Читать книгу Милый друг. Жемчужина озера Небеса Зуни - Алиша Шати - Страница 2

Дождь шёл всю ночь и всё утро. Длинные струи, которые, кажется, сплошными нитями тянулись с самого неба, барабанили по крыше и стенам небольшой палатки. Берта была на сносях. Она выглянула наружу, чтобы немного подышать влажным прохладным воздухом. Дождь не пугал её, напротив – приносил ощущение умиротворения и спокойствия. Берта почувствовала лёгкую тяжесть внизу живота, будто большой воздушный шар пролетал в это мгновение над лесом, точь-в-точь там, где они поставили палатку, выбирая удобное место для стоянки.

– Неужели это случится уже теперь..? – произнесла Берта негромко, так, словно разговаривала с воображаемым другом.

Берта и Йохан направлялись в соседнее поселение, где жила Марта, старая повитуха, принимавшая роды еще у Бертовой матушки, а той было уже немало лет. По семейной традиции все женщины их семейства должны были рожать именно там, именно с ней и именно так, как скажет Марта. Берте не хотелось ни ехать туда на повозке, ни идти пешком с огромным животом через лес, ни вообще идти к Марте. Она ей казалась чересчур «себе на уме», а от таких людей, думалось Берте, ничего хорошего ждать не приходится. Но семейные традиции обязывали её соблюдать и чтить то, что иногда не укладывалось ни в какие рамки, а порой совсем выходило за границы здравого смысла. И Берта, наотрез отказавшись от дребезжащей и, по её мнению, то и дело норовившей развалиться на первой же кочке повозки, собрала котомку тряпичек для родов и вещиц первой необходимости на время после них, отдала её Йохану и решилась идти пешком.

До поселения, где жила Марта, было два дня пути. Берта обреченно и счастливо одновременно ступала босыми ногами по лесной дорожке. Она легко перешагивала огромные, словно расползающиеся во все стороны змеи, корни вековых деревьев и по-кошачьи внутренне мурчала от удовольствия при виде широких неглубоких ручейков. Девушка приподнимала до колен свою длинную юбку и смело шла по виднеющимся под водой камушкам, наслаждаясь холодной, почти ледяной, чистейшей лесной водой. К вечеру первого дня пошёл дождик. Берта и Йохан не собирались останавливаться, но дождь усилился так, что видимость стала почти нулевой. И даже густые шляпы деревьев уже не защищали от лившейся с неба воды.

К утру живот Берты буквально ходил ходуном. Она ползала по палатке и утробно дышала, издавая звуки, похожие на звериный рык. Йохан разжёг огонь, вскипятил воду и теперь следил за тем, чтобы она не остывала.

На выступе высокой горы, чей вид снизу, из долины, напоминал высунутый изо рта язык великана, сидели два темноволосых смуглокожих молодых человека. Они прислушивались и даже, как бы принюхивались, потягивая носами воздух. Запах шёл со стороны леса.

– Мне кажется, это к северу от восточных гор. Я улавливаю волновые токи оттуда. – сказал один из них.

– Дааа…. – беззвучно протянул другой, прикрыв глаза, чтобы лучше чувствовать. – Сильное дитя. – хриплым голосом уже вслух произнёс он. – Это и правда, может быть, наш шанс.

– Тогда вперёд! – скомандовал первый.

– Дааа…! – снова беззвучно ответил ему огромный по обыкновенным меркам юноша и, долго посмотрев друг другу в глаза, словно улавливая что-то из этого взгляда и, как будто настраиваясь на предстоящее действие, они оба с места прыгнули вперёд.

Можно было подумать, что молодые люди сошли с ума, но это было не так. Скала, на которой они сидели, уходила вниз на несколько сотен метров. Под нею бушевала глубокая в этом месте горная река. Прыгнув с выступа, который в здешних краях так и называли «Язык великана», юноши громко завыли, но звук их голосов заглушил отвесной стеной срывавщийся в реку водопад. Он шипел и пенился, и разбрасывал повсюду белые брызги мощных потоков. Набирая скорость, равную скорости свободного полёта, они превращались в бликующие линзы, способные, попади на них в этот момент солнечный луч, стать ретранслятором его огненной силы практически в любом направлении. Сделав несколько кувырков в воздухе, молодые люди совершенно изменили свой облик. Водопад скрывал это превращение от любопытных глаз кого бы то ни было, принадлежи они животному, птице или человеку. Два летящих тела неслышно вошли в речные воды и через некоторое время ниже по течению вынырнули две огромные, покрытые шерстью головы. Обладая какой-то невероятной силой, эти существа легко справились с течением, и вскоре на берег вышли два невероятных размеров волка.

