Читать книгу По другую сторону Алисы - Алена Тимофеева - Страница 1

Пролог

Я никогда не любила романы, истории, рассказы, новеллы – всё, что могли придумать писатели, где повествование велось от первого лица. Подобный стиль подачи сюжета, сильно сказывался на моём впечатлении о самой книге, словно автор пытался навязать собственное мнение, не оставляя для меня никакого выбора. Вот главный персонаж – протагонист, герой, ты должен любить его и сопереживать ему! Но, могу Вам сразу сказать – любить меня Вы не обязаны, сопереживать только на Ваше усмотрение, и я уж точно не герой. Но пишу от первого, непосредственно от своего лица, так как это безумное приключение, произошло именно со мной и больше ни с кем другим… хотя кто знает, возможно, в этом, я не одинока.

Глава I

День рождения

Верный смартфон, заменяющий мне всё на свете, в том числе и самое отвратительное изобретение в мире – будильник, проиграл, не знаю в какой раз, мою любимую композицию Вивальди. Впервые мне так пронзительно не хотелось слышать звук этих скрипок. Голова раскалывалась, скрипки, словно маленькие пилы совершенно беспощадно раскраивали мой мозг пополам. Не открывая слипшихся глаз, я пыталась нащупать в этой кромешной темноте маленькое пыточное устройство, именуемое телефоном. Уронив, с удивительно прекрасно вписавшимся в эту атмосферу звоном, вазу, разлив остывший кофе из забытой кружки на тумбочке, я наконец-то прекратила этот незапланированный концерт. Точнее, запланированный, вот только для чего, не могу вспомнить. Нащупываю ногой на полу тапочки, протираю глаза, вздыхаю от собственного бессилия и… не нахожу тапочки на полу. Более того, на мне надето платье, совершенно потрясающее, розово-пудровое, цвет могу определить только по ощущению – всего одна вещь в моём гардеробе из чистого шёлка, и что особенно радует, оно не сильно мятое. Но всё может измениться, как только я включу свет. Как включить свет? Я осматриваюсь, вижу огромные панорамные окна, тени от веток, дрожащие на портьерах. Не у многих моих друзей, хватило бы денег на коттедж в лесу, да ещё и с панорамными окнами. Возможно, он даже называется не коттедж, откуда мне бедной иммигрантке знать, как называются такие дома? Сарказм проснулся, осталось проснуться моей памяти. Медленно встаю с кровати, не сдерживаю короткого «ой!», вызванного, скорее всего, неудобной позой во сне, а может, меня просто вчера избили? Мои нерадостные размышления были бесцеремонно прерваны внезапно распахнувшейся дверью и свет, озаривший мою кровать, добавил ещё одну печальную новость – платье безнадёжно измято.

– Ты проснулась? А я не поверила, что ты услышишь будильник после вчерашнего представления, – обладательница этого стеклянного дома, сложила свои неприлично пухлые губы в понимающую ухмылку. Из-за жёлтого света, копна её кудрявых медных волос, казалась огненной. «Человек-факел» – подумала я и абсолютно по-дурацки хихикнула.

Ева, по всей видимости, решила, что я отреагировала таким образом на её шутливое высказывание, и её ухмылка стала ещё более «понимающей». В моей памяти хаотично всплывали фрагменты вчерашнего веселья. Весь «стеклянный дом» был наполнен людьми. Откуда только берётся столько друзей и знакомых? Как вообще её нескромная обитель выдержала и не лопнула под давлением толпы и громкой музыки, точнее, творчества её знакомого диджея, который как мог, поиздевался над песнями известной поп-звезды? Вопрос.

– Малыш Джейми так хотел дождаться твоего пробуждения, даже строил героические планы охранять твой сон, сидя всю ночь под дверью твоей комнаты, – Ева рассмеялась, так естественно и красиво, что я невольно позавидовала, как у неё это выходит. Мой смех больше похож на истеричные вопли утренних чаек.

– И что же могло помешать ему совершить сей подвиг? – Я удивилась, как хрипло прозвучал мой голос. Я что, скандировала вчера спортивные речёвки?

Подруга сдвинула свои идеальные, изогнутые брови и картинно вздохнула:

– Непредвиденные обстоятельства, смею предположить, что невероятная русская водка, которую он собирался пить весь вечер, а на самом деле осилил две рюмки – оказалась действительно невероятной, хотя и не в том смысле, в котором он ожидал. Срочная эвакуация домой, – она развела руками.

– Но ты же не расстроена? – Кажется, она была обеспокоена на полном серьёзе. Я откашлялась, и криво улыбнулась.

– Конечно, нет, он не в моём вкусе. Его огромная машина, модный лофт и чудесный кокер-спаниель, никак не могут привлечь такую девушку, как я! – Мы залились, казалось, ещё пьяным смехом.

Отсмеявшись, я с самым наисерьезнейшим видом спросила подругу:

– Как там, за тридцать? Песок не сыпется?

Казалось, аристократично-бледное лицо домовладелицы потемнело. Но всего на мгновение. Ева выдала подобие улыбки и с достоинством тридцатилетней незамужней девушки ответила:

– Ждала от тебя в подарок совок и ведёрко, чтобы за собой его убирать, но увы, от своей лучшей подруги я получила лишь жалкий сертификат на прыжок с парашютом. – Она сделала театральную паузу. – Ты хочешь меня убить?

Именно день рождения Евы, которое мы так безудержно отмечали сегодня, а точнее, уже вчера вечером, стал причиной моих провалов в памяти.

– Дорогая, я лишь хочу отвлечь тебя от разговоров о поисках избранника и обратить твоё бесценное внимание на новые цели, связанные только с тобой! – Я улыбнулась ей абсолютно искренне.

Она вновь вздохнула и посмотрела на меня, слегка прищурив свои зелёные глаза, ну просто вылитая ведьма из Салема!

– Лучше бы это был сертификат к профессиональной свахе, и тогда бы я со своим молодым, красивым и богатым мужем с удовольствием бы прыгнула с парашютом!

От нашего смеха, казалось, лопнут эти великолепные панорамные окна. Но к несчастью, моя память по мне соскучилась и начала постепенно возвращаться. Я обратила свой взор на предмет моей недавней ненависти – десять пропущенных. Чёрт. Забыла сказать Джо, что я останусь у подруженьки. Точнее, я сама не знала, что меня будет ожидать такой финал. И как только я не услышала десять рингтонов великого Имперского марша, а скрипочки Вивальди возымели на меня такое безотказное действие с первого раза? Вопрос на миллион фунтов. Надо бы ему перезвонить. Мужу конечно, Антонио мне вряд ли ответит.

