Читать книгу Бойфренд из спецслужб - Алиса Нокс - Страница 7

Понежничав с Матвеем, Глеб пересел в кресло для посетителей, услышав за дверью знакомый голос.

Новость о наличии старшего брата не воспроизвела на Глеба эффекта, учитывая обстоятельства, но пару вопросов Глеб о нем все же задал. Выяснилось, помимо брата Матвей имел еще и сестру Алену – ей в мае исполнилось двадцать девять лет.

– Покоряет подиумы Мадрида, – уточнил Матвей, откладывая новенький смартфон на подушку. Только что он попросил Глеба продиктовать номер телефона снова, и написал ему короткое сообщение, чтобы и Глеб сохранил его номер. Кокетливое, конечно: «Узнаешь меня?»

– А Женя… Он депутат. Гиперопекающий. Достал, честно. Смотри, – Матвей изобразил страдание, показав ему содержимое пакета, стоявшего на столе возле кровати. Глеб успел заметить штук пять шоколадок, апельсины, бананы и бутылку минералки. – Вот как он понял мои слова «Я не хочу есть», – скривился Матвей.

Поддержав возмущения для вида, Глеб подумал, что брат Женя все-таки хороший, уж получше его самого, впервые за несколько месяцев соизволил поинтересоваться, как у Феди вообще дела.

– По поводу нападения…

– Ерунда, забей, ладно?

– Не могу, – отрезал Глеб.

– В таком случае, ты мог бы охранять меня сам, – по-кошачьи перебравшись к краю постели, Матвей достал рукой до его подбородка, разворачивая к себе. Ясное дело, он говорил несерьезно, весь такой соблазнительный и сексуальный. Однако Глебу предложение понравилось.

«Не обязательно говорить Матвею, как именно я планирую его защищать», – решил Глеб.

Он остался внешне невозмутимым.

– Работу предлагаешь?

– Верно, господин разведчик, – кивнул Матвей. – Знаешь, мне кажется, что особенная опасность будет угрожать мне по ночам…

Не выдержав, Глеб опустил глаза в пол.

– Конкретизируй, – сказал он, прочистив горло.

– Скажем так, если ты будешь рядом…

Но не успел Матвей договорить, как двери распахнулись и на пороге появился Женя.

Он хлопнул в ладони, еще больше привлекая к себе внимание, собираясь, по всей видимости, разогнать их по углам, как ластившихся котов.

– «Спокойной ночи, малыши» закончились, пора спать, Матвей, – сказал он. Простонав что-то очень похожее на «Иди ты в жопу, Женя», Матвей упал лицом в подушку. Они даже попрощаться толком не успели. Опять. Но Женя сказал, что он может прийти завтра. И послезавтра. И послепослезавтра… Короче, он его стебал.

***

Следующим утром Глеб взял фальшивое удостоверение ФСБ (настоящее пришлось вернуть), и поехал к дому Матвея.

В интернете, как он успел выяснить, сердобольные поклонники указали номер его квартиры. Глеб счел такое поведение абсолютно недопустимым, так разбрасываться личными данными. Кто им дал право? Он не удержался и написал в комментариях, что они средневековые дикари. Правда, говорил в нем профессионал или эмоционально привязанный человек – Глеб до конца так и не понял.

С третьей попытки он вышел на свидетеля.

– Пашка наш полицию вызвал, у него и спросите, – подсказала бабушка с огромной копной кучерявых волос.

– А где Пашку найти?

– Вон он, на лавке сидит.

Пашка – мальчик лет двенадцати – сосредоточенно втыкал в смартфон, ритмично надавливая на экран пальцами. И поскольку мужчина, подошедший к ребенку, как правило, вызывал у окружающих лишь опасения, Глеб сразу же перешел к делу.

– Расскажешь мне о вчерашней драке и деньги твои, – он достал из кармана несколько купюр. Повезло, Пашка не был сыном миллионеров и он заинтересовался. Положив смартфон в карман, деловито велел:

– Говорите.

Присев рядом с ним на карточки, Глеб задал несколько уточняющих вопросов, проверяя ценность своего свидетеля.

Тот точно указал время и место нападения.

– Сколько их было? Откуда вышли?

– Они вышли из машины, ее вон там, – он указал пальцем на парковку, – поставили. Человек пять, наверное. Не помню. У них на голове были такие… маски, что только глаза видно.

– Балаклавы? – подсказал Глеб.

