Читать книгу Спасти царевну 2: сохранить свою тень - Алеся Ли - Страница 8

«Природа сказала женщине: будь прекрасной,

если можешь, мудрой, если хочешь,

но благоразумной ты должна быть непременно».

Заморский вельможа

Пьер де Бомарше

Удар обрушился из ниоткуда.

Иван, едва успевший приблизится к покоям младшего царевича, стиснул зубы, дабы не вскрикнуть от боли и метнулся к двери. Правая рука онемела, пришлось стиснуть клинок левой, не такой умелой и твердой.

Стражи нигде не было. Коридор казался вымершим, что было неудивительно. В такой ранний час жизнь кипела лишь в крыле для прислуги.

Иван дернул за ручку двери и, убедившись, что заперто, прислонился к ней спиной. Он поудобнее перехватил саблю и настороженно изучил тяжелые шторы, каждый угол, каждую щель, куда проникало меньше света из высокого стрельчатого окна.

Что-то стукнуло. Взгляд гвардейца метнулся в конец коридора. На дальнем столике покачивалась на боку пузатая ваза.

Иван пригнулся, скорее предвосхищая угрозу, нежели спасаясь от нее. Не сделай он этого, хищная сталь в руках тени Императора Востока укоротила бы его на голову. Даже привыкший к стремительности басурман, атакующих исключительно верхом, он не успел заметить, как приблизилась тень. Неловко парировав следующий выпад, гвардеец попытался пнуть тень в колено, но противник был начеку.

Ему показалось, или же на бесстрастном лице тени действительно мелькнула улыбка?

– Достаточно.

Дверь открылась, и неожидавший подобного Иван рухнул спиной вперед в покои монаршей особы. Сонная и растрепанная царевна Арина, облаченная в рубаху и бриджи, сочувственно смотрела на него сверху вниз. Она все так же держалась за ручку двери, чудом избежав столкновения.

Возникший на пороге царевич Елисей молча помог ему подняться. Рука в распоряжении Ивана осталась лишь одна, так что для того, чтобы встать, пришлось выпустить саблю. На редкость унизительное зрелище.

Тень, невысокий светловолосый мужчина? юноша? в восточном одеянии, смотрел на них с неуловимой насмешкой в серых глазах.

– Ну, что скажет экзаменатор? – царевич заинтересованно взглянул на свою тень.

– Отвратительно. Неповоротливый и тяжелый, думает долго.

– Да он тебя похвалил, – искренне изумилась царевна Арина, переглядываясь с супругом.

– Что же тогда в вашем понимании осуждение… – сквозь зубы пробормотал Иван. Соискатель на должность начальника охранения уже слабо понимал, что вокруг него происходит, и настроения ему сие не прибавляло.

Вместе с болью к руке возвращалась подвижность.

– Как правило, Ки Ран сразу предлагает гнать взашей, – любезно пояснил младший царевич.

Под неласковым взглядом Ивана тень широко ухмыльнулся.

Неправильный он какой-то. На Юге о тенях судачили часто, и таких вот, светлоглазых и улыбчивых, согласно историям быть не должно.

***

– Ваше Высочество…

Милада присела в почтительном реверансе.

Наследник софийского престола величественно откинулся на спинку кресла, в попытке скрыть усталость. Очевидно, спать он еще он еще не ложился.

– Я должен Вас поздравить, – неторопливо произнес Мирослав. – Неожиданный выбор, должен отметить. Когда Ваше Высочество желает идти под венец? До коронации, либо же после?

Царевна Милада, подготовившая дюжину веских доводов в пользу своей помолвки, растерянно смотрела на наследника престола.

– Не далее как вчера, Ки Ран просил у меня вашей руки, – словно отвечая на невысказанный вопрос, произнес Мирослав. – Я дал свое согласие. Как я мог отказать, такой… вежливой просьбе.

Цесаревич мысленно усмехнулся, вспомнив свое недовольство вызывающим поведением тени.

Царевна Милада внимательно наблюдала за переменами на его лице.

Они были чем-то неуловимо похожи. Она и Настя. Стать, воспитание, манеры… Заботясь о наследнице Островов, Мирослав невольно выплескивал накопившуюся нежность, которую никак не мог выказать в адрес возлюбленной. Принимая руку царевны Милады на балах, он невольно представлял на ее месте другую, старшую княжну Луговскую, которая, молчаливой статуей, присутствовала на светских раутах, не имея желания даже заговорить с ним.

Мирослава возмущало поведение младшего брата по отношению к невесте, но хуже того, он видел в нем себя самого. Ведь принцесса Франсуаза Мария де Лара, так же как Настя, ничем не заслужила его пренебрежения. Никто не виноват, что он оказался слаб, и отказался от невесты в пользу более выгодной партии. Никто, кроме него самого.

Мирослав мысленно приказал себе встряхнуться.

– И все же мне любопытно. Почему именно он? – наследник софийского престола жестом предложил царевне присесть.

С усмешкой взглянув на шторы, Милада грациозно устроилась на краешке кресла.

