Читать книгу Бес, смерть и я - Алина Рейнгард - Страница 5

Вот только ни обнять, ни обрадовать я никого с утра не успеваю. Если бы меня кто-то растолкал, можно было бы счесть, что, по крайней мере, обняли меня. Ан нет – Берониан заключить меня в объятия не смог бы при всём желании. Потому он, как обычно, кричит с потолка:

– Вставай, Леокаст! Поднимайся!

Продираю глаза, смотрю на часы. Семи утра ещё нет даже. Я почти не спал.

– Сир, что такое?.. Вы обещали поднять меня в десять…

– Леокаст… – призрак, кажется, шокирован. – Этот твой Эжен Корибельский оказался чуточку более крепким орешком, чем я думал. Он проснулся.

Проснулся.

Проснулся, когда над ним нависал – и присасывался – призрак.

– Закричал при виде меня так, что тут же ворвались слуги – я успел исчезнуть, только когда они меня уже заметили. У нас есть совсем немного времени: пока в доме мэра схлынет паника, пока побегут в церковь. Словом, столица временно отменяется. Бежать придётся в другое место, и своим ходом.

Не понимаю, о чём он говорит, и Берониан видит это по моему выражению лица.

– Я и близко не мог себе представить, что такой юноша, как твой недруг, проснётся, когда я им питаюсь. Прости, Леокаст, всё пошло не по плану – я же говорил, от Эжена можно подпитываться долго, он отнюдь не так прост. Занимался бы магией – далеко бы пошёл. Просто ты описал его как недалёкого папенькиного сынка, и я совсем не ожидал, что это может быть сопряжено с недюжинными, просто неразвитыми способностями… Так что придётся нам бежать в Заболоченный лес. Это единственное место, где тебя искать не станут – побоятся. Не волнуйся, у меня всё под контролем. – Призрак не даёт мне вставить и слова. – В Заболоченном лесу можно набрать достаточно сильных артефактов, чтобы в городе забыли, в чём тебя подозревали. Обо мне, может, и вспомнят, но решат, что я напал на Эжена без твоего вмешательства. Увы, без артефактов ни ты, ни я так на людей не повлияем, а перерывать все чёрные рынки нет времени. Я подскажу, где искать, я такие артефакты на расстоянии чую. Ты же знаешь, в лесу стоит старая крепость, там много чего найти можно – да, понимаю, нечисть, опасно, но мы с тобой уж как-нибудь с этой нечистью совладаем. Без артефактов возвращаться в твой город, увы, нельзя. Да и носить их тебе придётся постоянно, чтобы не вспомнили… Но это – наименьшее из зол.

То есть нам придётся, как распоследним мародёрам, бегать по Заболоченному лесу и выискивать артефакты. Хорошо, что нас будет трое. А может, всё-таки четверо?..

Одеваюсь со скоростью, неведомой раньше мне самому. Спешу в спальню Фальяна – он как раз просыпается, лежит уже в своей кровати с открытыми глазами, смотрит в окно. Впрочем, когда мы с призраком врываемся в комнату, Фальян уже потрясённо смотрит на нас.

– У Корибельского есть повод считать, что я наслал на него призрака, – выкладываю всё скороговоркой, – он увидел сира Берониана, досадная случайность. Мы бежим в Заболоченный лес – сир поможет найти артефакты, которые отведут глаз жителей города от моей персоны как от самого страшного зла округи. С нами?..

Фальян горько вздыхает:

– Учитель… Вы, считайте, на войну идёте. А то я не знаю, что такое Заболоченный лес. Для начала – я вам там помешаю, я же совсем не умею на войне. Ни на какой.

У Фальяна на войне погиб когда-то старший брат, он упоминал об этом вскользь. Именно потому, что мельком, а не делился, я очень хорошо понимаю мальчика. Ему до сих пор страшно и больно, так что ничего не могу возразить.

– И потом… – продолжает мой ученик. – Понимаете, учитель, у каждого, кто уходит на войну, должен оставаться зажжённый в окне свет. Вы же Мериану берёте с собой, так вот у неё останутся родители, которые будут мечтать о возвращении дочери. А у вас никого не останется, что ли? Так нельзя. Я буду вас ждать.

– А если тебя обвинят в пособничестве оккультисту? – подаёт голос призрак.

Фальян смеётся.

– Что бедный ученик аптекаря может знать? Меня ни к чему не подпускали. С утра в аптеку, вечером прочь из дома, вернулся – спать иди. Если уже дома остаёшься – вари снадобья в аптечном помещении. Оккультизм? А я тут причём? Может, злой учитель сам мои силы пил, да и вообще – привораживал в определённом смысле. Я тут как бы и ни при чём.