– Ну, да. Наверное.

– Что ты еще запомнил?

– У них вся одежда была одного цвета, черная, – Пашка с равными интервалами времени бил ногой о ножку лавочки. – Они попинали его секунд двадцать, а потом один из них сказал: «Погнали». И они вернулись в машину. Выехали на трассу, все.

– А ты что?

– Я к Матвею подошел.

– Так ты его знаешь?

– Его все у нас знают, он клевый.

– Держи, – отдал Глеб деньги мальчику. – Молодец, что в полицию позвонил.

Приготовив удостоверение, Глеб вошел в многоэтажный дом. Поскольку апартаменты были элитными, как он и ожидал, в холле его встретил консьерж. С ней он церемониться не собирался: если приходится блефовать, то лишь чувство стопроцентной уверенности в себе спасает операцию. Постучав по стеклу, Глеб показал удостоверение ФСБ, одно из удостоверений, которое, как правило, не просили открывать. Женщина не стала исключением, она опустила перегородку, обеспокоенно спросив, что случилось.

– Мне нужны записи с камер во дворе за вчерашнее утро.

– О, Вы расследуете драку? С Матвеем? Ужас, правда? – схватившись за сердце, спросила женщина.

Глеб ответил так, как его учили в службе.

– Я не могу разглашать детали расследования. Пожалуйста, предоставьте мне записи.

Проблема заключалась еще и в том, что к дому в любой момент могли приехать полицейские. Теоретически. Настоящие полицейские, которых его липовое удостоверение не проведет. У Глеба была веская причина торопиться и поторапливать консьержа. Пятнадцать минут у них ушло на то, чтобы найти нужную запись, но что делать дальше, женщина не знала.

– У нас никогда ничего такого не происходило, – оправдалась она. Глеб молча забрал жесткий диск и уже собрался уходить, но женщина окликнула его в коридоре.

– А что мне сказать, если полиция придет?

– Так и скажите, запись изъяла ФСБ.

Матвея решили продержать в клинике до завтра, а Глеб поехал на съемную квартиру, изучать добытые улики.

Тем более, что по мере продвижения его мини-расследования, вопросов становилось не меньше, а наоборот, больше. Матвей упорно настаивал, что на него напали пьяные парни.

– Их было двое, наверное, искали, к кому бы пристать, – сказал он.

Подозрения у Глеба появились еще и потому, что Матвей отказался подавать заявление в полицию. Он сообщил о своем решении по телефону, продолжая переругиваться с братом. И Глеб, и Женя считали, что нападение оставлять без расследования нельзя, но Матвей встал в позу – кто бы сомневался, что он умел так делать – и сказал, что без его заявления ничего у них не получится.

Шах и мат.

Устроившись перед ноутбуком, Глеб подключил шнур к жесткому диску и приготовился перематывать записи. Он запустил ускоренное воспроизведение, отслеживая время и дату в правом верхнем углу. Люди выходили и заходили, пару раз внимательный взгляд Глеба выхватывал из общего потока жильцов Матвея Аверина, и в эти моменты он останавливал перемотку, чтобы посмотреть на него с естественной скоростью. Просто посмотреть, эгоистично насладиться. Особенно долго он задержался на вторнике, камера записала, как Матвей вышел из дома и замер напротив девочки лет пятнадцати. Пес, которого она выгуливала на поводке – мопс – запрыгал и, кажется, залаял, завидев Матвея. Он гладил мопса на корточках, позволяя собаке вылизывать руки.

Матвея любили и уважали, он казался открытым и добрым человеком, однако о нападении…

Он врал.

Глеб добрался до вчерашнего утра и своими глазами увидел, что произошло во дворе. В первый раз он, шокированный жестокостью и тем, как Матвей скрутился на асфальте, защищая голову руками, почти ничего не запомнил. Пришлось глотнуть воды, успокоиться и посмотреть видео еще раз, внимательнее. Нападающих было пятеро, подбежав к Матвею всей компанией, они окружили его. Самый высокий схватил его за плечи и повалил на спину. Второй, по соседству, ударил Матвея по ребрам. Секунд двадцать они избивали его ногами, собравшись в кольцо, а потом резко убежали из кадра к припаркованному автомобилю, как сказал ребенок. В третий раз запись Глеб смотрел, стараясь выключить эмоции, как профессионал. Парни были трезвыми, очевидный факт, балаклавы и автомобиль подтверждали, что нападение заранее спланировали. Наверное, следили за такси Матвея и напали в благоприятный момент. Матвей нарочно ему врал. И не хотел привлекать полицию.

