Читать книгу Вне закона. Бастард и попаданка - Алиса Калинина - Страница 5

Правда, видела я, как под анестезией. Вроде бы картина понятная, но ничего не чувствуешь. Вообще ничего. Только легкое удивление. Наверно, поэтому мой вопрос прозвучал совершенно идиотски.

– Вадим, а что это значит?

– Лизун, я давно хотел тебе сказать, – мой любимый замялся, подбирая слова.

Ну же, Вадим, скажи, что я глупая и все не так поняла! Я даже готова попятиться, как рак, тихонько закрыть дверь и сделать вид, что ничего этого не было. Просто мне это приснилось. Вечером, как всегда, я приду с работы, и все будет, как раньше. Пожалуйста, любимый!

Но сердце, реагирующее острее, чем мозг, сжалось от боли. Ничего он не скажет, потому что ухоженная брюнетка со стильным каре не чувствовала себя лишней. Наоборот, она нагло рассматривала меня, не смущаясь того, что находилась в моей постели. Она лишь для приличия натянула одеяло на грудь и насмешливо улыбалась.

Надо бы уйти, чтоб избавиться от этого кошмара, а ноги словно приросли к полу.

Но Вадим вызволил меня из состояния тормознутости. Он встал, поднял валявшееся полотенце и обернул его вокруг бедер.

Не зря я в первую же секунду нашего знакомства назвала его Божеством. У него было тело, которому позавидовали б античные боги. И я готова была служить ему, замирать от счастья рядом с ним. Но… мое время истекло. И Вадим тут же это подтвердил.

– Пойдем на кухню. Поговорим, – он взял меня за руку, уводя от греха подальше из спальни. Но зря он переживал за свою пассию. Я безобидней личинки. Хотя боль, растекающаяся по телу, требовала выхода. Она грозила меня разорвать в клочья. Казалось, что вот-вот я распадусь на мелкие безжизненные ошметки, потому что во мне умирало все, что было важным.

– Присядь, – Вадим подвел меня к стулу и почти насильно усадил. Как куклу. – Лиза. Ты очень хорошая. Но этого мало. Понимаешь?! Женщина, как муза, должна вдохновлять на подвиги, на великие дела. Чтоб ради нее хотелось свернуть горы. Она хрупкая и нежная, неприспособленная. Ее нужно защищать и оберегать! А ты? Ты не мотивируешь. Ты как серая трудолюбивая мышка. Все тащишь в норку. Без обид. Я говорю, как есть. К тому же ты конкретная ледышка. А мне нужен огонь. Я мужчина. И мужчина по сути – завоеватель. А ты всегда под рукой. И в горе, и в радости, – зачем-то добавил он.

«Пока смерть не разлучит нас…» – машинально пробормотала я. Оглушенная, ослепленная всем, что увидела и услышала, я не могла выйти из ступора. Его слова, словно отравленные стрелы вонзались в мою нежную душу, раскурочивая и разрывая ее. Все, чем я жила, чем дышала, в один момент рухнуло, и я сама оказалась раздавлена под руинами.

Боль в горле становится нестерпимой, его словно раздирал колючий комок. Я должна что-то сказать, но в голову, как дятел, долбила одна мысль – все это дурной сон. Просто в комнате слишком душно, мне не хватает воздуха, вот подсознание и дает мне это видение, чтоб я проснулась.

– Ты хоть скажи что-нибудь! – Вадим обеспокоенно вглядывался мне в лицо, прикидывая степень моей адекватности.

– А-а-адик, я ж тебе говорила, что она тупая у тебя! – противный голос соперницы бензопилой врезается мне в мозг, и я понимаю, что такая мерзкая ситуация даже в кошмаре не может присниться. Это реальность. В которой нет места для меня.

Вадим не сделал ей замечания.

– Лиза. Прости, что так получилось. Я не должен был…

Я смотрела на лицо любимого словно сквозь пелену. Он хочет, чтоб я сказала что-то? А я не могу. Разум отправился в гости…

– За вещами завтра зайду, – едва выдавила я и пулей вылетела из квартиры. Я не хотела плакать при нем. Не хотела, чтоб он запомнил меня жалкой и раздавленной.

Звериный инстинкт выживания гнал меня по улицам. Я не видела лиц прохожих, не замечала ничего вокруг. Будто горячий нож в масло, входила в толпу и выходила из нее. Я боялась остановиться. Казалось, если это сделаю, боль настигнет и разорвет меня.

Наконец я выбилась из сил. На город стремительно опускались сумерки. Ноги гудели от усталости, и я в изнеможении присела на лавку в сквере. Нужно было посмотреть правде в глаза и что-то придумать. Вот когда я пожалела, что у меня нет подруг. Нестерпимо хотелось вывалить на кого-то все, что бушевало в душе. Получить совет или поддержку. Но Вадим убедил, что женщины не умеют дружить. И любая будет завидовать нашему счастью. Как слепой щенок, я доверяла ему безоговорочно. И вот теперь я совершенно одна. Беспомощная и беззащитная. Тихоня и серая мышка. Адреналин, от которого кипела кровь, весь вышел, пока я раненым животным металась по городу. И на смену ему пришла дикая усталость. Пустота в душе разрасталась, вытесняя из нее радость, надежду и даже простой интерес к жизни. Настоящее обнуление.

Жизнь с Вадимом, словно кино в перемотке, пронеслась перед глазами. Вадюше нужно отгладить рубашечки. Вадюша любит с утра свежевыжатый сок. Вадюша –творческий человек и ему, значит, дома ему должно быть комфортно. Мусор вынести? Не господское это дело! В магазин за продуктами сходить?! Что, толкаться в очереди с пенсионерами и домохозяйками? Барину по статусу не положено!