– Мой благоверный звонил десять раз, десять! Радуйся, что не замужем, тебе не грозит участь быть расстрелянной, по приезде домой от подруги.

Она не преминула, со мной не согласится:

– О, бедненькая Элис, её муж – она сделала невероятный акцент на этом слове из трёх букв, – звонил своей любимой жене, потому что волновался! – Она даже всплеснула руками для усиления эффекта негодования.

И как только своей красивой, умной, молодой подруге, внушить, что замужество не является критерием успеха. Но из моих уст для неё это звучит как издёвка. Хотя я ей откровенно завидую, мне и правда порой кажется, что мой некогда возлюбленный планирует огреть меня чем-нибудь тяжёлым по голове и скинуть мой труп в Темзу. Переезд в Англию казался мне мечтой, настолько романтизированной, что я даже не заметила, как оказалась замужем за суровым, мрачным и весьма агрессивным персонажем. С виду, особенно когда мы вместе посещали наших, вернее, его друзей, живущих в этих домах из фильмов – больших с красивым садом, у некоторых даже была в наличии прислуга, мы производили впечатление невероятно счастливой пары, а он сам – истинного джентльмена и заботливого мужа. Конечно, позаботился о бедной русской сироте, живущей с единственным оставшимся в живых родственником, любимой бабушкой. Ох, как обманчива бывает внешность и тот имидж, что мы создаём для окружающих. Ева, вот, например, уверена, что я счастлива в браке и без ума от своего муженька. Поэтому мне оставалось только вымученно улыбнуться и согласится с ней:

– Ты права, конечно. Как думаешь, он не сильно разозлится, если я позвоню ему прямо сейчас? Всё-таки двадцать минут четвёртого на часах.

Ева недоумённо взглянула на меня:

– Да какой нормальный муж будет спать, когда его жены ночью нет дома! – Она так разволновалась, что голос стал выше и звучал гораздо громче обычного. На её глазах выступили слёзы – возможно, алкоголь ещё не выветрился и увеличивал восприятие ситуации раз в двадцать, либо она и правда жалеет моего мужа и считает меня безответственной. Или я совсем в людях не разбираюсь. Хотя с последним и так всё понятно.

– Я всё-таки позвоню ему, когда буду выезжать, вдруг спит, у него какое-то важное совещание утром, не хочу будить. – Я решительно отложила телефон и встала. – Приму душ, ты не против?

Подруга только хлопала длинными ресницами, наконец она кивнула и сказала:

– Как знаешь, полотенце в шкафу, около окна найдёшь, – и поджав губы, удалилась из комнаты.

Время ровно четыре утра. Вооружившись пушистым белым полотенцем, я отправляю своё многострадальное тело в ванную, облокачиваю его на захлопнувшуюся позади меня дверь и закрываю глаза. У меня вообще есть друзья?

Глава II

Двое в лодке

Неспешно приняв животворящий душ, горячие струи которого немного привели меня в чувство, заворачиваюсь в полотенце. С моих светлых, потемневших от влаги волос, стекали капли воды на чёрный кафель. Я протёрла кругляшок в запотевшем зеркале, чтобы оценить ущерб, нанесённый неистовым празднеством. Вроде не всё так ужасно. Синяки под глазами не сильно видны, даже тоненький шрам, тянущийся от скулы, вдоль щёки до самого угла челюсти не так заметен, как обычно. Алкоголь явно ещё не выветрился. Шрам и всегда был не сильно заметен, особенно если у меня загар. Он настолько тонкий и расположен близко к уху, да ещё и постоянно скрыт слегка вьющимися, мягкими волосами ниже моих узких плеч, почти до лопаток. Красотка. Послав зеркалу неуклюжий воздушный поцелуй, я отступила на шаг назад. И осталась недовольна. Поэтому снова подошла к зеркалу, на этот раз вплотную и перегнувшись над раковиной смачно чмокнула своё отражение. Каким-то чудом уцелевшие остатки розовой помады украсили всё ещё запотевшее зеркало. Идеально. Ева, конечно, будет злиться, да и отправит мне письмо счастья вдогонку, но я уже буду на полпути к дому, когда она заметит. Я хихикнула, второй раз за ночь или скорее первый за утро. В голову прокралась манящая мысль «А может и вовсе не ехать домой?». Позавтракаю в кафе, прогуляюсь по городу. А потом… До потом надо дожить. Дав моей мысли окрепнуть, я пришла к выводу, что пора её воплощать. Жаль на работу не могу пойти. У меня её нет. Мой благоверный решил, что будет не по статусу трудиться рядовой медсестрой в городской больнице, когда к нему самому обращаются за консультацией весьма высокопоставленные граждане. Вопрос только в том, почему работающая жена хуже безработной домохозяйки. Да и образование у меня высшее, между прочим, подтвердила диплом в Лондоне, добрала кредиты, получила лицензию. Джо и детей не хочет, спрашивается, зачем ему жена дома если и то, как готовлю, ему тоже не нравится. Приходит домой с едой навынос. Сплошные загадки. Вернувшись в комнату, я обнаружила рыжеволосую хозяйку дома, восседающую на уже застеленной кровати. Выражение лица задумчивое, одна нога закинута на другую и левая нервно подёргивается. Подбородок с ямочкой поддерживает рука, украшенная алым маникюром, опирающаяся локтем на колено. Сама печаль. Я закатила глаза. Видимо ,моё присутствие вывело её из прострации.

– Я тебе приготовила джинсы и футболку. Не поедешь же ты к Джо в мятом платье, ещё закрадутся в его светлую голову подозрения.

Она просто обожает врачей, считает их чуть ли не божествами. Правда, её любовь распространяется только на мужчин. Какой сексизм.

Чувство бессильной злобы накатывало как лавина. Я постаралась успокоить эту неукротимую стихию и стала отсчитывать от десяти.

