Читать книгу Отравленные морем - Алена Волгина - Страница 6

Глава 6

Оглавление

Мы причалили в устье Большого канала, где обычно швартовалось столько судов, что их стройные мачты были похожи на молодую поросль в лесу. Быстрый говор венеттийцев звучал вперемешку с репликами на чужом языке, вокруг хлопали белые полотнища убираемых парусов. Наши матросы с жадностью поглядывали на берег. Всем не терпелось ощутить под ногами твёрдую почву – ну, условно твёрдую, раз уж речь идёт о Венетте. Некоторые вообще впервые видели этот город, вокруг которого ходило так много слухов. В их фантазиях он представал таинственным лабиринтом, соблазнительным и опасным одновременно. Бариль только что узнал, что недалеко от Арженто есть квартал, где куртизанки демонстрируют в раскрытых окнах свои прелести, и эта картина полностью захватила его воображение. Они чуть не заспорили, кому первым сходить на берег, но синьор Алонзо грозным окриком прекратил перепалку. У себя на судне он распоряжался как кондотьер. Ему предстояла встреча с каким-то купцом в Арсенале, и он хотел взять с собой Манриоло, так как тот раньше работал на верфях и прекрасно ориентировался в доках.

– Тебе будет удобнее подождать нас на судне, – отрывисто произнёс синьор Алонзо, обращаясь ко мне. Отпускать меня на берег он явно не собирался.

– Если вы хотите, чтобы наше ночное предприятие прошло успешно, – сказала я вполголоса, – тогда мне нужно встретиться кое-с-кем в лагуне.

Капитан долго смотрел мне в лицо своими прищуренными глазами, меняющими цвет, как морская вода.

– Хорошо, – ответил он наконец. – Но помни, что я говорил.

Я молча кивнула. Улики, грозящие мне и Джулии судебным процессом, привязывали меня к фелуке крепче, чем любые замки и оковы. Я и не собиралась сбегать.

Я рассчитывала найти Кариту.

***

Яркое летнее солнце подсвечивало сияющий фасад Дворца дожей с длинным рядом арок на первом этаже, резче оттеняло барельефы и лепнину на стенах зданий, подчеркивая их красоту. Я шла по широкой Набережной от Пьяцетты и вспоминала.

Когда мы с Манриоло ночью бежали из Венетты, на этой маленькой площади творился ад, а лагуна превратилась в кипящий котёл из-за нашествия живущих-под-волнами. Сейчас вода гладко блестела, словно зеркальное стекло, по ней ровно скользили десятки лодок с высоко загнутыми носами. Развороченные плиты на площади уже восстановили. Снова, как ни в чем не бывало, Венетта встречала новоприбывших знакомыми песнями: перекличкой гондольеров, выкриками торговцев, веселыми голосами праздных гуляк, глазеющих на пристань.

Я купила у одного рыбака корзину со свежим уловом и одолжила до вечера его лодку. Мне предстояло обогнуть Спиналонгу, чтобы навестить один глухой уголок лагуны, наиболее удалённый от Дито. Насколько помню, там было несколько многообещающих, заброшенных островов. Разумеется, нежилых.

Когда яркая, праздничная панорама Набережной осталась далеко позади, я оглянулась и невольно вздохнула. Было огромным искушением хоть одним глазком взглянуть на дом Граначчи, разузнать об Алессандро… но я не решилась. Мне казалось, ядовитые угрозы синьора Алонзо тянулись за мной, как скользкий улиточный след. Пусть сначала проклятый ариминец уберётся к дьяволу вместе с его «коносаментом», и тогда я с радостью обниму своих друзей!

Пульчино я оставила в Венетте. Он горел желанием отправиться со мной, так как дикие острова, поросшие камышом, привлекали его гораздо больше, чем городская толчея. Однако кто-то должен был проследить за Алонзо и Манриоло. Вряд ли синьор Алонзо сможет ещё больше осложнить нам жизнь, он и так порядочно постарался, но тем не менее мне не хотелось оставлять его без присмотра.

«Ладно, – нехотя пробурчал Пульчино, – будь по-твоему. Только не забывай оглядываться по сторонам, чтобы не угодить на зуб к пескаторо!»

