан зрителями. Его заметили несколько людей из высшего круга, и он был приглашен на пару приемов. Вскоре он стал знаменит, в своем доме его желал увидеть каждая мало-мальски значимая семья в городе.

С одной стороны Лео был рад успеху и признанию, но с другой ему было очень тяжело. Я нередко находила его в его комнате зареванным. Давление со стороны хозяев театра, недосып, невозможность заниматься чем-то, кроме подготовок к выступлениям, все это быстро истощало его. К тому же, он больше не находил свободного времени для того, чтобы перевоплощаться в животных. Раньше он никогда не делал таких перерывов, оборачивался минимум два раза в день, сейчас же он мог проходить в одном теле несколько суток, а это, как оказалось, ему противопоказано. Если он долго не оборачивался, у него начинало ломить все тело, поднималась температура, в итоге он падал в обморок и превращение происходило само собой – он становился крысой. Видимо, крыса, это был самый первый оборот в жизни Лео и поэтому именно крыса была «запрограммирована» на уровне инстинкта в случае опасности. К счастью, такой припадок у него случился дома, а не на сцене. Поняв, что тело против таких застоев, Лео стал спать в облике кота, а к театру летать орлом, и это, вроде, избавило его от проблем.

Кроме жизни в театре у Лео худо-бедно стала развиваться личная жизнь. Девиц к нему тянуло, как ос к варенью, мужчины его не любили и пару раз даже пытались побить… Оборотень решительно не понимал, чем это все вызвано и очень расстраивался. Как-то раз я нашла его на кухне трясущимся, с огромными круглыми глазами. У него был шок: к нему начала приставать Лариса, жена хозяина театра, и он не знал, что делать. Поговорив с Арландом, я убедила его провести важную беседу с братом, рассказать ему об этой стороне жизни подробнее. Нельзя сказать, что Лео после узнанного стало легче. Теперь он понял, чего хотят от него большинство актрис в театре, и что все с ним так любезны вовсе не из-за того, что он такой душка. Тяжелым ударом для него стали раскрывшиеся заигрывания Ларисы, которая была в два раза его старше. Лео бледнел каждый раз, когда упоминалось ее имя, а в театре ее избегал.

Жизнь Арланда тоже круто поменялась. Он теперь много работал, взвалил на свои плечи обязанности городского судьи, клирика и экзорциста. Гоняясь за одержимыми, он параллельно наставлял немногочисленных разбойников на путь истинный и благословлял людей на рождение детей, браки и так далее. Городской инквизитор – звание вроде городского супергероя, борца со злом. Многие восхищались Арландом, о нем даже пару раз написали в газетах, и кто-то даже сочинил ему хвалебную оду. Что и говорить, я своим доморощенным ангелом справедливости гордилась безумно!

Хотя инквизитор и уставал, как собака, теперь, возвращаясь домой, он выглядел счастливым. Наконец-то он мог исполнять свой долг и никому при этом не вредить, не прятаться, идти по выбранному пути, не сворачивая из-за преград своего второго я. Жизнь в городе стала для него долгожданным этапом, когда он мог почувствовать себя нормальным человеком уважаемой профессии, а не опасным чудовищем, которому нужно скрываться от охотников.

Арланду нравилось возвращаться после тяжелого дня в свой дом, где его встречали мы с Лео и готовый ужин. Он растекался от удовольствия, усаживаясь в кресло напротив камина, мог часами смотреть на огонь и наслаждаться спокойной теплой атмосферой собственного дома. К тому же, что не мало важно, он все-таки перестал хвататься за бутылку, и редко пил что-то, кроме своей святой воды.

Но нормальная жизнь, в общем ее понимании, ограничилась для него только домом и профессией. Арланд не спешил заводить друзей, он вообще очень неохотно шел на контакт с чужими… даже странно было, что Лео в итоге оказался куда более общительным, чем его брат. Зато Арланд старался как можно больше времени проводить с нами. Несколько раз они с Лео ходили в местные пивные, разговаривали о чем-то своем и, в общем-то, стали совсем как настоящие братья.

Ко мне же инквизитор стал относится совершенно иначе, поначалу меня даже напугали эти перемены. Причем больше меня пугала не настойчивость, с которой он стал стучаться ко мне в комнату по вечерам, а забота, казалось, совершенно для него не свойственная. Он стал интересоваться моей жизнью в академии, опытами, полученными знаниями… Когда он узнал, что в академии меня пытаются травить, чуть не пошел разбираться, благо я вовремя его остановила! Но в итоге все равно несколько самых задиристых магов внезапно успокоились и стали избегать даже на глаза мне попадаться.

Иногда мы с ним выбирались гулять в парк, когда было уже совсем поздно и мало кто мог увидеть нас вместе, но чаще всего нам приходилось довольствоваться обществом друг друга в гостиной. Мы разваливались на диване и читали, я учебники, а он что-то по работе. Было похоже на совместный просмотр фильмов в моем мире.

У нас, конечно, случалось немало поводов для ссор, мы часто ругались… возможно, даже чаще положенного. Но в то же время мы всегда могли прийти друг к другу с любой проблемой, выслушать и, главное, понять и поддержать. Все же у меня были вещи, которые не понял бы даже Лео, у Арланда было множество сомнений в своей работе, которыми он ни с кем не мог поделиться и которые доверял только мне.

И хотя я старалась показаться независимой, во время ссор часто напоминала Арланду о том, что не заинтересована в нем и все делаю лишь из скуки и любопытства, использую его, пока не появится кто-нибудь стоящий, или даже что это все для того, чтобы помочь ему, скромному монаху, хоть немного раскрепоститься, чтобы он в свои двадцать шесть хотя бы знал, что такое женщина… При всех этих ужасных словах, которые я могла наговорить сгоряча, не представляла себя без него. Когда лежала с ним, уставшим и крепко спящим, в постели, готова была до бесконечности вдыхать запах его волос, целовать его плечи, прижиматься к его груди, пытаясь почувствовать тепло кожи через одежду. Тогда я ощущала такое всеобъемлющее счастье, что меня начинало трясти от нервов и слезы без причины выступали на глазах. Это было настоящее безумие, но я ничего не могла с собой поделать.

Прошло не так много времени с того момента, когда все более-менее устаканилось, как я влипла в небольшую историю. В академии я случайно замечталась во время эксперимента и взорвала дорогой котел, влетев на десять золотых. Поскольку таких денег у меня не было, пришлось отрабатывать, подготавливая магические предметы для лабораторных работ младших курсов. После занятий, закончившихся в четыре часа дня, мне пришлось остаться в кабинете преподавателя зачаровывающих искусств, там я провела все время до десяти вечера, а потом мужчина вызвался проводить меня, ибо опасны темные улицы для такой юной леди. Мне было проще согласиться, чем объяснять, почему меня не надо провожать.

Преподаватель, вызвавшийся меня проводить, был настоящим тангейцем. Коренастый махровый мужик, смуглый и черноволосый. Его ресницы были настолько густыми, а веки темными, что казалось, будто глаза подведены тушью. Волосы он собирал на затылке в тугой пучок и зачем-то вставлял в этот пучок тонкую узорчатую палочку, получалась настоящая китайская прическа. Бородку он заплетал в косу и нанизывал на ее кончик цветные бусины. Об одежде и говорить было нечего – ткани он явно покупал у торговцев Охмараги.

Странный имидж профессора привлекал внимание, многие студентки по нему откровенно сохли, остальные крутили у виска и называли его клоуном. Но, в общем-то, учитель он был неплохой, запросто общался со студентами, шутил, помогал по мере возможностей, но и слишком мягким не был.

У меня с этим экзотическим чудовищем отношения сложились странные. Он часто подшучивал надо мной, но видно было, что он испытывал ко мне учительскую симпатию. Мне же было на него настолько все равно, что я даже имя его не запомнила и теперь шла, надеясь избежать разговора, в котором некстати могла раскрыться моя забывчивость…

– Бэйр, тебе не холодно? – заботливо спросил он по дороге.

– Нормально, на самом деле, – я пожала плечами. Уже выпал снег и погода была соответствующая. У меня руки никак не доходили купить себе что-нибудь теплое, поэтому я носила осенний плащ, в котором было не так уж и холодно с парой-тройкой обогревающих заклинаний.

– Я слышал, ты живешь с инквизитором? Он твой опекун?

Ну вот, он заводит разговор… и так странно. Зачем ему знать про Арланда?

– Да. А что? – я недоверчиво посмотрела на мужчину. И чего он от меня хочет? Проводить навязался, про Арланда спрашивает… уж не хочет ли он что-то вынюхать?

– Не легко тебе, наверное, – предположил он.

– С чего вы это взяли?

– Инквизиторы не слишком ласковы с ведьмами. Ты привыкла к свободе, это видно по тебе. Делаешь, что нравится, ни у кого не спрашивая, всю жизнь вольная птица, а теперь под надзором белых сов. Ни один маг не потерпит такого.

– Мне повезло с опекуном, мы отлично ладим, и он меня почти не ограничивает, только направляет.

– Так тебя не тяготит это? – он как будто удивился, даже приостановился ненадолго. – Ты кажешься мне настоящей дикаркой… в хорошем смысле, конечно. Не думал, что ведьма с Равнин может потерпеть главенство инквизитора.

– К чему все это? – я повернулась к преподавателю и посмотрела на него в упор. Хотя он был выше меня на полторы головы и вряд ли я могла выглядеть для него грозной, но я постаралась. – Что вы хотите услышать от меня?