– Ты так и будешь стоять? Уже покрылась гусиной кожей, я отсюда вижу, не хватало, только чтобы ты заболела, – я посмотрела на неё. Наверное, что-то в моём взгляде напугало подругу, поэтому она спешно поднялась с кровати и со словами «ну ты переодевайся, не буду мешать» вновь покинула гостевую спальню. Точнее, бывшую комнату её младшего брата, который, к слову, быстренько в свои двадцать пять женился по залёту на обычной, ничем не примечательной девушке, и теперь несмотря на полное отсутствие высшего, да и вообще какого-либо образования, школу то с трудом закончил, а также не имея работы, приносящей стабильный заработок, являлся предметом гордости семьи Блум. Класс. С Евой я познакомилась в книжном магазине, когда я потерялась среди стеллажей и пыталась найти историю Великобритании в отделе фэнтези. Добрая рыжеволосая ведьма меня вывела, а заметив у неё в руках мою любимую книгу я осмелилась предложить ей выпить со мной кофе в кафе неподалёку. Так она и стала моим первым другом в этой чужой для меня стране. Вспомнив об этом, злоба, так внезапно нахлынувшая, так же резко меня и оставила. Уф. Так, джинсы.

Минут через тридцать, я была окончательно готова покинуть обитель своей подруги. Спустившись по деревянным широким ступеням вниз, позвякивая ключами от моего, ладно моего мужа Порше, я могла думать только о кофе. Его запах, разносившийся по всему дому, весьма способствовал этим размышлениям.

– Кофе? – Лучезарно улыбаясь, Ева протягивала мне коричневый одноразовый стаканчик с чёрной крышечкой. Как предусмотрительно. Ну да, я же тороплюсь домой.

– Прости, я думала, ты спешишь – быстро подтвердила мои догадки подруженька и мне оставалось только со словами благодарности взять у неё из рук ароматный напиток. На вкус он был чудесным, с корицей. Зная, что она терпеть не может корицу и добавила её только ради меня я чуть не расплакалась.

– Спасибо, за столь прекрасный вечер, перетекающий в ночь, – я обняла Еву на прощание, и под её «передавай привет Джо» вышла на улицу.

Ах, лето. В воздухе слышался запах леса, кофе и раннего утра, который просто нельзя передать. К сожалению, ансамбль дополнял и утренний туман, что мог весьма осложнить мне дорогу. Отхлебнув волшебно пахнущего напитка, я опустила стакан в подставку и завела двигатель. Включила плейлист на айфоне. Под торжественный хит середины восьмидесятых я взяла курс в сторону Лондона. Как же ещё долго ехать.

Прошло минут сорок и меня осенило – я окончательно заблудилась. Ладно, навигатор, помоги. Похоже, сегодня мобильный не числился в списке моих друзей, так как в отчаянных попытках переключится с музыкального приложения на карту, он решил, что наступил тот самый момент, когда настал его черёд умереть. А день так хорошо начинался. Я вспомнила все известные ругательства на английском, а когда мой ограниченный запас скверных слов иссяк, я дополнила их на русском. Ладно, не стоит унывать, Алиса. Я с опаской поглядела на кофе. Только ты не подведи. Остыл, но я хотя бы в руках удержала и не разлила. Интересно, что там по гороскопу? Львам сегодня нельзя выходить из дома, потому что велика вероятность, что Вам на голову свалится пианино? Я почти рассмеялась. И заплакала. Хорошо, надо попробовать вернуться, может, пропустила поворот? Развернувшись, я поехала в обратную сторону, вдоль озера. Солнце тем временем взошло, и вода поблескивала на свету. Так и тянуло искупаться. А что, собственно меня останавливает? К мужу я не спешу, дел никаких не планировала важных. Решено. Раз я заблудилась, позволю себе эту радость. Припарковавшись, я прямо так и вывалилась из машины. Ауч. Хорошо, что в джинсах. Не буду я больше столько пить. И кого я пытаюсь обмануть. Прихрамывая и вздыхая о своей судьбе, я направилась к озеру. Издалека оно поражало своим цветом и, казалось, просто огромным. Водоём был спрятан в высокой траве, и к нему нужно было спуститься по небольшому склону. Предвкушая тёплую водичку, омывающею мои стареющие кости, я осторожно начала спуск к воде. Кажется, я упустила ту вероятность, что я могу в половину шестого утра, (или уже шесть?) здесь находиться не одна. От берега отталкивалась зелёная лодка, и я почему-то пригнулась, повинуясь непонятному инстинкту, более того, осталась наблюдать. Лодкой управлял молодой человек, разглядеть его, конечно, не представлялось возможным, но я смогла отметить длинные тёмные волосы, как у моего мужа, собранные в небольшой хвост. В самой лодке что-то лежало. Не видно. Я сделала несколько осторожных шагов ближе к воде. Кажется, это что-то было бело-синее. Мужчина грёб весьма интенсивно и его уже было не различить, только лодку и голубое пятнышко, усердно орудующее вёслами. Минут через пять, я именно столько времени потратила зачем-то на непонятные наблюдения, незнакомец остановился, затем поднялся и перекинул свой груз за борт. Невольно мне вспомнилась злая шутка о моей возможной кончине от руки Джо. Ладно, купание, видимо, отменяется, чёрт с этим парнем и его лодкой мне и правда нужно найти дорогу. Я приготовилась возвращаться, но в последний раз взглянула на молодого человека в лодке. Мне, возможно, привиделось, он смотрел на меня, но как я могу знать, если даже лица не видно? Стало жутко, на небе появились тучи, и я ускорилась в сторону своего автомобиля. Сев в машину, я отпила ледяного кофе, завела двигатель и приготовилась выезжать. Посмотрев в зеркало заднего вида, я не удержала вскрик. Из него на меня смотрели холодные, голубые глаза моего мужа.