Инстинкты Глеба твердили, что о нападавших Матвей знал больше, возможно, всё.

Почему напали? На кого работали?

Из-за чего устроили акцию устрашения? Это была именно она, с целью напугать, предупредить, но не навредить серьезно здесь и сейчас. Матвей отделался легкими ушибами, хотя этим амбалам ничего не стоило уложить его в реанимацию с сотрясением.

Отсоединив жесткий диск, Глеб отправился на поиски ответов в интернет. Информации о Матвее он нашел по самое не хочу, узнал, например, что недавно он целых два месяца пробыл в Лондоне, обучаясь у пафосного мастера по живописи. В одном из интервью Матвей упомянул, что идеальным свиданием для него была бы встреча на яхте вечером (и Глеб рассеянно улыбнулся, хотя конкретно это заявление никак ему не помогло отыскать правду). Несмотря на тайны и секреты, Матвей ему безумно нравился, а при мысли, что он был на той яхте с кем-то еще и позволял себя целовать, у Глеба сжималось то, что люди называли душой или сердцем.

После смерти отца интервью прекратились, а Матвей перестал быть публичным. В своем «Твиттере» он писал, что «картины – это единственное, что помогает переживать день за днем».

Незаметно для себя Глеб оказался в новости, посвященной смерти его отца. Глеб думал, что тот умер от сердечного приступа или еще какой-нибудь, к сожалению, типичной причины для людей старше семидесяти, но на самом деле Виталий Аверин был найден мертвым в лесополосе под Москвой, в месте, куда не собирался ехать в ближайшие месяц. Резонанс в богемных кругах поднялся знатный, но немногие решились называть убийство «убийством», как это и бывало в таких случаях.

– Может, несчастный случай? – комментировали люди.

– Или у него в жизни что-то не так шло, вот он и решился? – тихо нашептывали журналистам другие.

Никто не знал, что лесные казни были визитной карточкой небезызвестной в России службы, к которой Глеб в свое время принадлежал. Вот только…

Могли ли спецслужбы ликвидировать Виталия Аверина?

***

Ко дню выписки Матвея Глеб подготовился основательно.

Во-первых, приоделся немного, достал новый укороченный пиджак черного цвета под молочную рубашку, выбрал узкие джинсы, кроссовки бросил в стиральную машинку вчера перед сном. Не только Матвея он собирался поразить, но и приблизиться к этой художественно-депутатской богеме. В дорогой клинике и среди состоятельных пациентов он выглядел неестественно; если уж Матвею придется покидать клинику с ним в роли охранника, желательно выглядеть соответствующее перед журналистами.

Во-вторых, Глеб взял с собой глок – на всякий случай.

Ну, и в-третьих, он пошел на встречу с Матвеем с четким пониманием, что действовать прямолинейно уже не получится.

Он попробовал, спросил прямо, Матвей соврал, пришло время переходить к более искусным методам, а язык держать преимущественно за зубами. Одно дело оставалось у Глеба, прежде чем определиться со стратегией окончательно, – узнать, мог ли быть полезен ему Евгений Аверин. Политикам Глеб не доверял, потому с ним собирался быть максимально осторожным в разговоре.

До клиники Глеб снова добирался на метро, и, в отличие от людей, которых звуки подземки успокаивали, он чувствовал себя наоборот – хуже и хуже с каждой станцией. Находясь в тесном замкнутом пространстве, да еще и под землей, у Глеба не получалось прогнать ощущение, что он попал в зловещую ловушку, из которой не выбраться. Всю дорогу он держал руку на кобуре, а успокоиться получилось лишь выйдя на свежий воздух на конечной.

– Глеб, – услышал он, едва ступив в клинику.

Этот голос и эти интонации, то ли утвердительные, то ли вопросительные, он уже научился распознавать. Глеб остановился, понимая, кого увидит.

– Привет.

– Поговорим, – констатировал Женя, указав на незанятый диван-честерфилд.

Усевшись первым, Глеб повернулся к Жене и проследил за его действиями. Пока Аверин доставал из портфеля документы, Глеб ненавязчиво анализировал его. Одет с иголочки (снова), следит за собой, волосы уложены гелем (очевидно), а кожа в идеальном состоянии как для… Кстати, сколько ему было лет? Глеб на вид дал бы максимум тридцать пять. Молоденький депутат-нарцисс. На его руке сверкнул циферблат смарт-часов с огромным дисплеем, Глеб даже успел заметить на нем слово «Заметки (1)». Зануда. Скорее всего, бисексуал.