– Ладно… давай на чистоту, – миролюбиво улыбнулся он. – Ты талантливая ведьма и мы оба знаем это. Твои силы огромны, и ты быстро учишься управлять ими. Такой дар большая редкость… ты была бы настоящим сокровищем для академии. Почему бы тебе не поступить к нам на работу в следующем году? Ты смогла бы стать полноценной колдуньей и это избавило бы тебя от надзирательства, а покровительство академии дало бы тебе много возможностей.

– Наверное, это прозвучит грубо… но ведь мы сейчас не в академии, вы не мой учитель, а я не ваша ученица, так? – я вопросительно взглянула на мужчину и продолжила, не дождавшись ответа. – С чего вы взяли, что академия даст мне больше, чем я смогу узнать сама? Пока мои методы работают эффективнее, чем ваши, я состязаюсь с выпускниками и побеждаю! Вы нагоняете на магический дар тучу формальностей, которые его только сковывают и ослабевают! Мне это не нужно. К тому же я не хочу оставлять своего опекуна. С чего вы взяли, что мне с ним плохо?

– Ты не права насчет академии, – спокойно ответил преподаватель. Наконец, я вспомнила его имя. Его звали Райнар. – Сама посуди, разве могут быть знания, накопленные одной ведьмой, больше знаний, собираемых годами архимагами?

– Мои учителя тоже были против академии, – я усмехнулась. Истэка любил академию, но учиться в ней не советовал, Кудеяр придерживался того же мнения, как говорил Рэмол, при одном только слове «академия» у него начинают выпадать перья.

– И кто же твои учителя? Старухи из племени?

– Ага, – я едва сдержала смешок. – И еще крестная фея.

– Какая еще фея? – удивился Райнар. – О чем ты?

– Я так шучу, – объяснила я, улыбаясь. – Я имела ввиду, что вы слишком предвзято относитесь к моей родине. Да, мы не носим украшенных мантий и не бросаемся умными словами, зато ни один ваш маг не устоит против равнинной колдуньи. Это даже вы отрицать не можете.

– Я и не буду отрицать. Может, академия не даст тебе могущества, но зато она покажет тебе твою силу с другой стороны. У тебя есть возможность выучиться всем приемам магии, так не ограничивай себя уже известными тебе дикими методами! Это неразумно.

– Посмотрим, – уклончиво ответила я, пока не понимая, к чему он ведет.

– Для мага нет ничего важнее, чем его дар, – продолжил Райнар. – Подумай на досуге о том, что я тебе сказал.

– Непременно, спасибо, – мы уже подходили к моему дому, и я ускорила шаг.

– До завтра, Бэйр, – Райнар остановился у калитки и вперил в меня внимательный взгляд своих черных глаз. То ли свет с фонарей как-то не так упал, то ли еще что, но почему-то я увидела в его лице до боли знакомые черты Дейка.

Задумавшись о рыцаре, я стояла и пялилась на преподавателя, пока не поняла, как это выглядит со стороны.

– Знаешь… – учитель заговорил вновь. – Я уверен, что ты сдашь экзамен и больше не вернешься в академию. Все же не твое это… Может, тогда ты согласишься позаниматься со мной у меня дома? Я мог бы научить тебя работать с неодушевленными предметами, управлять ими, как живыми куклами. В академии такому не учат, но тебе это может быть интересно. Ты знаешь, что такое големы?

– Да, – я очнулась от воспоминаний о рыцаре. Слова о големах заинтересовали меня так, что я мгновенно забыла обо всем, о чем только могла забыть, и Райнар понял это.

– Мне кажется, тебе будет интересно это узнать. Я чувствую, что это мой долг, дать тебе как можно больше. Нельзя отпускать тебя с совсем пустой головой! – улыбнулся.

– Конечно, если вы сами предложили, я с радостью с вами позанимаюсь, – кивнула я. – Думаю, големы, это то, что мне нужно. Это ведь одна из ступеней метамагии!

– Тогда обсудим это завтра, когда встретимся в академии. Насколько помню, тебе еще около месяца придется работать в моей аудитории на побегушках, так что до скорого!

Махнув мне рукой Райнар отправился в дорогу к своему дому. Я же отперла калитку и стала пробираться по заснеженному саду к крыльцу теплого и уютного дома.

На пороге меня встретил Леопольд. Он приготовил что-то новенькое и, видимо, не мог дождаться моего прихода, чтобы накормить меня и узнать, насколько хорошо у него получилось в этот раз. Арланда дома не было: пару дней назад он уехал на задание с очередным одержимым.

– Как прошел день? – вертясь вокруг меня, Лео помогал мне снимать плащ. – Все было хорошо?

– Да, только оставили после занятий, заставили готовить целому курсу предметы для лабораторной работы. Работенка не сложная, но занудная до смерти, и мне предстоит заниматься этим еще месяц! – пожаловалась я, входя в гостиную, через которую нужно было пройти, чтобы попасть на кухню, откуда очень вкусно пахло чем-то мясным.

– Пойдем на кухню, там тебя ждет ужин, – улыбнулся Лео и, схватив меня за руку, потащил на кухню. – Я приготовил утку в апельсинах с медом!

Не прошло и минуты, как я уже сидела за столом на нашей уютной кухне и с жадностью вгрызалась в хрустящую ножку. Леопольд сел рядом и с интересом наблюдал за тем, как я ем.

– Ты бог, Лео! Просто бог!… – сказала я, как только смогла оторваться от вкуснейшего мяса. – Как твоя подготовка к спектаклю, кстати?

– Ой, не спрашивай, – простонал оборотень и закрыл лицо руками. – Эта дурацкая пьеса про морского рыбохвоста стала популярной, и мне снова придется играть этого надменного юношу… Я говорил Фиару, что это унизительно, но он настоял на своем! Зрителям нравится, а их слово – закон. К тому же еще его жена…

– Что с ней? – спросила я, приготовившись утешать друга. – Неужели эта чокнутая опять к тебе приставала?

– Она сказала, что хочет дать мне пару уроков актерского мастерства, якобы я что-то не так делаю и склад ума у меня особенный, мне надо все индивидуально объяснять, а не как всем остальным в группе! В общем, она опять звала меня к себе в гримерную поздно вечером… я уже не знаю, как ей объяснить, что я ни о чем подобном даже не думаю! – в голосе оборотня звучало столько отчаяния, что над его проблемой даже посмеяться было нельзя. – Я уже думаю сказать Фиару, что она делает мне неприличные намеки! Еще немного и я не выдержу, точно расскажу! Даже если вылечу из театра…

– Ладно, не будем о грустном, – вздохнула я, сочувственно потрепав Лео по плечу.

Тут хлопнула дверь и прозвенел звонок. Кто-то пришел.

– Ну вот и ты! Я думала, ты приедешь раньше! – выбежав в прихожую, я кинулась Арланду на шею, но поспешно отпрянула, понимая, что бедолага после двух дней работы слишком устал.

Инквизитор поспешно скинул белую мантию, стянул с себя сапоги и поплелся на запах еды.

На кухне мы усадили его в кресло, дали тарелку с ужином и оставили на некоторое время в покое, чтобы он мог прийти в себя после долгой поездки.

– Как у вас с Шарлоттой все продвигается? Ты, кажется, собирался пригласить ее на свидание? – спросила я у Леопольда, улыбаясь. Все признаки поведения оборотня говорили о том, что эта музыкантша ему до смерти нравится. По крайней мере, после того, как Арланд провел с ним первую взрослую беседу, рядом с Шарлоттой Лео стал краснеть и смущаться.

– Пока еще не пригласил, – признался оборотень и тоже заулыбался. Ему нравилось говорить об этой девушке, какой бы ни была тема разговора. – Я хочу сводить ее в какое-нибудь особенное место… чтобы все было как следует. Немного подзаработаю, найду подходящее место, и тогда приглашу ее.

– Долго не тяни, она не будет ждать вечность, – вдруг заметин инквизитор, оживший после первой утиной ножки. Он продолжил, запихав себе в рот картофелину: – Хак я пофняла, пефец и стфудент из фашей… компании тоже имеют на нее виды.

– Разве? – Лео нахмурился. – С чего ты взяла?

– Они к ней явно не как к подруге относятся, наверняка уже не первый раз предлагают ей встретиться наедине, – кивнул Арланд.

– Пусть только попробуют… – проворчал Лео. Он сам не заметил, как нахмурился.

– Я бы посоветовал сводить ее в «Дивный Сад», – инквизитор поспешил направить тему в нужную русло, чтобы не доводить Лео до отчаянной ревности, которая у Сеймуров была семейной чертой, видимо.

– Что это такое, «Дивный Сад»? – мгновенно переключился оборотень.

– Это ресторан, – объяснила я. – Арланд притащил меня туда как-то… цены заоблачные, но готовят там нечто совершенно невообразимое.

– Готовить я и сам умею, – фыркнул оборотень.

– Тогда пригласи ее к нам и приготовь что-нибудь, а мы с Бэйр куда-нибудь уйдем, – предложил Арланд. – Хочешь так?

– Давайте… но это будет не свидание, а просто встреча. На свидании я ее все-таки свожу куда-нибудь!

– Как знаешь, – пожал плечами Арланд.

Мы просидели за болтовней еще немного, а потом я отправилась спать, оставив братьев одних. Они и без меня всегда находили, о чем поговорить.

Несмотря на усталость, сон ко мне не шел, не оставляло чувство, что чего-то не хватает. Я ворочалась, пыталась занять голову какими-нибудь умными мыслями, но из этого ничего не вышло: мой мозг был неспособен на глубокие размышления.

