Читать книгу Мёд и Лимон - Алина Наумова - Страница 2

Когда ты прекращаешь делать себе больно, боль не уходит. Она накатывает с новой силой, продолжая срезать прошлые шрамы и вскрывать зажитые раны.

Жизнь, превращенная в борьбу с собой когда-нибудь закончится. И этим последним днем может стать любой день. Сегодня. Завтра.

– Мисс Оуэн, спасибо за помощь!

Я беспомощно киваю в ответ. Девушка мне незнакома или мне слишком лень запоминать ее лицо. Ассистентура в университете Огайо слишком жалкая попытка спрятаться у всех на виду.

– Мисс Оуэн, когда будут результаты?

– Думаю, я успею до следующего вторника, – темно-синий свитер приближается. Его невозможно игнорировать, а хотелось бы.

– Хорошо, спасибо за помощь.

– Ага, – мой взгляд не отрывается от стопки листов. Я просто не могу себе позволить взглянуть ему прямо в глаза.

– Тогда, до вторника?

– До вторника.

Черт, как я ненавижу вторники. И эти ужасающие эссе, и всех этих студентов. Что они, вообще, знают о жизни? Ничего, но умудряются писать такой бред! Видимо, я была совсем не в себе, когда согласилась на это безумие.

Дверь закрывается и я устало выдыхаю. Почему профессор Олсен заставляет меня заниматься такими вещами?!

Мысли настолько заняты внутренними разборками, что я незаметно добираюсь до своего авто на парковке.

Работа. Дом. Супермаркет.

Работа. Дом. Супермаркет.

Работа. Дом. Супермаркет.

Мне продолжать?

Порядок очень важен в жизни. Так проще смотреть на все. На все свои действия, шаги, поступки. И если строго следовать определенной последовательности, то можно избежать ненужных эмоций, неверных решений, лишних людей и никому не интересных чувств.

Что такое боль?

Это жизнь. Это просто моя жизнь. И надеюсь, что она скоро закончится. Система Вселенной поймет мою профнепригодность и скинет кирпич мне на голову, или затолкает под колеса грузовика с особо опасными веществами. Тогда я кану в неизвестность и от меня не останется ничего. Даже фотографии в семейном альбоме. Ах, да, постойте, у меня его, итак, нет!

Сегодня по плану супермаркет. И я делаю глубокий вдох. Список продуктов заучен наизусть.

Краснобокие помидоры.

Зеленоглазые огурцы.

Желтый перец.

Базилик.

Лохматая петрушка.

Туалетная бумага.

Крем для заживления.

Иногда, я пополняю список кондиционером для белья «Океанский бриз», и иногда двухлитровым пакетом молока.

По четвергам я покупаю свежезамороженную рыбу. А по субботам покупаю чай на развес.

Главное, не забыть про крем. Согнутый тюбик лежит на шкафчике в ванной. Мне срочно нужен крем.

– Мисс Оуэн?

– Да, – я оборачиваюсь, чтобы не казаться невежливой. В этот раз я не могу проигнорировать его попытку заговорить со мной.

– Вы тоже здесь?

– Сюрприз, – темно-синяя футболка больно режет глаза, и я мило улыбаюсь. По крайней мере, я стараюсь, чтобы это выглядело именно так.

– У вас все в порядке?

– Что?

Я вынуждена посмотреть ему в глаза. Тягучие, липкие, сладкие, бархатные. Как мед. Мои ноги моментально липнут к нему, и я не могу пошевелиться.

– Вы выглядите уставшей. Вам нужна помощь? – он тянет ко мне свою руку, бронзовую от загара с выгоревшими на солнце волосками. Я четко вижу несколько шрамов на тыльной стороне ладони.

– Нет, спасибо, – я качаю корзинкой, давая понять, что с этим объемом я в состоянии справиться и сама, но он упорно не отстаёт. Теперь его рука проводит по волосам. Я продолжаю молча поглощать миллион ненужных деталей. Капельки пота на его щеке. Случайно подвернутый короткий рукав футболки. Медовые глаза следят за мной. Я в ловушке. Как муха, прилипшая по неосторожности к оставленной чашке с крупицами меда.

Откуда он в этом супермаркете? Это самый безопасный супермаркет из всех! За полгода моей работы в Колумбусе, я ни разу не видела здесь студентов из университета. Я помню. Это то, что я помню точно. Этот супермаркет был моим.