– Вот, держи, – передал он Глебу несколько листов, на вид как договор. – Предлагаю оформить ваши с Матвеем отношения официально, – и улыбнулся, как человек, безумно наслаждавшийся происходившим. Пауза, конечно, затянулась, Женя все-таки рассмеялся. Вежливо прикрыв рот рукой, он уточнил. – Я не про те отношения. Здесь я не помогу. Это договор о предоставлении услуг.

– Моих услуг?

– Матвей обмолвился, что ты как-то связан с охранными структурами.

Про себя Глеб отметил, что о разведке Матвей промолчал, учел, что лучше о таких вещах не распространяться.

– Так и есть.

– Ок, – окинул его взглядом Женя, – по виду не скажешь. Но мой брат ужасно капризный и не соглашается на настоящего телохранителя, думаю, будет все же лучше… Если хотя бы ты будешь.

– Ему нужна нормальная охрана, – прервал его Глеб.

– В каком смысле «нужна»? Ты думаешь, ему кто-то угрожает?

– Как умер ваш отец?

– Что? – отпрянул от него Женя. – Несчастный случай. К чему эти вопросы?

– Просто уточнил, – получив естественную реакцию, Глеб отступил. Союзником старший брат не станет, закрылся уже, ощетинился.

– Подпиши документ и отдай Матвею, он передаст мне, ладно?

Поднявшись на ноги, Женя разгладил складки на штанах и смахнул несуществующие пылинки с пиджака.

– Хорошо.

– Стоп, у тебя машина есть? – уточнил Женя.

– Нет.

– А права?

– Есть.

Без слов Женя бросил ему ключи от авто, подмигнув, когда Глеб его в последний момент поймал.

– Счастливого.

Глеб внимательно прочитал документ, ожидая, пока Матвей соберется.

Все в нем прописали грамотно, не прикопаешься, адвоката привлекли. Не поскупились братья Аверины на его жалованье, машина шла отдельным пунктом, как временно переданная Глебу для выполнения обязанностей. Сомнения Глеба никуда не делись, но позитивные стороны перевесили. Он будет рядом с Матвеем и сможет помочь, если случится происшествие, а не как в тот раз с нападением. Главное, чтобы Матвей оставался в безопасности.

– Малыш, я так устал, – подошел к нему Матвей сзади. – Хочу домой, с тобой.

Вздрогнув, Глеб сбился и вместо буквы «т» получилась почти что «у». И сердце у него тоже вздрогнуло. Матвея абсолютно не волновало, что они находились в холле огромной клиники, мягко говоря, не одни. Оглянувшись, Глеб успокоился, вроде бы все занимались своими делами и разговорами.

Матвей, вопреки своим словам, выглядел посвежевшим.

– Женя припер тебя к стенке, – Матвей увидел документ, загнул уголок верхнего листа. – Не думал, что у меня будет такой сексуальный телохранитель. Если честно, я не думал, что у меня будет телохранитель в принципе, но ты… соблазнительный.

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

– Матвей, пока я отвечаю за твою безопасность, нас должны связывать рабочие отношения. Ты согласен?

Получилось довольно грубо.

Глеб осознал, что облажался, по тому, как вытянулось лицо Матвея, а улыбка исчезла за секунду. Черт возьми. Обижать его в планы Глеба не входило, он просто стремился все сделать правильно. Это общепринятая практика, в конце концов. Никаких личных отношений с подопечным, с агентом, которого завербовал, со связным. Если примешивались чувства, все летело к чертям молниеносно. Такие правила. В его голове факты стройно сложились в план, в котором они ставили свои отношения на паузу, разбирались с собой, разбирались с опасностями, со сталкером, с людьми. Как-то так.

– Ты что, бросаешь меня? – уточнил Матвей.

– Фактически, мы не встречались.

Вздернув подбородок, Матвей посмотрел на него пару секунд взглядом, в котором Глеб никак не мог различить ни одной эмоции, а затем поправил свою сумку на плече и гордо прошествовал мимо. Глеб последовал за ним, на ходу сообщая, что Женя дал ему автомобиль, на котором они и поедут к нему домой. Чудно, блин…