Возразить мне нечего, сиру Берониану тоже. Спешно обнимаю Фальяна на прощанье – ну наконец-то я хоть кого-нибудь обнял, так, помнится, хотел обнимать живых!.. – и спешу на выход.

– Ничего не бери, – разъясняет Берониан. – Еду в лесу мы и сами найдём, аптекарь ты или кто? Оружия у тебя всё равно толком нет – можешь разве что свой кинжал захватить…

Тут же бегу на чердак – за кинжалом.

– В остальном, – продолжает призрак, – я рассчитываю перенести нас на опушку леса, а тут чем меньше веса, тем лучше. Я достаточно напитался, чтобы быть в состоянии переносить материальные предметы, но, правда, лучше меньше. Тем более что барышня твоя, даром что худенькая, всё-таки всю твою поклажу собой заменяет…

Хватаю кинжал, сую во внутренний карман плаща – и бегу на улицу, а там – к дому Мерианы.

– И собирай её быстрее! Пусть тоже ничего не берёт, я её, да ещё с вещами, не утащу, – кричит вслед Берониан, оставшийся у входа в аптеку.

Какое счастье, что у Мерианы спальня на первом этаже! Вернее, что дом у них одноэтажный, наверху чердак, а мастерская её отца и вовсе во флигеле. Как бы я залез в окно второго?

Расталкиваю свою невесту, хотя и хочется полюбоваться тем, как она очаровательно спит, – длинные ресницы, прядь волос упала на лицо, под щёчкой – прелестная ручка…

– Мериана, поднимайся! Тихонько, тихонько! Мы с тобой отправляемся в Заболоченный лес!

– Мы же в столицу собирались, – шепчет удивлённо.

– Собирались, да не собрались! Корибельский-младший доложит в церкви, что я якобы оккультист. Нужно собрать артефакты, чтобы отвести подозрения…

– Ничего не понимаю, – Мериана садится на кровати. – Зачем ему это?

– Да он на тебе жениться хочет, – бросаю в сердцах, – потому и сделает что угодно, лишь бы меня ликвидировать.

– На мне?! Корибельский?!

Она потрясена. А глаза горят – горят как звёзды. Не могу налюбоваться.

– Леокаст! Но это же меняет дело!

Не понимаю.

– На мне. Хочет. Жениться. Сын мэра. И ради этого даже подставляет моего текущего жениха!

Слово «текущего» меня настораживает.

– У него же деньги! И связи! И я стану… Мерианой Корибельской!

Не понимаю, о чём она говорит. Наверное, шутит?

– Леокаст, прости, пожалуйста, с тобой правда было очень хорошо, но больше не будет. Я не буду даже кричать на весь дом, что ты ворвался в мою спальню, чтобы надо мной надругаться, – если хочешь потом вернуться с артефактами, тебе лишние проблемы не нужны. Живи, как знаешь, как хочешь. Я всё равно не верю, что ты мог бы стать богаче Корибельского, – он, уж прости, тебя обгоняет с самого начала, он, при всех его недостатках, аристократ урождённый, в отличие от тебя, так что даже если у тебя материальных сокровищ будет больше, у Эжена есть главное – право рождения… И он по этому праву может и должен взять меня в жёны! – Моя ещё минуту назад невеста буквально дрожит от возбуждения. – Уходи как вошёл, через окно, я правильно поняла? Если успеешь вернуться с артефактами до моей свадьбы, я даже буду рада тебя на ней видеть. А пока – до встречи, Леокаст! Я буду верить, что у тебя всё будет хорошо. Мне с тобой было хорошо, и я умею быть благодарной.

Стою, пытаясь осознать смысл её слов.

– Беги уже, давай! Сейчас родители проснутся, зачем тебе ещё проблемы на пути?! – Мериана подталкивает меня, да так, что я едва не падаю на пол.

На негнущихся ногах иду к окну. Вылезаю. Дохожу до аптечного двора.

– Всё слышал, – сочувственно уточняет Берониан. – Жаль, мог бы вместо неё поклажу взять, а теперь и времени-то нет. Давай, подходи ко мне ближе. Не можешь? Ладно, я сам.