Когда я услышала шаги Арланда, который поднимался к себе в комнату, я поняла, чего мне, возможно, не хватает.

Посвятив несколько минут сомнениям, я встала, накинула на плечи теплую шерстяную кофту и тихонько вышла в коридор.

– Ты одет? – спросила я, постучавшись в дверь Арланда.

– Да, входи, – раздалось изнутри.

Войдя, я закрыла за собой дверь на щеколду.

Инквизитор только вышел из своей личной умывальной, где обычно переодевался на ночь. Сейчас он был в снежно-белом костюме, состоящим из рубашки плотной ткани, штанов, длинных теплых носок и перчаток. Обычно Арланд распускал волосы перед сном, поэтому его лицо выглядело немного иначе… а тут еще этот полумрак.

Он устало посмотрел на меня, а потом молча отвернулся и пошел к углу, в котором находился его маленький алтарь – стол и полка над ним, на них были разложены все необходимые предметы. Там стояли специальные свечи, большая серебряная чаша, наполненная святой водой, в ней по ночам заряжалась серебряная цепь, наручники и несколько инквизиторских оберегов. Знаки и символы, начерченные на деревянной поверхности стола белым мелом, создавали и преображали курсирующие в это месте комнаты потоки энергий, беря как основу силы огня со свеч и воды из чаши. Таким образом у Арланда было свое заряженное особой энергией пространство, куда он на ночь складывал всю свою экипировку, чтобы очистить ее от разной нематериальной грязи, которой после работы с одержимыми всегда было полно.

Стараясь не мешать Арланду проводить ежевечерние ритуалы, я тихо подошла к кровати и забралась под одеяло, стала наблюдать за инквизитором.

Он опустился на колени перед алтарем, сложил ладони около лица и, сгорбившись, закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что он молится кому-то… но кому может молиться Арланд? У демона не может быть богов, поэтому я решила, что таким образом он то ли сам очищается, то ли, наоборот, очищает потоки энергий от скверны. Спросить я до сих пор так и не решилась.

Закончив, Арланд поднялся с колен и, погасив единственную горевшую в комнате свечку, в темноте направился к кровати.

– Бэйр… сегодня я слишком устал, – ответил он убитым голосом, когда я обняла его.

– В последнее время мы редко видимся. Можно предположить, что я могла зайти просто для того, чтобы немного побыть с тобой, – я отстранилась и дала инквизитору устроиться под одеялом так, как ему будет удобно, затем легла рядом.

– Знаешь, сегодня я изгонял привидение, – рассказал Арланд, ложась на спину и подкладывая руку под голову. Я устроилась у него на плече, положив руку на грудь. – Помнишь Дороти? Этот случай был очень похож на ее… Только я изгонял из башмачника швею.

– Швея-призрак? Что-то новенькое, – ответила я.

– Это точно, – согласился Арланд. – Причем странно уже то, что обратились ко мне не родственники башмачника, а родные старухи. Они сказали, что к ним приперся старый незнакомый дед и стал утверждать, будто он – их бабушка, работающая на местной фабрике. Этот случай с подселением еще удивителен тем, что старушка умерла меньше недели назад естественной смертью. Дороти, чтобы вселиться в тело человека, должна была многие годы копить силы и проводить ритуалы. У старушки ни Леопольда, ни стольких лет не было, и, тем не менее, она завладела телом старичка, которого при жизни никогда не видела.

– Что вообще за ерунда с этими подселениями? – недовольно спросила я. Это была уже не первая ночь, когда он рассказывал мне об этих странных событиях. – Призраки в этом городе как будто взбесились, ты почти каждую неделю кого-нибудь изгоняешь!

– Эта ситуация всех в городе уже настораживает, – серьезно сказал Арланд. Его голос был полон таинственности, от которой у незнающих ситуации затряслись бы поджилки. – Сейчас я большую часть дня сижу в Ордене, разбираю свидетельства о смерти за последние месяцы и случаи подселений. Иногда при изгнании можно определить, кем раньше был призрак, иногда нет, и сейчас, изгоняя, я всегда пытаюсь наладить контакт с духом. Я пытаюсь понять систему, по которой это происходит, какие именно души подселяются и к кому… пока я не могу определить ни одной закономерности, все происходит совершенно спонтанно! У живых и у мертвых нет ни одного сходства, все они разные люди, видевшиеся или не видевшиеся при жизни. Как будто какая-то неведома сила заставляет их вселяться в тела, толкает их в чужую плоть…

– Надеюсь, своим пациента ты не говоришь об этом таким тоном? Так можно посеять панику в городе! – заметила я. – Не говоришь ведь?

– Нет, я не говорю с ними таким тоном, – ответил Арланд, и я сразу поняла, что с ними он говорит еще хуже. – Но паника и так уже поднялась на радость местным ведьмам и ведуньям: к ним все ходят за оберегам и защищающими талисманами! – он нахмурился и заговорил раздраженно. – Эти крысы продают всякую чепуху за большие деньги, а потом счастливые обладатели подобных талисманов попадают ко мне на ритуалы по изгнанию, сообщают о сомнительной колдунье, и я вынужден гоняться за этой гнидой по всему городу!

– Ты совсем заработался, вот что я скажу, – сделала вывод я. – Не думаешь взять выходной?

– Нет, но я хочу попросить тебя кое о чем, – неожиданно сказал он, повернувшись ко мне.

– Я внимательно тебя слушаю.

– Талисманы для защиты. Те, кто не верит уличным колдуньям и трясется за свою безопасность, готовы покупать обереги у инквизиторов… я пытался им объяснить, что инквизиторские обереги стоят дороже, чем дворец императора, и что их продажа строго запрещена, но от меня все равно требуют защитных побрякушек. И я нашел решение этой проблемы, которое понравится и тебе, полагаю. В общем, я даю тебе задание: придумай такой талисман защиты от духов, чтобы он был действенный и его можно было производить в больших количествах! Я помогу тебе в этом.

– Хочешь, чтобы я делала талисманы для всего города!?

– Нет, я хочу, чтобы ты его разработала. Отдадим твою разработку в Орден, а там уже разберутся, как наладить производство. Я знаю, это по твоей части.

– Ведьма, работающая на инквизиторов?

– Это нормально, никто не осудит тебя, – успокоил меня Арланд, погладив по плечу. – К тому же, на тебя надеются многие люди. В каком-то смысле ты будешь героем… И сама подумай, если одержимых будет меньше, у меня появится больше свободного времени, которое я смогу провести с тобой, – чмокнул меня в щеку, чтобы окончательно убедить.

– Смысл в твоем свободном времени, если мы все равно на людях вместе не можем показаться из-за устава Ордена, запрещающим инквизиторам носить что-то, кроме формы!?… – почувствовав, что начинаю заводиться, поворачивая разговор на ненавистную тему, я поспешила успокоиться. – Ладно, я попробую сделать талисман. Кудеяр учил меня многим приемам, мне понадобятся лишь некоторые технические данные от тебя.

– Ты чудо! Я знал, что ты согласишься и мне не придется идти в академию за чопорным архимагом, – обрадованный инквизитор стиснул меня в объятиях и еще раз поцеловал в щеку, уже крепче.

Засыпая, я раздумывала над талисманом. В голове уже крутились названия книг, которые надо будет прочесть… Только к таким книгам надо еще доступ получить: для простых студентов они закрыты.

Не нужно было видеть будущее, чтобы предсказать, чем кончится наше с Арландом совместное утро: мы оба чертовски опаздывали! Уже перевалило за полдень, и нам пришлось, не завтракая, лететь по делам. Я решила отправиться в академию на Черте, чтобы не терять ни минуты.

Оставив коня в саду и строго-настрого запретив ему уходить, я побежала на лекцию по зельеварению, которую вела старушка, вечно носящая высокий остроконечный колпак. Я прозвала ее Мандрагорой за характерную внешность колдуньи-учительницы. На ее лекции у меня получалось опаздывать чаще всего, и выкарабкивалась я только за счет своего общепризнанного таланта: ей не к чему было придраться, вот и приходилось ставить мне хорошие оценки.

Робко постучавшись в дверь аудитории, я вошла внутрь, всем своим виноватым видом показывая глубокое раскаяние.

– Садись, Бэйр, – сухо велела мне Мандрагора и продолжила зачитывать рецепт из учебника.

Пока я шла к месту, успела понять, на какой они сейчас теме и рецепт чего они все пишут. Фыркнув, я быстро начеркала в тетради Кудеяровскую версию этого зелья и стала ждать, когда писанина кончится.

– Ну тебя и почерк, ничего не понятно! – возмутилась Люська, моя подруга с недавних пор.

Это была моя ровесница, девятнадцатилетняя рыжая ведьмочка из хорошей семьи, куда она в свое время не вписалась и в итоге была сослана в академию. Училась Линда, – а именно так на самом деле звали девушку, – спустя рукава. Дара ей не хватало, поэтому в учебе ей приходилось тяжело. Пару раз ее могли исключить за заваленные экзамены, но ей удавалось выкрутиться. Спасали друзья, которых у нее была вся академия, и шпаргалки, в изготовлении которых она была мастер.

