Читать книгу Танцующая в неволе - Алиса Перова - Страница 5

2018 год

Диана

Ночной клуб «Злобный тролль» оказался абсолютно отвязным заведением. Мы с Риммой заняли столик на втором этаже, откуда великолепно просматриваются танцплощадка и высокий подиум, на котором извиваются вокруг шестов полуобнажённые красотки, одетые лишь в крошечные серебристые шортики. Некоторые девочки двигаются очень неплохо, хотя вряд ли здесь был уместен мой профессиональный взгляд на хореографию. И всё же одна из танцовщиц неприятно поразила откровенно предельно развратными позами и телодвижениями – тошно, пошло и безвкусно. Я брезгливо поморщилась и отвернулась.

После нескольких шотов Римму изрядно развезло, но это не поспособствовало поднятию её настроения, а напротив – внезапно её глаза заблестели от непролитых слёз. И угораздило же меня притащить девчонку в этот отстойный клуб. Захотелось развеяться и растормошить молодую молоденькую помощницу Карабаса, для которой подобные заведения как раз по возрасту. Но, как известно, добрыми намерениями выстлана не самая позитивная дорога.

Сегодня, когда мы покинули офис, Римма действительно была моим гидом. Мы порадовали себя, прокатившись по нескольким бутикам. Девчонка ликовала, как ребёнок, примеряя обновки, а я отметила для себя, насколько легко простая секретарша может позволить себе подобное расточительство. Она щебетала и кружилась перед зеркалом, как беззаботная птичка, рассуждая о моде и о том, как передохнет от зависти вся бухгалтерия, увидев её в новом платье. Однако, примеряя бюстгальтер от шикарного комплекта белья, Римма внезапно замерла перед зеркалом, а её взгляд потух. И, казалось бы – с чего бы ей грустить с такими данными?..

Не потому ли, что этой хорошенькой точёной Мальвине с фарфоровой кожей и безупречной грудью предстоит демонстрировать своё прекрасное тело в соблазнительных кружевах вовсе не горячему, влюблённому мальчику, а циничному, пошлому и отвратительному начальнику? Подобная перспектива вполне способна повергнуть в депрессию. Но разве это не её собственный выбор? Неужели эта девочка настолько привязана к щедрой кредитке шефа?

Размышляя об этом, я испытала двойственные чувства. С одной стороны, если ради того, чтобы коллеги загибались от зависти, она готова терпеть в себе член этого борова, то и хрен с ней – не жалко. Вот только под маской легкомысленной и беспечной куколки я смогла уловить беспомощную тоску и отчаяние. Скорее всего интуиция меня не подводит, но стоит ли влезать в чужую грязную историю со своим «пылесосом»? Это вовсе не моё дело, здесь не действуют мои правила, и я предпочитаю не вмешиваться.

В клубе нам уже неоднократно и очень навязчиво попытались составить компанию самцы всех мастей. Римма к такому обилию внимания осталась совершенно равнодушна, и я без особого труда отшила от нашего столика неугодных ухажёров.

– Диан, как у тебя это получается? – порядком захмелевшая Риммочка незаметно перешла на «ты», но я не стала заострять на этом внимание. Пока не стала.

– Что именно? – Впрочем, я и сама догадалась о сути вопроса.

– Ну это… – она неопределённо взмахнула рукой. – Обычно эти озабоченные козлы так легко не сдаются. Я-то боялась, что ты здесь озабоченную толпу соберёшь, а они от тебя рикошетят только так. Круто! Если честно, – Римма понизила голос и прошипела с нескрываемым злорадством: – Тебя даже Соколов побаивается. Знаешь, что каждый раз перед твоим приходом он заряжается коньячком? И после ухода тоже, – она пьяно захихикала.

– Я думаю, что он боится не меня, а негативных последствий за свои необдуманные действия. А заряжается, чтобы успокоить нервы.

– А ты реально могла бы ему навредить? – девчонка замерла в ожидании ответа.

Какая любопытная!.. Мечтает утопить шефа или шпионит для него?

– Навредить? – усмехнулась я. – Да я смогу его по ветру развеять, если мне будет надо. Но мне не надо.

