Читать книгу Хроники московских некромантов - Алия Гильмет - Страница 3

Наташа окинула взглядом фронт работ. Настроение было безрадостным; как с таким рисовать веселые яркие плакаты – непонятно.

Два больших плаката с клоунами и штук пятнадцать поменьше («с чем-нибудь таким смешным, сами придумаете») поручено было нарисовать в рамках подготовки к школьному Празднику весны, который традиционно готовили девятые классы. Наташа, вообще-то, приходила на отбор номеров для концерта, но Миронова, бессменная звезда школьной сцены, она же – племянница директрисы, глянула снисходительно: «Ты серьезно?». А учитель музыки отводила глаза и бубнила что-то о том, что голос у Наташи замечательный, но «ты ведь хорошо рисуешь, давай лучше займешься оформлением». А после этого чёртова концерта на всю школу будут нахваливать талантливых артисток, а кто малевал клоунов – и не вспомнят.

– Хочешь совет? – навязанная в помощь Арзамасова сидела на подоконнике и что-то рисовала в блокноте.

Лучше бы оставили Наташу одну с ватманом и красками. Так нет, «вместе же быстрее». И эта неформалка, переведенная к ним три года назад, в кои-то веки не отмахнулась от общественной работы своим коронным: «Я учиться пришла, а пионеров давно отменили».

– А если не хочу? – охоты разговаривать не было, но отмолчаться было бы невежливо.

– Я все равно его дам, – Надя оторвалась от блокнота и улыбнулась криво, одной стороной рта.

– Ну ладно, давай.

– Не пытайся примазываться к этим тварям, – улыбка исчезла.

– Что? – опешила Наташа.

– Что слышала, – Арзамасова вернулась к своему занятию, но не замолчала. – Ты правда думала, что тебе разрешат выступить на концерте, и ты станешь как они? Да будь у тебя хоть голос Тарьи Турунен – претендовать на славу нашей великой Мироновой никто не имеет права. Она сейчас с Катькой из параллельного опять пересрётся за то, кому больше быть на сцене. Жаль, не подерутся, – она мечтательно вздохнула, – я могла бы ставки принимать… А на твои желания и чувства им плевать, как и на тебя саму… до ближайшей контрольной.

Это все звучало мерзко, но Арзамасова была права. Скоро контрольная по алгебре, и Миронова с компанией как ни в чем не бывало начнут совать ей, Наташе, свои листки с примерами. У них же дружный класс, надо помогать друг другу, особенно если ты такая умная и смеешь свой ум не скрывать.

– А тебе, значит, не плевать?

– Мне? – Надя почесала висок карандашом. – Меня просто бесит, когда такие, как Миронова, ничего без тётеньки не стоящие, считают себя вправе использовать умных людей вроде тебя. А когда меня что-то бесит, я имею обыкновение с этим бороться. Или хотя бы высказаться, а не глотать обиды, как ты.

– Тебя поэтому из предыдущей школы…

– Примерно. Кстати, если ты захочешь передать ее высочеству мои слова и заработать очки, я пойму.

– Да иди ты! – теперь Наташа рассердилась всерьез. – Я сплетни разводить не привыкла!

– Извини.

– Ладно… Не думаешь, что твоя борьба плохо закончится?

– Чем? Дракой, как Миронова с подружками любят? Да и хрен с ними. Зацени эскиз, – Надя повернула свой блокнот.

Ну, что сказать? Рисовала она хорошо, даже очень. Клоун получился детальным и убедительным. С одним «но».

– Ты ничего… э-э… не забыла? Нам заказали веселых клоунов.

– А что не так? – Надя с преувеличенным изумлением взглянула на свой рисунок. – Клоун есть? Есть. Улыбается? Улыбается. А прочие подробности нам не обозначили – так сами виноваты.

Кажется, она на полном серьёзе вознамерилась украсить праздничную сцену Этим. И – о ужас, – Наташа почти готова была согласиться.

– Нас убьют за такое…

– Не убьют. Забирай вот эти ватманы домой, размалюй какими-нибудь слониками-котиками-цветочками наркоманской расцветки, чтоб поярче – первое апреля же. А я возьму рулоны и устрою им свое первое апреля, – Арзамасова улыбнулась нежно и пугающе. –Только принести наши декорации надо будет под самое начало, чтобы ни у кого не осталось времени на переделку. Когда начнут орать, свалишь все на меня.

– Я так не могу!

– Сможешь. Знаешь, когда я была еще меньше, чем сейчас, все мамки во дворе говорили, что я их деточек плохому научу. Никого так и не научила, дай хоть с тобой попробую, ну?

– А давай! – решилась Наташа. В конце концов, может же она, серая мышь и ботаник, хоть раз поучаствовать в сотворении такой классной пакости?

***

Тремя неделями позже Алина Арзамасова приоткрыла дверь в комнату дочери:

– Ребенок, выйди на кухню. Разговор есть.

Ребенок неполных шестнадцати годиков послушно отложил свои темные дела и прошлепал розовыми тапочками на внеочередное семейное собрание.

– Так. И кто на меня в этот раз жалуется?

– Ольга Сергеевна мне сегодня звонила, – Алина разливала чай по трем кружкам. – Рассказала, как прошел Праздник весны и какие высокохудожественные декорации украшали сцену.

– Да? – Надя без зазрения совести цапнула печенье из вазочки. – Ей что-то не понравилось? По-моему, Наташка красивый психодел нарисовала. Особенно фиолетовый слон хорош. Что только эти ботаники курят?