Действительно, мне не следовало забывать о Скарпе. Бывший шут дона Арсаго, которому я помогла вернуть его истинный «рыбий» облик, преисполнился такой благодарности, что в нашу последнюю встречу едва не откусил мне ногу.

«Пусть только сунется, башмак плавучий», – угрожающе пообещала я.

Пока что всё было тихо. Когда лодка ткнулась носом в топкий илистый берег, я вылезла, оттащила её подальше от воды, выложила рыбу из мешка и уселась поодаль на отполированный волнами камень. Ждать пришлось долго. Солнце успело совершить длинный путь по выцветшему летнему небу. Я измаялась, сгрызла яблоко, прихваченное на рынке, и вдоволь насладилась тишиной.

Когда я в сотый раз бросила взгляд на рыбу, уже утратившую свежий блеск, то заметила, что кучка явно уменьшилась. Краешком сознания можно было ощутить еле заметное чужое присутствие.

– Карита, – осторожно позвала я. И не сдержала улыбку, когда из-за груды камней осторожно показалась гладкая голова с остреньким подбородком и мерцающими золотистыми глазами.

Её серо-бурая шкура почти сливалась с каменной грядой, так что в двух шагах пройдёшь – не заметишь, особенно в сумерках. Огромные глаза при виде меня тепло засияли, как две свечи. Её радость ощущалась словно прикосновение.

– Я тоже счастлива тебя видеть, – прошептала я, расчувствовавшись чуть не до слёз.

Если бы не Карита, не сидеть бы мне здесь сейчас. Когда она снова потянулась к рыбе, я заметила криво сросшийся, бугристый шрам на её плече. Во мне всколыхнулась жалость пополам с благодарностью. Прошлой весной политические противники дона Арсаго наняли убийц, чтобы избавиться от меня, опасаясь, что союз с кьямати сделает его слишком сильным. Карита меня спасла.

«Тебя долго не было», – сказала она без слов.

«Я была далеко, прости».

Прикрыв глаза, я принялась рассказывать о чужих краях, лежащих далеко на юге, где море густо-синее и теплее, чем здесь, а беспечные кефали косяками идут прямо в сети рыбаков. Я рассказывала о тёплых зимах, чужих ветрах, об особенностях приливов и течений. Паурозо слушала очень внимательно, в то же время уделяя внимание рыбе. Мне хотелось подарить ей эти новые впечатления, разделить с ней последний год моей жизни, так как без Кариты я не увидела бы ни Занклы, ни Перны, ни Пицене… Если бы не она, убийца прикончил бы меня на пристани дома Граначчи вместе с донной Ассунтой, и это моё, а не его тело потом вылавливали бы из канала.

А ещё я не знала, как сказать, что мне опять нужна её помощь.

***

Глубокой ночью, осторожно лавируя между зданий, укутанных темнотой, мы, словно воры, пробирались к рио делла Палья –узкой водяной щели, тянувшейся вдоль заднего фасада Дворца дожей.

Манриоло, переодетый гондольером, вяло загребал веслом и не мог сдержать беспокойства:

– Только дон Алонзо мог придумать такое! Шутка ли? Пробраться в резиденцию дожа! Там охраны – как зерен в кукурузном початке! Эта веревка, которую ты приготовила, как раз пригодится стражникам, чтобы затянуть ее у нас на шее! И когда нас подвесят между колонн на Пьяцетте, я умру от стыда!

– Т-с-с! Тихо.

Наша лодка беззвучно скользила по глянцево-черной воде канала. Впереди показалась темная глыба Дворца, кое-где размеченная яркими точками факелов. Я поглубже надвинула капюшон на глаза. Рядом со мной, скорчившись, как куль на дне лодки, сидела Карита.

Точным движением весла Манриоло вывел лодку прямо к причалу. Получилось удачно –ни шума, ни всплеска. Первой на берег выбралась Карита, я – следом за ней. Напоследок я послала Манриоло ободряющую улыбку, хотя вряд ли он мог разглядеть ее в темноте. Ариминец в ответ показал нам, чтобы мы постарались не шуметь.

– Не волнуйся, мы будем паиньками, – беззвучно шепнула я и строго посмотрела на Кариту.

