Читать книгу Где печеньки? - Алия Нурсипатова - Страница 7

Лето после лицея было самым длинным в моей жизни. Я впала в депрессию. Мне казалось, что все самое лучшее и интересное уже позади. Домашние обязанности наводили на меня тоску, однообразие и рутина сводили с ума. Даже книги не радовали. Я лежала целыми днями в своей комнате и страдала. Аппетита не было, и я похудела до пятидесяти пяти кг, исторического минимума за всю мою жизнь. Чтобы освежиться и взбодриться, я избавилась от горшка на голове и пришла в универ грациозной ланью с мальчишеской стрижкой.

Возле меня сразу образовался молодой человек, он сел со мной за парту и впредь твердой рукой отводил от меня других претендентов в ухажеры. Это был мой будущий муж, чего я в тот момент близко не подозревала. В нем всего было слишком много, он был слишком яркий, слишком громкий, у него были слишком большие глаза и длинные ресницы. Он был слишком иностранец. Его родители были из Пакистана, отец работал экономистом в посольстве, поэтому они много путешествовали. Он хорошо говорил на нескольких языках, и вообще хорошо говорил.

Его звали Хабиб, он был моим первым парнем. В начале мне нравился не он, а статус чьей-либо девушки. Но мое равнодушие его абсолютно не беспокоило. Он все время был рядом, угощал печеньками, каждый день провожал меня на трамвае до дома и называл персиком. Как-то незаметно и мягко вывел меня из пост-лицейской депрессии. В ноябре наконец решился пригласить меня на свидание на концерт группы «Руки вверх». Выйдя на улицу после концерта, мы обнаружили, что выпало очень много снега и транспорт не ходил. Мы шли пешком под крупными хлопьями снега, говорили и впервые поцеловались. Было очень романтично.

В это же время мои родители поехали покорять новую столицу – Астану, продали нашу квартиру и купили нам с братом другую, поменьше и поближе к нашим университетам. Мне, как старшей, да еще и девочке, пришлось научиться готовить, стирать и убирать на двоих.

Обучение было полностью на английском, и учеба мне давалась легко. Но у нас в группе было несколько человек из обычных школ и два турка. Им пришлось изучать английский в течение года до нашего поступления. Преподавателями были турки, индийцы, пакистанцы и местные учителя, владеющие английским. Не знаю, откуда их брали, но они приезжали абсолютно не готовые к нашим реалиям и погоде. Одна преподавательница из Индии зимой приходила на занятия в шерстяных носках и босоножках, другие учителя ходили в детских шапках с козырьком, оставляющих открытыми только глаза.

После жесткой конкуренции в лицее, я попала в общество абсолютно равнодушных к учебе людей. Моим сокурсникам достаточно было проходного минимума, лишь бы не вылететь, и я была лучшей в группе все четыре года обучения. Учиться без достойных противников мне было скучно, зато появилось много свободного времени на развлечения и моего молодого человека. Мои две подруги, поступили на параллельный поток учились в одной группе и соревновались друг с другом. Им было чуть веселей, чем мне.

Еще до того, как мы стали встречаться с Хабибом, я сдружилась с одной девушкой из группы. Она была шумная, веселая, слушала шансон и писала стихи о заключенных в тюрьме. Лучшим другом моего парня был один турок с длинными волосами, он играл на гитаре и слыл знатным пессимистом. У него стакан был всегда наполовину пуст, бутерброд падал маслом вниз, и мы его прозвали мызмыз, по-турецки «нытик». Я была отличницей-тихоней и просто следовала за всеми.