– Надежда, ваньку не валяй! Ты прекрасно знаешь, что претензии у всех к твоему творчеству.

– Тут мы, конечно, тоже отчасти виноваты, – Олег, увлеченный моделью фрегата, всё же соизволил принять участие в беседе. – Надо было спрятать от тебя Кинга до совершеннолетия… Хотя ты бы все равно нашла.

– А можно старшему ребенку на чаепитие? – в дверной проем просунулась всклокоченная русая голова.

– Ты же вроде гулять собирался?

– Собирался, – Димка вытянул кружку с полки, и там что-то загремело. – Но у вас тут интересно. Что малая сотворила?

– Малая украсила школьную сцену двумя ростовыми плакатами с Пеннивайзом.

– Так до Хэллоуина еще сколько…

– Тематика должна была быть первоапрельская.

– Тоже тема! – хмыкнул парень. – Пять?

Младшая привстала и звонко хлопнулась с братом ладонями.

– Дим, ты чай себе налил? – с нажимом спросила Алина. – Бери печенье и не порть воспитательный процесс!

– Ой, да пожалуйста! – Димка гордо прошествовал в свою комнату.

Надя макнула печенье в чай.

– Ма, кончай представление. Я эмпат не хуже тебя и прекрасно знаю, что вы не сердитесь.

– Мы – нет, – Олег при помощи пинцета закрепил очередную мелкую деталь и глянул поверх очков. – А в школе, полагаю, сердились, и еще как.

– Это мягко сказано! – довольная дочь откусила печенье и блаженно зажмурилась. – Вы бы видели…

– Не разговаривай с набитым ртом.

– Угу… Миронова визжала, как я не знаю. Видите ли, плясать в своем мини на фоне «этого уродства» им плохо было. А на самом деле, мои клоуны просто перетянули на себя все внимание…

– Кстати, – Олег заговорил серьезнее, – нам ты своих клоунов не показывала. Надеюсь, рисунки были без сюрпризов?

– Отец, я что, больная?! – Надя тоже возмутилась вполне серьезно. – В зале было полно народу, и далеко не всех я готова проклясть.

– Уже радует, – Алина закатила глаза. – А со школой что делать? Опять тебя переводить? Что-то мне подсказывает, что еще два года ты там спокойно не просидишь.

– Не просижу, – согласилась Надя. – Ма, я не пойду в десятый класс.

– Все-таки решила? – Олег по такому случаю отставил модель в сторону. – Колледж?

– Угу. Я уже узнала, где на лечебное дело принимают после девятого. У тебя же есть знакомые, на случай, если эти суки мне с характеристикой подгадят?

– Не выражайся. И да, есть. Но ты хорошо подумала? Нужна тебе эта «скорая»?

– Мне нужна профессия и не тратить еще два года в долбаной школе. А с вышкой потом сама решу, нужна она или нет.

– Добро. Только бы ты не пожалела.

Чуть позже в комнату Нади снова постучались.

– Систер, ты там одетая? К тебе можно?

– Ага, только голых негров в шкаф упрячу… Входи уже! Чего хотел?

– Да так… – брат вошел целиком и прикрыл дверь поплотнее. – Если в вашем малолетнем гадюшнике сильно запахнет жареным, не забудь мне сказать до того, как тебя толпой отоварят.

– Скажу. Но дальше визга там не дойдет. – Надя отложила учебник и откинула голову на подушки. – А жаль… Синяки сойдут, а пар я бы выпустила.

– Эх ты, хомячок-берсерк! – Димка потянулся растрепать сестре волосы, но получил по руке. Окинул взглядом бардак на письменном столе и вытянул альбом с карандашными набросками. – О, уже приготовилась?

На шестнадцатилетие родители обещали Наденьке оригинальный и совершенно непедагогичный подарок – поход в тату-салон. Эскиз будущей татуировки представлял собой сложный орнамент, в который незаметно для постороннего глаза вплетались символы.

– Защитный контур, – коротко пояснила девочка. – Слабенький, правда, но это пока.

– Ну так куда тебе больше, до работы тебя отец все равно не допустит еще лет пять. – Брат перевернул страницу. – А это что такое?

Надя не торопилась объяснять. Димка вгляделся в схему из линий, соединяющих условно-человеческие фигурки. Число последних совпадало с числом тряпичных куколок на книжной полке.

– Так вы это видите? – Парня наследный дар обошел стороной. Повезло, а может, и нет. – Куклы – это…

– С привязкой оно надежнее, – Надя потянулась. – Ты не представляешь, бро, как трудно отпроситься на физре и добыть волосы с расчесок, с учетом того, что наши прынцессы на физру ходят реже меня и не все сразу.

– Тяжко вам, злым волшебникам. Что хоть это будет?

– Прощальный подарочек к выпускному. – Лучезарная улыбка была бы милой, не иди речь о составном проклятии. – Прынцессам уже платья на него купили, причем, судя по разговорам – впору на венский бал, а не на выпуск из девятого класса. Миронова хвасталась, что будет ярко-красное, «цвет страсти». Прыщи во всю рожу прям в тон придутся… И никакой тоналкой их не спрячут, я постараюсь.

– Прыщи? – Димка иронично поднял бровь. – Систер, это как-то мелочно!

– Мелочно, – на этот раз девчонка говорила серьезно, – было бы проклясть чем потяжелее за то, что они меня бесили эти три года. Испорченный показ мод на выпускном – это нормально, это по заслугам. К тому же, – Надя снова расплылась в улыбке, – я раз в жизни побуду самой красивой! Не знаю, зачем, но побуду…