Читать книгу Эффект Берковича - Алиса Атрейдас Атрейдас - Страница 6

«Вечером заскочу, вечером заскочу…» – крутилось в голове, как мантра. Во сколько у него начинается вечер? Сейчас пять часов – это вечер? Маринка уже три раза умылась и раз шесть причесалась. Внутреннее беспокойство не давало ничем спокойно заниматься. Вроде что такого? Сиди, учи, или ужин приготовь, он позвонит, ты выйдешь, вынесешь учебник, он тебе отдаст свой и разойдетесь по своим делам. Почему в этом обычном обмене учебниками виделось нечто большее? Маринка даже не разглядела его толком, смущение мешало, уткнула глаза в пол, как дурочка. Эх. Но его глаза, даже увиденные мельком, невозможно забыть. Необычный цвет, словно только что скачали мед из сот, как янтарь…

Маринка снова побежала умываться холодной водой, потому что щеки горели, пылали… Звонок раздался тогда, когда она набрала ледяную воду в ладони и погрузила в нее лицо. Не раньше, не позже! Сердце тут же заколотилось, грозясь вырваться наружу. Руки задрожали и телефон, выскользнув из мокрых ладоней, грохнулся на плитку, разлетевшись на запчасти. Маринка взвыла и кинулась собирать его по кусочкам. Старенький Самсунг обиженно пиликнул и по треснувшему экрану растеклось разноцветное пятно. В этот момент снова раздался звонок. Маринка беспорядочно тыкала пальцами по мертвому дисплею. Телефон настойчиво звенел. Отчаяние затопило. Маринка беспомощно смотрела на то, как Стас (а то, что это был Стас, она ни капли не сомневалась!) пытается дозвониться. А у нее даже номера его нет, чтобы перезвонить!

Маринка даже забыла про учебники. Настолько горько и обидно стало, что она со слезами вернулась в комнату и уткнулась в подушку. Сколько лет Маринка так не плакала? Наверное, с детства. Да и то, она не помнит, чтобы ее охватывало такое отчаяние. Когда дышать уже стало невозможно, Маринка подняла голову от подушки, в поиске носового платка и… уткнулась взглядом в Стаса. Он стоял в дверях, привалившись одним плечом к косяку, и беззастенчиво рассматривал ее, с легкой ухмылкой. Маринка дышала ртом, потому что нос был заложен, губы тут же пересохли, и она нервно облизнула их. С лица Стаса сбежала улыбка, глаза стали цвета коньяка.

– По ком слезы льешь, красавица? – прозвучал его голос с легкой хрипотцой.

Он кашлянул в кулак и шагнул в комнату, прикрыв за собой дверь, потому что в коридоре уже начала собираться толпа любопытствующих.

– Телефон! – вымучила из себя Маринка.

Она сказала это таким трагичным голосом, словно умер ее близкий друг. И вдруг опять расплакалась, от комизма ситуации – она два часа ждала Стаса, прихорашиваясь, а в результате он застал ее растрепанную, в слезах, с гнусавым носом.

– Айфон? – понимающе присвистнул Стас.

– Самсунг! – захлебываясь слезами, выдавила Маринка. – Вдребезги!

Стас, наверняка, решил, что она так убивается из-за того, что разбила телефон. Конечно, остаться без телефона было неприятно, но это просто вещь – сегодня пришла, завтра ушла, – и Маринка никогда бы не стала так рыдать из-за этого. Просто немного сэкономила бы и купила себе бэушный смартфончик на авито, или на юле. Плакала она совсем по другой причине, но Стасу это знать не обязательно!

– Ну-ка, прекращай истерику. Вытри нос, – он протянул ей свой платок серебристого цвета. Его в руках-то страшно было держать, не то, что сморкаться. Поэтому Маринка помотала головой, отказываясь от предложенного. – Мне самому что ли тебе вытереть? – произнес Стас и шагнул к ней с таким решительным видом, что Маринка ни на секунду не усомнилась, что он сейчас заставит ее сморкаться в платок, как маленькую.