Выглядела Люська очень милой, с первого взгляда даже могла показаться паинькой и примерной девочкой. Хрупкое телосложение создавали ложное впечатление слабости и беспомощности, волосы у нее были прямые, она закручивала их в два забавных пучка на затылке, лицо вытянутое, покрытое кляксами-веснушками. Со спины или сбоку Люська выглядела очаровательной милой девушкой, но стоило встретиться с тяжелым взглядом ее темно-зеленых глаз, как сразу становилось ясно, что такой рыжий кролик и крокодила сожрать сможет, если захочет. Крокодилов Линда, конечно, не ела, и задирой не была, но, когда требовалась, становилась напористой и упертой, могла и нос расшибить, и зубы выбить, но только из самообороны. Как по мне, так это было женское воплощение Люциуса, только пока не сошедшее с ума. Собственно, в память о чародее, обреченном доживать свой век лошадью, я и наградила девушку прозвищем Люська.

– Иногда у меня складывается такое впечатление, что ты писать не умеешь! – пожаловалась она, щурясь и утыкаясь носом в мою тетрадь. – Что это у тебя за «юн» такая странная?

– Какая еще «юн»?

– Буква, Бэйр, буква такая… – раздраженно объяснила она, думая, что я шучу. – Продиктуй, что ты тут написала, ничерта не понимаю!

– «На половник тридцать сильф чистой энергии с жасминовым порошком», – продиктовала я то, что было записано сокращенно. – «Если без порошка, то двадцать чистой и заклинание конденсации энергии».

– Чего-чего, какой еще конденсации!? Вы там на своих равнинах совсем обалдели, попроще ничего не могли придумать!? Что это за ругательство такое, «конденсация»!? Меня так даже декан еще не называл!… – распалившись, Люська всплеснула руками, а потом уткнулась в свою тетрадь.

Почерк мой, вопреки всем замечаниям окружающих, был вполне читаемый, хотя буквы были слишком узкие и имели большой наклон вправо. Проблема была в том, что на повсеместном этого мира я могла только читать, и то это благодаря знаниям из прежнего мира: здешние буквы были очень похожи на латинские. Прежняя Бэйр ни читать, ни писать не умела. Мне же писать как-то лень было учиться, запоминать еще все эти ненужные закорючки над латинскими буквами, заучивать сочетания букв, обозначающих такие звуки, как «Ё» и «Ю» или «Й», причем сочетания эти всегда были разные… без всего этого мне пока очень даже хорошо жилось, значит и обойтись было можно. А вот писать на моем родном алфавите я даже тетрадь Маггорта научила, теперь ее вообще только я могла читать. Все-таки осталось что-то полезное в моей голове из прошлой жизни!

После лекции мы отправились в зал, где варили зелья. Я свое сварила, а потом пошла в тихую помогать Люське. Под конец послушала ругань Мандрагоры на тему того, что я опять не желаю учиться и засоряю свою голову и головы окружающих студентов незаконными Равнинными рецептами и бла, бла, бла, бла….

Наконец, настал долгожданный перерыв в двадцать минут, можно было поторчать в коридоре и перевести дух.

– Ты чего опоздала-то, черномазая? – поинтересовалась Люська, усаживаясь с ногами на подоконник у витража. Такие витражи с широкими длинными подоконниками были расположены на стене вдоль всего коридора, напротив них находились аудитории. Очень удобно для студентов, которым не очень-то нравилось все перемены проводить стоя.

Мы с Люськой находились в самом начале коридора, рядом с лестницами наверх и вниз, по которым носились остальные студенты и преподаватели.

Осмотревшись кругом, я тайком достала трубку Арланда, набила ее табаком и закурила, задумавшись.

– Эй, ау! – Люська умудрилась изловчиться и дернуть меня за одну из косичек. С тех пор, как в моей памяти всплыли обрядовые прически равнинных ведьм, я стала иногда добавлять в копну распущенных волос небольшие косицы толщиной в мизинец, от их расположения и материала бусин зависело назначение, для удачи, на хорошую мысль, для силы или любви… было множество сочетаний. Я пыталась объяснить окружающим, что значат эти косицы, но меня никто не слушал, все только и делали, что дергали, дергали, дергали… – Аааууу! Ты там живая еще?

– Чего тебе? – раздраженно обернулась я, убирая волосы за плечо.

– Там Кривая идет, прячь быстро трубку! – крикнула Люська, и я быстро заложила руку с трубкой за спину.

Учительница с горбом, на котором вечно лежала толстая черная кошка, проковыляла мимо нас, одарив подозрительным взглядом. Не заметив ничего, к чему можно было придраться, она хрюкнула и проковыляла мимо.

– Фууух… жуть какая! У меня от этой страшилы вечно мурашки по коже! – скривилась девушка, посмотрев ей вслед. – Знаешь, с трубкой ты так скоро попадешься! Нельзя курить в академии, сколь раз я тебя говорила!? – строго сказала Люська, украдкой прикладываясь к моей трубке. – А табак роскошный… И где ты его берешь?

– Сама мешаю из разных трав, – пожала плечами. – Могу дать пару рецептиков.

– Привет-привет всем! – нам подошел отличник и надежда всей академии, тот самый, которого я зверски избила на состязании и который звал меня на свидания, не зная, что одни мысли обо мне могли стоить ему свободы. – У меня есть обед, могу поделиться…

– Обед!? – мы с Люськой обрадовано переглянулись.

– Кажется, для Бэйр это только завтрак, – хмыкнула девушка, когда я жадно вгрызлась в бутерброд с ветчиной, отданный мне Чижом. – Так где ты была целых две лекции?

– Да, где ты была? Райнар был недоволен, когда не увидел тебя в аудитории, – подхватил Чиж, или Фаблус, как его на самом деле звали.

– Да какая разница? Проспала, бывает, – отмахнулась я.

– На чем же ты таком спишь, что у тебя вся шея в засосах? – ехидно ухмыльнулась Люська.

Чиж тут же уставился на мою шею и побагровел от злости, так как с чего-то считал меня своей девушкой.

– Кто-то тебя ударил!? – воскликнул он чуть ли не фальцетом. – Кто посмел!?

– Блин… – я тороплив поправила ворот рубашки. – Не смотрите, это вам все кажется!

– Держи мой шарф, прикроешь, – Люська подала мне свой зеленый шарф, продолжая ехидно ухмыляться. – И кто этот несчастный, которого ты затащила в постель? Признайся, это все было для какого-нибудь запретного ритуала, да? Преподавательница по аурам вчера, когда тебя не было, сказала нам, что ты пленила демона, у тебя и сил от того больше, чем у нас…

– А разве есть такие ритуалы? – я округлила глаза.

– Конечно! Все старшекурсницы с темного так делают! Прибавляет едва ли не два ряда в ассиметрии кружева!

– Скорее всего Ионора Лабава пошутила! – воскликнул Чиж, чувствуя своим долгом защитить меня. – Я не верю, что Бэйр пошла бы на такое омерзительное преступление!

– Эй, не надо меня защищать, Люська просто шутит, – я улыбнулась и положила руку на плечо парня. – Какой-то ты нервный в последнее время. Экзамены не скоро, зачетов нет, так в чем причина? – я развернула его к себе лицом и внимательно посмотрела ему в глаза, говоря запредельно серьезным тоном. – Знаешь, скажу тебе, как практикующая ведьма, ты становишься похож на психопата. Как-то на Равнинах в нашем селении один парен тоже вдруг стал нервным и дерганым, а потом… – я сделала торжественную паузу, наслаждаясь реакцией испугавшегося парня, а затем заговорила тоном ветерана войны. – …а потом его сожрали летающие козлы. Этих кровожадных тварей всегда тянет на все нервное и трепыхающееся…

– У вас там есть летающие козлы!? – изумился наивный колдун.

– А у вас что, нет!? – я сделала удивленное лицо, окончательно сбила несчастного с толку, а потом не выдержала, и заржала вместе с Люськой, сгибаясь пополам и чуть не падая.

– Наивная простота… – выдохнула девушка, едва отсмеявшись и держась за живот. – Никак не могу для себя решить, что смешнее, шутки Бэйр или твоя реакция, Чижик!

– Конечно мои шутки лучше, – я улыбнулась и пихнула Люську локтем.

Начался новый предмет, мы поспешили каждый по своим аудиториям. Я просидела на лекции по составлению формул заклинаний, что-то вроде смеси физики и высшей математики, затем протерла штаны на лавке в аудитории, где преподавали ненужную магу, но саму по себе интересную биологию магических животных.

После занятий я отправилась в библиотеку. Это был огромный двухэтажный зал на первом этаже. Там было несколько библиотекарей, и один самый главный, к нему-то мне и нужно было подойти.

Ионора Лабава, с ударением на второй слог и никак иначе, а не то медленная и мучительная смерть. Пожилая леди, высокая, суховатая, костлявая, всегда в темном строгом платье. Побелевшие от возраста волосы она зачесывала в аккуратный низкий пучок, это был один из ее отличительных признаков. Другими отличиями были строгие очки в бордовой (цвета черной крови) оправе и ядовитый взгляд серых глаз, пронзающий любого, словно ледяной осколок.

Эта милая леди, от которой даже у декана коленки дрожали, была старшим библиотекарем и преподавателем по чтению аур – одному из самых сложных предметов. Меня эта тетка невзлюбила с первого взгляда, не только за мой «расхлябанный» внешний вид «бездомного мужика» и соответствующие манеры, но и за то, что было написано на моей ауре. Уж кто-кто, а эта грымза знала обо мне даже то, чего я сама, возможно, о себе не знала. Скромные ритуальчики с убиением лягушек и змей, которые я проводила лет в двенадцать-тринадцать, пара сотен мертвых душ, которые я выпила, пытаясь спастись в поместье Сеймуров, моя «порочная» связь с демоном, от которой я и впрямь получала свои бонусы, – она знала обо всем. От нее не скрылось даже то, что у меня с душой неполадки: она просто-напросто еще не окончательно перестроилась, остались следы переселения, хотя, на мое счастье, начисто стерлось все самые заметные следы, связанные с личностью. Иначе меня бы вышвырнули из академии за такие опыты – из-за руки-то брать не хотели, а за обмен душами и вовсе упекли бы темницу для чокнутых магов.