Подлетает ко мне, и я становлюсь частью призрака. Он во мне – или я в нём? Не знаю, но моё тело заволакивает прозрачная субстанция, которая, собственно, и есть Берониан. И я в ужасе понимаю, что родной улицы уже нет, что я в нигде, и это нигде поглощает меня, засасывает, как и сам призрак… Наверное, это никогда не кончится?! Наверное, сегодня у меня прекратилось всё – и любовь, и жизнь, – и началась мука, которая поглощает, никогда не отпустит, всегда будет со мной?.. Впрочем, нет. Мука заканчивается. Мы стоим на опушке Заболоченного леса, по крайней мере, я вижу просвет за деревьями – значит, там дорога. И болотце справа – здесь всюду болотца. А так – полянка как полянка… От неожиданности – такими перемещениями я всё же никогда не занимался, тем более в таком состоянии духа, – падаю на траву.

– Можешь передохнуть, здесь безопасно, – замечает призрак. – Тебе, наверное, лучше доспать. На траве мягко, ничего плохого с тобой не будет. А я пока осмотрюсь по сторонам. Через несколько часов вернусь. Ты не бойся, здесь рядом дорога, с которой никто в лес не сунется, а из глубины леса не сунутся сюда, потому что рядом дорога… Ночью тут, конечно, ещё как шастают, но сейчас утро – и прохожие, и мародёры боятся друг друга. Спи, Леокаст.

Берониан исчезает, а я пытаюсь понять, что же со мной произошло.

Какие-то птицы поют высоко, на верхушках деревьях. Какой-то конский топот проносится вдали – не на дороге рядом, скорее, кто-то пытается скостить путь в город поблизости. Из болотца доносится кваканье лягушек.

А я лежу и пытаюсь осознать, что со мной произошло.

Наверное, лучше и правда уснуть. Не понимаю, решительно ничего не понимаю. Я должен срочно бежать из города. Фальян отказывается бежать со мной. Мериана хочет замуж за Корибельского…

Так бы и лежал с этими мыслями, часами бы лежал, но спал я и вправду слишком мало, а привычную порцию утренней настойки так и не получил. Так я и знал, что от снадобий Фальяна выработается однажды зависимость: тело, не получившее привычный глоток бодрости, просто-напросто отключает мою способность думать.

Меня поглощают сны – очень заболоченные, очень лесные сны.

Эжен Корибельский поёт высоко, на верхушке дерева. Поёт:

– Леокаст, весь в чёрном, вырви глаз! Вырви, вырви себе глаз, глупый, глупый Леокаст! Мериана моя! Мериана – моя! Мериана – моя!..

Кидаю в Корибельского какой-то шишкой, он замолкает, а вдали проносится топот отца Карла. Он, наверное, наполовину лошадь, кентавр. Вот почему постоянно прячется в рясе, в такой длинной. Вот почему священники надевают рясы – нет, вот почему отец Карл пошёл в священники. Вернее, кентавр Карл.

Он бежит, бежит где-то рядом, старается скостить путь в город. Но если он скостит его через мою опушку – тогда и затопчет своими копытами…

Но топот проносится вдали и затихает. А совсем рядом, в болотце, квакает Мериана:

– Леоквааааст, ты был квароший, но всё кваончилось! Ква, ква, ква-ква, теперь квакать буду с Квааааэженом! Ква!

Проснулся бы в холодном поту, но не могу проснуться: организм и вправду не получил свою привычную дозу настойки.

Подскакиваю – даже понимаю, что мне просто снится, что подскакиваю, всегда хорошо отличал сон от реальности. Вылавливаю из болотца лягушку – да, это Мериана, где вы ещё видели лягушек с золотыми локонами? Страстно целую – ведь от этого она должна расколдоваться, правда?..

Но лягушка смотрит на меня презрительно:

– Леокваааааст… мне квавилось с тобой целокваться, но всё кваончилось! Квао-о-о-ончилось!..

Швыряю лягушку об дерево, она падает на землю брюхом кверху. Кажется, я только что убил свою невесту? Не успеваю это осознать – из-за дерева выпрыгивает кентавр Карл. Наверное, я просто перестал вслушиваться в его топот, когда отвлёкся на Мериану… на Квариану… тьфу, то есть ква…

– Леокаст, – говорит мне кентавр Карл нехорошим, очень нехорошим голосом, предвещающим одну только беду, – господин Брам, а ведь вы попались. Мало того что призрака призвали и на господина Корибельского-младшего натравили, так ведь вы только что убили дочь кузнеца-ювелира… За это и вас полагается казнить. Жаль, на болотах сжечь толком не получится, но мы найдём другой способ…

Он замахивается копытом, он уже собирается вонзить его мне в грудь – притом я знаю, что именно вонзить, что это копыто пройдёт сквозь мою плоть и выйдет снаружи… Но я прерываю его едва ли не в последний момент:

– Отец Карл, вы едите певчих птиц?