Она поспешно схватила платок и приложила его сначала к глазам, а потом к носу.

– Я постираю и верну, – пискнула она.

– Угу. А сейчас собирайся, пойдешь со мной, – он покрутил Маринкин Самсунг и сунул его в карман.

– Куда?

– На Кудыкину гору! Кстати, где мой Гидденс? – Стас выудил из-под мышки «Анализ» и, помахав им, положил на стол. – А, все, вижу! – улыбнулся он, заметив учебник по социологии на столе. Бесцеремонно заграбастав его, он повернулся к Маринке: – Тебя долго ждать?

Все это время она в каком-то шоковом состоянии сидела на кровати, а от этих слов подскочила, словно на нее кипятка плеснули и заметалась по комнате. После пары минут бессмысленных открываний, закрываний шкафчиков, она сдалась.

– Я готова! – как пионерка сказала, а потом снова облизнула губы и пригладила рукой волосы.

Пройдя по «строю» общаговских, прищелкивающих языками, презрительно фыркающих, завистливо вздыхающих, они вырвались в теплую влажность осени.

– Дождь был, – удивилась Маринка.

– Не, – засмеялся Стас. – Это ты намокрила!

– Больше так не буду, – улыбнулась она. – Так куда мы едем? – она в нерешительности застыла перед услужливо открытой дверцей Мерседеса.

– Секрет! Это компенсация за то, что мне пришлось тащиться в вашу общагу и нюхать эту жареную селедку!

– Это вьетнамки из двести пятой, – засмеялась Маринка. – Кстати, вкусно!

И она снова засмеялась, увидев, как Стас сморщился. В машину она села в отличном настроении, и они всю дорогу смеялись, обсуждая детали общаговской жизни. То, что угнетало Маринку на первом курсе, сейчас казалось смешным и нелепым. Особенно, слушая, как Стас это все преподносит.

Стас привел ее в М-Видео.

– Выбирай, – шепнул он, подтолкнув ее к витрине с телефонами.

– Нет! – шарахнулась в сторону Маринка.

Стас вздохнул и закатил глаза. Достал из бумажника карточку магазина и показал ей.

– У меня на ней 20 000 рублей бонусами и если я сегодня их не истрачу, то они сгорят.

– Откуда столько накопилось? – ахнула Маринка.

– Дядя покупал для детского дома компьютеры. Давай же, выбирай, а то я уже проголодался. Нанюхался этой вашей селедки…

– Мне как-то неудобно…

– Неудобно спать на потолке. Как тебе Huawei Honor 10?

– Отличный выбор! Остался только витринный образец, но можем заказать, – подскочил консультант. – Молодежный смартфон, посмотрите на дизайн, все переливается! Из плюсов мощные камеры. Вот смотрите, я вас сфотографирую…

Стас по-хозяйски притянул ее рукой за плечи, а Маринка от неожиданности открыла рот. Так они и запечатлелись.

– Класс! – воскликнул Стас. – Перекинешь ее мне? Теперь точно придется брать, именно этот.

– Наталья, – крикнул консультант, – оформи покупку.

– Как ловко они нам телефон-то продали, – ахнула Маринка уже на улице. – Как цыгане сработали!

– Тебе хоть нравится? – спросил Стас.

– Да, я еще не поняла, что это мой, – честно ответила Маринка.

– Сейчас найдем уютное местечко, поужинаем и я помогу тебе настроить, – деловито говорил Стас, снуя между машинами, явно превышая дозволенную скорость.

Стас решил поехать в «Примус». Дорогое кафе, стилизованное под старину, находилось в подвале старого особняка и представляло собой нечто вроде лабиринта. На стенах горели факелы (не настоящие, естественно, но очень похожи), на столиках свечи. Отличительная особенность – все столики на двоих и размещаются в боковых ответвлениях лабиринта, каждый отдельно. Райское местечко, для влюбленных парочек. Кире здесь не нравилось – слишком мрачно. Она предпочитала лофты, где собирается шумная тусовка из сливок общества. Вот где она могла показать себя во всей красе, повертеться перед всеми завистницами. Стасу же здесь нравилось – атмосфера уединенности и романтики поднимала настроение. Он припарковал машину у входа, вышел и открыл дверь Марине.

