Читать книгу Враги Кощея Бессмертного - Алена Москвитина - Страница 2

– Не ходи, – который раз увещевала Кощея Яга, отговаривая от визита к Змею Горынычу.

– Не лезь. Это мужское дело.

–Эх! – воскликнула Яга и, безнадежно махнув рукой, удалилась в свои мрачные покои.

Там, оглядев серые замызганные стены, потертую скамью с тряпьем и засаленный подоконник с грязным окном, Баба Яга, вздохнув, аккуратно вынула из рукава аленький цветочек и поставив его в уменьшенную копию ступы на подоконнике, свела руки от умиления.

А Кощей, тем временем, сел на своего черного коня, который умел скакать по тучам и вызывать грозу, и отправился до Змеиной скалы, где в пещере периодически впадал в спячку Змей Горыныч. А это происходило раз в 100 лет. Поужинает десятком деревень и на целый век хватает.

Постоянно напоминая себе, что он бессмертный, Кощей осторожно приблизился к спящему змею, который калачиком свернулся в уютной пещерке на сто квадратных метров. Костлявому не повезло попасть в быструю фазу сна чудовища, когда Горынычу снился гастрономический сон и из его носа валил пар.

– Змеюшка, – тихо пропищал тот в одно из шести ушей. Но разве кратковременный писк комара может разбудить?

– Ваше Горынычество! ПОДЪЕМ!!! – не выдержал и заорал Кощей.

Змей лениво махнул хвостом, и гость отлетел к дальней стене. Бессмертные кости так просто не сломаешь. Кощей рассвирепел, и поднеся к своему рту амулет с кроваво красным камнем в черной металлической оправе, который мог усиливать звук до ста пятидесяти децибел, заорал:

– ВСТАТЬ! Когда царь-Кощей приказывает!

Три головы синхронно поднялись и остановили мутный взгляд на тощем человечке. Через минуту в них появились понимание и страх. Головы с почтением поклонились.

– То-то же, – проворчал Кощей, вставая с колен и отряхивая свою одежду.

– Что прикажешь, Владыка Зла? – прорычала одна из голов.

– Прикажу поужинать. Но только одной деревней. Все остальные ты съел, а эта…

Бессмертный гневно погрозил кулаком воображаемой непокорной деревне.

– Хорошо, пополдничаю, – облизнулся Змей, – где она?

– Дай, заберусь на тебя, буду показывать дорогу.

Горыныч подставил ему хвост вместо трапа.

Тем временем, Яга с тревогой смотрела на Аленький цветочек, который начал беспокойно раскачиваться и тянуться к окну.

– Что такое? – всплеснула руками бабушка-злодейка, – неужто с Кощеем что?

Цветок замер.

– Нет, не с Кощеем. Хочет артистов погубить?

– Цветочек зашатало вперед-назад.

Баба Яга побежала к волшебной тарелочке, чтобы узреть там грозного Кощея на Змее, стремительно летящего к последней деревне.

– Ах ты, Батюшки, мои! – воскликнула изменница, побежав одеваться и отыскивать ступу.

А тем временем, в деревне Васильки жители готовились к очередному переплясу. Ждали Царя-Батюшку с наследником перед кем и собирались танцевать. Преимущественно женская часть общества. Только одна пара отделилась от всеобщего лихорадочного приготовления.

Парень с девушкой спрятались в дальнем стоге сена, на окраине деревни, и любовались закатом. Они лежали на спине и, перекусывая колоски, разговаривали. Девушка изображала равнодушие, что злило парня и доводило его до отчаяния, но он всеми силами старался скрыть это. А куда же ей было деваться, она и так согласилась на сомнительное предприятие. Уединение в стоге сена это, вам, не в Терем с царской кухней сходить. Еда там хоть и для всех, но по очень высокой цене, ибо обслужат аки князей. Но у Мечислава лишь один алтын остался. На него только два кусочка хлеба купить можно. Эх.

Сияна нос задрала, ибо интересно было ей сбегать на свиданку с самым ловким мечником, но гордость мешала. Всего годков ему ничего было – семнадцать, а он уже в поединках даже опытных воинов в дураках оставлял. «Скачет как горный козел», – иногда зло бурчали его завистники, но таких немного было, в основном все с восхищением взирали, как он тяжеленым мечом крутил над головой. Однажды муха над ним летала, так была разрезана на три части, пока пыталась сесть ему на голову в такой опасный момент. А уж как начнет крутить им перед противником, тот не знает куда свое оружие девать, того и гляди окрошку из него сделает. А на девок –то и не глядел. Оружие для Мечислава до 17 лет на первом месте было. Ел с ним, наточит перед сном и с собой кладет, чтобы сны боевые вызывать. На общие танцы не ходил, на девиц не глядел.

Но как-то друг его – лучник и балагур Радосвет, притащил парня на пляски по случаю сбора урожая. Вот там-то и углядел он ловкую до танца Сияну. Глазищи свои раскроет, улыбка до ушей и давай кружить в танце, быстрее, чем он мечом орудует. Мечислав аж рот раскрыл от удивления, как в первый раз увидел. А после танцев подошел и пригласил ее погулять, на закат полюбоваться. Пришлось ей из любопытства даже Айдару отказать, которому и Терем с царской кухней был по карману, и отец его старостой приходился. Было бы ей не шестнадцать, а больше, никогда бы такую глупость не совершила, но тут не удержалась. А вот теперь от досады колосок жевала и думала, что сделала самую большую ошибку, ибо Мечислав и два слова связать не мог. А Айдар уж и замуж звал.

Мечник не на шутку разозлился, как увидел, что Сияна уходить собралась, да и ляпнул вдруг смелость обретя:

– Давай-давай, лучше всех ведь перед царем спляшешь, глядишь, и царевича заарканишь.

– Басалай (прим. – грубиян) ты, Мечислав, – бросила ему, не оглядываясь, Сияна и с достоинством удалилась.

И пришлось тому от стыда зарыться с головой в сено. И зря зарылся. Не увидел дива дивного, как на фоне закатного Солнца, величиной с дворец, Змей трехглавый летит и в землю вглядывается. Очнулся мечник, когда вопли услышал. Вынырнул из стога, а все вокруг бегают. Староста жителей в свой дом зовет, там у него огромный погреб вырыт на такой случай. Никто не верил, что Горыныч существует, а он верил, недаром его главным избрали.

Как все в дом забежали, Мечислав нырнул в озеро и трубочку прихватил, чтобы дышать через нее. А Змей как раз и деревню разглядел, как полыхнёт на нее из трёх пастей сразу, все дома и загорелись.

Затем одна голова плюнула с досады:

– Мы что теперь жрать будем? Все горит!

– То, что останется, – пробурчала Вторая.

– Жаренное, говорят, вредно, – вздохнула Третья.

– Ничего, переварим – успокоила Вторая, более оптимистичная голова.