– Я люблю его, – просто призналась она и едва заметно покраснела. – Но есть еще кое-что. Более рациональное суждение, ежели прикажете. Ки Ран предан мне больше, чем кто-либо. Я имела счастье не раз в этом убедиться. Он не претендует на трон Островов и согласен принести официальную присягу не царице, а своей жене. Много ли вы знаете мужчин, способных на подобное? Супругов согласных попрать честь и достоинство, склонить колени перед женщиной, которая принадлежит им по людским и божьим законам?

Мирослав невольно отвел взгляд.

– Трон Островов мой, – в голосе царевны Милады прозвучали незнакомые нотки. Нет, не алчность, а спокойная уверенность. Наследница больше не сомневалась в своем праве. – Я не стану им делиться, и судьба в лице Вашего брата подарила мне человека, готового твердой мужской рукой поддержать любое мое начинание.

– Что ж, мои поздравления, – согласился Мирослав. – Есть ли еще что-то, что Ваше Высочество желает со мной обсудить?

– Конечно, – Милада помедлила. – Ваши договоренности с Ингой Федоровной Тизенгаузен. Корона в моем лице желает придать им статус… официальных.

Цесаревич софийский невольно усмехнулся тактичности высказывания.

Должно быть, Ее Высочество была крайне раздосадована подобным известиями, но дальновидность не позволила ей предъявить претензии. Слова царевны можно было трактовать так: я Вам бесконечно благодарна за вмешательство, но отныне подобные вопросы решать будем исключительно мы с Вами, без посредничества третьих лиц.

– Что ж, рано или поздно Ваше Высочество должны были узнать… – Мирослав решительно отодвинул грезы о мягкой перине, с которой ему еще не скоро предстоит воссоединиться, и оперся на стол, устраиваясь удобнее. Разговор им предстоял серьезный и долгий…

***

– Сын мой!

– Матушка? – царевич Елисей покорно остановился. Проскользнуть незамеченным не удалось.

Царица Софийская наградила сына строгим взглядом поверх книги. Матушка много читала, имела склонность к языкам, редко вмешивалась в дела государственные, но ежели случалось, красноречие ее легко могло усовестить любого из сыновей.

– Ты мог бы и раньше засвидетельствовать мне свое почтение.

– Прошу простить, матушка, – охотно повинился Елисей. Все мысли его занимал красочный план, в который еще рано было посвящать кого бы то ни было.

– Правда ли, что царевна Островов намерена перенести стольный град в логово пиратов? – со сдержанным любопытством осведомилась царица.

– Именно так, матушка, – осторожно подтвердил младший царевич.

– Как занимательно.

– А верно ли, что граф Кизгайло жив и в добром здравии? – продолжила допрос царица.

– Верно, матушка.

– Так почему же, сын мой, вы не пригласили его ко двору? Вдова Тизенгаузен была уверена, что графа оклеветали. Мы скорбели о его судьбе.

– Не знал, матушка, что Вы были близко знакомы с адмирал-графом, – с подозрением заметил Елисей.

– Он был представлен ко двору. Везде сопровождал адмирала Тизенгаузен. Обходительный мужчина, чтил заморский этикет и софийские традиции. Нынешнее поколение ни во что не ставит культуру обращения…

Елисей послушно закивал. Разговор ему не нравился.

– Чаю выпьешь? – с усмешкой предложила царица. Чувствовалось, она выведала все, что намеревалась. – И не думай сбежать из стольного града до моих именин! У меня будет для тебя поручение.

– Как прикажет маменька. Я пригласил ко двору не менее занимательную особу именно по такому случаю. Можете считать сие… подарком младшего сына, – мгновенно сориентировался царевич.

Царица недоверчиво отмахнулась книгой. Елисей большую часть жизни прожил вдали от софийских царских палат и никогда не утруждал себя чем-то таким, что можно было бы назвать сыновней почтительностью.

– И кто же сие такой?

– Леди Моро, маменька. Последняя фаворитка заморского короля.

– Да неужто?! – царица Елена заинтриговано отложила книгу.

– Хотел сохранить в тайне, но раз Ваше Величество беспокоит невнимание с моей стороны… Только подумайте, леди Вайолет знает все о последней моде. Может дать совет относительно репертуара придворного театра на будущий год. Слышал, она переписывалась с самым скандальным романистом современности. Он даже писал с нее одну из героинь! – Елисей мысленно поблагодарил свою цепкую память. В канун отплытия с Акульего плавника дамы обсуждали сей шедевр заморской литературы.

– Но что она делает здесь?

– Разрыв с королем вышел весьма болезненным для миледи. Позаботьтесь о ней, – на ходу соврал предприимчивый Елисей.

Лицо матушки отразило глубокое участие.

– Что ж, сие просто чудесно. Прикажи прислать ее ко мне, немедля. Не терпится взглянуть. Она и вправду так прелестна, как говорят?

Елисей широко улыбался и закивал, мысленно потирая ладони.