– Давай руку, здесь ступеньки крутые!

Марина протянула ему руку, он сжал ее пальцы, и они стали спускаться. Администратор провёл их за свободный столик. Марина с интересом оглядывалась, в таких заведениях она никогда не бывала. Стас заметил её интерес и улыбнулся.

– Нравится?

– Очень! – чересчур пылко воскликнула Маринка и, смутившись, добавила: – Так красиво и необычно!

– Люблю здесь бывать, – улыбнулся Стас и, откинувшись на спинку кресла, спросил: – Что желаешь?

– Не знаю… – замялась Марина, глядя в меню.

– Ты мне доверяешь? – он подался вперед и хитро посмотрел на Марину. – Давай, сам сделаю заказ?

– Хорошо. – с облегчением согласилась Марина. – А то я потерялась совсем.

– Органическое пиво любишь?

– Да я его и не пробовала…

– Серьезно? Ну тогда обязательно стоит попробовать!

Подошёл официант. Застыл изваянием, слегка улыбаясь.

– Pour nous, – неожиданно заговорил Стас на французском, – s'il vous plaît soupe à l'oignon 2 portions, confit de canard, Brochette donglet grilléet de la bio bière au verre… – он на секунду задумался, – et Tirami-su Maison pour une fille.

Он даже не открывал меню.

– Tu ne veux pas d'huîtres aujourd'hui?

– Non merci.

– Что ты заказал? – прошептала Маринка, паника медленно надвигалась, перемешиваясь с восхищением.

– Луковый суп … – начал Стас, но увидев сморщенный носик девушки, захохотал. – Он здесь потрясающий! Тебе понравится. Утиный конфи, шашлычки из говядины, пару бокалов пива и… тирамису для тебя.

Стас провел пальцами по своим волосам, взлохматив их.

– А что тебе сказал официант?

– Он предложил нам устрицы, – парень подмигнул, голос его стал почти бархатным, – для разжигания страсти! – Он засмеялся. – Французы они такие.

Стас внимательно посмотрел на Марину. Почему-то оказалось так естественно, – сидеть с ней вдвоем, ждать заказ и любоваться, как свечи бликуют на ее волосах. Любоваться? Стас нахмурился. Он ведь действительно на нее засмотрелся. Вылупился, беззастенчиво пожирая глазами ее курносый нос с веснушками, полные губы, которые она постоянно облизывала, черт бы ее подрал!

– Марин, – голос снова прозвучал хрипло, и Стас глотнул воды из большого бокала, – расскажи о себе. Ты откуда?

– Из Твери. Там родилась и выросла.

– У тебя большая семья?

– Огромная, – она словно оттаяла и ее лицо засветилось изнутри, – родители, три сестры, брат и бабушка с дедой. Я уж молчу о тетках, – засмеялась Маринка.

– Это хорошо, когда такая семья… А у меня мама умерла, – неожиданно для себя сказал Стас. Он на эту тему вообще никогда не говорил и если речь заходила о родителях, то ловко уводил разговор в сторону. – Умерла, когда я был совсем маленький, а папу я и не видел никогда. Меня дядя воспитывает.

Маринка, повинуясь порыву протянула руку и положила ее на сжатый кулак Стаса. Он не убрал его. Она слегка погладила его пальцами, словно жалея маленького, одинокого котенка. И постепенно напряжение в его руке исчезло, он осторожно перевернул кулак и вот уже ее пальцы покоятся в его. Теперь уже он поглаживал ее большим пальцем, продолжая говорить. Слова сами лились, он говорил, словно освобождаясь.

– Я когда маленький был, хотел хоть на один день их увидеть. На каждый Новый Год загадывал желание, чтобы увидеть родителей… Да и сейчас иногда скучаю и становится невыносимо грустно…

Стас посмотрел прямо в ее глаза, которых совсем не было видно за стеклами очков.