Кислый лунный свет выхватил из темноты скошенный подбородок, пятнистые сероватые щеки и влажно блеснувшие клыки. Паурозо с наслаждением втянула ночной воздух, медленно провела языком по губам. У меня вырвался вздох:

– …Но если услышишь крики, значит, у нас не получилось.

Мы шли медленно, так как по земле Карита передвигалась довольно неуклюже. Зато она великолепно лазала по стенам. Крадучись, мы пробирались вдоль здания, стараясь держаться подальше от галереи с балконами, по которой прохаживался часовой. Ещё двое охранников дежурили возле Порта делла Карта – церемониального входа в здание. Мы искали окно на северной стороне. Узкое окно, ведущее в маленькую тесную комнатку, где обычно работал дож. По нашему плану, Карита должна была взобраться первой, а затем спустить мне веревку.

Все шло хорошо, пока нас не подвела старая кладка. Несколько камешков осыпались со стены, и их стук грохотом отозвался у меня в ушах. В ночной тишине он прозвучал как гром среди ясного неба.

– Кто здесь? – послышался крик часового. Вслед за ним раздались торопливые скрипучие шаги. По дорожным плитам заметались тени от приближающегося факела. Дёрнув за веревку, я вжалась в стену. Спустя мгновение рядом со мной приземлилась спустившаяся Карита. Мы обе замерли, не дыша. Неужели нас обнаружат?

К недовольному бормотанию стражника в темноте вдруг добавился другой голос, сильный и чистый.

– Что случилось? – спросил он.

Всего два слова – но от них моё сердце подскочило к самому горлу. Это был Алессандро.

– Там кто-то есть, синьор! – воскликнул стражник, обрадованный, что у него в ночи нашелся союзник.

– Ты уверен?

Я зажмурилась, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. Манриоло с утра успел разузнать кое-что. Говорили, что здоровье синьора ди Горо серьёзно пошатнулось от яда Глубинного, после схватки с чудовищем в крипте графа Арсаго. Он со стражником стоял за углом от нас, так близко, что мне казалось – я слышу его дыхание, затруднённое, как у долго бежавшего человека. Но его голос остался прежним.

– Ступайте, предупредите охрану у главного входа. Здесь я сам всё проверю.

Скрипучие шаги стражника послушно затихли вдали. Алессандро медленно двинулся к нам. Я видела, как постепенно разгорается свет от его факела. Мы с Каритой отползли подальше, но с другого конца здания тоже раздались голоса. Проклятый стражник переполошил всех! Сейчас Алессандро завернёт за угол и неминуемо нас обнаружит… Паурозо, прижавшись к моей ноге, напряглась, как тугая смертоносная пружина. Один прыжок – и…

«Нет! – мысленно вскрикнула я. – Не смей!»

Мысли метались. Что делать? Бежать было некуда. Взмолиться о помощи? Положиться на его милосердие? Даже если он простил мне прошлые грехи, с тех пор я успела совершить несколько новых. Алессандро служит дону Сакетти, а я… О Мадонна, за что же нам так не везёт-то!

Ему оставался до нас всего шаг, но почему-то он не спешил. Издали снова послышался быстрый топот:

– Синьор! Синьор!

– Всё в порядке. Здесь никого нет! – крикнул в ответ Алессандро. Я не поверила своим ушам.

– Сейчас из казарм подойдет отряд! – выпалил стражник, задыхаясь от служебного рвения. – Мы оцепим все здание!

– В этом нет необходимости. Ложная тревога. – В голосе Алессандро теперь слышались металлические нотки.

– Думаете, они пробрались внутрь? Мы возьмем факелы и проверим каждый закоулок!

– Во дворце и так полно охраны. Слушайте, неужели вы думаете, что злоумышленники явились ночью в Венетту лишь для того, чтобы нанести светский визит дону Сакетти?! Лучше направьте людей в порт и к воротам Арсенала!

– Да, синьор!

– Пойдёмте со мной. Я сам распоряжусь.

Когда их шаги и бряцанье оружия стихли вдали, я не смогла отлепиться от стены, а просто сползла по ней вниз, усевшись прямо на землю.

