Читать книгу Прокатимся, мэр? - Алиса Нокс - Страница 9

Спустя несколько часов после разговора с братом пришел Мирослав.

Он скромненько замер у дверей, куда его и привела Зина. Все такой же спокойный и невозмутимый.

Может быть, Богдана настигло плохое настроение, но при взгляде на стажера он подумал об очень нетипичных для него вещах. Взгрустнул, не увидев в жестах Мирослава особой заинтересованности, хотя раздражение самого Богдана отступало под грузом чужого, безумно притягательного обаяния.

Мирослав оставался для него объектом любования, своеобразной отдушиной в сложные дни.

О том, чем жил, кого любил Мирослав, Богдан понятия не имел. Он ощущал небольшое волнение от их встреч, а в выходные даже позволил себе ту слабость, но… Скорее всего, реальность с его грезами и близко не совпадала. Мирослав имел девушку, как обычный парень-студент, тусовался с ребятами, катался на своем байке, а его, Богдана, считал скучным мужиком, с которым пришлось работать, так? Кто знал, зачем он повел себя так провокационно в лифте, Богдан же не малолетка, цепляться за это. И пусть он не считал, что обязан ходить с серьезным и напыщенным лицом индюка из-за статуса политика, однако отдавал себе отчет, что западать на студента – далеко не самая перспективная затея.

Пройдет время, и Мирослав исчезнет из его жизни, как маленькая и недостижимая звездочка.

– Ну что, поехали на выставку? – подмигнул ему Богдан.

Он подхватил пальто с дивана и прошел мимо.

На лифте на первый этаж они спустились молча. Поговорить не получилось из-за Елены Степановны: войдя в кабинку, она заладила жаловаться на свою тяжелую жизнь всем, кто вынужден был послушать, а в холле Богдан столкнулся со своим братом, который излучал неодобрение на профессиональном уровне.

Особенно враждебно он посмотрел на Мирослава, Богдану это не понравилось, он ощутил желание положить руку парню на плечо, как бы говоря, что он под его защитой, пошли вон.

Но миг колебаний прошел, Богдан толкнул двери и вышел на улицу.

Накрапывал дождь, а свинцовое небо словно нависало над ними. Мирослав держался рядом, а возле машины Богдана смачно позевал. Почему-то извиняющим тоном объяснил, что учил физику.

– А что у тебя за направление?

– Буду физиком-ядерщиком, – Мир усмехнулся и сел в пассажирское кресло. – Зубрил спектроскопию до двух часов ночи, чуть глаза на подушку не вытекли. Ой, вы, наверное, не знаете, что…

– Знаю. – Остановившись около машины, Богдан положил на открытую дверцу локоть, не пряча превосходство.

– Откуда?

– Как-то раз я делал материал об АЭС. О той самой, куда ты, если что, устроишься работать. И чтобы понять, как они производят электроэнергию, я изучил весь технический процесс.

– Весь?

– Как я уже сказал.

– И вы помните, что такое спектроскопия? – смешливо сощурился Мирослав.

– Если не ошибаюсь, раздел физики, который изучает энергию радиоактивных материалов, альфа-, бета-, гамма-излучения…

– Ого, – восхитился Мирослав. – Не совсем точное определение, но я поражен.

– Я полон сюрпризов.

– Заметил.

Усаживаясь за руль, Богдан уловил боковым зрением, как Мирослав широко развел колени, немного провокационно положил руки рядом с промежностью, будто соблазнял его по-тихому.

– Вы же должны отвечать на мои вопросы. – Мирослав улегся на сиденье.

– А тебя что-то интересует прямо сейчас?

– Какой у вас любимый цвет?

– Чего? – моргнул Богдан. – Вообще-то, я думал, ты спросишь о работе.

– Нет, меня больше вы интересуете, а не ваша работа.

– Что ж. – Вывернув руль, Богдан выехал со стоянки, используя возникшую паузу на все сто.

Мирослав снова это делал… Снова произносил вслух фразы, которые могли означать очень многое. Или не означать ничего вообще. Богдан около полугода жил без секса, вот и видел намеки где попало. Он медленно выдохнул, пообещав себе не переходить грань в общении с Мирославом. Ни одну из существующих граней.

– Ладно. Мой любимый цвет? Мне нравится серый.

– Интересно!

– Знаешь почему? – Мир мотнул головой, и Богдан ответил: – Это цвет, у которого есть возможности. Можно добавить черный или белый, но выбор пока не сделан, так что… Ты будто остаешься на границе и можешь воспользоваться любым из вариантов.

Мирослав усмехнулся краешком губ.

– Вы все на свете анализируете, да?

– Видимо. Считаешь меня занудой? А у тебя какой любимый цвет?

– Желтый. И нет, я не считаю вас занудой, – повернулся к окну Мирослав. – А что насчет девушки? – выстрелил он следующим вопросом, неожиданно вторгшись в личную сферу.

– Девушки?

Богдан весь напрягся, сжал руль и уставился на дорогу так, будто там разворачивались самые захватывающие события в мире…

***

Девушка у Богдана была.