Конечно, после всего этого мне невозможно было рассчитывать на благосклонность старой учительницы, которая избегала даже говорить со мной. И тем не менее, сейчас мне необходимо было договориться с ней о доступе к запретным книгам по созданию талисманов и круговоротов энергий. Среди них была одна книга, пятидесятое издание дневника Истэки Демонтина, которую обычным ученикам так запросто не давали, она считалась чем-то вроде сатанинской библии метамагии, если не хуже.

Ионора Лабава стояла возле полок художественной литературе и листала старенькую книгу в синем переплете. Я подошла бесшумно, застав ее врасплох своим вежливым кашлем.

– Здравствуйте, Ионора Лабава, – я учтиво склонила голову.

– Здравствуй, Бэйр, – произнесла она с видимой неприязнью. Только вежливость не позволяла ей брезгливо отвернуться. – Чего ты хотела? – спросила она, видя, что я не собираюсь уходить. – Если ты опять хочешь попросить меня исключить тебя, потому что тебе тут тяжело, прости, это не в моих силах. Пока ты ничего из ряда вон выходящего не натворила.

И хотя в прошлый раз все было совсем не так, сейчас я пропустила мимо ушей обидный намек на мое слабоумие. Тогда я, сдуру приняв эту грымзу за единственного адекватного мага во всей академии, просила ее всего лишь сказать моему опекуну, что я и без академии достаточно знаю, и чтобы Арланд отстал от меня со своим дипломом.

– Нет, я хотела бы пополнить свои знания и взять несколько научных трудов из библиотеки, – ответила я, подавив в себе раздражение.

– Что ж, сначала тебе нужно завести здесь свой читательский лист. Оформи его у Ани, потом подойди ко мне.

– Я его уже оформила, – я продемонстрировала бумажку, на оформление которой потребовалось нескольких дней.

– Хорошо. Но ты далеко живешь и тебе придется давать в залог деньги, чтобы взять книги. Стоимость может возрасти в зависимости от того, что именно ты возьмешь.

– Запишите на счет моего опекуна, он уже расписался здесь, – я предъявила ей подпись Арланда и графскую печатку рядом: я предвидела бесконечную стервозность библиотекарши. С меня они хоть по золотому с книги могут потребовать, а достопочтимому инквизитору такие дурацкие требования предъявить побоятся.

– Хорошо, – чопорно сказала она, ставя свою книгу на полку. Ионора направилась твердым чеканящим шагом вдоль полок. Ее раздражение росло по мере того, как я выкручивалась из всех этих формальных дебрей. – Какие книги ты хочешь взять?

– У меня есть разрешение моего опекуна и Ордена на любые книги библиотеки, а так же заявление о полном психическом здоровье от академического лекаря, и подпись декана о том, что подпись лекаря настоящая… – заметив полный ярости взгляд библиотекарши, который она кинула на меня из-за плеча, я захлопнула рот и продолжила уже по существу. – В общем, мне нужен третий дневник Истэки Демонтина, написанный с 46 757 года по 46 763 года, справочник по инквизиторским талисманам, «Описание ритуалов посвящения белых сов», алгоритмический задачник с пометками Вальдмара Озгона и… и кулинарную книжку Лотти Сладенькой.

– Что!?… – прошипела библиотекарша и резко развернулась на каблуках. Она нагнулась прямо к моему лицо и, растопырив в стороны локти и смотря мне в глаза, стала напирать на меня, как разъяренная птица. – Что ты хочешь!? Повтори!

– Третий дневник Истэки Демонтина, написанный с 46 757 года по 46 763 года, справочник инквизиторских талисманам, «Описание ритуалов посвящения белых сов», алгоритмический задачник с пометками Вальдмара Озгона и кулинарную книжку Лотти Сладенькой! – протараторила я, выгибаясь назад и медленно отступая, прижав к груди стопку бумажек с разрешениями, как щит против этой старой гарпии.

– Зачем тебе нужны эти книги!?

– Книжку Лотти для друга, он очень просил… – пробормотала я, упираясь спиной в стену… путь отступления был закрыт.

– Я не о рецептах Лотти! Я об остальном! Зачем тебе могли понадобиться эти книги!?

– Вы можете не верить, но это прямое требование моего опекуна и Ордена… Белые совы взяли меня на работу, но документ, подтверждающий это, будет готов только завтра… Вы дадите мне эти книги?

– Орден взял тебя на работу!? Тебя!? – прошипела она. Меня обдало холодным мятным дыханием… как в пасти ледяного дракона побывала.

– Представляете! – нервно улыбнулась я. Все же та тетка была страшнее иных привидений и чудовищ, которых я встречала. Тех можно было шарахнуть один раз заклинанием и все!…

– Я свяжусь с твоим опекуном сегодня же, и если ты врешь!… – Ионора выпрямилась и пронзила меня своим убийственным взглядом. – Если ты врешь, Бэйр, я сделаю так, что даже твой опекун не сможет спасти тебя от темницы, потому что окажется там вместе с тобой.

– А вот угрожать мне не надо, – как бы не была страшна Ионора в гневе, теряться перед прямыми угрозами я не собиралась. Эта тепличная маргаритка в аккуратном платьице просто не имеет права говорить мне такие вещи!

– А то что же? Прочу наведешь? – она хищно прищурилась. – Подговоришь своих дружков меня на улице ночью подкараулить? – она окинула меня брезгливым взглядом. – С тебя станется.

– Нет, передам наш разговор декану, и разбираться будут уже в суде Ордена, – я выдержала ее жесткий взгляд и продолжила: – Завтра я принесу свидетельство о моей принадлежность к Ордену и заберу книги, так что прошу вас сделать так, чтобы они были готовы. Доброго дня.

Выйдя и библиотеки, я направилась к Райнару, учителю, который меня вчера провожал. Меня всю трясло от злости, но я старалась успокоиться. С ним тоже предстоял важный разговор, и раздражению там было не место.

По пути я прошла мимо крыла академии, ведущего в студенческое общежитие. Там царил настоящий хаос, все было задымлено, люди бегали туда-сюда, кричали… видимо, кто-то из студентов опять что-то взорвал.

Поспешив пройти мимо шумного места, я направилась более короткой дорогой до кабинета Райнара.

Учитель, когда я пришла, сидел за столом и проверял работы, подперев голову кулаком, прислоненным ко лбу. Его вид напомнил мне скульптуру Мыслителя, и я улыбнулась. Хорошее настроение начало возвращаться.

– А, Бэйр, это ты… здравствуй, – улыбнулся он, заметив меня. – Проходи, присаживайся, – он кивнул на стул напротив своего стола. – Почему тебя не было на сегодняшнем занятии?

– Проспала, – ответила я, поправив на всякий случай шарф. – Простите меня.

– С кем не бывает, – пожал он плечами. – Я и сам иногда просыпаю свои собственные лекции… Вы, студенты, думаете, что это так увлекательно, повторять одно и то же из года в год, но на самом деле преподавателей больше клонит в сон от собственных речей, чем вас! – скривился.

– Вечная сонливость, наверное, ужасно утомляет… Знаете, у меня есть один отличный рецепт бодрящего чая. Я сама составила, могу поделиться, – я невинно похлопала ресницами. Всегда, когда речь заходила о моих чаях и травах, все терялись и вежливо отказывались, но на самом деле бесплатная раздача таких ценных рецептиков могла сойти за неплохую взятку.

– Я не против обмена опытом! – согласился Райнар, откинувшись на спинку своего кресла. – Что насчет моего предложения? Ты подумала?

– Да, я с удовольствием позанимаюсь с вами, – кивнула я. – Знаете, у меня тут возник один вопрос… думаю, никто лучше вас меня в этой каверзной теме не просветит.

– Что же это за тема? – полюбопытствовал Райнар. Мне удалось его заинтриговать, видимо.

– В общем, я хочу провести небольшой опыт, мне тут пришла идея по созданию одного талисманчика… все законно, я уже даже нашла будущих покупателей и почти разработала план создания, даже модель продумала, но вот только не знаю, где брать материалы. Они не везде продаются. Вчера мы с вами разгружали целые ящики заготовок для талисманов и амулетов, когда собирали приборы для младшекурсников, и я подумала, что вы должны знать, у кого можно все это заказать.

– Ага… понятно. Практика – это хорошо! – заметил Райнар, потирая ладони. – Ты поделишься со мной своей идеей, или мне пока не нужно знать, что именно ты хочешь сделать?

– Я не знаю, насколько информация секретна, заказчики пока не говорили держать все в тайне… но я все же промолчу.

– Ладно, понимаю. Сам иногда на Темный рынок работаю, – признался учитель с усмешкой. Я окинула взглядом его мощную фигуру, заглянула в глубокие черные глаза, и поняла, что с него станется сказать об этом самому ректору и все равно никто не посмеет его уволить. То ли побоятся, то ли не захотят терять такие кадры. – Какие материалы тебе нужны? Части тела магических животных?

– Нет, в основном камни и порошки, – я подала ему заранее приготовленный список. Пробежавшись по нему взглядом, Райнар улыбнулся.