Римма остаётся для меня по-прежнему тёмной лошадкой, поэтому предпочтительнее, чтобы и дальше она продолжала меня опасаться.

– А мне надо, – очень тихо, но яростно прошептала правая рука Соколова.

Ничего себе!

Но в этот момент завибрировал мой мобильник, и снова это оказался Влад. Ещё пару часов назад я отправила ему сообщение, что задержусь и позвоню, как только освобожусь. Но теперь думаю, что зря я пообещала ему сегодняшнюю ночь. В очередной раз проигнорировав вызов, я подняла глаза на пьяную Римму – совершенно косая. Из двенадцати шотов она ухитрилась проглотить восемь, и только что официантка поставила перед нами новый комплект из шести наполненных рюмочек.

– Диана, я хочу выпить за твою невероятную силу и красоту, – громко и торжественно провозгласила Риммочка, поднимая рюмку.

Я кивнула, поддерживая правильный тост, влила в себя очередную дозу алкоголя, а затем равнодушно заметила:

– Ты бы не увлекалась так, девочка.

– А-а!.. – махнув рукой, она поморщилась и опрокинула в себя коктейль. – Да какая я, на хрен, девочка, Диан? Я же грязная продажная девка! Уже три года меня трахает во все отверстия этот вонючий жирный боров, а я всё продолжаю порхать, как бабочка, и делаю вид, что счастье есть, – с горьким смешком выплеснула девчонка, а на её глазах снова проступили слёзы.

– Разве не тебе решать судьбу твоих отверстий? – поинтересовалась я, даже не собираясь ей сочувствовать.

– Уже не мне, – обречённо шепнула Римма. – Три года назад я приняла неправильное решение и теперь на крючке у Соколова. – Она опрокинула в себя очередную стопку и добавила: – Я привязана контрактом.

– И что это за хитрый контракт, который открывает все твои двери? – спрашиваю с раздражением и попутно размышляю, как буду выводить отсюда эту пьянчугу. И ведь она даже не думает прекращать возлияния.

– Этот грёбаный контракт уничтожил мою грёбаную жизнь, – жестко рявкнула ещё недавно такая нежная и очаровательная девочка. И заплетающимся языком, совершенно не стесняясь в выражениях, она поведала мне свою дикую историю.

* * *

Чуть больше трёх лет назад Лика, старшая сестра Риммы, попала в серьёзную аварию, в результате которой стала инвалидом и в одночасье потеряла мужа. Дочка Лики на тот момент только пошла в первый класс. Римминой матери пришлось рассчитаться с работы для ухода за старшей дочерью и присмотра за внучкой. Римма тогда училась в МЭСИ* на втором курсе экономического факультета. У неё был любимый парень, море планов на будущее и весёлая студенческая жизнь. Авария изменила всё.

Лика со съёмной московской квартиры переехала к маме в Мытищи, а Римма была вынуждена срочно переводиться на заочное отделение и искать работу. Очередное собеседование привело её к Соколову, который сразу оценил внешние данные соискательницы и, не сильно заморачиваясь по поводу профпригодности, взял её своей помощницей на испытательный срок. Римма, отчаянно нуждавшаяся в работе, из кожи вон лезла, чтобы быть полезной, чтобы стать для шефа необходимой и даже незаменимой. Соколов это быстро разглядел и оценил, а уж когда выяснил все трагические подробности, заставившие девушку искать работу, он выступил благодетелем и спасителем.

Шеф занял ей необходимую сумму на сложную операцию на позвоночнике для сестры, снял для своей юной помощницы уютную однокомнатную квартиру и назначил более чем достойный оклад. Римма просто поверить не могла своему счастью. Поэтому, когда великодушный начальник подсунул ей контракт, по условиям которого она была обязана отработать пять лет на Соколова, чтобы покрыть долг за операцию, она подписала его, не задумываясь. Конечно, она не была полной дурочкой, чтобы не глядя подписывать документ, и прочитала его предварительно.

