Читать книгу Сеть - Алгебра Слова - Страница 3

Наутро Сергея разбудил встревоженный Коростылев:

– Нет ее нигде!

«Надо было ее связать вчера, – пронеслось у Сергея в голове, пока он спешно натягивал ветровку и штаны. – Неужели ушла?»

Он остановился на пороге и всматривался вдаль: зеленые склоны гор, скопления серых валунов у подножий, заросшие деревьями перевалы, извилистые долины, луга. От дома вела узкая тропинка вниз, пролегающая по крутому обрывистому склону. Сергей вернулся в дом, взял пистолет и стал спускаться. От земли, которую освещали утренние лучи восходящего солнца, клубился еле заметный пар.

Коростылев в третий раз обошел подвал и дом. Ненадолго остановился в комнате, которую занимала Катя. Джинсы, пара футболок, свитер и другая немногочисленная одежда была аккуратно сложена на перевернутом вверх дном деревянном ящике. Настил накрыт одеялом, по-армейски, без единой складки.

«Не насовсем. Иначе забрала бы вещи и не надевала защитную форму», – подумал он. В проеме неслышно возник русоволосый. Он внимательно наблюдал за Коростылевым.

– Катя пропала, – обернулся к нему Коростылев. – Собирай остальных, пойдем искать.

Русоволосый, кивнув, мгновенно удалился в сторону кухни.

Через пять минут, торопясь, по тропинке спускались остальные мужчины. Увидев слева Сергея, который скорым шагом продвигался по каменистой гряде вперед, время от времени останавливаясь и присматриваясь к низким холмам вдалеке, Коростылев махнул в противоположную сторону:

– Туда пройдемся…

* * *

– Катя!!! – послышался грудной, глухой и неуверенный возглас. Она обернулась на незнакомый крик. На вершине пологого холма стоял русоволосый и смотрел на нее. Катя остановилась.

– Больная! – подбежав, крикнул Сергей и тут же повалил ее в траву, потому что сверху послышался неясный стрекочущий гул.

– Что это? – прошептала Катя, приподняв голову.

– Вертолет, – быстро проговорил Сергей. – Лежи, не двигайся.

В небе показался вертолет, который пролетев достаточно низко, замер в трехстах метрах. Кате было хорошо видно, как с него на цепях спускается прямоугольный контейнер. Когда контейнер оказался на земле, цепи, словно обрубленные, упали вниз, и вертолет, поднимаясь, начал удаляться.

– Я больше не могу так, – пробормотала Катя, уткнувшись в плечо Сергея. – Я не могу без него. Мне плохо.

– Интересно, что там, – Сергей задумчиво смотрел в сторону контейнера.

– Я заживо умираю, – прерывисто вздохнула Катя.

Сергей, прислушавшись, оглядел небо. Приподнявшись, сел и отряхнул куртку от пыли.

– Улетел. Еще подождем несколько минут и пойдем, посмотрим. Или до темноты подождать?

– До темноты лучше. Все равно недолго осталось, – согласилась Катя. – Ты слышал, как закричал этот? Русоволосый?

– Слышал. Словно первое слово вырвалось, – Сергей помолчал немного. Катя не вставала, только повернула голову набок, посматривая то на Сергея, то на загадочный контейнер. Волосы ее, растрепавшись, лежали на земле. В них застряли несколько высохших от солнца, соломенных травинок. Сергей задумчиво потянулся рукой и вытащил их.

– Как будто это уже было.

– Что? – удивилась она.

– Травинки в твоих волосах.

Катя что-то вспомнила, и на ее губах тут же заиграла смущенная улыбка:

– Было… Мы с Музыкантом. Это бывает так, когда кажется, что что-то было.

– Да нет, не кажется. Как вспышка. Ты была в джинсах и светлой майке или футболке. Ночью.

– Ну, – растерялась она. – Вообще-то, да. Странно.

– Ага, – кивнул Сергей.

Катя отвернула голову на другой бок. Нечаянное воспоминание о Музыканте вновь прокралось в сердце грустью.

– А ты, – начал Сергей.

– Что? – глухо и безучастно спросила она.

– Ты представь, что он умер. Или, что он ушел к женщине. Другую полюбил. Или спился. Легче будет.

Катя медленно повернула голову, и глаза ее расширились то ли от ужаса, то ли от испуга.

– Не помогает! – отрезала она. – Ничего не помогает. Сколько по времени мы будем здесь еще?

– Не знаю…

– А потом? – безнадежно вздохнула она.

– Не знаю…

– Музыкант должен был вернуться из Китая через два дня! Что же произошло?