В студенческом прошлом, одна за всю его жизнь.

И по принуждению.

Рита Возняк показалась девятнадцатилетнему Богдану неплохим вариантом, чтобы притвориться гетеросексуалом и снизить родительско-братский прессинг. Нет, те не собирались его срочно на ком-то женить или отправлять к психологу, но до чего же подозрительно смотрели, вопросы задавали. Брат Вик так и вовсе на правах старшего водил его в стриптиз-клуб и совал в карманы телефоны эскорта для одиноких вечеров.

Девушка спасла бы Богдана от вероятных домыслов о его нетрадиционной ориентации.

Рите он частично признался: о любви к мужчинам умолчал, но попросил притвориться, чтобы родаки отстали. Он даже предложил ей денежную компенсацию за всякие неудобства.

– Я думаю только о карьере, я должен стать журналистом, понимаешь? А мама с папой пристали с девушками, – возмущался Богдан, вглядываясь в огромные черные глаза Риты.

Он не особо надеялся на согласие.

– Мы как в американских молодежных комедиях будем притворяться, да? Только помни, в конце таких комедий парень и девушка влюбляются друг в друга, – удивила ответом Рита.

Ну уж нет, не надейся.

«Я в тебя точно не влюблюсь».

Богдан позволил новоявленной девушке нырнуть в его объятия.

Рита оставалась его единственным романтическим переживанием, связанным с женским полом, правда, закончилось все плачевно, едва ли она поздоровалась бы с ним на улице, встретив сейчас.

Несколько секунд Богдан собирался с силами, чтобы сказать: есть любимая женщина, Маргаритой зовут. Но что-то его остановило. Озвучит вслух давнюю историю – фактически даст Мирославу от ворот поворот. И если стажер испытывает к нему чувства, кроме дружеских и деловых, то Богдан поставит на них окончательный крест.

Время шло, Богдан уже минуту тянул резину.

«Ну же, прими решение, – мысленно просил он себя. – Это же не так сложно. У тебя два десятка причин, почему у вас с Мирославом ничего не может быть. Никогда. Но почему же вероятность этих отношений так сильно тебя волнует? В жар бросает от одной мысли, что к этому парню можно будет прикоснуться, ощупать его тело. Еще два месяца и три недели ты будешь его видеть, а прощаться с иллюзией, что между вами что-то происходит, не хочется…»

– У меня нет девушки, – наконец ответил Богдан.

Мирослав рывком повернулся.

– Почему?

– Времени не хватает, наверное.

– Или желания.

Богдан различил усмешку в его глазах.

Маленький засранец блестяще знал, что и зачем он говорил.

Но еще больше Богдана поразило другое откровение, пришедшее на ум: их игры, двусмысленные диалоги… заводили.

Он прикладывал все больше усилий, чтобы не представлять их секс, но все равно представлял в красках. Особенно тот момент, как стянет с Мирослава штаны и войдет в него сзади. Наверное, эта фантазия была сильнее и горячее остальных.

Трахнуть его.

– Почему ты так решил? – Богдан сбросил скорость, чтобы дать им дополнительную минуту.

– Ну, у вас вполне хватает времени на меня, например, а на девушку… нет?

– На девушку нужно больше времени, чем на стажера.

– Это пока, – рассмеялся Мирослав. – У некоторых, кстати, стажеры берут на себя функции, м-м-м, девушек.

– Имеешь в виду служебные романы?

– Ага.

– Ясно. – На светофоре Богдан опустил стекло в приступе жара. – А у тебя есть девушка, Мир? – поинтересовался он, сохраняя невозмутимый вид. Мяч отправился на сторону Мирослава.

Не уйдет же стажер от ответа, вместо того, чтобы дать ему хоть какую-то чертовую определенность?

Но произошедшего в следующий миг Богдан не мог предсказать.

Неторопливо повернувшись к нему, Мирослав оставил руки на коленях, а ноги развел настолько широко, что одной ногой уткнулся в автоматическую коробку передач. Выглядело все это будто предложение, довольно тонкое, для избранных.

– Если честно, я больше по парням, – признался Мирослав.

И, словно этого мало, еще и провел языком по губам.

– Понятно, хорошо, отлично…

Едва остановив себя от словестного потока, Богдан взглянул на дорогу.

Не хватало еще в аварию попасть с такими разговорчиками. С таким вызывающим поведением! Жесты и намеки Мирослава действовали на Богдана как афродизиак, он нешуточно возбудился, даже ногой пошевелить боялся, чтобы стажер, не дай бог, не увидел его постыдный стояк. И ведь Мирослав не разделся перед ним, ничего такого… Тут-то Богдан и вынужден был признать, что Мирослав стал особенным для него не только по причине длительного воздержания. Что-то в нем скрывалось увлекательное, манящее, запретное, потому безумно притягательное. И как ему теперь с этим жить?

Два месяца и три недели Мирослав будет мучать его своим присутствием.

И эти отношения – все еще – огромная авантюра.

– Блядь, – почти беззвучно выдохнул Богдан, припарковавшись.