В контракте были чётко прописаны оклад, премиальные и отпускные. Ещё были указаны дополнительные бонусы в виде предоставления жилья на весь период работы, финансирования на медицинское обслуживание и абонемент в фитнес-центр. Поддержание необходимого дресс-кода так же финансировалось компанией. Да это была просто невероятная, сказочная удача.

Слегка испугала астрономическая сумма неустойки в случае увольнения по собственному желанию либо за профнепригодность. Но ведь свою профпригодность она уже доказала, а по собственному желанию с такой работы может уйти только идиотка. Да она и десять лет готова отрабатывать на таких условиях. Правда, смутила ещё пятидесятичасовая рабочая неделя. Но Соколов её успокоил, заявив, что иногда ей придётся ездить с ним в деловые поездки, и он подстраховался, чтобы она потом не требовала дополнительную компенсацию за переработки. Такое недоверие показалось оскорбительным, но благодарная девочка нашла для доброго дяди оправдание. А с учёбой она как-нибудь справится.

Так Риммочка стала единственной добытчицей в семье и героической спасительницей сестры. Мать и сестра простили Римме очень редкие визиты домой, ведь ей приходилось так много работать и учиться. Да они молились на неё. А Римма была счастлива – жизнь снова обрела краски, а впереди маячили сказочные перспективы. Соколов был самым лучшим боссом – добрым, внимательным и заботливым. И когда сестре после операции понадобилась длительная реабилитация, шеф без разговоров выдал необходимую сумму. Только Римме пришлось подписать новый контракт с удвоенной суммой неустойки. Но ведь она умная, способная и не разочарует своего благодетеля, а значит, ей не грозит увольнение и выплата штрафа.

Полтора месяца Соколов был добрым феем, ровно до их первой совместной поездки, когда шеф поимел её впервые. Он не нападал и не насиловал, а просто напомнил Риммочке о профпригодности. Ей было противно, тошно, но пришлось раздвинуть ноги и зажмурить глаза. Но даже тогда Римма не оценила весь масштаб трагедии. Погоревала, поплакала, но с присущей ей долей оптимизма рассудила, что иногда придётся потерпеть, а потом отведёт душу со своим любимым Эдичкой. Зато через каких-нибудь пять лет она станет свободной и, имея диплом и опыт работы в престижной компании, на рынке труда за ней очередь выстроится. Но всё оказалось не так оптимистично.

В первый раз Соколов простил Римме пассивное участие в сексе, но больше не хотел иметь бревно. Он требовал от неё максимум активности и энтузиазма, а пассивность и проявление недовольства расценивались как всё та же профнепригодность. Постепенно Римма узнала все свои «служебные» обязанности. Её рабочий день начинался с утреннего минета и заканчивался им же. Трахал Соколов её нечасто, но это было то ещё испытание. Его вялый дружок отслужил уже свой срок, и завести его было делом не лёгким и не быстрым. В качестве утешительного приза Римма получила от Соколова кредитку и забавлялась с ней в попытке разогнать тоску и злость.

Конечно, она пыталась абстрагироваться и воспринимать всё это, как тяжёлую, но высокооплачиваемую работу. Только периодически случались нервные срывы, и девушка тяжело заболевала с высокой температурой, слабостью и полной апатией. Соколов бесился, конечно, но не зверствовал и иногда давал ей возможность поболеть без его пристального внимания. А Римма непременно выздоравливала и снова возвращалась в свой персональный ад.

* * *

– Знаешь, Диан… иногда у меня возникает желание покалечить себя, изуродовать!.. И тогда я стану ему не нужна. Не будет же этот урод требовать компенсацию с инвалида, – закончила Риммочка свою трагическую историю, размазывая по лицу потёкшую тушь и запивая своё горе уже неизвестно каким по счёту коктейлем.

Взглянуть бы на эту филькину грамоту. Я нисколько не сомневаюсь, что хитрые юристы Соколова постарались на славу, чтобы загнать девчонку в долговую задницу. Всё это, конечно, можно оспорить и разбить, но не Риммочке тягаться с Соколовым. На это и был расчёт старого извращенца.