– Не знаю…

– Заткнись?

– Хорошо. Как скажешь.

– А ты тоже представил, что она умерла?

– Вроде того, – Сергей опустил взгляд.

– Полегчало?

– Нет.

– Вот видишь… – не удержалась от небольшого злорадства Катя.

– Я представил, что умер я, – добавил Сергей. – И стал немного привыкать к этому.

– У тебя богатое воображение.

– Почему Коростылев не идет? – Сергей взглянул на холм, с вершины которого кричал русоволосый.

– Тоже, наверное, от вертолета попрятались.

– Он улетел. Они должны были спуститься.

– Может, они тоже представили, что мы умерли? – предположила Катя.

– Сумничала?

– Подумала. Если они также упали на землю, то не успели заметить, что вертолет выгрузил этот контейнер, и, скорее всего, отползли назад. Они видели, что ты меня нашел, и пошли, наверное, домой.

– А у тебя тоже ума много. Зачем ты ушла? Целый день рыскали, как идиоты, по горам. Как будто нам заняться нечем.

– Вас никто не просил за мной бегать. Мне одной надо было побыть. Отстань.

– Ты прекращай свои выходки.

– Ладно, – Катя поднялась с земли. – Пошли?

– Пошли. Только тихо.

– Да хватит, – рассмеялась Катя. – Если в этом контейнере бомба? Или отряд десантников?

Сергей отмахнулся и стал продвигаться вперед.

– Сереж! Мне все равно кажется, что на меня кто-то смотрит. Со всех сторон! Как будто я в окружении!

– Это у тебя мозги разбежались во все стороны. Вот они и смотрят на тебя.

– Интересно, как эта махина в вертолете уместилась? И что там?

– Сейчас узнаем, – Сергей подошел ближе, осматривая металлические скобы на углах контейнера. Нажав на рычаг, одна поддалась и щелкнула. Цепь, звякнув, упала на землю.

– Аккуратнее! – отскочила Катя, когда одна из стенок стала падать прямо на нее.

– Отойди!

В контейнере ровными рядами стояли ящики, замотанные черным плотным полиэтиленом и обвязанные широким скотчем крест-накрест.

– Ого, да тут целая куча черных ящиков. Не иначе, как чрезвычайно ценные вещи.

– Так… – Сергей достал из кармана складной ножик и вспорол упаковку с одного ящика. Поддев деревянную крышку, заглянул внутрь. – Наконец-то. Это нам, Кать.

Катя с недоумением посмотрела на видневшиеся катушки с медной проволокой:

– Да? А что же возле дома не спустили? Если бы вы меня не искали, разве мы нашли бы этот контейнер? Его бы кто-нибудь другой нашел.

– Ты думала, Коростылев травку собирает на холмах утром, днем и вечером? – усмехнулся Сергей.

– Нет? Ждал? Искал?

– Надо подумать, как это все транспортировать к дому. Иди за всеми, а я тут покараулю.

– За раз не унесем, – с сомнением проговорила Катя.

– Несколько раз придется. Там тележка была в доме. Ты не заблудишься?

– Не должна, – Катя оглянулась назад. – По этой долине до ручья, а там с холма видно будет дом. Так?

– Так, – подтвердил Сергей. – Темнеет быстро. Дойдешь ли?

Он вытащил из кармана фонарик с динамо приводом, и несколько раз сжал рычажок ручки. Одновременно с жужжанием появился бледно-синий луч.

– Не пойду я с таким звуковым эффектом, страшно, – заупрямилась Катя. – Я так.

– На всякий случай возьми, – настаивал Сергей.

– А ты?

– А я тут буду! Давай поменьше разглагольствовать, время идет.

– Сереж? А не легче ее найти и объясниться? Вдруг она так же мучается и тоскует по тебе? И думает, что ты ее бросил?

– Не легче. Не мучается она. Займись делом!

– А как у тебя получается о ней не думать?

– Просто. Я думаю о чем-нибудь другом. Сильно.

– О чем?

– О тебе, например.

– А мне как это сделать?

– Просто вставай, просто умывайся и все время что-то делай. Понемногу привыкнешь. Выматывай себя любой деятельностью, она здорово снимает напряжение в голове. Иди!

– Дай пистолет?

– Нет.

– А как мне защищаться, если на меня нападут?

– Этот контейнер гораздо ценнее, чем ты. Поэтому, если нападут на тебя, потери будут меньше, чем, если нападут на меня и уволокут это добро. Поняла?

– Я не пойду никуда! Я этих боюсь.

– Кого?!