– Мне жаль…  – выдохнула Маринка и слегка сжала его ладонь.

– Да ничего, всё в порядке.

В этот момент принесли заказ и Стасу пришлось выпустить руку Маринки. Когда ее пальцы упорхнули, он вдруг ощутил одиночество. Захотелось снова прикоснуться к ней. Чтобы отвлечься, принялся рассказывать истории блюд, цепляя на кончик вилки кусочки и заставляя ее пробовать, чтобы подтвердить свои слова.

– Чувствуешь послевкусие? Это именно то, ради чего все и задумывалось…

Маринка с серьезным видом пробовала, прислушиваясь к ощущениям, и радостно кивала головой, как ребенок.

Разговор плавно перетекал с одной темы на другую. Стас расспрашивал Маринку обо всем, а она бесхитростно отвечала на его вопросы, даже провокационные.

– У тебя есть парень?

– Нет, что ты?! – смеялась она. – Мне с учебой совсем не до этого.

– Да, брось! За два года не закрутила ни одного романа? – подначивал он, а внутри непривычно замирало в ожидании ответа.

– Нет.

– А там, у себя, встречалась с кем?

– Нравился мне один, даже влюблена была…

Стасу вдруг стало неприятно, он даже пожалел о своем вопросе, но, как мазохист продолжил расспросы.

– Вы с ним встречались? До сих пор любишь его?

– Сколько вопросов! – Маринка осторожна сняла очки и положила около тарелки. – Он был старше меня на четыре года…

Стас помотал головой.

– Извини, это личное, можешь не рассказывать… – и затаил дыхание.

– И он даже не знал о моем существовании, – продолжила Маринка.

Стас шумно выдохнул и посмотрел на нее.

– У тебя глаза зеленые! – изумленно воскликнул он.

И Маринка засмеялась, рассыпая смех, хрустальными колокольчиками. Настолько сильным было изумление Стаса. Словно он обнаружил у нее на лице еще один нос.

– Офигеть, – прошептал он. – Ты специально прячешь эту красоту за стеклами, чтобы мужчины не падали штабелями в твои ноги? Хотя ноги у тебя тоже отменные, – подмигнул он и Маринка непроизвольно одернула юбку, прикрывая колени.

Она не привыкла к комплиментам, поэтому тут же почувствовала смущение и неловкость.

– Можно тебя кое о чем попросить? – Стас протянул раскрытую ладонь. – Дай руку. Ну, смелее, не укушу.

Пальцы Маринки легли в его ладонь, они слегка дрожали, и Стас спрятал улыбку, на секунду зажмурившись. Он снова не одинок. Если бы его спросили, какой момент в жизни был самый счастливый, он бы назвал этот… Маринка сидела, боясь шелохнуться. На самом деле внутри нее бушевало такое пламя, что удивительно, как она еще до сих пор жива. Она стремительно теряла самообладание. Протянув ему руку, она сделала шаг в пропасть и теперь парила, понимая, что падение неминуемо… Глубоко вздохнув, она шепнула, шепнула, потому что дыхания на полный голос не хватило.

– Так, о чем ты хотел попросить?

– Не надевай, пожалуйста, очки…

– Так я же ничего не увижу, – улыбнулась Маринка. – Минус четыре.

– А я буду твоими глазами, – и он погладил ее пальцы.

Внимательно рассмотрел ее коротко остриженные ногти, овальной формы, без лака. Такие естественные, розовые гладкие и от того щемяще милые. Некстати вспомнился дорогой маникюр Киры, которым она любила царапать его кожу, Стас нахмурился, отгоняя видение, которое сразу принесло дискомфорт. Перевернул ладошку Маринки и провел по линиям указательным пальцем.

– Жизнь у тебя длинная, яхонтовая моя, – сказал он тоном цыганки и Маринка хихикнула. – Вижу любовь у тебя большую… – он постукал пальцем по ладони.