– Рим, а у тебя хватило ума понять, что по истечении срока всё это может не закончиться, либо ты вылетишь за профнепригодность в самом финале своей отработки и попадёшь на деньги? – спросила я, не скрывая раздражения. Я разозлилась на неё, наполнилась яростью и презрением к Карабасу и запрягала в работу свой захмелевший мозг в поисках выхода. И зачем мне всё это надо?..

– Да я уже давно это поняла-а-а-а, – тихо завыла девчонка.

– Дичь какая-то. У тебя хоть есть экземпляр этого контракта? – поинтересовалась я безо всякой надежды.

– Не-э-э-эт! – Риммочка, распластавшись грудью на столе, уронила голову на руки и завыла громче.

Я смотрю на эту несчастную и беспросветную дуру, а грандиозный план никак не рождается. «Ладно, утро вечера мудренее», – подумала я и обнаружила, что время перевалило за полночь. Передо мной растеклась невменяемая Римма, да и сама я набралась неслабо, проникшись рассказом. Теперь же остро стал вопрос, как выбраться отсюда красиво и не привлекая внимания посетителей. Хотя, о чём это я – кажется, в этом заведении только самые пьяные нас ещё не заметили. Римму на ногах никак не удастся вывести, да и за руль мне нельзя. Я посмотрела на восемь пропущенных вызовов от Влада и решение по эвакуации из клуба пришло.

– Диана, неужто ты уже освободилась? А не рановато? – Влад ответил после первого гудка, но не удержался от сарказма.

– Шутник, – фыркнула я.

– Волнуюсь просто… прости. Ты сегодня домой вернёшься или… Ди, а что у тебя там за шум?

– Владик, а ты сейчас где? – промурлыкала я, игнорируя вопрос.

– А где ты хочешь, чтобы я был? – прозвучал правильный ответ идеального мужчины.

– Я хочу, чтобы ты был здесь и приехал за мной на такси в самый отстойный клуб «Дохлый Тролль».

– Может, «Злобный Тролль»? – Влад хохотнул, но тут же спохватился и спросил с тревогой в голосе: – А ты с кем там? У тебя всё в порядке?

– Владик, тут тьма народа и я пока в полнейшем порядке, и бодра, как злобный тролль… Но лучше бы тебе поторопиться. Так что, ты приедешь?.. Только на такси.

– Уже выезжаю, моя госпожа. Наверное, надо машину твою забрать?

– Ты та-акой проницательный! Я жду тебя, милый.

– Полчаса продержишься? У тебя точно нет проблем?

– Проблемам со мной не по пути, мой сладкий сахар, и давай уже, не теряй время на разговоры.

Я сбросила вызов. А почему он спросил, продержусь ли я? У меня, что такой нетрезвый голос? А всё же хороший мальчик этот Владик, и как хорошо, что он пока у меня есть.

Под сопение и периодические всхлипывания пьяной Риммочки, я погрузилась в размышления над её спасением. И, когда над нашим столиком нависла массивная фигура, я вознамерилась грубо отшить очередного завоевателя, а подняв голову, упёрлась в насмешливый карий взгляд. Владичка мой, какой же он симпатяга! Но улыбаться ему я не стала – знаю, как глупо выглядят пьяные улыбки. А разве я могу себе позволить выглядеть глупо?

– Владик, отнеси, пожалуйста, это тело ко мне в машину, – кивнула я на спящую чумазую Риммочку.

– А кто это? – Влад наклонился, чтобы поцеловать меня, и я с удовольствием подставила губы.

– Милый, а тебе не всё ли равно? Это маленькая пьяненькая девочка.

Влад взвалил Риммочку себе на плечо и на выходе из клуба поинтересовался:

– А куда её везти?

– В травмпункт поедем, – скомандовала я.

– Зачем? – удивился Влад – У неё травма какая-то?

– Да, очень большая душевная травма и мы будем делать ход конём, – я многозначительно подняла указательный палец, усаживаясь на пассажирском сиденье своего Porsche.

– Хорошо играешь? – Влад уже уложил Риммочку на заднее сиденье и устраивался за рулём.

– Всегда.

* * *

Спустя два часа мы ввалились в мою новую квартиру, в которой так и остались неразобранными вещи. Влад нёс бесчувственное Риммочкино тело, и было видно, что он очень устал, несмотря на миниатюрную ношу.