– Тех, кто за мной следит.

– Никто не следит за тобой! Это кажется тебе! От безделья! Днем не страшно было одной шляться? Вот и иди! Видишь, не идет Коростылев!

– А давай я тут посторожу с пистолетом, а ты сходишь?

– Мы до утра будем препираться? – не выдержав, взорвался Сергей.

– Никакого в тебе сочувствия нет. Изверг, – проворчала Катя и, бросив ему фонарик под ноги, направилась в сторону ручья. – Не поминай лихом.

* * *

Пока Катя спешила по долине, страх еще не овладел ей полностью, потому что где-то там, позади нее оставался Сергей. Катя надеялась, что, в случае чего, она просто помчится обратно. Но впереди нужно было свернуть и взобраться на пологий холм.

Она старалась идти неслышно, мягко ступая по траве. Но по мере того, как темнело небо, звук ее шагов, хруст сухих веток под ногами, шелест ветра в листве деревьев – все начинало казаться Кате неестественно громким и посторонним. Наступив на комок земли, который раздавился подошвой, она еле удержалась от крика. Было ощущение, что под обувью оказалось что-то мягкое и живое. Катя остановилась отдышаться, тщетно уговаривая себя успокоиться.

Оглядевшись и прислушавшись, она убедилась, что никого поблизости нет, и стала взбираться на холм, цепляясь руками за твердые стебли ползучих многолетников.

Оказавшись на вершине, Катя замерла: впереди абсолютно ничего не было видно. Кромешная тьма: ни спуска, ни тропинки, ни гор, ни дома. «Ночь пришла не вовремя. Может, назад? За фонариком?» – сообразив, что дорогу назад она тоже не сможет найти, так как в темноте ориентация в пространстве значительно искажалась, Катя все-таки пошла вперед. Почти наощупь. По памяти восстановила дорогу обратно, прикинула в уме маршрут в метрах. И направилась дальше, широко шагая, стараясь, чтобы шаг равнялся метру. Через каждую сотню, загибала пальцы, боясь сбиться со счета от страха, нагоняемого своим же шорохом.

Ее глаза смотрели вниз, ничего не видя. Катя была близка к отчаянию, потому что предполагаемой дорожки к дому она еще не нашла и, похоже, сбилась с пути.

Но вдруг под ногами что-то показалось. Присмотревшись на слабое пятнышко, аналогичное послесвечению при закрытых веках, Катя замерла. Еле заметное пятнышко сдвинулось влево и вернулось к ногам. Оно, будто показало, куда нужно идти. Катя неуверенно сделала шаг влево. Пятно продвинулось еще дальше. Затаив дыхание, Катя неторопливо и бесшумно передвигалась за ним. Страх в ее душе перешел все мыслимые границы и, на удивление, резко перестал беспокоить, словно лопнул.

Наткнувшись на знакомую выбоину, Катя нагнулась и рукой ощупала росший рядом кустарник. Сомнений не осталось – она дошла до тропки, которая поднималась вверх и вела к дому. Катя облегченно вздохнула и присмотрелась: пятнышка не было.

«Хм… мне не могло померещиться?» – размышляла она, поднимаясь по дорожке.

– Коростылев!

– Что ты кричишь? – голос Коростылева внезапно раздался рядом с ней, заставив Катю вскрикнуть от неожиданности.

– Ой! Ты что здесь стоишь?

– Потерял своего бойца, – убитым тоном сообщил Коростылев.

– Жаль, рабочая сила сейчас очень нужна, – посетовала Катя. – Там, в долине, где нашел меня Сергей, вертолет пролетал.

– Это мы видели.

– Он контейнер сбросил. Надо перетаскивать сюда. Сергей сказал, что это нам.

– И что? Сейчас ни зги не видно. Утром бы и перетащили. Где он?

– Остался его охранять. Коростылев! Мы не можем оставить Сергея ночью одного! – воскликнула Катя.

На пороге появился русоволосый с фонариком в руке. Увидев Катин обескураженный взгляд, он подтолкнул Коростылева, кивая на тропинку, ведущую вниз со склона.

– Пойдем, коли так. Ты, Катерина, оставайся тут, – сказал Коростылев и призывно махнул рукой второму мужчине с короткой стрижкой темных волос. Тот с полным ведром шел от колодца к дому.

– Там за один присест не унесете, – ответила Катя, оставшаяся весьма довольной от того, что ей не нужно будет идти назад. – Тележку надо. Или носилки.

