Читать книгу Букет из мать-и-мачехи, или Сказка для взрослых. Мистический роман - Алиса Тишинова - Страница 2

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

Жила-была на свете огненная принцесса. Огонь сыпал вокруг нее золотыми искрами – огонь страсти, огонь души. Она обладала свойством зажигать остальных. За ней наблюдали, ею восхищались или ненавидели. Она щедро делилась огнем – не умела не делиться; и от жара ее другим становилось тепло. Принцесса вышла замуж. Стала Королевой Света. Шло время. Задули холодные северные ветры, король часто уходил на войну, оставляя ее в одиночестве. Королева старалась разводить огонь домашнего очага, но это приносило лишь разочарование. Потом пришла злость. Другие были умнее ее – они умели, могли как-то жить без огня. А она… Огонь никуда не делся. Но теперь это был холодный и злобный огонь, мерцающий под слоем льда. Северный ветер остудил его, покрыл льдом. Снежная Королева в Снежном царстве. Она вечно мерзла теперь… Раньше ей всегда было тепло.

Мерзла в ледяном дворце, мечтая о тепле лета. Но мечты не сбывались. Если суждено быть Королевой – живи в своем царстве. Она вовсе не была злой, и не стремилась всех заморозить. Но люди знали, что она – Снежная Королева. Поэтому друзей у Королевы не было. С Южными Царствами она контактировала через посланников. А настоящих живых людей знала очень мало. Больше по книжкам. Она опасалась детей – с их громким смехом и непредсказуемостью… Порой наблюдала за различными людьми, сама оставаясь невидимой. Иногда ей хотелось сбросить покров тайны – и тогда люди спешили разойтись, кричали в страхе или угрюмо ворчали: «Снежная Королева!», закрывая двери и форточки.

…Однажды она наблюдала за игрой каких-то ребят. Один из них привлек ее внимание гибкими движениями, приятным смехом… Она сбросила покрывало невидимости, медленно подошла. Дети были увлечены игрой, и не глядели на нее. А мальчик встретился с ней глазами. Она обнаружила в них не страх, а восхищение и интерес. Видимо, он не знал, кто она, – редкий случай… Он не испугался… Он никогда не видел в жизни ничего прекраснее… Внезапно она тоже утонула в его теплых глазах, наконец почувствовав, что значит тепло… Никто из них не успел ни о чем подумать. Он – любовался ее красотой, она – наслаждалась теплом и нежностью… Зачарованные, сели они в снежные сани и помчались над землей. Он держал ее нежные руки в своих теплых ладонях, сверкающие льдисто-голубые глаза тонули в темных, бархатных. Он почувствовал себя взрослым. Стало легко и свободно. Тепло.

Но все хорошее когда-то кончается. Воздушный полицейский тормознул волшебные сани, потребовал права, страховку, – все как всегда. Потом из-за его спины вышла эта Герда. Королева читала сказки, она знала, что так будет. Только Герда не понимала, кого кому и от кого нужно спасать, – она еще не знала, что Свобода может обернуться тюрьмой, и наоборот…

Кай ушел с Гердой – так было нужно. А королева… хорошо, что хоть не прямо там, не у всех на глазах, – хватило духа добраться до дома, – превратилась в лужу из слез. Так и живет теперь… Потому и погода стала непонятная – лужи зимой, наводнения, холод летом…

Шло время… Снежная Королева, превратилась в странную Весну. То вновь покрывала шрамы души ледяной коркой, то вновь оттаивала, дарила всех теплом и нежностью… Вон, что с погодой-то творится: дождь в новогоднюю ночь, заморозки в мае… Кай вырос. Он не искал встреч с Королевой. Он не знал, где ее искать. К тому же он любил Бабушку и Герду, которая вроде бы его спасла – надо было отдать ей должное… Не мог он взять и предать их, он любил их в каком-то смысле. Но и Ее забыть не мог… Она стала болезненной тайной, которой нельзя поделиться ни с кем. Стоило упомянуть о ней, как ревнивая истеричная Герда начинала психовать, и обещала вызвать небесных полицейских; а бабушка сокрушенно качала головой и пила валокордин… Друзья не понимали, посмеивались. Он мог только помнить и ждать… И конечно, Она появлялась иногда. Не могла не появляться. Редко, тайно, на мгновения. Когда он уже не верил, что она придет. Но ни ей, ни ему нельзя было задержаться рядом дольше нескольких мгновений… Каждый раз был как последний. И каждый раз он мог быть последним. Зачем было дано им это счастье, и эта невыразимая мука? Для чего? Кто знает…