– Влад, посиди с ней в кресле немного, пока я организую спальное место для нашей невменяемой принцессы, – распорядилась я.

Он устало закатил глаза, но послушно опустился в кресло, бережно разложив на своих коленях пьяную гостью с загипсованной до колена ногой.

С хирургом в травмпункте никаких разногласий у меня не возникло. Он был настолько мной очарован, что согласился бы превратить нашу девочку в мумию. А уж когда я его щедро вознаградила, тот клятвенно пообещал раздобыть мне к завтрашнему дню великолепный снимок с ярко выраженным переломом, хоть со смещением, если понадобится. Со смещением нам не понадобилось, зато заверенный документ с нужным диагнозом был на руках. Мой план начал претворяться в жизнь, а я, трезвея, не понимала, зачем впёрлась в чужую кухню и злилась на себя за это безрассудство.

Влад уложил Римму на новое красивое постельное бельё и отправился в ванную, а я подумала, что следовало бы раздеть мою гостью. Просто удивительно, что она до сих пор не реагировала ни на какие манипуляции с её телом. Вот прямо бери и делай с ней, что хочешь. Но как только я стянула с девчонки короткую юбочку, она замычала и открыла глаза, пытаясь сфокусировать на мне мутный взгляд.

– Не бойся, ты у меня дома, – попыталась успокоить я Римму тоном, не располагающим к спокойствию. Вообще-то, успокаивать и утешать – это совсем не моё, возможно, потому, что весь свой лимит нежности я берегла для самых близких. А может быть, потому что я просто бездушная стерва, что гораздо более вероятно.

– Диана, – растерянно пробормотала Риммочка, – а п-почему я здесь? И… и где я? – она нахмурилась, вероятно, пытаясь восстановить в памяти события прошедшего вечера.

– Потому что ты напилась, как свинья, и отключилась. А ты бы предпочла, чтобы я оставила тебя в клубе? Думаю, что там бы о тебе позаботились, как следует, – резко ответила я.

Мне не нравилась роль доброй феи. Но ведь это я притащила девчонку в этот гадский клуб и спровоцировала на откровения.

– Спасибо Вам, Диан, и простите меня, пожалуйста, – Риммочкины глаза наполнились слезами.

– Мы снова перешли на «вы»? Значит, трезвеешь. И прекращай уже слёзы проливать, сегодня их было более чем достаточно.

– Простите, только Соколову не говорите, пожалуйста, – Римма смотрела на меня затравленным взглядом.

Она попыталась присесть в постели и согнуть ноги в коленях, но ощутив помеху, перевела взгляд на свои ноги и охнула, с ужасом глядя на свою загипсованную конечность. Выглядело это презабавно.

– Ты, Римма, если и дальше будешь себе позволять отключаться в общественных местах, то рискуешь однажды проснуться в грязном, вонючем притоне или в мусорном баке, что в принципе одно и то же, – ледяным голосом я пригвоздила её к спинке дивана.

– Простите, – в очередной раз пролепетала девушка, а из её глаз по чумазым щекам уже катились слёзы. – А что с моей ногой, Диана?

– Болит? – поинтересовалась я.

Риммочка прислушалась к своим ощущениям, пробуя пошевелить ногой.

– Вроде бы нет, – растерянно пробормотала она и совершенно по-детски кулачком вытерла со щеки слезу.

– Надеюсь, что и не будет болеть, если ты её, конечно, не сломаешь. – Я выдержала недоумённый взгляд Мальвины и продолжила: – С твоей ногой, Римма, всё в порядке. Это просто фейк и, кстати, твой тайм-аут на ближайшие недели три.

– Правда? – девушка недоверчиво пошевелила ногой, постучала по гипсу и подняла на меня покрасневшие глаза. – Ой, а как же я Соколову объясню это?

– Шла, поскользнулась, упала, потеряла сознание… – я говорила, а Римма заулыбалась, но как-то не очень уверенно и радостно. – Ладно, не волнуйся, я сама ему всё объясню. Главное, запомни всё, что я тебе скажу, и не отвечай на его звонки, пока я не разрешу. Вообще телефон отключи.