– Я думаю, что помощь вам просто необходимо.

Его пальцы касаются моих, и я вздрагиваю. Физические контакты не входят в мой список. Их просто нет в списке необходимых дел. Он не может вот так трогать меня, когда ему только заблагорассудится.

Но корзинку с продуктами уже у него в руках и мне остается смирится. Я улыбаюсь, избегая его взгляда.

– Спасибо, Дастин.

Я назвала его имя. Черт, я назвала его по имени! Ханна, что ты делаешь?

– Мисс Оуэн, я хотел уточнить по поводу моего эссе.

– Отличное эссе. Не переживай, – мне нужно избегать этой темы. Он не должен знать, что я не читаю его эссе. И вообще ничего не читаю из его работ. Я не могу это читать. Вторжение в его личные мысли и рассуждения мне не нужны. Это слишком.

– Хорошо, – стеллажи с картонными коробками для быстрых завтраков заканчиваются так быстро, что мы внезапно оказываемся возле кассы. Я жду. Он должен сам поставить корзинку на ленту. Я не могу забрать ее, вновь не задев его рукой. Такое не может повториться.

Он ставит корзинку на ленту.

– До вторника, мисс Оуэн.

– До вторника.

Упругие завитки пшеничного цвета на голове дергаются каждый раз, как тучная женщина на кассе с бейджиком «Оливия» пробивает мою очередную покупку. Наконец, все сложено в пакеты, и я могу отправиться домой. Время в супермаркете показывает половину седьмого. Нужно запомнить и изменить расписание. Я больше никогда не зайду в этот магазин в среду в 7 вечера. Всего можно избежать. И это просто одно из предупреждений.

Кондиционер в машине сломан уже давно, но мне никак не удается втиснуть в свой график посещение мастерской. Духота в салоне наполняется запахом петрушки и базилика. Пот медленно бежит по спине, связывая мою кожу с рубашкой. Рубашка застёгнута на все пуговицы. Пуговицы на рукавах рубашки блестят, отражая свет в салоне.

Мне нужно добраться до дома как можно скорее. Беспокойство задергало тонкими лапками и сердце затопило волной тревоги и волнения. Нельзя допускать изменений в расписании. Нельзя. Я поглядываю на пакет, в котором лежит заветный тюбик с мазью.

Зеркало не умеет врать, оно говорит то, что видит. Оно говорит только правду, какой бы она не была. Ты можешь быть честной только перед ним. Сейчас оно говорит мне о том, что тонкие полоски, которыми усыпана вся моя кожа на руках и бедрах нуждаются в волшебном тюбике с мазью. В прошлый раз я была слишком неосторожна и это стоило мне ужасного рабочего дня в университете. Жара стоит уже вторую неделю, а мои рубашки становятся все темнее и толще.

Мазь покрывает бедра и руки тонким зеленоватым слоем. Приходится ждать, прежде чем я надену домашнюю одежду. Лезвие в шкафчике ванной сегодня останется без работы. Мне нужно немного времени.

Несколько работ, которые я успела захватить, ожидают своего часа, и я мысленно взываю к Вселенной. Среди них не должно быть работы Дастина. Я не могу читать его мысли. Не могу читать его мысли.

Если упорно себя убеждать в чем-то, то в конце концов ты веришь во все это и это работает. Я могу сколько угодно отрицать, что парень с медовыми глазами не волнует меня. Я могу сколько угодно отрицать, что одно его существование в кабинете литературы по вторникам, заставляет меня чувствовать себя неуютно. Но это не изменит того факта, что уже полгода я ненавижу мед и темно-синие футболки. Я стараюсь избежать всего, что может нарушить мой покой. Мою тишину и мои планы. Ведь если нарушить то, что ты так долго строишь, это не принесет ничего хорошего. Все станет только хуже. И тогда я не смогу даже надеяться, что исчезну бесследно с лица земли.

Порез на бедре как назло и не планирует заживать. Что с ним? Я ещё раз оглядываю свое тело. Тело выглядит безжизненным, голубые вены, расположены слишком близко к поверхности. Коротко остриженные ногти. Шрамов на правом бедре оказывается больше. Они похожи на паутину. Новые поверх старых причудливо складываются в одну из мозаик, которую я видела в церквях. Тогда. В той жизни.

Тело ноет, но просит о боли.