– Это достать не так сложно, но, да, ты права, некоторые вещи не купишь в обычных лавках. Подожди недельку и у тебя будет все из перечисленного. Стоить все это в указанных количествах будет немало, мой поставщик самый надежный, продает только лучшее, но и берет недешево. От двадцати до тридцати золотых.

– Деньги не проблема, – ответила я, облегченно вздохнув. Хоть здесь меня не будут донимать вопросами о том, зачем мне такие мощные накопители и опасные искажатели.

– Пока ты не ушла, позволь спросить, – остановил меня Райнар, когда я уже собралась прощаться и уходить.

– Да? – я удивленно посмотрела на него.

– Не хочешь начать наши занятия с сегодняшнего вечера? Я освобожусь в семь, могу зайти за тобой.

– Знаете, пока я не соберу тот талисман, заказчики не отделаются: они настырные до тошноты! – ответила я, виновато улыбаясь. – Думаю, я смогу к вам ходить, когда закончу с работой.

– Как скажешь, – Райнар отвернулся и продолжил проверять работы.

По моей спине почему-то пробежали мурашки, я развернулась и выбежала из кабинета, закрыв за собой дверь.

Стоило мне выйти, как на меня накинулась непонятно откуда взявшаяся Люська.

– Ух-ты, Райнар пригласил тебя на дому заниматься! – воскликнула она, вцепившись в мои плечи. Глаза девушки горели безумным любопытством, сама она задыхалась от возбуждения. – Вот это да, надо же!… Какая сплетня получится шикарная: самый сексуальный препод в академии и новенькая, настоящая дикая ведьма с Равнин! Ну-ка, давай, выкладывай, это он тебе засосов наставил на шее?…

– Не дури, Люськ, он големов меня хочет научить делать, а вовсе не тому, что ты подумала, – я отстранила девушку и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Все дела в академии были закончены, можно было возвращаться домой.

– Ой, можно подумать, можно подумать… – фыркнула Люська. Она была из числа тех, кто с ума сходил от экстравагантного преподавателя и поэтому искренне не понимала, как можно не восхищаться Райнаром.

– Я домой сейчас, а ты куда? – я заметила в руках девушки большую сумку, набитую до отказа, и котел, перевешенный через плечо вместе с тубусом и вещевым мешком. Это не считая перекинутых через грудь крест-накрест сумок.

– Да не знаю, на самом деле, – она поежилась в своем красивом зеленом пальто из шерсти с обитым мехом капюшоном и поправила красный шарф. – Видела тот взрыв в общежитии?… так вот это моя работа. Я пыталась сварить зелье по твоему рецепту, и вот! Меня выселили! Из-за тебя и твоего корявого почерка!

– Сочувствую, – я взяла у подруги сумку, чтобы ей было не так тяжело все нести. – Не знаешь пока, куда пойти?

– Да вот думаю, что будет справедливо, если я к тебе перееду… – она замялась, так как определенная крупица совести еще оставалась в ее рыжей прожженной наглостью душонке. – Твоя вина тоже есть в произошедшем, так что это честно. Но я не знаю, где ты живешь, и есть ли у тебя место, собственно. Вот.

– Хм, – я задумалась.

С Люськой мы дружили уже достаточно долго, она была первой, кто перестал меня чураться и общалась она со мной не только для того, чтобы я помогала ей с уроками. Конечно, я с радостью бы поселила ее в нашем доме, ведь она была моей первой настоящей подругой, если не считать строптивую красавицу Рафнейрис… Но вот только как отнесутся к моему решению мои сожители? С другой стороны, если они будут против, пусть она переночует у нас только эту ночь, а потом я найду ей место.

– Что мне твое «хм»? Ты говорить будешь или только в одну точку пялиться? – Люська дернула меня за рукав рубашки. – Что ты решила?

Мы уже вышли на улицу, я поспешно накинула свой плащ на плечи и направилась в сторону сада, где меня должен был ждать Черт.

– Я не одна живу, со мной мой опекун и его брат, два молодых парня. Если тебя это не смущает, я поселю тебя в гостиной, у нас там большой диван есть, ты на нем будешь спать.

– А твой опекун и его брат… они симпатичные? – хитро прищурилась Люська, покосившись на меня. Она шла в припрыжку от счастья. Мой ответ ей, видимо, очень понравился.

– Опекун… ну, сложно сказать, – я пожала плечами и скривилась. – Смотря на чей вкус. Как по мне, так больно страшненький, да и характер у него паршивый, если честно. Не в себе он немного, даже к врачам одно время ходил, – призналась я. – А вот его брат настоящий красавец: полукровка, и очень милый, к тому же.

– Понятно… И что, свободен этот полукровка?

– Он влюблен в одну музыкантшу, но кто знает… Лео никогда не отличался постоянностью, – я улыбнулась. На него она все равно западет рано или поздно, а вот Арланду надо на всякий случай создать мрачный отрицательный образ.

– А зачем мы идем в сад, Бэйр?

– Тут где-то должна быть моя лошадь, – остановившись посреди сада, я сложила ладони рупором и позвала Черта. – Да куда же унесло эту скотину!?

– Ты что, не привязала ее? – удивилась Люська.

– Да нет, он умный, без привязи ходит. Я его надрессировала, сарай ему так обустроила, что он сам за собой убирает, воды наливает и кормится тоже сам.

– Хорош заливать… – отмахнулась Люька, вертя головой по сторонам.

– Правду говорю! – я игриво пихнула ее в плечо.

Я позвала коня еще несколько раз и вскоре раздалось счастливое ржание. Преодолевая все кусты и заборчики, вздымая, как смерч, снег с глубоких сугробов, ко мне мчалась здоровая рыжая конина.

– Чертик! – я распахнул объятия и пошла навстречу лошади. Подбежав ко мне, конь возмущенно заржал и стукнул меня носом в лоб. – Ну прости, что долго, что я могла поделать? Попона у тебя вроде теплая, не должен был замерзнуть!

Конь скептически фыркнул, качнув головой так, чтобы челка убралась с глаз. Во время этого движения он заметил Люську и замер.

– Да, такая же рыжая, как и ты, – я улыбнулась. – Представляешь?

Черт несколько минут пристально разглядывал девушку, а потом с умным видом подошел к ней и лизнул в лицо, затем заржал, показав свои желтые зубки и отбежал назад, игриво переступая с копыта на копыто.

– Ух-ты!

– Что это было!? – воскликнула Люська, утирая лицо рукавом.

– Кажется, ты ему понравилась… надо же! Он обычно всех ненавидит и кусается, а к тебе с таким радушием! Наверное, родство в тебе почуял, – я кивнула на ее огненные волосы.

– Привет-привет всем! – обернувшись на голос, мы увидели Чижа, спешащего к нам. Пробираясь через сугробы и едва не падая в снег, парень все время поправлял спадающую на нос шапку одной рукой, а другой придерживал огромный шарф. – А это что за чудо природы? – он удивленно указал на Черта.

– Это мой конь. Его зовут Черт. И он понимает все, что ты говоришь, так что будь вежливым, – посоветовала я, ловя коня за поводья.

– Ага, как же… то одна из твоих шуточек, да? – ухмыльнувшись, парень потянулся, чтобы потрепать Черта за ухом, но в итоге чуть не остался без пальца. – Ах, ты… зараза! – он прижал к себе руку, на которую в буквальном смысле покусился конь.

Жеребец, услышав обзывательство, недовольно фыркнул и взглядом пообещал парню, что тот еще взвоет.

– Вы куда сейчас? Погулять не хотите? – спросил Чиж. Мы уже шли к воротам, ведущим в город.

– Нет, мы сегодня заняты. Я переезжаю к Бэйр на время… у нее там два симпатичных неженатых парня и свободная комната, – похвасталась Люська.

– Вот как? – нахмурился маг. – И что это за парни?

– Мой опекун и его брат, – объяснила я, невольно усмехаясь неукротимой ревности этого колдунишки.

– Про твоего опекуна я каждый день слышу, а вот про его брата впервые. Кто он? – с серьезным видом спросил Чиж.

– Актер, кондитер, портной… кто угодно. У него полно талантов.

– А еще он очень красивый! – подхватила Люська.

– Ладно, – вздохнув и выдохнув, Чиж привел свои мысли в порядок и заговорил с присущей ему спокойной улыбкой. – Сегодня мы собираемся в «Черной Вдове». Если хотите, присоединяйтесь. Будут все.

Он собрался было уходить, но в последний момент я его остановила.

– В «Черную вдову» ты сказал? По-моему, прекрасная идея, Люськ, что скажешь?

– Я сейчас не шибко богатая, в последнее время зелья никто не берет… – замялась она.

– Брось, кинем вещи у меня и пойдем, я тебя угощу! Заодно пару склянок загоню, а то пылятся в сумке уже неделю…

– Тогда я с вами до дома пойду! – вызвался Чиж и побежал за нами в припрыжку.

Я свалила все Люськины сумки на спину Черта, и мы зашагали быстрее. В моем доме мы были примерно через полтора часа, уставшие и замерзшие.

– Ну ничерта себе у тебя тут хоромы! – воскликнула девушка, оказавшись внутри. – Дом и снаружи казался огромным, а изнутри так вообще замок!… После моей комнатушки я себя чувствую здесь, как в усадьбе папочки.

– Оставь вещи в коридоре, потом разберем! Сейчас дома никого нет, так что и внутрь заходить не надо, пойдем! – схватив ее за широкий рукав зеленого пальто, я потянула ее вон из дома.