И я подробно объяснила Римме где, когда и при каких обстоятельствах она получила травму и почему не могла позвонить Соколову.

– Но он же спросит, почему Вы сами его не предупредили сразу?

Я равнодушно пожала плечами и ответила:

– Забыла. Пусть вообще скажет спасибо, что я о тебе так позаботилась.

– Ну, да, – покорно согласилась Римма. – Только боюсь, что он меня и с гипсом работать заставит. Мне бы тогда ещё гипс на язык и генита…ли-и.

Запнувшись на последнем слове, она смотрела на что-то позади меня. Предполагаю, что на кого-то… Я обернулась и увидела Влада, прикрытого лишь полотенцем в стратегических местах. Волосы его были влажные и по обнажённой груди стекали капли воды. Я сглотнула, а Риммочка, опомнившись, пискнула и торопливо натянула одеяло до плеч.

– Гипс на гениталиях – это сильно, даже представлять такое не хочу, – прокомментировал Влад слова девушки и улыбнулся. – Добрый вечер, Римма, рад, что Вам уже лучше.

– Здравствуйте, – издала девушка сдавленный приветственный писк.

– Познакомься, Римма, это Влад и именно он весь вечер носил тебя на руках.

Девчонка залилась краской и еле слышно отозвалась:

– Спасибо Вам, Влад, и простите меня за доставленные неудобства.

– Всё в порядке, малышка, не о чем беспокоиться. Это было даже интересно. – Он подмигнул девушке и расплылся в улыбке.

Я подтолкнула Влада к выходу и обернулась к Римме:

– Сейчас я принесу тебе полотенце, и можешь принять душ. На ноге у тебя лангет, поэтому сможешь снимать, как сапог.

– Диана, Вы замечательная! – проговорила Римма с восторгом и обожанием, а я нахмурилась. Этого мне ещё не хватало.

* * *

– Зачем ты его наглаживаешь, оно же новое и вполне себе гладкое? – полюбопытствовал Влад, глядя на то, как я утюжу постельное белье. Сам он устроился на пуфике в спальне, наблюдая за мной с видимым удовольствием.

– Вот именно, что новое и у меня пока не было времени его перестирать. А это своего рода дезинфекция.

Влад понимающе кивнул и сменил тему:

– Ты невесёлая какая-то… Мне кажется, что тебе не по душе роль Матери Терезы.

– Ты прав, это не моё. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, на том и стою.

– Почему-то я не верю тебе, – ответил Влад, а я лишь передёрнула плечами, давая ему понять, что мне всё равно. – Тогда почему сейчас, Диана?

– Женская солидарность?

– Ты меня спрашиваешь? – Влад усмехнулся.

– Себя, наверное. Я сегодня по собственной глупости оказалась её жилеткой, теперь жалею об этом. Но не бросать же её было в клубе.

Меня нервировала эта тема, и я не хотела обсуждать её с дотошным блондином. По пути из клуба я объяснила ему, не вдаваясь в подробности, что у Риммы возникли проблемы с её шефом и ей надо помочь.

– Значит, ты в ответе за тех, кого приручила? – Влад многозначительно улыбался, глядя на меня.

– И не надейся! – с насмешкой предотвратила я разгул его мыслей.

– Девочка моя, почему ты пытаешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле? – Влад тихо подошёл сзади и осторожно притянул меня к своей горячей груди, заставляя моё тело трепетать.

– Да ты понятия не имеешь, какая я на самом деле, Влад, – я вырвалась из его объятий, делавших моё тело и мозг пластилиновыми.

– Но ты же мне всё расскажешь, любимая? – мягко спросил он и снова потянулся ко мне.

Игнорируя вопрос и его руки, я направилась к выходу.

– Я хочу с тобой в душ, малышка.

– Нет.

Почему с ним всё идёт не так, как надо?