«Спасибо, что не убила его, – беззвучно сказала я Карите. – Этого я не смогла бы тебе простить».

Выглянувшая луна облила нас голубоватым светом. На меня уставились большие влажные глаза с горящими желтыми точками в каждом из них. Длинный рот искривился в усмешке. Я невольно улыбнулась в ответ. Показалось, что в гримасе паурозо сквозила настоящая человеческая ирония.

***

Спустя некоторое время я, крадучись, пробиралась по каналу на лодке, которую без раздумий стащила возле ближайшего моста. Взмокнув от напряжения, я старалась погружать весло в воду абсолютно бесшумно. Каждая тень на берегу таила угрозу. Я надеялась обогнуть опасный район, по которому, как разбуженные шершни, сновали стражники, а затем добраться до фелуки. Паурозо скрылась под водой, бросив свёрнутый плащ на носу лодки. В отличие от меня, она могла не бояться моррен. Когда узкая полоса воды расширилась, сливаясь с другим каналом, я немного придержала лодку. Здесь придётся быть особенно осторожной. Знатные венеттийцы любили устраивать поздние вечеринки, и мне вовсе не хотелось оказаться нежданной гостьей на одной из них. Но всё было тихо. Темным зеркалом мерцала вода, мимо проплывали спящие дома, казавшиеся в етмноте одинаково серыми. Я засмотрелась на один из особняков, показавшийся смутно знакомым. В мозгу вспыхнула догадка: это же палаццо Граначчи! Дом, где в прошлый раз мне пришлось разыграть целое представление. Весло будто отяжелело, и я подумала, что каналы Венетты сыграли со мной злую шутку, приведя меня сюда!

Кроме факела, горящего на причале, в доме не виднелось ни одной искорки света. Стиснув зубы, я двинулась дальше. Если Джулия там, она могла бы помочь, но было немыслимо вваливаться к ней вот так, среди ночи, приведя на хвосте отряд стражников! За такое дон Рикардо точно притопил бы меня в канале!

Вдруг неподалёку послышался всплеск и приглушенный смех. Торопливо загребая веслом, я прижала лодку к берегу, где лежала самая густая тень, и затаилась. Судя по звукам, где-то рядом причаливала гондола. Может, кто-то возвращался с ночной прогулки или после встречи с дамой. Вспомнилось, как Рикардо каждую ночь бегал на свидания с Бьянкой, а я по глупости его ревновала. Дура была потому что. Тогда я ещё почти не знала Алессандро…

Вдруг оранжевая вспышка озарила небо, словно в Ночь Всех Огней, и ударил грохот. С перепугу я едва не свалилась в канал. В ушах тоненько противно зазвенело, как бывает после слишком долгого погружения. Когда явь понемногу обрела очертания, тишину вокруг прорезали панические крики. В окнах замелькал свет, на причалах одна за другой загорались звёздочки факелов. Я бессмысленно смотрела, как над островом Оливоло в восточной части города занимается рыжеватое зарево. Что случилось? Неужели пожар?! Как бы там ни было, мне срочно требовалось укрытие. Сейчас на улицы выплеснется весь город! Эту лодку, в которой я сидела, вероятно, кто-то уже искал.

– Фабрицио! Фабрицио! – вдруг послышался тихий испуганный голос. Очень знакомый.

Осторожно подавшись вперёд, я увидела на причале дома Граначчи невысокую фигурку, с головы до пят закутанную в плащ. Быть не может, чтобы мне привалила такая удача! Неужели Мадонна и морские боги всё же сжалились надо мной?

– Джулия! – позвала я шёпотом.

Она замерла, потом медленно подошла к воде. Свет от факела, горящего на причале, превратил её лицо в золотую маску.

– Не может быть! – изумлённо сказала она, словно эхо моих мыслей. – Франческа!

– Тише!

Кое-как Джулия помогла мне подтянуть лодку к сваям и выбраться на твёрдую землю. Ей немного мешал живот. Плащ скрывал её всю целиком, но теперь я заметила, что Джулии скоро предстояло стать матерью. Мадонна, сколько же мы не виделись?!