«Черная вдова» – прекрасный трактир в глухом переулке в центре города. Это было неофициальное место сборищ всех магов Трехполья, туда приходили и студенты, и работающие колдуны и иногда даже преподаватели из академии – пару раз я видела там Райнара. Так же туда заходили люди, которые нуждались в магических услугах. Услуги эти были разнообразны, но в целом превращали «Черную вдову» в царство нелегальной торговли магией.

С некоторыми особо умелыми магами хозяин «Вдовы» заключал контракт, и имена этих магов вносились в специальные списки для посетителей – листочек в конце меню, где любой пришедший мог выбрать себе колдуна, способного изготовить нужное зелье. К студентам обычно обращались не ради качества, а из-за небольшой цены, к опытным же магам, бравшим в три раза больше, обычно шли за чем-то совсем уж незаконным. Мне повезло, и неделю назад я попала в этот список, причем встала среди тех магов, у которых втридорога покупали незаконное. Чиж тоже уже был в этом списке, а Люська пока перебивалась случайными клиентами.

В трактир мы зашли, уже изрядно продрогнув: погода нынче была ветреная, но теплое помещение приняло нас с неизменным радушием. Темный просторный зал, освещенный зелеными магическими огоньками, парящими в воздухе, был хорошо протоплен магией и благоухал чем-то мясным с кухни. Конечно, то была не божественная стряпня Леопольда, но голодным студентам и то было за манну небесную.

– Бэйр, вот и вы! – приветственно воскликнул парень, сидящий за длинным столом в углу зала. Еще одной прелестью этого заведения были места для посетителей – не простые деревянные стулья, а мягкие черные кресла с высокими спинками.

Повесив на одно из таких плащ, я уселась напротив знакомого.

– Здравствуй, Кред! – улыбнулась я ему, хватая меню одной рукой, другой вытаскивая из сумки трубку. Все же хорошо: после того, как я убрала из Арланда львиную долю демонической сущности, он совсем избавился от дурных привычек, и трубка окончательно перекочевала ко мне. – Чего нового?

– Да так, тебя тут искали очередные покупатели. Внушительные такие, уж наверняка платежеспособные, – завистливо прищурился парень с короткими темными волосами и умными серыми глазами. Креда вышвырнули и академии год назад и с тех пор он прятался от инквизиторов по подвалам всяких сомнительных зданий: он был урожденным темным магом, и, ходят слухи, как-то чуть не сделал себя вампиром по глупости.

– О, надо будет посмотреть заказ, который они оставили! – закивала я, набивая трубку.

– Мне ничего не было? – спросил Чиж, усаживаясь в кресло возле меня. Люська уселась рядом с Кредом.

– Не знаю, про тебя у меня не спрашивали, – качнул головой парень. – Слышали новость, кстати? Поговаривают, местная инквизиция подозревают эпидемию вселений.

– Дошло до них наконец, что раз уже лет пять в людей вселяются, то что-то не то! – фыркнула Люська. – Небось Бэркин опекун их всех там построил, он, вроде, толковее этих.

– Что он тебе говорит по этому поводу? – спросил Кред, вперив в меня острый взгляд.

– Говорит, чтобы я прилежно училась и не гуляла с темными магами, – хмыкаю. – Конечно он мне ничего не рассказывает, о чем ты вообще!?

К нам подошла служанка в обтягивающей талию темной мантии без рукавов и спросила, что мы будем есть.

Выпивать мне особо не хотелось, потому я взяла себе мясного супа, горячего отвара из смеси трав и кусочки вяленого в приправах мяса на закуску. Люська взяла того же, а Чиж, любящий иной раз пошиковать, заказал вина и какое-то вусмерть дорогое блюдо.

– Так значит, ты не можешь ничего сказать насчет эпидемии? – еще раз уточнил Кред. – Дело важное, если инквизиторы что заподозрят и на магов подумают, чую, много всякой грязи в городских щелях нароют.

– Боишься, что тебя найдут? – Люська обеспокоенно тронула его за колено.

– Меня-то они при всем своем желании не найдут, – он с усмешкой вздернул вверх острый подбородок. – Как бы за остальных не взялись.

– А что, среди наших уже какие-то волнения? – спросила я, заприметив нашу служанку с подносом. Она расставила на столе блюда, а мне протянула листочек с заказом. Я поблагодарила ее и сразу оплатила наш с Люськой обед, накинув чаевых за принесенный заказ.

– Да, есть что-то такое, – неуверенно кивнул Кред. – И, знаешь, все чаще я слышу твое имя.

– Мое имя!? – я удивленно уставилась на него, оторвавшись от супа. – То есть?

– Не знаю, но была бы ты поосторожнее, кажется, тебя тоже ищут. Может даже подозревают.

– Кто подозревает? Инквизиторы!? Что за чушь!? – фыркаю, отмахиваясь от него трубкой. – У Ордена не может быть ко мне никаких претензий, мой опекун им уже все объяснил! Разве что какие-то заблудшие в глуши придурки еще не слышали о том, что Бэйр, ведьма с Великих равнин, уже не в розыске.

– Не знаю, что там, но я слышал о тебе и посчитал нужным предупредить, – Креду не понравилось, как я отреагировала на его слова, и он нахмурился. – Что у тебя там в заказе? – он заметил, что я уставилась в свой листок, и решил сменить тему.

– Да чудно как-то… – я пожала плечами, не отрываясь от листка. – Подавай им настойку из листьев черноплода и адова корня, да зелье «Легкого желания» из мучных червей… платят по указанной цене, и обещают добавить за доставку на дом, адрес указан… пишут, что больны и много ходить им вредно.

– Это бывает, – кивнул Кред, оживившись. – Берешься? Если что, я перехвачу, а то у меня уже неделю ничего не берут…

– Берусь, конечно, у меня как раз лошадь есть, думаю, сегодня же им и завезу, – кивнула я, пихая листок в карман.

– Давай я тебе помогу, заодно научишь меня «легкому желанию»! – вызвалась Люська. – А то это зелье дорогое, варить его, вроде, просто, а у меня оно что-то не идет…

– Да, конечно, – рассеянно кивнув, я быстро дохлебала суп и начала раскладывать на столе склянки с ингредиентами: благодаря заклинанию уменьшения, которому меня научил Истэка, я смогла хранить в своей сумке все, что нужно, в том числе и котел. В трактире зельеварение, к счастью, было не запрещено, скорее даже поощрялось, если оно привлекало новых посетителей.

Дальше все потекло размеренно. Постепенно за наш стол уселись другие знакомые маги и потекли разговоры, обычные для нашей компании: у кого какие заказы, кто сколько продал на неделе, кого за что схватила стража, а также обмен сплетнями и прочим. Я слушала в пол-уха, увлекшись варением зелья, Люська же, которая поначалу действительно хотела узнать, как надо правильно делать «легкое желание», быстро отвлеклась и полностью ушла в болтовню остальных магов.

– Знаешь, никак не могу понять, как ты это делаешь! – спросил Чиж, наклонившись над самым моим ухом. Он, отделившись ненадолго от остальных, решил обратиться ко мне, дабы я не скучала.

– Что именно? – спросила я, закручивая потоки энергии над парящем в воздухе котлом – для лучшей консистенции я размешивала варево небольшим смерчем из перемежающихся между собой потоков магической и немагической энергий.

– Левой рукой! Я не раз видел, как ты делаешь это, – он тронул бирюзовую струйку смерча, но тут же отдернул палец: магов эта струя обжигала. – Как? Это как-то связано с тем, что ты прячешь под перчаткой?

– Можно и так сказать, – ответила я, не отрываясь от котла. – Как я этого добилась, даже не спрашивай, это слишком опасно и, на самом деле, того не стоит.

– Знаешь, если бы маги умели владеть силой, убивающей магию… Ты хоть представляешь, какой это прорыв в боевой сфере!? Это же как совершенный щит от магии, да еще и идеальное орудие борьбы с магами!…

– Знаю, так что… Чиж, лучше не лезь лишний раз под руку, у меня сейчас ответственный момент! – я пихнула его плечом, мол, отстань от меня.

– Это тебе в Ордене сделали, да? Мне давно кажется, что ты – какое-то их оружие, эксперимент, поэтому к тебе приставили опекуна, – продолжил он. – Скажи, это правда?

– Кого ты опять наслушался? – я невольно улыбнулась такому нелепому слуху. Надо же, про меня уже и такое болтают! Совсем у них, что ли, совести нет?

– Так это правда? – настаивал Чиж.

– Конечно нет, это последствия случайного опыта, который даже не я проводила… но, эй, хватит меня допрашивать! Тебе-то какое дело?

– Просто если бы это была работа инквизиторов, а ты – их жертвой, мы могли бы, наконец, доказать людям и остальным, что белые совы переходят все границы, что…

– Прекрати нести всякую чушь! – прикрикнула я на него. Это не осталось без внимания, и на нас уставились все присутствующие за столом маги. – Инквизиторы получше иных магов будут, несмотря на то, что о них говорят.

– Ты что же это, защищаешь белых сов? – удивленно выгнул бровь Кред. – Они убили моих родителей и меня хотели «устранить» только потому, что я родился с темными силами! По-твоему, это нормально? Эти белые притесняют магов, таких как ты и я!