Глава III

Эйч

Не повторяя ошибок героинь фильмов ужасов, я резко нажала на педаль газа. В зеркале никого не было. Алкоголь? Воображение? Стресс? Слёзы лились потоком, стекали на руль. А тем временем погода, решив, что сделает мне приятно, если подстроится под моё настроение, устроила проливной дождь, аккомпанементом являлся гром, от звуков которого я подпрыгивала на сидении и еле удерживала скользкий от слёз руль. Надо остановиться, я так врежусь во что-нибудь, или в кого-нибудь. Заметив только сейчас, что мне не встретилось ни одной машины. Ни одной легковушки, грузовика, скорой. Тем временем уже семь утра. Должен же хоть кто-то проехать по этой проклятой дороге? Телефон мёртв, я в такой глуши, что даже движения нет. Ехать неизвестно куда, позвонить не могу, даже из машины не выйти! Но хоть двигатель работает. Трясёт мелкой дрожью. Врубаю печку и радио. Плевать даже на бензин. Пытаюсь реанимировать телефон. Тщетно. Передумав насчёт бензина, выключаю двигатель, тем самым прекратив проникновенные завывания блюза шестидесятых. Бесит в этот момент даже то, что обычно радует. Нашарив на заднем сидении цветастый палантин, явно не мой, заворачиваюсь в него. Он пахнет чем-то свежим, акватическим. Даже немного отдавало арбузом. Странно, Ева пользуется обычно тяжёлыми пудровыми запахами, чей он? Неужели Джо завёл себе бедную любовницу с плохим вкусом. Я всё-таки рассмеялась. Только рада буду, даже на их свадьбу сервиз подарю, по русской традиции. Поняла, что так ему и не позвонила. Не могу разобраться, огорчает меня этот факт или нет. С одной стороны, он бы меня отправился искать, я так думаю и, надеюсь, а с другой столько бы пришлось выслушать о себе… лучше в лесу умереть. Судя по обстоятельствам, такой исход был вполне вероятен. От пережитого за столь короткий промежуток времени, мой измотанный организм начала обволакивать дрёма, веки налились свинцом, и я начала проваливаться к своему второму лучшему другу – Морфею.

Тук-тук-тук – стучала мне за дверью Ева. Тук-тук-тук – ещё более громко и настойчиво. Мне всё приснилось, и я не услышала будильника? Так бывает, когда собираешься куда-то и засыпаешь с мыслью, что тебе скоро вставать. Тук-тук-тук – я распахнула глаза. За лобовым стеклом било в глаза солнце, добро пожаловать в реальность, в страну кошмаров, зевнув, я медленно повернула голову на источник звука и снова чуть не вскрикнула – в окно водительской двери заглядывало улыбчивое лицо мужчины средних лет. Темнокожий, в забавной шапочке. В забавной шапочке летом. Но хоть кто-то. Может, подскажет, как вернуться к дороге в Лондон. Опускаю стекло, щурюсь, приходится руку сделать козырьком.

– Сэр?

Мужчина подмигнул.

– Проснулась, красавица? Знаешь, что у тебя колесо спустило?

Хорошие новости, приключения не заканчиваются. Я стараюсь взять себя в руки.

– Сэр, я Элис. Как к Вам можно обращаться?

Мужчина помедлил, разогнулся, должно быть, надоело нагибаться к моему спорткару, и произнёс:

– Зови меня Эйч, имя редкое и сложное, все меня так и зовут – Эйч, – он вновь дружелюбно улыбнулся. Я обратила внимание на его голос – низкий с хрипотцой, таким только блюз исполнять. Я вышла из машины.

– Вы не на людей в чёрном работаете? – Не удержалась я. – Как там Кей с Джеем поживают?

Эйч с удивлением на меня посмотрел и ласково произнёс, своим удивительным голосом:

– О чём ты, девочка? Я не знаю этих людей. – Покачал головой мужчина. Причём его голова, простите за тавтологию, возвышалась надо мной на целую голову. Несмотря на его полное незнание таких великих персонажей, я почему-то сразу к нему прониклась доверием. Но не может же человек с таким завораживающим голосом и в забавной шапке летом – оказаться серийным убийцей. Хотя может. Но я очень быстро прогнала эту мысль.

– Сэр. Мистер Эйч, понимаю, странно, но можно мне позвонить с Вашего телефона? Мой сломался, а я никого не успела предупредить, заблудилась и вот… что имеем. – Я с надеждой воззрилась на Эйча.

Он хмыкнул и достал из заднего кармана мобильный телефон, ту самую, неубиваймую модель.

– Просто Эйч, без «мистер». Держи. – Эйч протянул мне раритет.

– Спасибо, – начала трясущимися руками набирать номер. Гудки. На удивление мне ответил бархатный, родной женский голос: «Здравствуйте. Вы позвонили Еве Блум. Сейчас я не могу ответить на Ваш звонок. Оставьте, пожалуйста, сообщение после сигнала». Отлично. Просто отлично. Но сообщение я всё-таки оставила:

– Ева, это твоя глупая подруга Элис. Очень глупая. Я так и не позвонила Джо. Предупреди его, колесо пробило, запаски нет, телефон сдох, я почти тоже, нахожусь около… Эйч, где я? – Прикрыв ладонью трубку, я спросила.

– Ты недалеко от водохранилища Кинг Джордж, – странно на меня глянув, промолвил мужчина.

Ах вот где я, так это было не озеро, я на правильном пути. И продолжила:

– Я недалеко от водохранилища Кинг Джордж, по сути, не настолько далеко от Лондона, пожалуйста, перезвони потом на этот номер, владельца зовут Эйч, – нажав отбой, я вернула телефон доброму самаритянину. И на всякий случай уточнила у Эйча:

– Можно подруга перезвонит Вам? Я боюсь, что обязательно ещё что-нибудь случится, – как же жалобно звучат мои слова.

– Если будешь об этом думать, конечно, случится, пусть звонит, другого варианта у тебя пока нет, – улыбнувшись, он полез во внутренний карман куртки. Я отступила. Дура. Он, заметив мою реакцию, хрипло рассмеялся и достал сигареты.

– Будешь? – предложил он, протягивая мне пачку Мальборо.

Я замахала руками:

– Что Вы, что Вы, я не курю – поспешила я заверить мужчину.

Блеснул огонёк сигареты. Он с чувством затянулся.

– Я лесничим работаю, недалеко отсюда моя хижина, – произнёс Эйч, выдыхая сизый дым, – Не хочешь пока там переждать?

Я задумалась, и не успела ответить, как он продолжил:

– Выпьешь чаю, дождёшься помощи и поедешь с Богом, – он улыбнулся. Зубы у него белые и ровные, несмотря на вредную привычку. Счастливчик.

Осознавая свою усталость и возможную опасность такого предложения, я всё равно согласилась. Да и страшно одной на дороге. Пустой. До сих пор не проехало ни одного вида транспорта. Я уже и лодке буду рада, гребущей по асфальту. Вспомнив о лодке, я поёжилась.

– А Вы не в курсе, трассу перекрыли, или что? – Спросила я единственную живую душу на милю вокруг.

Эйч пожевал сигарету, затем потушил её о землю и оставил бычок в руке. Какой молодец, не зря лес охраняет.

– Нет, красавица, ни о чём таком не слышал, – помпон на макушке покачался в такт.