Схватив меня за локти, она подтащила меня ближе к факелу и всмотрелась в моё лицо:

– Это и правда ты! Но как… Каким образом?!

У неё приоткрылся рот, когда она разглядела, что я вся тряслась, а моё платье было вымазано грязью и тиной.

– Всё потом, –еле выговорила я. – Главное – никто не должен знать, что я здесь!

Может, у Джулии и гулял ветер в голове, но в критической ситуации на неё всегда можно было положиться! Молча кивнув, подруга решительно потянула меня в дом. В холле она выпустила мою руку, приложив палец к губам:

– Только т-с-с! Бьянка дрыхнет чутко, как кошка! Странно, что она ещё не вскочила от шума!

В тот же миг откуда-то из внутреннего дворика донеслось:

– Джулия! Ты здесь? Это ты?

Вихрем взлетев по лестнице, мы с Джулией столкнулись плечами в дверях её комнаты, которая была знакома мне не хуже, чем самой хозяйке.

– Сиди здесь! – запыхавшись, выпалила подруга. – Сюда она не войдёт!

– Джулия? – снова послышалось внизу. Я приникла ухом к запертой двери, но никак не могла расслышать, о чём они говорят.

– Я здесь! Что случилось? Пожар?

– А сама не видишь? Кажется, это в Оливоло. Фабрицио только что пошёл узнать, что там. Где Лючия? Куда она запропастилась? Клянусь всеми святыми, эта пустоголовая девчонка сведёт меня с ума!

Я сидела тихо, как мышь, пока Бьянка, новая жена Рикардо, продолжала ворчать. М-да, похоже, она держит слуг в ежовых рукавицах! Я не решалась ходить даже на цыпочках, чтобы меня не выдал скрип половиц, и боялась выглянуть наружу, чтобы меня не увидел кто-нибудь из соседей. Время тянулось томительно, как зубная боль. За окном неохотно забрезжил водянистый рассвет, посветлело. Я опять возблагодарила Мадонну, что так вовремя встретила Джулию! Интересно, что случилось в Оливоло? Надеюсь, Манриоло удалось скрыться! Угораздило же нас наведаться в Золотой дворец именно в эту ночь!

Как только внизу послышались тяжёлые шаги и басок Фабрицио, я снова метнулась к двери. На этот раз можно было не липнуть ухом к замочной скважине, так как возбуждённый голос гондольера эхом разносился по всему дому:

– Там пожар в Арсенале, синьора! Говорят, взорвался пороховой склад. Да, почти потушили, но столько домов разрушено! Нет, до верфи я не дошел, стражники не пустили. Разбирают завалы. Сильнее всех пострадали дома рядом с церковью Сан-Джованни. Хорошо ещё, что ночью на верфях не было никого из арсеналотти! Говорят, это люди герцога Роверджио подожгли склад, чтоб ему самому сгореть в аду!

Фабрицио продолжал что-то говорить, отвечая на взволнованные расспросы Бьянки, но мой слух от таких ужасных вестей временно отключился. Пороховой склад? Я вспомнила случай в Пицене и содрогнулась. А потом похолодела, когда в памяти всплыли последние слова Алессандро. Сердце забилось как сумасшедшее. Арсенал! Он же собирался отправиться туда!

***

Немного исторических фактов: в марте 1509 года в венецианском Арсенале, на расстоянии в четверть мили от палаццо Дукале раздался взрыв. Это случилось днём, прямо во время заседания Большого совета. Говорили, что от случайной искры взорвался пороховой склад. Ударная волна разрушила дома в сестьере Кастелло, среди жителей было много раненых и оставшихся без крова. Ходили слухи о диверсии. В преступлении подозревали агентов французского короля Людовика. В это время Венеция находилась в конфликте с Францией, а также со Священной Римской империей и Испанией. Римский Папа тоже был зол на Венецию за то, что она не желала уступить ему земли в Романье. Против Венеции была сформирована так называемая Камбрейская лига. Этот союз стыдливо прикрыли религиозными мотивами (якобы завоевание Венеции должно было стать первым шагом в войне с турками), но вообще-то союзники думали в первую очередь о своей выгоде и заранее разделили между собой венецианские земли.

Отравленные морем

Подняться наверх