* * *

«Поесть бы. Интересно, Коростылев что-то оставил?» – Катя, встав, прошла в дом. Но на плите находился только котелок с еще горячим чаем. Чайник, который нашел Сергей, она недавно утопила в колодце, наливая в него воду из ведра. Катя зачерпнула кружкой. – Опять своей травы поназаваривал! Как же хочется нормального, сладкого черного чая! И горячего душа. Чувствую, когда это закончится, и я вернусь, то счастью моему не будет предела. Может, ополоснуться, пока они не пришли?»

Катя тронула огромный чугунный чан с водой, который стоял на кухне. Воды в нем было ведра четыре на дне, и к тому же, еле теплой. Сняв штаны и ветровку, Катя надела шорты. Налив теплой воды в ведро, вышла на улицу. Затем вернулась и забрала кружку травяного напитка.

Ополоснула лицо, вымыла ноги, и, не вытирая их, присела на пороге, взяв кружку в руки. Темнота была ослепляющей и оглушающей. Катя достала из кармана коробок спичек и половинку свечи. Чиркнув о коробок, подожгла фитиль.

«Надо бы, наверное, приготовить поесть, – с неприязнью подумала Катя об остатках риса и последних двух банках тушенки. Это блюдо, не меняющееся несколько дней, вызывало у Кати стойкое отвращение к еде. Допив остывший чай, она сокрушенно вздохнула: – И что мы будем есть послезавтра? А потом?»

Решив выпить еще кружку чая, который при мысли о рисе, показался сейчас довольно приятным напитком, Катя вновь отправилась на кухню. Травяной чай наполнял желудок теплом и хоть каким-нибудь объемом и вкусом, благодаря тому, что Коростылев смешивал разные травы.

Вернувшись, она хотела вновь устроиться на пороге каменного дома, но в воздухе появилось почти неуловимое напряжение. Катя задула огонек свечки и, осторожно переступая с носка на пятку, чтобы не шуметь, пошла в сторону. Неясный звук становился слышнее.

– Кто здесь? – непослушными от страха губами произнесла Катя.

– Я, – глухо раздалось в ответ, заставив ее отпрянуть. Этот голос она услышала впервые. Бархатный, хриплый. – Никита. Не бойся.

– Заговорил?! – страх Кати мгновенно улетучился, потесненный диким любопытством. Она, вытянув руки, дошла до мужчины. Коснувшись его, присела рядом. – Ты плачешь.

Мужчина не ответил. Катя притронулась тыльной стороной ладони к лицу «аристократа». Щека Никиты была мокрой.

– Зачем ты ушел? Коростылев переживал сильно.

– А ты?

– Я? – переспросила Катя. – Захотела одна побыть. Иногда эмоции бывают такие сильные, что хочется от них убежать.

Никита промолчал.

– Пойдем домой? – вяло предложила Катя. Как она и ожидала, Никита только повел плечом. – Принести тебе чай?

Он кивнул.

– Скажи: «да», – попросила она. Ей захотелось еще раз услышать невероятно приятный баритон Никиты. К тому же, Катя, почему-то обрадовалась, что Никита заговорил.

– Да, – безропотно раздался его голос. Почти без усилий вырвалось слово. И он повторил увереннее: – Да.

– Сейчас! – улыбнулась Катя.

* * *

У порога стало слышно, как кто-то поднимается по тропинке к дому. Вскоре показался русоволосый и второй мужчина. Они несли на носилках ящики. Следом шли Сергей и Коростылев, неся по паре ящиков в руках.

– Не появился? – бросил Кате Коростылев, проходя мимо.

– Он здесь, все в порядке.

– Слава богу…

– Еще пойдете? – обеспокоенно поинтересовалась Катя, глядя на их утомленные выражения лица.

– Ага, – подтвердил Сергей, с жадностью глотая чай.

– А что там, ты смотрел? В ящиках?

– Не трогай ничего. Еда тоже есть, – ответил он, зачерпывая кружкой из котелка. – Я приду, сам разберу.

– Рис и тушенка? – упавшим голосом спросила Катя.

– Не только, – подавил улыбку Коростылев, и, посмотрев на остальных, кивнул: – Пошли?

– И не дали ящики, где еда, – спохватилась Катя, когда мужчины ушли. С угла террасы в подвал вела крутая лестница. Подвал только назывался подвалом, потому что находился на уровень ниже, чем основные комнаты в доме. Центральное помещение с невысоким потолком было огромным, длиной больше ста метров. Далее подвал разветвлялся на всевозможные тупики, которые оканчивались земляной стеной или грудой камней. Не удержавшись, Катя спустилась к стоящим у лестницы ящикам. Она отогнула крышку одного ящика, второго – приборы, крепления, струны, рычаги, мотки проводов, транзисторы, микросхемы, платы, блоки чипов – все было аккуратно упаковано и промаркировано.