– Просто странно, если бы случилась авария, уже летели бы вертолёты, слышно было бы хоть что, опять же скорая, – продолжала я свои размышления вслух. Но Эйч шёл впереди, и словно меня не слышал. Мы зашли довольно глубоко в лес. Сухие ветки хрустели под ногами. Солнце пробивалось сквозь зелёную листву, с неё же мне на нос капнула дождевая вода. Морщась, я вытерла каплю.

– Эйч, долго ещё? Далеко хижина? – Веду себя как ребёнок, но я так устала, что не могу ничего поделать.

Внезапно лесничий остановился, и я, не успев затормозить, врезалась в его широкую спину.

– Пришли, девочка, – он указал рукой на старый, невероятно старый трамвай. Опустив взгляд, я обнаружила трамвайные пути. Всё это время мы шли по ним. У меня отпала челюсть.

Глава IV

Трамвай «желание»

Тем временем пока мои глаза силились покинуть глазницы от удивления, погода вновь сменила милость на гнев, ох и непостоянная она женщина, и хлынул сильный дождь. Такой сильный, что в спину ударяли тяжеленные капли, волосы, одежда мгновенно вымокли. Эйч, воспользовавшись моим ступором, уже открыл двери старинного трамвая, кажется, даже деревянного и громогласно провозгласил:

– Ну, красотка, думаешь, пневмония скрасит твоё одиночество? – И он жестом показал заходить внутрь.

Одиночество? У меня кольцо на пальце! Машинально опустила взгляд на безымянный палец левой руки – обручального кольца из платины и бриллианта не было. На правой, кстати, тоже, вдруг по русской привычке надела на другую. Джо точно меня убьёт. Хотя может, я забыла на тумбочке в спальне брата Евы? Эта чистюля обязательно его найдёт и вернёт, поругав при этом за неосмотрительность. Я обречённо вздохнула, неизвестно уже в который раз и проследовала следом. Чертыхнувшись, пока я забиралась в импровизированную хижину, я вновь чуть не получила травму колена. Даже гравитация сегодня против меня. Эйч по-джентльменски помог мне подняться, и я наконец смогла оценить его рабочее и в то же время жилое пространство. Как он мастерски обустроил жилище! Никаких пассажирских сидений, конечно, не было. Зато вместо них была довольно удобная на вид кровать, почему-то глядя на неё, я невольно покраснела. Странно. Стены украшали полки с книгами, на небольшом письменном столе красовалась банка с окурками, куда он не забыл добавить новый. Меня это восхитило. Хотя зачем хранить банку с окурками? Здесь нет мусорки? А куда остальные отходы девать? Тут я заметила два пластиковых контейнера, около кухонной тумбы. И плиточка для готовки есть, и кофеварка, и мини-холодильник. Ну просто дом на колёсах. Или что там у трамвая. Я задала лесничему наиболее важный для меня вопрос:

– А туалет в этом чудо-трамвае имеется? – Прозвучало несколько раздражённо, словно это Эйч виноват во всех моих сегодняшних злоключениях.

Мужчина стоял около той самой плитки и ставил на неё чайник. Вот же я неблагодарная.

– Конечно, имеется, пройди до конца, видишь деревянную дверь? Там и душ, и биотуалет. Полотенца лежат в шкафчике, бери не стесняйся, – вполне миролюбиво ответил он, так и не повернувшись ко мне. Зато наконец-то снял свою дурацкую вязаную шапку и явил миру свою наполовину седую голову.

Подумав о том, что неплохо бы начать ходить к психологу, я отправилась приводить себя в порядок. В узенькой комнатке, максимум два квадратных метра, были вплотную размещены биотуалет и небольшой душ, без кабины, даже без занавески, внизу находился слив. Теперь возник новый вопрос. Точнее, сразу несколько. А вещи как он стирает? Отвозит в местную прачечную? А продукты где покупает? На чём он передвигается? Насколько всё сложно и чудно. Очень. Выполнив все необходимые для меня на данном этапе жизни действия, я вышла из «ванной», замотав голову полотенцем. В основном сегодня пострадали волосы.

Эйч разливал по чашкам чай.

– У меня есть бисквиты, вафли. Будешь? – Учтиво предложил он.

Такой он милый, хоть и странноват. Хотя это нормально, наверное, особенно если живёшь один в лесу.

– Спасибо, Эйч, не откажусь, – я ощутила, что еда, в том числе и быстрые углеводы моему организму не помешают.

– Угощайся, девочка, – лесничий подвинул ко мне вазочку с печеньем и вафлями. Я вновь ощутила внезапный приступ гнева:

– Меня зовут Элис, не девочка, – я гордо вскинула подбородок, – А вот Вы так своего имени и не назвали. Эйч это сокращение от … Генри? Хотя Вы сказали сложное и редкое. Хм, Гарольд? – Я выдохнула и сразу ощутила стыд, ну чего я цепляюсь к нему?!

Эйч рассмеялся и потёр рукой волевой подбородок. Почему он всё время смеётся, что он употребляет? Может, поделится?

– Хорошо, любопытная Элис, или, правильнее сказать, Алиса? – Он назвал меня русским именем без всякого акцента. Вдруг до меня дошло, что всё это время было не так. Мы говорили на русском. Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. В его тёмных глазах вспыхивали искорки смеха. Чему всё-таки он так радуется?

– Меня зовут Харон, – коротко ответил лесничий.

Я была в замешательстве. Как проводника в мир усопших из греческой мифологии? Переправлявшего души через реку Стикс на лодке? Сегодня этот вид транспортного средства меня преследует. Но если он Харон, почему Эйч, это же вторая буква?

О чём я не преминула его уведомить:

– Но если Ваше имя Харон1, то почему Эйч? – Спросила я с недоверием мужчину.

Он лукаво на меня посмотрел и потянулся снова во внутренний карман куртки. На этот раз я не дёрнулась, молодец, вот она, работа над доверием к людям. Он вытащил очередную сигарету, чиркнул спичкой. Огонёк от спички осветил хоть и не молодое, но весьма привлекательное лицо «проводника».

– Дорогая Алиса, а как по-твоему мне стоило сократить имя? Арон? СиЭйч? – кажется, лесничий смотрел на меня уже с усталостью. Даже мифического персонажа я утомила. Стоп. Не думаю же я, правда, что он герой из древних мифов?! Конечно, нет, догадался, что я русская по акценту, а язык выучил, может, в России учился. Эти доводы меня успокоили.