Волки-оборотни издревле обитали в этих краях. Ими были преимущественно индейцы племени Апачи, но встречались среди них и представители других племён: Чероки, Команчи. Не все индейцы были оборотнями, но однажды обернувшиеся обретали неимоверную, не объяснимую с точки зрения обыкновенного разума, чувствительность и силу, которая позволяла им с этого момента претендовать на роль защитника индейских племён. Вместе с этим индейцы-волки обязаны были, пока существует пространство, хранить обращение и обращенных в тайне. С момента первого обращения эти люди забывали о возрасте и до конца своих дней оставались сильными, ловкими и выносливыми.

Много лет назад в стае, из которой происходили два молодых волка, что наблюдали за происходящим в лесу с утёса Язык великана, жила девушка, которая полюбила белого человека. Он тоже полюбил её всем сердцем. Когда же она открылась ему, он пожелал забрать её в свой мир. Её стая была против, но девушка была дочерью Великого Вождя, она согласилась, и остальным пришлось принять и поддержать её решение. Она научилась справляться с инстинктами, которые у волка-оборотня были развиты даже сильнее, чем у обыкновенного волка, научилась жить среди людей и цивилизованного мира. И лишь раз в в несколько месяцев позволяла себе оборачиваться и присоединяться к волчьей стае и происходящим в ней процессам.

Волки-оборотни общались телепатически. Каждый из них чувствовал, если рядом была опасность, мог «видеть» на огромном расстоянии, и любой волк из стаи слышал мысли других волков-оборотней. Поначалу им приходилось тяжело – выбрать главное из потока звучавших в их головах голосов, но постепенно волки учились различать эти голоса и слышать ведущего, а также концентрироваться на нужных голосах и растворять в общем потоке все другие.

Теперь девушка, которую звали Наини, вот-вот должна была родить малыша. Для всех было совершенно очевидно, что ребёнок волчицы с самого рождения будет проявлять паранормальные способности. Детёныш пары волков-оборотней мог оборачиваться уже в возрасте полутора месяцев. Ребёнок волчицы и человека, конечно же, останется полукровкой, но волки предполагали, что сильный волчий ген от матери должен будет когда-нибудь взять верх в его природе. Никто не мог точно сказать, когда это произойдёт, но жизнь среди непосвященных, пока ребенок не научился контролировать свои способности, могла оказаться для него ловушкой. Поэтому для малыша готовили защиту. А точнее – защитника. «Вот бы Небеса Зуни послали нам еще одно такое же дитя, волка-полукровку, но, к сожалению, его нет». – произнёс как-то в задумчивости Великий индейский вождь Уоникия, всматриваясь в горное озеро, которое среди племён имело название Небеса Зуни.

«Его нет и не может быть в волчьей стае, – рассуждали между собой два брата, молодые индейцы Эней и Кохэна, – но он может оказаться среди людей.» Они переглянулись, уловив мысли друг друга.

По счастливой ли случайности, стечению жизненных обстоятельств или мысли Великого вождя Уоникии всё же услышали Небеса Зуни, но спустя положенный срок два молодых волка-оборотня, патрулировавшие территории резерваций, почуяли внутриутробные токи сына Берты, в точности подходящего по возрасту малышу Наини. За ним они и отправились, точно распознав его местоположение с утёса Язык великана.

Уставшая после родов Берта отдыхала, лёжа в палатке на подстилке из мягкого пледа и елового лапника, новорожденный мальчик спал у её груди. Йохан всю ночь поддерживавший огонь и температуру воды в котле, задремал у костра. Волки приготовили план, как отвлечь родителей, чтобы забрать ребёнка, но он не понадобился. Ничем не нарушаемая утренняя тишина лишь способствовала тому, чтобы всё произошло наилучшим образом. Волки неслышно пробрались внутрь, ступая мягкими подушечками своих лап по мшистой почве. Палатка была открыта. Не теряя ни мгновения, они схватили новорожденного мальчика и его спящую мать, и молниеносно умчались с ними прочь.