У него начинают светиться глаза – прямо как у Мерианы. Осматриваю кентавра с головы до ног – нет, он не моя невеста, он точно Карл, об этом как минимум нижняя часть тела говорит… да и торс, непривычно обнажённый после знакомой рясы… А глаза горят. Странно. Не понимаю… Может, душа Мерианы… то есть душа лягушки… переселилась в него после смерти?..

– Дашь птичку – пощажу, – протягивает сладким голосом кентавр Карл. Сладким. Непривычно сладким. Мерианиным. – И вернусь…

Да, теперь он уже не Карл, точно. У кентавра Карла нет золотых волос… И изящной груди – только что ведь был мужской торс, при этом как для кентавра, так и не сильно-то широкий, больше на обычного отца Карла похож был… И ниже – тоже…

Хватаю в руку певчего Эжена – только что он ведь наверху был, заткнулся от попавшей шишки! Но я должен расколдовать Мериану, значит, Эжен будет здесь…

– Да, я это съем, – с нежностью говорит Кентавриана… кентавр Мериана… моя невеста…

И начинает разжёвывать птичье тельце, и на глазах превращается в прекрасную девушку, а рядом с ней появляется настоящий Корибельский.

Мериана с аппетитом доедает тушку:

– Мы женимся, Леокаст! Будешь шафером? Эженчик не против…

Да, на ней прекрасное подвенечное платье. И Эжен в роскошном костюме… Съела, как есть съела. Она съела его душу!..

Хочу закричать, но воздуха нет. Я погружаюсь в болото. Нет больше ничего, кроме болота, и я в этом болоте – лягушка… нет, кентавр… нет, певчая птица… Важно не это, важно то, что в болоте у меня нет воздуха…

– Учитель! – слышу голос Фальяна над ухом. – Учитель, просыпайтесь!

Открываю глаза. Вижу очертания костра. Вижу очертания Фальяна за ним. Именно очертания, не самого ученика. Как будто он тоже призрак.

– Я знал, что вам будет плохо сегодня без моей настойки, я вышел с вами на связь, – шепчет Фальян. – Попробуйте пожевать листья граморника! Здесь же растёт граморник! А я больше держать связь не смогу, я в первый раз попробовал, да и костёр на заднем дворе – это сложно и опасно, меня найдут в любой момент! Вот, уже нашли… убегаю…

Фальян исчезает, а я наконец по-настоящему открываю глаза. Да, он прав, его зажжённая в окне свеча, то есть зажжённый во сне костёр, сильно могут помочь. Практически спасти.

Нахожу куст граморника – и правда, растёт на той же полянке, – срываю несколько листьев, лихорадочно разжёвываю. Помогает. Как Мериана ела птицу и становилась невестой при женихе… как Мериана в моём сне ела птицу, поправляюсь. Граморник помогает. Наверное, Фальян и настойку на граморнике делал. Ну да, у нас во дворе растёт кустик. Чего только возле Заболоченного леса не растёт…

Пытаюсь собраться с мыслями.

Эжен – предатель. Хотя я бы тоже панику поднял, проснись от призрака у себя над головой, когда ничто не предвещало… Впрочем, нет, он точно предатель, он вчера ещё начал, хотя и давал мне неделю. Он во всём виноват. Он и только он.

Мериана – ушла. Ушла к Эжену. Говорю же, он и только он, о чём речь идёт.

Фальян… Фальян меня спас только что? Или это мне тоже приснилось, а про граморник мой спящий мозг сам вспомнил?..

Одно я знаю точно: мне предстоит охота на артефакты.

И единственный, кто мне в этом поможет, – это призрак сира Берониана.

Стону про себя. Боги, что я такого сделал, чем я такой кошмар заслужил? Лучше бы мне наравне со всеми кошмары снились, лучше бы Берониана кто-то другой призвал…

Кажется, я говорю это вслух. Потому что Берониан из-за моей спины мне отвечает:

– Да нет, Леокаст, лучше, чтобы ты. Тут недалеко зданьице есть, относится к крепости. Там амулет силы духа лежит в подвале – он тебе пригодится для того, что мы запланировали. Идём.

Я не могу ничего возразить. Я молча встаю, набрав заодно в горсть ещё листьев граморника – на всякий случай, буду жевать по дороге, – и иду за призраком.

Тропки в Заболоченном лесу должны бы быть непролазные, ан нет – проложены аккуратно, явно суровыми мародёрами. Что возразишь – людям хочется кушать, вот и проще кому-то уйти за деньгами в лес, полный нечисти… Нечисти… Наверняка в этом самом «зданьице» меня тоже ждёт нечисть…

А вот и «зданьице». Поросло паутиной – но только вдали от входов, так-то явно внутри всё мародёры раздерибанили… Почему он считает, что амулет здесь, тут ведь явно всё уже разобрали?