«Сисси» пронеслось у меня в голове, принцесса Сисси, я хмыкнула. Очень подходит высокому афроамериканцу.

– И кто же Вас так назвал? Я понимаю, что родители, но почему у них столь оригинальная идея появилась? Откуда так хорошо знаете русский? И как так получилось, что Вы работаете лесничим? Где Вы покупаете продукты? Как стираете одежду? И откуда здесь чёрт меня побери трамвайные пути посреди леса! – Вопросы из меня полились не хуже недавнего дождя с неба.

Харон затянулся, медленно выпустил дым из своих толстых тёмных губ и ответил:

– Назвала мама, увлекаясь в молодости греческой мифологией, русский выучил в университете, когда встречался с очаровательной девушкой из России в Бруклине, переехал в Лондон, не выдержал… – Лесничий замялся. – Расставания с возлюбленной. – Он серьёзно посмотрел на меня, сигарета в пальцах чуть дрогнула, – за продуктами езжу в местный магазин, вещи отвожу в прачечную, а трамвайные пути, не знаю, как они здесь очутились, просто они существуют, и всё. – Эйч затушил сигарету в пепельнице и бросил бычок в банку.

Я ощутила, как меня накрывает волна жгучего стыда. Но почему я такая? Что мне сделал это лесничий? Надо бы извиниться перед ним. Но не успела я начать поток заикающихся извинений, как он опередил своим вопросом, застигшим меня врасплох:

– Моя очередь. Как так получилось, что симпатичная девушка, оказалась на дороге одна, и могла позвонить только подруге? Кто такой Джо? – Его карие, почти чёрные глаза внимательно смотрели на меня.

И правда. Как так получилось? Несчастливый брак? Все друзья, если они могут называться моими друзьями, и бабушка остались в Санкт-Петербурге? А в Лондон меня привело одиночество и незнание, кем я хочу быть в жизни, поэтому я вцепилась в Джозефа как в спасательный круг?

Снова мой вздох. Услышала словно со стороны:

– Наверное, я пока не знаю, чего хочу от жизни… – Неуверенно начала я.

– Не задумывалась, что когда ты поймёшь это, может быть слишком поздно?

Я подняла взгляд, до этого с невероятным интересом изучавший мои руки, на него. Что он хочет услышать?

– Да. Но это не имеет значения сейчас, я просто хочу домой, – твёрдо заявила я. Эйч откинулся на спинку стула и склонил голову.

– Это означает, что дом у тебя есть? Где тебя ждут? – Он говорил медленно, словно общался с умственно отсталой.

Домом я этот особняк из серого камня, принадлежащий семье Андерсон и находящимся совсем недалеко от Лондона, назвать, конечно, не могла. Главное, долго приходилось жить вместе со всеми родственничками моего благоверного, пока они гостили у главы семейства. Мы с ними нечасто пересекались, но впечатлений от этих недолгих встреч хватит на всю жизнь. Каждый раз мечтала, что встреча будет последней. Они, моя дорогая семья, пришли к мнению, единственному, в чём они сошлись, что я появилась лишь для того, чтобы откусить себе кусочек от гнилого пирога капитала их неприятной семейки. Ни пенса не нужно. Я бы заплатила даже, только бы их больше не видеть. Но такими ресурсами я не обладаю. Оно может и к лучшему. До сих пор помню лицо его матери, достопочтенной Элизабет, просто королева Великобритании, когда я посмела перешагнуть порог их дома. Как она скривила свои тонкие губы в подобии дружелюбной улыбки, у неё даже верхняя губа едва заметно подрагивала от отвращения. Их семья аристократов, как они себя считали, а на самом деле обычных нуворишей, несмотря на полученные регалии от Королевы, не могла допустить, чтобы их кровь и плоть связала себя узами брака с какой-то там медсестрой из Петербурга. Даже забавно вспоминать. С каким притворным сочувствием ко мне относилась его сестрица по отцу Виктория – дамочка с лошадиным лицом, блёклыми рыбьими глазками и вечно прилизанными волосами: «О, дорогая, наверное, так сложно тебе будет найти работу… не будешь же ты трудиться медсестрой? Пойми, Джозефа очень ценят на работе, над ним и так смеются, что у него девушка-сирота из России, ну ты понимаешь…». Я, конечно, не понимала. Может это Джо следует поменять свою работу? Зато её сын был единственным, кого я воспринимала с искренней симпатией. Чудесный мальчишка Ричи, одиннадцати лет, с чёрными волосами и зелёными глазами. Я ему читала по вечерам свои любимые в детстве книги, хорошо, что оригиналы были на английском. Его вечно недовольной мамаше это, конечно, не понравилась, и она прервала то единственное нетоксичное общение в этих старых стенах. А моей золовке стоило лучше бы последить за своим мужем, который во время семейных обедов любил пустить в ход свои потные ладошки по маршруту от моего колена до бедра, пока однажды я не оставила четыре красных точки на тыльной стороне его руки, нанесённых одной из серебряных вилок. С каким лицом потом ходила Виктория. Зато её сочувственные речи прекратились. Почему я не уведомила об этом вопиющем поведении своего дорогого Джо? Любила, как это ни странно, не хотела беспокоить. Да и он обещал, что это вынужденное проживание со всем его фамильным древом (на территории имелось и кладбище, классика ужасов, да и только), скоро прекратиться и мы переедем в квартиру в центре Лондона. Мы как раз въехали около полугода назад. Но домом модно обставленные апартаменты, мне не стали. Так как отношения за время, тянувшееся целую вечность, проживания в их чудесном родовом гнезде испортились настолько, что даже уединение в новом месте не спасло положение. Агрессия и раздражение возрастали и мои походы в ванную в слезах и полном отчаянии участились. Я подозревала, что у него кто-то появился. Возможно, и шарф как раз тому подтверждение. Машина в самом деле его, я лишь одолжила её для поездки к подруге. Своей нет, как он выразился: «зачем два автомобиля в семье». И правда. Может, чтобы я не видела чужие шарфы, пахнущие дешёвым парфюмом… Но ему, скорее всего, я настолько осточертела, что совершенно сей факт не заботит. А, может, он оставил его нарочно. Чтобы всё закончить. Для чего мы играли такую дорогую свадьбу? Было столько незнакомых мне людей, его друзей, коллег. Всех, кроме моих, даже бабушку не позволил привезти. Допустил до присутствия на этой сакральной церемонии только Еву. Ну-ну. О чём я только думала?