– Взаимную? – совершенно серьезно спросила Маринка.

– Страстную, жгучую, как цыганская ночь…

Звонок прервал его речь и Стас, не отпуская пальцев Маринки, достал второй рукой айфон, посмотрел на экран, смахнул вызов, отключил айфон…

Маринка, воспользовавшись этим, вытянула свою руку, несмотря на протесты Стаса.

– Мне надо носик попудрить, – сказала она, надевая очки.

– О, прости, прямо и направо, – внутри снова образовалась пустота. – Колдунья, – шепнул он вслед.

А Маринка залетела в туалетную комнату и прижала руки к груди. Сердце грохотало, как состав. Голова кружилась до легкой тошноты. Стянув очки, открыла холодную воду и промокнула глаза и пылающие щеки. А потом попыталась рассмотреть себя в зеркало. Что происходит? Это точно происходит с ней? Может это шутка? Розыгрыш? Господи, как страшно и как… прекрасно…

Когда Маринка вернулась, Стас уже распотрошил ее умерший Самсунг, извлек симку, вставил ее в новый смартфон и закачал несколько приложений.

– Тебе звонила мама, – как ни в чем ни бывало сообщил он, – я сказал, ты в душе…

Маринка даже задохнулась от такой дерзости, но увидела ямочку на его щеке и поняла, что он сдерживает улыбку.

– Шутишь, – выдохнула она и протянула руку. – Можно, я перезвоню, а то она будет волноваться.

– Конечно, это же твой телефон.

Маринка не стала уходить, и Стас стал свидетелем теплого разговора дочери с мамой.

– Она всегда тебя так опекает? – сделав огромные глаза, с наигранным ужасом произнес Стас.

На самом деле это было чертовски приятно. Да все было настолько хорошо, что он с ужасом посмотрел на часы, боясь, что вечер стремительно заканчивается.

Маринка неправильно истолковала его жест.

– Да, она права, уже поздно. И у тебя, наверное, свои дела, а ты тут со мной возишься…

– Ты действительно думаешь, что я с тобой вожусь? – его лицо вдруг заострилось, напряглось.

– Но… – растерялась она и попыталась придумать объяснение всему. – Ты меня пожалел и вот поэтому…

Громкий смех Стаса прервал ее неловкие попытки.

– Я очень жестокий, Марин, – отрезал он и усмехнулся: – Даже не помню, когда я кого-то в своей жизни жалел. И сейчас, уж точно, жалостью даже не пахнет, – его голос стал густым и тягучим.

– Тогда что это? – она совсем осипла от волнения. – Для чего ты это делаешь?

Вместо ответа Стас протянул руку, стянул с нее очки, а потом встал.

– Потанцуем? – и увлек ее на небольшой пятачок.

Музыка заиграла громче.

Еще один плюс атмосферы «Примуса» – когда ты сидишь, музыка играет тихо и не мешает разговору, но как только выходишь на площадку перед столиком, музыка звучит громче, погружая, обволакивая…

– Ты мне нравишься, – шепнул Стас в ее волосы. Маринка задрожала, и эта дрожь передалась ему. – Очень нравишься, – произнес он, замирая. – Неужели ты не заметила?

– Так…быстро все…я…я…

– Сам в шоке, – пробормотал он и притянул ее поближе.

Они уже не танцевали. Просто слегка покачивались. Стас закрыл глаза и не мог насытиться ощущением счастья. А Маринка полетела в пропасть, уже не чувствуя сердца…

Когда началось все это? Когда их руки сомкнулись или, когда он посмотрел в ее глаза? А может когда увидел, как она горько плачет, всхлипывая и шмыгая носом? Или еще раньше… когда он смотрел вслед торопливо удаляющейся фигурке…Неважно. Важно только то, что он сейчас чувствовал. И он не хотел с этим расставаться.

Маринка пошевелилась в его руках – он непроизвольно сжал ее сильнее.

– Ты раздавишь меня, – шепнула она.

– Пойдем отсюда, – шепнул он.