Царские фрейлины были опаснее шпионов тайной канцелярии. Под таким присмотром, миледи и чихнуть не сможет без пристального внимания к своей персоне.

Все складывалось наилучшим образом. Он уже решил, как надобно поступить.

Пока проблема, возникшая у наследника престола и старшей княжны Луговской, не разрешится благополучно, леди Моро следовало держать подальше от всех секретных дел.

Ну а после… лучшей компаньонки для его супруги будет не найти.

***

Царевна Арина повстречала Миладу, когда та только покинула кабинет наследника престола, и предложила вместе отобедать. Не располагающая другой компанией царевна Островов охотно согласилась. Она провела большую часть дня на аудиенции и успела проголодаться.

Время в компании Арины летело незаметно. Обед перетек в послеполуденное чаепитие, а там и смеркаться начало. В гостевых покоях зажгли свечи – и беседа закономерно свернула в более интригующее русло.

– На случай если Вашему Высочеству любопытно, направо по коридору, рядом с большими напольными часами есть тайный проход. Их строили на случай осады, чтобы обитатели царских палат могли перемещаться по ним или прятаться от превосходящих сил противника, ежели случится непоправимое, и город будет взят. Царь-Реформатор был дальновидным человеком. Но я отвлекалась, – царевна Арина смущенно улыбнулась. – Покои Киро за третьей нишей слева… Я могу показать Вашему Высочеству, как открывается дверь.

Задумавшись на минутку, исключительно ради приличия, величественная царевна Островов, подобрала юбки и жестом предложила Арине показать дорогу.

В конце концов, что такого?

Всем известно, где именно ночует капитан «Александры».

Миладе было даже неловко признаться, что при всей разнице в возрасте юная царевна явно осведомлена о супружеской жизни куда больше самой Милады.

И вот, без пяти минут царица, она стоит в кромешной тьме у потайного хода, собирая юбкой пыль и паутину.

Арина деликатно покинула ее, направившись по проходу в другое крыло.

Милада не видела Киро целый день. И ужасно соскучилась. Скоро она и пяти минут без своей тени провести не сможет.

Сие мимолетно как очарование влюбленности, либо же она так и будет нуждаться в нем всю оставшуюся жизнь? У царевны не было ответа.

Внезапно Милада спохватилась, что вламываться в покои к тени без предупреждения, опасно для жизни. Исчезнувший шрам на шее, напоминал о необходимости, ежели не осторожности, то хотя бы банальной вежливости.

Не придумав ничего лучше, как постучать прямо в стену, царена дернула за рычаг и поспешно присела на корточки, перед медленно открывающимся проходом.

Киро обнаружился сразу за стеной. Он стоял у самого прохода, скрестив руки на груди, и взгляд Милады уперся прямо… в пояс, возвышающейся над ней тени.

Как неудобно…

Особенной неловкости добавила пришедшая некстати мысль, что в заморском романе раскованная героиня делала с возлюбленным (Милада не до конца поняла, что именно) в аналогичном положении.

Киро, должно быть, куда больше осведомлен о подобных вопросах.

У мужчин опыт в этом деле скорее приветствуется, нежели осуждается. Особенно, ежели не имеет за собой видимых последствий.

Впрочем, Милада всерьез сомневалась, что сможет задать подобный вопрос без помощи рома… даже после замужества.

– Что Вы… кхм, там делаете? – вежливо поинтересовался Киро, поглядывая на нее с закономерным удивлением.

Плохая была затея. Очень плохая. Зачем она вообще сюда пришла.

Но прежде чем Милада успела хоть как-то исправить положение, в покои за спиной тени ломанулись, безо всяких церемоний.

– Киро!… Киро?

Не говоря ни слова, тень схватил ее в охапку и метнулся в проход.

– Киро, я хотел… – приближающийся голос царевича Елисея отсек закрывающийся проход.

Тень усадил ее на какой-то выступ и замер, вслушиваясь в шаги и разочарованное бормотание царевича. Наконец, хлопнула дверь.

Не выдержав, Милада рассмеялась, уткнувшись лбом в плечо своей тени. Сидеть было холодно и не очень удобно, но она ни за что не предложит ему вернуться в покои, куда в любой момент может нагрянуть не пойми кто. Не царские палаты, а проходной двор.

– Я хотела поблагодарить Вас.

– За что? – губы Киро едва ощутимо коснулись ее уха, потом шеи.

– Вы попросили моей руки, – прошептала Милада. Думать становилось все сложнее.

– У Вас еще будет возможность, я уверен.

Его улыбка чувствуется щекоткой и отзывается дрожью в позвоночнике.

– Киро?! Да где же он…

Не привыкший сдаваться царевич Елисей рыскал по палатам с воодушевлением гончей. Шаги его эхом отдавались в одном из пустых коридоров тайного хода.

– Невероятно, – Киро, оторванный от увлекательного занятия, явно был раздосадован.

– И как Вы его терпели столько лет, – усмехнулась Милада. Пальцы ее в последний раз коснулись волос тени. – В мои покои, или в ваши?

– У меня есть затея получше…