Я покинула чертоги моих воспоминаний и воззрилась на Харона. Он всё ещё терпеливо ждал моего ответа на свой вопрос.

– Нет, не могу. Мой дом в Петербурге, в старой квартире моей бабушки, единственного родного человека, – почему я осознала это только сейчас?

Эйч предсказуемо обнажил в улыбке свои идеальные зубы:

– Так почему ты здесь? – Никак он не мог успокоиться. Отличная замена походам к психотерапевту. Невольно вспомнился «Трамвай, который называется желанием», чувствую себя словно главная героиня этого произведения, ещё немного и меня сдадут в психушку. А дорогой Джозеф со своей новой пассией будут жить в квартире, в которую я вложила столько сил. Одна из самых радостных вещей, которой я занималась в этом тоскливом городе. Даже чувствовала себя полезной.

– Не знаю… возможно, пора навестить бабулю… для начала, – я неожиданно для себя улыбнулась собеседнику, – Может, ещё по чашечке?

Глава V

Свет в конце тоннеля

Мы с Хароном опустошили, кажется, весь чайник, и мой не ожидавший такого поворота мочевой пузырь резко дал о себе знать. Я, извинившись, удалилась в ванную. Не успела я удобно умоститься на унитазе, как меня настигло странное ощущение движения. Нет, серьёзно. Трамвай тронулся. И мой разум, похоже, вместе с ним. Как такое возможно? Стараясь не поддаваться захлестнувшей меня с головы до ног панике, я с абсолютно не присущей мне отвагой закончила начатый процесс, и мои руки почти не дрожали, когда я застёгивала молнию на джинсах. Не удосужившись даже вытереть руки, я вылетела пулей из уборной, распахнув при этом дверь, с оглушающим стуком о стену, и покачиваясь прошла к виновнику этих невероятно странных дел.

– Как?! – только и смогла я выпалить. Думаю, мой IQ понижается в его глазах с каждым моим произнесённым словом.

Эйч тем временем читал «Парфюмера» Зюскенда. Надеюсь, он не собирается меня добавить в коллекцию? Но смею предположить, что парфюм бы из меня получился получше, чем тот, что оставила незнакомка вместе со своим палантином. Как меня зацепила эта мысль. Неужели я ещё люблю мужа?

– Полагаю, тебя удивляет, что трамвай движется? – Он оторвал от книги взгляд. Но по его выражению лица, можно было судить, что с большой неохотой. Неужели его так поглотила история об убийце?

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я приготовилась разразиться обвинительной тирадой. Но лесничий вновь прервал мою неудавшуюся попытку с ним поссориться.

– Алиса, прости, что не предупредил сразу. Я не хотел тебя пугать. Боюсь, теперь мне необходимо начать рассказ о себе, – смотрел она меня весьма серьёзно. Это что, розыгрыш? Я так достала муженька, что он решил таким образом мне отомстить. Какой-то ненормальный увозит меня далеко в лес, на том, что по определению двигаться не может. Его же компания и проложила трамвайные пути. Ага, всё сходится. Ну что же, послушаем. Не пропадать же деньгам Джо, потраченным на сей перформанс. Поэтому я заставила себя успокоиться, села верхом на стул, сложив руки на спинке и водрузив на них свою голову, сказала:

– Я вся внимание.

Лесничий наконец-то выложил свои Мальборо на стол и ему не пришлось тянуться в карман куртки. Медленно вытащив сигарету из пачки, он сосредоточил свой взгляд на ней. Покрутив немного её в руках, словно думая курить ему или нет, он принял в итоге решение – курить. В трамвае источником света являлась лампа, расположенная в кухонном углу, в остальных частях «хижины» царил полумрак, за окном стемнело. Поэтому спичка, поджёгшая ещё один гвоздь в лёгкие Эйча, показалась ослепительной, даже заворожила меня. Харон выпустил из себя дым, откинув голову назад. А он ведь не такой старый. На вид сорок с небольшим. Скорее всего, просто рано поседел. Но я ждала интригующего рассказа, который этот, без сомнения, актёр, нанятый моим мужем, мне задолжал.

– Всё, к сожалению, проще и тем временем невероятней, чем ты можешь себе представить, – начал лесничий. Сделав ещё одну мощную затяжку, и отпустив на свободу дымовое полупрозрачное колечко, продолжил:

– У меня в должностных обязанностях не только функции лесничего. Ты ведь заметила, что движения на дороге никакого не было? – Спросил он, немного придвинувшись вперёд, ближе ко мне.

Я задумалась. Ни одного транспорта, мною и правда не было встречено. Хотя нет, один я всё-таки встретила – лодку. Этим доводом я и решила разрушить его мистическое настроение:

– Позволь не согласиться. Лодка тоже вид транспорта, – я победно посмотрела на Эйча.

Но похоже, собеседник не разделял моего оптимизма. Напротив, его лицо помрачнело, а сигарета была бесцеремонно размозжена в пепельнице, даже, более того – была в ней оставлена. А дело принимает серьёзный оборот.

– Ты видела лодку, плывшую по водохранилищу Кинг Джордж? – он очень странно взглянул на меня. Похоже, IQ снижается не только у меня.

– Нет, что ты. Она плыла по асфальту! – Я начала злиться. Хоть бы текст этим актёришкам-неудачникам прописывали бы логичней. Может Джо и не так много денег отдал за этот спектакль?

Но Харон пропустил мой сарказм мимо ушей. А ведь его точно не Харон зовут. Зуб даю. Лишь бы не лишиться его.

– Скажи, кого ты видела в той лодке? – Эйч продолжал смотреть на меня настороженно, даже с некоторой опаской.

– Я не разглядела толком. Мужчину, молодого. Он что-то скинул в озеро, прости в водохранилище, – я воззрилась на псевдолесничего. Ну, что там ещё ты сможешь сымпровизировать?

Но Эйч не спешил с ответом, более того, он поднялся с насиженного места и прошёлся дважды до конца дома на колёсах и обратно. Наконец он прекратил своё нервное шествие (придумать ответ не может) и негромко промолвил:

– Что было после? Что-нибудь ещё ты заметила, что не могла бы объяснить? – Под его испытывающем взглядом я вспомнила отблеск глаз Джо в зеркале заднего вида автомобиля. Если здесь установлены скрытые камеры, вряд ли стоит рассказывать о своих внезапных галлюцинациях. А то точно загремлю в дурдом.