Опять говорю вслух, видимо. Или Берониан читает мысли?

– Потому что амулет не похож ни на что дорогое, а выглядит как самый обычный мусор.

Не понимаю. О чём он говорит?..

Спускаемся в подвал. Вижу – и правда, обычная косточка, на неё указывает Берониан. Птичья. Боги, неужели сон мне снился вещий?! Птичья кость. В подвале заброшенного здания…

Мне нечего сказать, я только жую листья граморника – отчаянно, едва ли не из последних сил. Надо придти в себя…

А из угла появляется птичий скелет.

Да, самый настоящий скелет большой хищной птицы.

– Не смотри на него, – кричит Берониан, – бери амулет и уходи!

Как тут не смотреть, если это скелет Эжена? Я в этом уверен… Вот он уже превращается из птичьего в человеческий… и улыбается мне, улыбается… Почему скелеты улыбаются так страшно?..

– Леокаст!!! – Берониан всё так же кричит, и кричит громко. – Этот вид нечисти будет притворяться тем, чего ты боишься!!! Я вижу одно, ты – совсем другое, и как выглядит амулет – тоже вопрос личности! Он всегда – как мусор, но как страшный, пугающий мусор, вызывающий нехорошие ассоциации! Бери амулет и уходи!!!

Оккультист я или кто?

Произношу базовое заклятие на изгнание нечисти – надолго не подействует, но, по крайней мере, скелет Эжена перестал приближаться, всё так же стоит и улыбается, но уже на одном месте. Значит, нечисть и вправду нестрашная, да и особо опасной не назовёшь – простым заклятием остановилась… Хватаю косточку и бегу по лестнице наверх. Скелет идёт за мной. Судя по всему, и вправду недолгое действие у заклятия, а учитель предупреждал, что для развития навыков нужно тренироваться… Выскакиваю из здания – благо скелет движется медленно, кости грохочут и мешаются. Бежать больно, тяжело – он на меня смотрит, да и косточка эта, пока я просто держу её в руках, делает больно уже одним своим присутствием… Понимаю: такие вещи надо обязательно на шею, иначе считает меня не хозяином своим, а похитителем… Бегу, бегу, бегу по траве, добираюсь до ближайшего удобного для лазанья, раскидистого дерева, вскарабкиваюсь. Скелет Эжена ко мне не поднимется! Если бы… Приблизившись к дереву, он снова оборачивается скелетом птицы, и начинает взлетать – на чём, боги, если крыльев у него нет, только кости?!

Берониан что-то кричит, но я не слышу и не намерен слышать. Резко, не останавливаясь ни на долю секунды, цепляю косточку за цепочку у себя на шее – ношу на ней артефакт, помогающий работать с призывом духов, база для оккультиста. Цепляю – и косточка внезапно превращается в небольшую пластинку меди, которая словно бы приросла к цепочке. А скелет исчезает.

Облегчённо вздыхаю – и падаю с дерева. Пока цеплял косточку за цепочку, не рассчитал равновесие. Пока падаю, ещё понимаю, что надо бы как-то затормозить падение, но ничего не успеваю, снова теряю сознание.

– Мальчик, поднимайся и женись! – раздаётся голос кентавра, вернее, кентаврихи. Нет, она снова оборачивается лягушкой, только большой, в человеческий рост. – Ква-ква-ква-женись! Ты убил Эжена, теперь, ква, женись на мне!

Мериана смотрит на меня своими горящими, как звёзды, глазами. Тянусь к ней, чтобы поцеловать…

– Фу, – отпрыгивает от меня моя невеста, – какой нехороший мальчик, я ему говорю подниматься, а он целоваться лезет!

Открываю наконец глаза. Да, это не Мериана. Это женщина немногим постарше меня – вот только шрамы на лице особой формы намекают, что она не просто женщина, а настоящая лесная ведьма. Только у ведьм остаются такие следы – зелья, которые они варят, тёмные, народные, лесные зелья, пузырятся и обязательно попадают на лицо, избежать этого никак нельзя.

– Приходи в себя, – говорит ведьма, – ты же тут пропадёшь один в лесу. Пошли ко мне, будем пить успокоительные. Что с тобой приключилось, мальчик, что у тебя такое горе? Им на весь лес пахнет, право слово.

Слышал, что ведьмы чуют чужие чувства, но до конца не верил, а зря.

– Пойдём, – ведьма протягивает мне руку.

Призрака рядом не видно. Зато я наконец могу подняться.

Кажется, меня только что спасли?..