А на что он рассчитывает? Что его муза, субтильная жгучая брюнетка с коротким каре ему пельмешки лепить будет? Или борщ варить? Разбежалась! Какой-нибудь подвальный клуб поэтов-декадентов и тонкая сигарета в мундштуке – самое то для нее. Такая королева преисподней, отрицающая мораль и нравственность. Как она лихо разрубила узел, связывающий меня и Вадима! Просто не постеснялась прийти в дом, где живу я. Где мои вещи. Где всего касались мои заботливые руки. Не постеснялась лечь в мою постель!

Господи, неужели я заслужила это?

Я потеряла все. Любимого мужчину. Жизненные ориентиры. Налаженный быт. Дом, который обустраивала с теплотой, как семейное гнездышко.

У меня теперь ничего нет. Ради Вадима я бросила институт, потому что он, как всегда, был убедителен.

– Лизун, ну зачем оно тебе нужно? Кем ты будешь? Учителем биологии? По триста раз повторять одно и то же бестолковым олухам, которые будут подкладывать тебе кнопки на стул и снимать на видео, когда ты будешь плакать от бессилия. Ты же не можешь постоять за себя!

Я вспомнила и удивилась – до чего ж я бестолковая! Только что он мне втирал, что музу нужно защищать и оберегать, потому что она беззащитная. А то, что я тоже беззащитная, это не считается? Не того уровня беззащитность? Бывает вот такая изнеженная, как у этой стервы. Показная, «со сломанными птичьими лапками» и губками, сложенными в просительную уточку. И настоящая. Как у меня. Когда тебя могут вышвырнуть, как котенка на улицу, не беспокоясь, что с ним дальше будет.

Что бы сделала нормальная девушка в моей ситуации? Правильно! Устроила б такой скандал, что никому мало б не показалось! Уходить?! Так с боем посуды, изрезанными или выброшенными вещами изменника! С отступными, в конце концов. И уж если не со скальпом соперницы в руке, так хоть с клочками ее волос!

Любая другая, но не я. Бабушка всегда говорила, что скандалить с кем-то – это все равно, что стать на четвереньки и облаять собаку, которая тявкнула на тебя. Бабушка!

Я вытащила из-за пазухи подаренный ею кулон и машинально поднесла к губам.

Показалось, что он стал каким-то горячим. Бред, конечно, но что, если это бабушка меня так поддерживает?

«Родненькая, подскажи, как мне дальше жить?» – взмолилась я, целуя бронзовый кругляшок.

Медальон разговаривать не умел. Но мне неожиданно захотелось встать и снова идти куда глаза глядят, несмотря на дикую усталость.

Я поднялась, и ноги сами принесли меня на мост. По нему я не раз проходила с затаенной грустью. Вид замочков, которые вешали молодожены на перилах, тревожными звоночками отзывался в душе. Ведь у нас с Вадимом и речи не шло о свадьбе. Я, как воспитанная девушка, не могла даже намекнуть, что штамп в паспорте – это для меня более романтично, чем абстрактное – «нам хорошо вдвоем». И мне оставалось только с тоской смотреть вслед разукрашенным машинам, радостно мчащим влюбленных в ЗАГС. Мне бы, глупой, понять, что я для Вадима, как удобная варежка. Тепло. Не жмет. И потерять не страшно. То ли дело перчатки, которые дорого стоят и придают статусности.

Поэтому он меня и не брал светские тусовки, не знакомил с друзьями, которые были у него вне группы. Может стеснялся, потому что не баловал обновками. Жизнь в провинции на пенсию бабули не могла приучить к роскоши. И для меня каждая покупка – это стресс. А Муза должна быть холеной и капризной, знающей себе цену. А я… умная и понятливая. Терпеливо ждущая предложения руки и сердца…

Дождалась…

Мне некуда идти. Стою глухой ночью одна на мосту. Днем он выглядит так ми-ми-мишно, а сейчас по-настоящему угрожающе. Вычурные узоры кованых перил напоминают ограды таинственных замков, в которых творятся темные дела.

Он будто окутан мистическим ореолом. Полная луна отражается в воде, и я с ужасом жду, что где-то вот-вот завоет волк или появится оборотень в обнимку с вампиром. Меня пробрала нервная дрожь. Руки стали ледяными, потому что страх отвратительными холодными гусеницами полз по позвоночнику.

Да, я жуткая трусиха. Нет, не так. Я патологическая трусиха. Я не ищу приключений на свою пятую точку. И только сильнейший стресс выгнал меня в неизвестность из дома. Как лесной пожар выгоняет зверя из своего логова.

Если после всего, что увидела и узнала сегодня, я думала, что тону, то сейчас меня конкретно придавило к самому дну. Паника опутала липкой паутиной, сердце колотилось, как сумасшедшее, и я поняла, что это предел. Меня не зря привело на это место. Сама Судьба заставляет принять решение. Так дальше жить нельзя! Прощай, неуверенный в себе пухлячок! Прощай, беззащитный лягушонок, у которого все отбирают! Прощай, слабачка, которая не умеет дать отпор!

Я решительно шагнула на середину моста и что было силы заорала:

– Я начинаю новую жизнь! Прежняя Лиза умерла! Да здравствует новая Лиза!

Кажется, с эмоциями я переборщила. Закружилась голова, луна кувыркнулась и вместе со звездным небом исчезла, а я погрузилась во мрак.