Но абсолютно против воли я напугала себя своими же словами:

– Да, взгляд глаз-убийц моего благоверного в зеркале моей машины меня чуть не свёл в могилу, – я быстро закрыла свой рот ладонью. Хотя всё было сказано. Уже бригаду скорой психиатрической помощи, скорее всего, вызвали. Мне конец.

– О, Алиса. Всё хуже, чем я думал. Хотя, наверное, для тебя это лучший вариант. – С некоторым сожалением прокомментировал моё высказывание Эйч.

Я в полном недоумении уставилась на Харона. Да что он несёт? Джо хочет довести меня до инфаркта, о, как он близок к этому!

– Хватит туманных заявлений! Ближе к делу, и вообще, куда мы едем? – Я начала терять те крохи терпения, что у меня остались. Итак, настрадалась за сегодня.

– А ты оглянись по сторонам, присмотрись внимательней и найдёшь ответ. – Харон пришёл к мысли, что наступила пора пить кофе. Звук работающей кофемашины меня встрепенул. Я осмотрелась, подошла к окну. И в этот момент поняла – за окном не стемнело, мы ехали по тёмному тоннелю.

– Что за чертовщина тут происходит!!! Ну, признавайся, сколько тебе заплатил Джо?! Тысячу, две, три? Сколько нужно бедному невостребованному актёру, чтобы пойти на сделку со своей совестью и заставить умереть от страха незнакомую девушку??? – Я в мгновение ока подскочила к нему и схватила его за лацканы куртки. Кажется, даже тряхнула немного. Поскольку он был гораздо выше меня, со стороны это явно выглядело комично. Но мистер сама невозмутимость лишь накрыл мои руки своими тёплыми ладонями и абсолютно спокойно сказал:

– Сядь, Алиса. Мне никто не платил. И я не хотел совершенно, чтобы ты умерла. Но кто-то другой очень этого желал. И ты его видела – он отрешённо смотрел на меня – в этом то вся и проблема.

Кофеварка издала противный писк, напоминая о недавних намерениях Эйча испить кофе. Нашёл время тоже. Выдохнув, я отпустила его куртку и села обратно на свой стул. Просто сдалась. Лесничий вернулся к столу с двумя чашками ароматного кофе, в трамвае немного начало светлеть.

– Ты умерла, Алиса. Это сложно принять. Все воспринимают по-разному, но реакция схожа всегда в том, что никто не верит. Ты вот решила, что это спектакль, а предыдущий мой пассажир придумал реалити-шоу, – Харон печально улыбнулся, – но ты оказалась особенной.

– И в чём же моя особенность? – Тупо спросила я, понимая, что этот фарс зашёл слишком далеко, а от Джо дома останутся только кости, потому больше в пожаре ничего не уцелеет.

– В том, что у тебя есть шанс вернуться… Найти своего убийцу, уладить все дела, – он методично размешивал в чашке сахар, звонко постукивая ложкой о стенки фарфоровой чашки со слонёнком.

Я внезапно рассмеялась. Боги, он либо потрясающий актёр, либо я еду с психом неизвестно куда. Возможно, он всё-таки маньяк.

– И в чём же подвох, в таком шикарном раскладе? – Весело спросила я.

Он же, закончив с сахаром, отпивал кофе мелкими глотками. Затем мой потенциальный маньяк переключил внимание на меня:

– В том, что мне нужен приемник. Ты, конечно, можешь просто вернуться, прожить это год, как тебе хочется. Но судьба тебя настигнет, и ты уйдёшь из жизни окончательно от предначёртанной тебе аневризмы. Это может случиться здесь, когда после приведения твоей жизни в порядок ты вернёшься сюда, чтобы я передал тебе дело, а может, в любом другом месте. И тогда тот проводник, которого тебе посчастливится встретить проводит тебя до последней станции.

Звучало всё абсолютно безумно. Самое страшное, я начала в это верить. И я смогла спросить Эйча только одно:

– Что за последняя станция?

Ответ последовал незамедлительно:

– Смерть.

Вот так просто. Смерть. А что я ожидала? На тебе, трамвай. В нашей движущийся хижине становилось всё светлей и светлей. Потрясающая инсценировка. Я решила подыграть:

– Ладно, если ты хочешь, чтобы я вступила в ваш клуб проводников (я даже не заметила, когда перешла с ним на «ты»), расскажи поподробней. У вас есть карта с локациями «порталов», имеется ли система связи с друг другом? Кто у вас босс? Аид? – я опять рассмеялась. Может всё дело в сигаретах? Надышалась и тоже начала смеяться без повода.

Харон на удивление разделил моё веселье. Может, и не убьёт в конце концов. Подхватив мой смех, он ответил:

– Нет никакой системы, мне передал этот трамвай предыдущий проводник, я попал сюда, так же, как и ты. С одним отличием, я искал причину смерти своей девушки, когда нашёл, вернулся к трамваю, у меня случился сердечный приступ на шоссе, и я, проводив моего предшественника на последнюю станцию, занял его место, – на этом, он поднялся со стула и подошёл к кофемашине, чтобы дополнить свою кофейно-сигаретную диету ещё одной порцией чёрного яда.

Я медленно осмысливала сказанное, в трамвае стало светло, как днём.

– Как тебя зовут на самом деле? – Только и оставался мне этот вопрос.

Всё так же улыбаясь, Эйч ответил:

– Меня правда зовут Харон. Такое уж невесёлое совпадение, – он развёл руками и вернулся к своему обычному беспричинному смеху.

– Погоди, – до меня только дошло, – я должна буду тебя проводить в последний путь?

– Несомненно. – Харон кивнул, – Ровно через год ты должна будешь оказаться около Кинг-Джордж.

– И как же я пойму, что настал тот самый час? Утром, днём, вечером? – Я так устала от этого нелепого разговора, с явно умалишённым господином, что была готова поверить во что угодно, лишь бы разговор закончился. Вообще, это всё закончилось.

– Не имеет значения, главное, успеть в этот день. Иначе ты просто уйдёшь, – грустно резюмировал Эйч.

Понятно. Может, членство в этом закрытом клубе проводников даёт какие-то привилегии? И как только я собралась об этом спросить, меня, в который раз за день бестактно прервали, ослепительный белый свет заливал всё пространство трамвая.

– Алиса, пора.

И я открыла глаза.