О том, что инквизиторы, как оказалось, охотятся не только за демонами, но и за темными магами, я узнала только в Трехполье. Оказывается, многих темных насильно увозят в резервации, где тщательно следят за тем, чтобы они не нарушали равновесие мироздания: считается, чистая черная магия не может создать ничего хорошего, только уничтожать. Когда я об этом узнала от темных из академии, была вне себя от злости: как Арланд мог не рассказать мне о таких зверствах? Однако, инквизитор сказал, что в резервациях запирают только тех, кто опасен. Таких же темных магов, которые не пользуются исконной силой, то есть плетут заклинания на чистой энергии, не трогают. Однако, где та грань, когда человека можно оставить на свободе, а когда его нужно запереть, как бешеное животное? Я долго не могла смириться с тем, что Арланд даже косвенно причастен к подобному, но потом все вдруг встало на места.

Я помнила Кудеяра, помнила, как он показывал мне свои «родные» силы, и видела, чего он добивался, не используя их. И встретив после знакомства с ним нескольких темных, – таких темных, как Кред, – я поняла, что некоторых людей действительно лучше держать подальше. Я никого не осуждала: его жизнь, его дело, я тоже не самая хорошая девочка. Однако, свое мнение насчет несчастных темных и безжалостной инквизиции у меня все же было.

– Хочешь сказать, что не будь инквизиторов, ты бы встал на путь истинный и не торговал бы своими ядами? – я отвлеклась от котла и подняла взгляд на Креда. – Ты ничего другого не можешь, даже не пытаешься научиться колдовать чистой магией, так в чем ты вообще можешь их обвинять, раз сам способствуешь убийствам!?

Над столом повисла тишина.

– Бэйр, мы все знаем, что у тебя есть опекун, которого ты уважаешь, но… но то, что ты говоришь, это неразумно! – вмешалась Люська. – Это, конечно, ясно, что совы следят за порядком, но их действия далеки от справедливости! А к магам у них и вовсе какое-то нездоровое отношение, все из-за тех порошков, которыми их пичкают в Ордене…

– Это все глупые слухи, – возразила я. – Они не трогают нормальных магов, а темных отвозят в специальные поселения, где те живут полноценной жизнью, никому не причиняя вреда.

– Полноценной жизнью!? – еще громче вскричал Кред. – А ты знаешь, что в этих поселениях за темными следят, как за скотом, что там шагу нельзя ступить без дозволения стражи, что темным запрещено иметь семью и даже быть с женщинами!? Они пытаются сделать из нас послушных монахов, держат на воде и хлебе, чтобы мы были достаточно слабы и с нами было легко справиться, в случае если мы задумаем бежать!

– Эй, я знаю темного мага, который живет, спокойно колдует и инквизиция его не трогает! Он больше работает с чистой энергией, а не с родными темными силами, и варит зелья так же, как и я… Это он меня всему научил. Если бы все темные вместо того, чтобы плакаться на инквизицию, взяли себя в руки и научились бы жить, никому не причиняя вреда, все бы у них было замечательно!…

Заметив, что зелье выкипает, я бросилась к котлу и принялась помешивать варево зачарованной деревянной ложкой.

– Не ожидал от тебя таких слов, – недобро нахмурился Кред.

– Я с радостью изменю свое мнение, если ты докажешь, что инквизиции в самом деле не стоит за вами охотиться! – ответила я без всякой враждебности. – Я против тебя ничего не имею, но, согласись, то, чем ты занимаешься, не очень-то хорошо. Одно дело продавать старушкам сильные зелья для омолаживания, задерживающие старение, – я кивнула на свой котелок, – и совсем другое – яды наемным убийцам.

Кред ничего мне не ответил, посверлил меня немного злобным взглядом, а потом Люська заговорила про очередную любовную сплетню, и все отвлеклись от нашего не слишком-то приятного разговора.

Вскоре я закончила зелья и, попрощавшись со всеми, отправилась к покупателю на дом. Люська, боявшаяся возвращаться домой без меня, – ведь о ней ни Леопольд, ни Арланд еще не знали, – отправилась туда вместе со мной.

– Знаешь, зря ты так с ним, – тихо заметила она, когда мы оказались на улице. – Инквизиция – его больная тема, да и остальные тоже сов не любят. Ты у нас, конечно, особенная, но за такие разговоры можно и из «Вдовы» вылететь, а потом наткнуться на знакомых в темном переулке… В общем, будь поосторожнее с этими своими мыслями.

– Я не сказала им ничего нового, – возразила я. – Темные постоянно валят все на сов, а сами даже не пытаются исправиться! Конечно, тяжело отказаться от родных сил, но это необходимо сделать, если они вредят людям.

– Я не стану с тобой спорить, но я тебя предупредила, – буркнула Люська.

Дом моего заказчика, именовавшего себя в письме загадочным «Мы», находился на окраине города. Пока мы туда добрались, уже совсем стемнело, и потому, когда перед нами предстало возвышающееся посреди пустынного парка черное здание, мы обе малость испугались.

– Думаешь, там есть привидения? – серьезно спросила Люська, кутаясь в свое пальтишко и закрывая шерстяным платком рыжие волосы. – Энергетика идет…

– Ты просто замерзла, какая тут энергетика? – я весело усмехнулась, потрепав подругу по плечу, и мы вместе вошли через калитку, направились к дверям странного мрачного дома.

Постучав в дверь специальной медной стучалкой в виде кольца-змеи, я стала ждать, пока откроют. Никто так и не отозвался, потому я постучала еще раз и вошла: стоять и ждать дальше мне не хотелось, так как я уже порядком замерзла.

– Ты иди, а я тут постою. Мне нормально пока, – решила Люська, испуганно заглянув за дверь.

Внутри было тепло и сухо, хотя и темно до ужаса. Я тут же зажгла светляк и двинулась по коридору, ища что-нибудь вроде гостиной, где могут оказаться хозяева или хотя бы слуги.

– Эй, есть кто дома? – крикнула я, когда стало ясно, что совершенно невозможно понять, где в этом доме хоть одна комната. Пока казалось, что он состоял из сплошных коридоров!

На мой крик никто не отозвался и я, пожав плечами, пошла дальше, надеясь найти кого-то, кому смогу всучить зелья и стребовать деньги.

Когда я дошла до лестницы на второй этаж, решила подняться и посмотреть там. Видимо, удача решила повернуться ко мне другой своей стороной, потому что как только я оказалась на втором этаже, уперлась в дверь, из-за которой шли голоса.

– …Если это действительно она, то почему не прячется, почему вот так расхаживает перед нами, как будто она – не угроза для всех нас!? – говорил какой-то мужчина.

– Надо просто взять и выяснить все, пока остальные до нее не добрались. Если мы узнаем рецепт… мы создадим собственный Орден и даже белые совы не посмеют нам мешать!

Разговор был явно не из тех, которые стоило подслушивать, если не хочешь проблем. Понимая, что, если услышу имя той неизвестной, которую они хотят поймать, спокойнее спать не стану, я постучала и тем самым прервала беседу.

– Доставка зелий! – громко сказала я, постучав еще. – Можно?

– Да… зайдите! – раздался растерянный женский голос.

– Одно из черноплода и «легкое желание», – я поставила склянки на столик между креслами, на которых сидели говорящие. Их было пятеро, все они были магами и ни одного из них я никогда не видела.

Зачем магам понадобились мои услуги – об этом лучше подумать после того, как они заплатят.

– С вас двадцать золотых, – объявила я, уперев кулаки в бедра. – Уже поздно, мне пора домой… так что, пожалуйста, побыстрее, – они сидели, не трогаясь с места, и все смотрели на меня. – Ну?

– Конечно-конечно, – спохватился один из магов, мужчина, и встал. Он достал кошель из одного из комодов и, переглянувшись с остальными, начал отсчитывать золотые. Его руки были в защитных перчатках.

Заподозрив неладное, я приняла деньги, но не правой, а левой рукой. Как только монеты коснулись кожи, рука вспыхнула бирюзовым пламенем. Видимо, на деньгах было проклятие или что-то вроде того: теперь уже этого не узнать, поглощенное рукой, оно стало абсолютно чистой энергией.

– Это что такое? – нахмурившись, я подняла глаза с руки на магов и внимательно их осмотрела, запоминая лица. – Вы что, собирались подсунуть мне проклятые деньги!?

Они не отвечали, так как, видимо, ожидали совсем другого результата. Вжавшись в кресла, четверо из них недвижно сидели, пятый же, который вручил мне плату, изменился в лице, соображая, что же теперь делать.

– Еще пять золотых, и я ухожу без скандала, – сказала я, решив, что меньше всего хочу разбираться с этой шайкой. Просто расскажу о них Арланду, и дело с концом.

Тот маг, который стоял, молча вытряхнул из кошелька пять золотых и подал мне. Я забрала у него весь мешок, очистила его от скверны, потом вернула. Пока впитывала некую темную силу, расплетала плетение проклятия, я попыталась понять, что же это такое было. Точно определить это мне не удалось, но, похоже, это было что-то мощное, плохо влияющее на здоровье. Темная магия.

Обязательно нужно будет сказать о них Арланду.

Забрав двадцать пять золотых и оставив им зелья, я вышла из дома, пытаясь унять сияющую бирюзовым руку. К счастью, мне удалось сделать это до того, как меня увидела Люська.

– Ну что там? Чего так долго? – обеспокоенно спросила она, дыша на перчатки. Бедолага, видимо, сильно замерзла, пока ждала меня. Дома надо будет попросить Лео приготовить его фирменный согревающий напиток из вина.

– Какие-то чокнутые темные, собирались строить какой-то свой орден, всучили мне проклятые деньги… Пойдем отсюда, – махнув рукой, я поманила Люську за собой.

– Ой, как бы чего не вышло! – содрогнулась девушка, поспешно догоняя меня. – Страшно все это!

– Ничего страшного, просто шайка темных, обкурившихся расслабляй-травы.