Читать книгу Отсутствие света - Алиса Арчер - Страница 2

– Да клянусь тебе, он просто встал и пошел. Вот тебе крест, я не вру, – звуки возвращались, бесцеремонно вторгаясь в уютную тишину. Голос был сиплый, простуженный, неприятный.

– Семеныч, отвали! – отвечал другой, более молодой и звонкий, до краев наполненный яростью.

– Я своими глазами видел! На святом распятии поклянусь, только поверь!

Сознание прояснялось. Я ощутил, что лежу на холодной твердой земле, а затылок пульсирует жуткой болью. Что произошло?

– Он убил его! – снова затянул хриплый голос. – Я видел! Да послушай же меня! Тут убийство!

Воспоминания возвращались медленно, разгоняя мутную пелену беспамятства. Ночной воздух щекотал ноздри, принося тонкие ароматы хвои и прелой листвы.

– Иди проспись! Какое убийство? – молодой голос плюнул злобой и начал удаляться. – Я даже незаконную охоту на него повесить не могу. На олене ни царапины!

Я резко открыл глаза. Осознание тяжкой волной прокатилось по венам и свернулось тугим комком в районе солнечного сплетения. Ритуалу помешал человек! Кто-то видел, как я колдовал над телами. Но как он подобрался ко мне так близко? И где, черт возьми, Густав?

Я громко застонал, привлекая внимание говоривших. Медленно перевернулся на спину и сел. Всем своим видом я изображал растерянного, страдающего человека. И, надо признаться, это было несложно. Голова болела так сильно, что хотелось лечь и не шевелиться, по крайней мере, до второго пришествия. Казалось, что даже думать больно. Чем же он меня приложил?

– Как вы себя чувствуете? – молодой голос звонко ударил в ухо, заставив меня поморщиться. Надо мной склонился человек в форме охранника охотничьего клуба. Не тот, что был в сторожке у ворот. Гораздо сильнее и… чище.

Он протянул руку, и, ухватившись за нее, я со стоном поднялся. Огляделся и почти сразу увидел Густава. Он стоял под большим деревом, скрестив руки на груди, и в глазах его переливались тени торжества. Значит, он видел, как ко мне подбирался человек. Видел и ничего не предпринял.

А вот того, кому я отдал силу оленя, на земле не было. Значит, восставший пришел в себя.

– Как вы себя чувствуете?

Я обернулся к охраннику, поймал его тревожный взгляд. Заметил позади скрюченную фигуру.

– Голова болит.

– Простите ради бога! Мы уж не ждали никого! Конец сезона… Вот Семеныч и расслабился. Напился и пошел по лесу бродить. Увидел вас и… в общем… привиделось ему.

– Да, мы с приятелем решили прогуляться напоследок. Вдруг удалось бы найти хоть пару птиц. В темноте потеряли тропу и заблудились. А потом увидели оленя.

– Да, ваш друг рассказал нам, – охранник кивнул в сторону Густава. – Это удивительно! Благородный редко показывается людям, их популяция в хозяйстве очень мала. Мы только недавно начали их разводить.

– А что с ним? – я взглянул на неподвижно лежащего возле кустов оленя.

– Понятия не имею, – охранник поднял фонарик и яркий луч осветил слабо вздымающиеся бока.

– Похоже, он просто спит.

– Он так и лежал, когда вы его нашли?

– Да, мы…

– Ты врешь! Ты что-то сделал с ним! – Семеныч так стремительно надвинулся на меня, что я вздрогнул. Мерзкий алкогольный запах ударил в нос, вызвав новую волну одуряющей головной боли. Я отвернулся, едва сдерживая тошноту.

– Я видел! Ты что-то сделал! С оленем… и тем человеком.

– Семеныч, успокойся! – охранник раздраженно отодвинул приятеля плечом. – Уймись! Нам и так проблем хватает! Извините! – снова обратился ко мне, вставая между мной и Семенычем.

Я отстраненно покачал головой и опустился на землю. В голове словно перекатывались металлические шарики, сминая мысли и образы. Чтобы восстановиться, мне нужно время. А его оставалось очень мало. Где-то в лесу бродит восставший мертвец, и я должен найти его раньше, чем он доберется до города.

– Вы вызвали полицию? – я взглянул на охранника, пытаясь сообразить сколько времени был в отключке. Последний раз я смотрел на часы еще в машине, перед парковкой. Было двадцать минут девятого. А сейчас почти рассвело… значит, никак не меньше четырех утра. И принесла же нелегкая этого Семеныча.

– Пока нет, – охранник заметно напрягся и отвел глаза. На такую реакцию я, честно говоря, и надеялся. Неприятности им не нужны, никто не хочет быть замешанным в нападении на клиента элитного охотничьего клуба. Да и столь крепко спящий олень наверняка вызовет интерес проверяющих организаций и эпиднадзора. Нет, полицию вызывать они не станут. Предпочтут закрыть глаза на все странности и просто забыть. Разве что Семеныч расскажет обо всем своим собутыльникам. Но поверят ли ему? Что он, собственно, видел? Поток человеческим глазом не различишь. Для него я просто стоял, занеся руки над оленем и трупом человека. Который уже вроде как и не труп, раз встал и убрел в неизвестном направлении. Олень все еще жив. И о том, что осталось ему недолго, никто знать не может. Так что – если не брать во внимание тот факт, что я потерял восставшего, – все не так уж и плохо.