Маринка не сопротивлялась. Она вообще потеряла способность действовать самостоятельно. Словно искусная вязальщица сплела их воедино. Они молча вышли на улицу и сели в машину. Все так же молча Стас завел машину и поехал. Маринка даже не спросила куда. Куда бы он ни привез ее, она была согласна. Вот так легко, да. Даже если это будет их последняя встреча. Она не кичилась девственностью и не хранила ее, как драгоценность. Просто так исторически сложилось, что до этого момента не было никого, с кем бы она зашла дальше поцелуев.

Даже на выпускном, когда Витька Мельников – балагур и двоечник, но при этом самый красивый парень в школе, – увез ее на мотоцикле на речку, смешил до рассвета, а потом робко поцеловал… А Маринка, чувствуя необыкновенную легкость и сумасшедшинку от происходящего, ответила ему. И робкий поцелуй перешел в страстный, сводящий с ума, а руки Витьки принялись блуждать по ее телу… Даже тогда она понимала, что не хочет ничего большего, только вот этот хмельной поцелуй и все. Поэтому ничего и не было.

А сейчас она не просто хотела, она жаждала, изнывала от желания, украдкой разглядывая сосредоточенный профиль Стаса. А ведь они даже не целовались! Но между ними произошло нечто гораздо большее. Гораздо ценное.

– Приехали!

Маринка посмотрела на здание общежития и непонимающе приподняла брови.

– Уже почти полночь. Беги, Золушка, а то карета превратится в тыкву…

Словно ушат колодезной воды на голову. Это чтоб не мечтала, дура! Подавив горькое чувство, она улыбнулась.

– Спасибо за вечер! За все спасибо! – рука шарила по дверце в поиске ручке, на глаза навернулись слезы, и она поспешно отвернулась.

– Эй…

На ее плечо мягко легла теплая рука и она замерла.

– Завтра выходной, можно я приеду пораньше? Съездим куда-нибудь…

Вот что за вечер сегодня? Сердце, то, как сумасшедшее мечется в панике, то замирает от восторга, то сжимается от страха, то плачет от обиды, то вдруг обретает крылья и взмывает к облакам.

Маринка зажмурилась и кивнула. Она даже повернуться к нему не могла, потому что боялась, что он увидит ее нюни. Но от него разве скроешься?

– И не вздумай плакать, принцесса, – он легонько потянул ее к себе, прижал к своему плечу, погладил по голове. – В моем обществе грустить запрещено. Помнишь?

Она покивала, а слезы так и полились, против ее воли.

– Да, что ты будешь делать…

Маринка почувствовала, как его губы касаются ее волос, лба, как его ладони обхватили ее мокрые щеки. Стас коснулся губами кончика ее носа, она чуть подняла голову, повинуясь движению его рук, и его горячее дыхание переплелось с ее. Несколько томительных мгновений. Маринкин чуть слышный стон и Стас впился ей в губы, чувствуя, что теряет не только контроль, но и всю прошлую жизнь…

Еще секунда и он сорвется прямо здесь, в машине, перед окнами всей общаги.

– Мариш, пожалей меня…

Невероятным усилием оторвался от нее. Он знал, что она уже готова безропотно отдаться ему. Он может сейчас увезти ее к себе и до утра заниматься любовью, а завтра выходной… Он знал, что она хочет этого так же, как и он. Он никогда не чувствовал такого, как сейчас. Даже с наркотиками. Но он не мог этого допустить. Почему? Да потому что у него есть одно незаконченное дело, черт возьми!

– Ты правда завтра приедешь? – робко произнесла она, коснувшись пальчиками его щеки.

– Правда. И, – он протянул ей смартфон, – держи телефон под рукой. Я напишу перед сном.

Кто сказал, что люди не летают? Маринка парила над землей, пусть низенько, но парила. Правда, пришлось спуститься на грешную землю и иметь разговор с вахтершей, которая бубнила про то, что следующий раз не пустит…Но это такие мелочи. Такие мелочи!