Стоя под горячими струями воды, я злюсь. Злюсь на дурочку Римму за её глупость, на сволочь Карабаса за его подлость. Злюсь на Влада, который смотрит на меня с обожанием и влияет на мои чувства и настроение, за то, что он делает меня слабой. Но больше всего я злюсь на себя. Злюсь за то, что пытаясь решить чужие проблемы, я нарушаю свои планы, разрушаю свои принципы, крушу свой имидж. Злюсь за то, что в присутствии кареглазого блондина я теряю контроль над ситуацией и позволяю себе резкость и грубость в то время, когда хочется ласкаться, как кошке. И именно за эту свою слабость я злюсь больше всего.

Конечно, Влад заслуживает нежности и взаимности, а не той циничной игры, что навязываю ему я. Я не готова и не способна вить уютное семейное гнёздышко. Да во мне всё вопит о том, что моё гнездо не здесь и не с ним. Тогда почему он вызывает во мне такие всплески эмоций? Что это? Я устраиваю себе контрастный душ в попытке успокоить нервы и действительно постепенно расслабляюсь. А не лучше ли отпустить немного свои чувства на волю и позволить себе побыть слабой?

С такими мыслями я и вошла в свою спальню, надеясь, что слишком долго ожидающий меня парень не уплыл ещё в объятия Морфея. Влад лежит на широкой кровати поверх одеяла, и при свете ночника я вижу, что глаза его закрыты. Неужели уснул? Хотя, чему я удивляюсь – до утра осталось совсем немного, а он не слабо вымотался, таская полночи на руках нашу гостью. Я стою, не двигаясь, и рассматриваю Влада. На нём, как и прежде, ничего нет, кроме полотенца, которое мне вдруг захотелось сдёрнуть, чтобы ничего не мешало моему похотливому взгляду ласкать это великолепное тело.

Черты его лица расслаблены, и сейчас он кажется моложе. С взъерошенными светлыми волосами Влад выглядит почти мальчишкой. Влюблённым в меня мальчишкой. Возможно, его внешность и не отвечает эталонам мужской красоты, принятым большинством привередливых барышень. Эти дамочки пускают слюни на выпирающие бугры грудных мышц и многочисленные кубики брюшного пресса. Вероятно, кубиков и каменных бугров Владу и не хватает, но он, несомненно, следит за собой и то, что сейчас я наблюдаю, очень радует взор.

Я по-прежнему не отрываю взгляд от блондина, и моё тело жаждет прикосновений. Я хочу его немедленно, и мне придётся его разбудить. Сделаю это самым сладким способом, уверена, что ему понравится. Я сняла с себя халатик и, откинув его в сторону, тихо приблизилась к кровати. Ресницы Влада неожиданно вздрогнули, он открыл глаза и посмотрел на меня. Полотенце, прикрывающее его пах, зашевелилось, а я протянула свою руку, чтобы убрать эту досадную преграду.

– Наконец-то моя богиня снизошла до простого смертного парня, – глухо сказал Влад и, опрокинув меня на спину, придавил своим тяжёлым телом. – Я сейчас снова покажу, как люблю тебя, малышка, покажу так, чтобы ты никогда не забывала.

И он показал это мучительно медленно, сводя с ума нас обоих, но не позволяя мне ускорить темп. Кажется, сладкая пытка продолжалась целую вечность, и всё это время Влад смотрел мне в глаза. Он заставил меня скулить и извиваться под ним и, как только ускорился, мы пришли к разрядке одновременно. Ещё несколько минут тишину в спальне разбавляло лишь наше рваное дыхание.

– Ты садомазохист, – нарушила я молчание.

– Даже не буду спорить, любимая, – с удовольствием подтвердил мой соблазнитель и сильнее стиснул меня в объятиях. – Ты выглядишь и пахнешь, как грех, я не могу с тобой ни успокоиться, ни остановиться.

Руки и губы Влада снова пустились в путешествие по моему телу, которое с жаром отозвалось на откровенные прикосновения. Без сожаления я подумала о том, что почти уже утро и выспаться нам не удастся, и с удовольствием погрузилась в чувственное наслаждение.

«И когда этот парень успел так хорошо изучить моё тело?» – подумала я, уставшая и очумевшая от ночного марафона. Вжатая в крепкое горячее тело Влада, удовлетворённая и расслабленная, я уплывала в предрассветный сон.