– Я говорил с начальством, – не глядя на меня, промямлил охранник. – В качестве извинений клуб готов вернуть вам членские взносы за последние три года. И предложить обслуживание по VIP-тарифу на следующие сезоны. Если вы согласитесь обойтись без полиции.

– А если нет? – я задал вопрос, пристально вглядываясь в покрасневшую физиономию охранника. Со стороны клуба предложение было не слишком щедрым, но в целом я был доволен. И разыгрывал спектакль исключительно для Семеныча, не отводившего от меня злобного взгляда. Нужно хорошенько напугать его, заставить почувствовать неуверенность. И заодно выяснить, в какую сторону направился мой будущий помощник.

– Ваш сотрудник ударил меня по голове, – я осторожно ощупал ссадину на затылке. – Он считает, что видел что-то, что позволило ему напасть на меня. Почему бы не вызвать полицию и не разобраться во всем?

Семеныч подался вперед, торжествующе поднял палец и снова затянул:

– Я видел! Там лежал человек! – он указал пальцем на место между двумя соснами, куда Густав бросил мертвеца. – Ты убил его!

– И где же он? – я осторожно покрутил головой и сморщился от нового приступа боли. – Куда он делся?

– Да заткнись ты! – охранник, казалось, был готов поднять руку на назойливого старика. Семеныч торопливо отошел на несколько шагов и продолжил:

– Он лежал между теми деревьями. Сначала неподвижно, а потом начал дергаться. Я хотел подойти к нему, но тут чертов фонарь погас! Я включил его, а этот уже на ногах стоит.

– Мертвец? – я вложил в вопрос столько сарказма, что будь он глотком воды, непременно вызвал бы язву желудка.

– Да! – воскликнул Семеныч. И осекся.

Его мозга наконец коснулось понимание: то, что он видел, – абсурдно и невозможно. Совсем скоро нестыковки и противоречия заставят его отказаться от версии с убийством, и он сам поверит, что все напутал. Алкоголь довершит разлад, и через пару недель Семеныч и не вспомнит о том, чему стал свидетелем.

– Но я видел… – протянул он уже не так уверенно. Во взгляде промелькнуло сомнение, он густо покраснел и отвернулся.

– Все ясно, – я пожал плечами и обратился к молодому охраннику: – Если я вызову полицию – его уволят?

– И не только его, – почти простонал он в ответ. – В разгар сезона уже был случай. Приехали ребята, ну мы сдуру и выпили с ними. Вроде знакомы давно, отметили удачную охоту. Сам не знаю, как так получилось, но…

– Ладно, черт с вами! – я не стал слушать сбивчивых объяснений. Этот недолгий разговор словно высосал из меня все силы. Да и рана на голове настойчиво требовала внимания. Было тошно. И от боли, раскалывающей затылок, и от необходимости делать вид, что без посторонней помощи из леса мне не выбраться. Я поднялся на ноги и посмотрел по сторонам, выбирая направление.

– Я провожу, – охранник мгновенно оказался рядом. Готов поспорить, он в лепешку расшибется ради того, чтобы мы убрались отсюда как можно скорее и как можно дальше. Не отцепится, пока ворота клуба не закроются за нашим автомобилем. Будет вежлив и обходителен. И лишь потом выпустит пар. Что будет с Семенычем, я думать не хотел. Он доставил мне больше неудобств, чем кто-либо другой за последние двести лет. И я не знал, к чему это приведет.

До стоянки шли в полном молчании. Густав отставал и спотыкался, но я ни разу не остановился, чтобы его дождаться. Охранник тоже спешил, хмурился и угрюмо оглядывался, словно боялся, что я исчезну за его спиной. Только у самой машины, перед тем как я сел за руль, он вдруг указал на Густава и задал вопрос:

– А почему ваш друг так странно разговаривает?

– У него была операция, – я скормил ему давно придуманную ложь. – Рак гортани.

Он кивнул, торопливо попрощался и открыл ворота.

– И чего ты добился? – спросил я Густава, когда мы выехали на шоссе. – Только увеличил себе срок службы.

– Я надеялся, ему удастся то, чего не могу сделать я сам, – тихо ответил он.

– Ты надеялся, что он убьет меня? Серьезно?

– Да.

Невероятно! За столько лет он так и не изменил своего отношения ко мне. Не научился принимать мой дар с благодарностью. Я покачал головой и ухмыльнулся собственной наивности. Чего я ожидал от восставшего? Что он станет мне другом? Тот факт, что в последние столетия я чаще общался с мертвыми, чем с живыми, говорит лишь о моей ненормальности и ни о чем другом. Это я переношу на них чувства, которые должен испытывать к живым. Привязываюсь к ним. Считаю их друзьями. Скорблю по ним, когда приходит их срок. Скучаю. А они видят во мне лишь хозяина. Злобное чудовище, воле которого они обязаны подчиняться. Врага, который держит их в плену. И никогда не отпустит.

– Садись за руль, – я остановил машину у небольшого пролеска и пересел на заднее сиденье. Открыл окно и попытался разглядеть среди деревьев тонкую вуаль Потока. Если восставший проходил здесь, я почувствую текущую в нем энергию. И буду следовать за ним по невидимым меткам, пока не настигну.