«Скорей бы Сергей собрал эту установку, и мы ушли отсюда», – мысленно пожелала Катя и поторопилась наверх.

* * *

– Никита! – шепотом позвала она.

– Я здесь.

Катя протянула ему жестяную кружку.

– Пойдем домой, – вновь позвала она его. – Там нет никого. Они ушли за ящиками, который сбросил вертолет.

– Сейчас пойдем, – отозвался Никита, задумавшись о чем-то.

– А остальных как зовут?

– Степан – это тот, зеленоглазый, русый, который смеется над тобой. Второго – темненького, губастого, не знаю, по-моему, Сашей.

– Вы разве не знакомы? – удивилась Катя, вертя в руках спичечный коробок. Потом достала спичку и зажгла, смотрела на появившийся огонь, светом вырвавший из темноты очертания лица Никиты, его пепельные волосы, темные, ровные брови и черные, густые ресницы.

– Нет.

– А я спрашивала у Коростылева, кто вы, и как вас зовут, а он: «отстань»

– Чует собака, чье мясо съела…

– Что?

– Ничего.

– Почему вы молчали?

– Я говорить не мог, – ответил Никита. Катя выбросила сгоревшую спичку и зажгла следующую. – Рот откроешь, а вместо слов – нечленораздельный вой.

– Ой! – вспомнила она. – Степан тоже сегодня сказал! Мое имя выкрикнул! Почему ты говорить не мог?

– Не знаю. У меня и сейчас такое состояние, как будто я только просыпаюсь, рождаюсь или выхожу из комы. Или отхожу от наркоза.

– Ничего не понятно.

– Мне тоже.

– А кто вы? – затаив дыхание, проговорила Катя. Этот вопрос давно не давал ей покоя. Но Никита, поморщившись, нахмурился.

И грубо ответил:

– Не лезь.

– Ммм, – обиженно протянула она. Очередная сгоревшая спичка выпала из ее пальцев. Катя чиркнула снова, пристально глядя в бледно-серые глаза Никиты.

– Хватит жечь, – резко задул он маленькое пламя и выдернул коробок из ее рук. – Знаешь, что нельзя светить на улице.

– Вы боитесь неизвестно чего, – Катя презрительно поджала губы. – Нагоняете сами на себя и меня страх. А ничего тут и не случится. Все тихо! Нужны мы кому-то. Прямо сейчас налетят самолеты, прибегут военные и схватят всех!

Никита поднялся, не считая нужным отвечать ей. Подбросив коробок в воздухе, ловко поймал его той же рукой.

– Лучше помог бы всем. Они таскают такие тяжелые ящики. Им всю ночь ходить.

В ответ из-за широкой спины вылетел спичечный коробок, попав ей в лоб.

* * *

К рассвету все ящики были в подвале. До смерти уставший Сергей продолжал их вскрывать и раскладывать содержимое по какому-то, понятному лишь ему одному, порядку. Катя ходила за ним тенью и также тщательно осматривала содержимое ящиков.

– Что ты ищешь? – Сергей остановился и поднял руки вверх, вытянув их. Затем немного прогнул спину и вернулся к разбору.

– С чего ты взял, что я что-то ищу? – буркнула Катя. – Мне просто интересно.

– Неправда.

– А ты всегда и всем говоришь правду? – Катя быстро взглянула в его темные глаза, которые смотрели на нее. Сергей выразительно вздохнул и подошел с ножом к следующему ящику.

– И не надо так вздыхать!

– Недоверие – не всегда приятная вещь.

– Хорошо. Я ищу, – призналась Катя, присаживаясь рядом на корточки и наблюдая, как отходит деревянная крышка под ловкими движениями рук и ножа.

– Что? – улыбнулся Сергей.

– Что-нибудь. Что-нибудь от него. Мне. Ведь он был рядом с Соломоном? Вполне мог передать какой-нибудь знак для меня. Какую-нибудь записку или маленький предмет. Ведь, мог? – последний ее вопрос прозвучал шепотом и еще таил надежду.

Спустя час не осталось ни одного неоткрытого ящика. Катя погрустнела, присела на один из них, растерянно прокручивая кольцо на пальце.

– Спать хочется, не могу больше, – пробормотал Сергей.

– Что же ты не пошел, как все?

– Сейчас пойду. Не терпелось посмотреть, что здесь. Да и вообще, мне хочется поскорее приступить к делу. И покончить с ним.