Читать книгу Гоадарай: приключения Ангелины - Алла Чернец - Страница 7

На следующее утро телефон оповестил о новых письмах настойчивым колокольчиком. Раз-два-три. Окей. Ангелина лениво потянулась, – жизнь без Карла – день первый, – с улыбкой подумала она. А что, собственно, их связывало? Виртуальный роман в письмах, о котором она уже едва помнит, одна короткая встреча, ее старательное убегание от его губ, а затем снова виртуальное общение, – он настаивал на том, чтобы она писала ему как можно чаще, но после их встречи она справедливо решила, что можно сбавить обороты и, сославшись на занятость, свела переписку к минимуму.

Так, официальное начало новой жизни без оглядки на старую. Почта… Ангелина нахмурилась, когда увидела, что все письма, пришедшие ранним утром, были от Карла. Несостоявшийся жених жаждет объяснений. История старая, как мир. Однако когда Ангелина открыла письма, она увидела, что он прислал ей заново часть их переписки. Он словно почувствовал, что память Ангелины будет по-девичьи коротка. Письма чередовались, – сначала ее, полные вопросов, а затем его, с ответами развернутыми, как конспект лекций.

«Ты похож на Хемингуэя, а это значит, что ты жадно наблюдаешь за миром. Но тогда ты должен так же жадно наблюдать за людьми. Ну, хорошо, то, что важнее для меня, – за женщинами. Кто из них оставил самое яркое, негасимое временем впечатление?

И второй вопрос, боюсь, типичный для блондинки, – почему ты не женился снова? Международный рынок многообещающих женихов был объектом пристального женского внимания с незапамятных времен, – я не первооткрыватель темы, – отправляю тебя к авторитетному источнику в лице Джейн Остен.

Ненавижу писать длинные письма

Поцелуи намного веселее».

«Ангелина,

Я никогда не стремился познать мир пепла и камня, как и людей, его населяющих, – они скучны, однако я всегда, особенно в более молодые годы, искал те темные уголки планеты, которые не встретишь на карте, – мне были интересны места, где метафизика и мистика сливаются воедино, отсылая нас к древности, когда происходила калибровка ДНК человека и когда от любви женщин и ангелов рождались удивительные существа.

Относительно того, кто из женщин оставил в памяти немеркнущий свет? Когда я был совсем молод, я оказался в одной латиноамериканской стране, охваченной гражданской войной, которую устроили американцы, недовольные тем, что коммунисты были избраны на выборах, за что страна и получила заварушку по полной. Та женщина была медсестрой. Романтичной. Знающей только черное и белое и четко разделявшей добро и зло. Конечно, она жила только идеалами. Она примкнула к революционному движению, действовавшему в джунглях, – эта женщина для меня пример совершенства, – я любил и уважал ее. Она была убита во время этой революции.

Теперь позволь мне ответить тебе на вопрос о повторной женитьбе. Я воспитывал детей один. В тот год, когда младший поступил в университет, я был полностью поглощен бизнесом, которым занялся в 2003. Жениться и быть любимым для меня было из области непозволительной роскоши. Ни время, которым я располагал, ни настроение, в котором я пребывал, не способствовали тому, чтобы я мог обзавестись женой, как я того желал. Поэтому вместо того, чтобы быть эгоистом и разрушить жизнь какой-нибудь бедняжки, я остался один. Я тоже ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ПИСЕМ, но твои я люблю, и, конечно, я ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ нежные поцелуи.

Скажи мне, прав ли я, считая, что женщина не согласится на половину любви, – она заслуживает мужчину целиком. Я ждал и работал на то время, когда любимой женщине я смогу уделять 1000 % своего внимания и давать столько же любви.

Хорошие вопросы, мой ангел.

Не всякому стал бы отвечать, но ты для меня – особенная».

«Привет, дорогой Карл.

Ты потребовал ежедневных писем.

Ты никогда не спрашиваешь меня о моем вчера, как будто хочешь получить чистый лист, и это то, что я искренне люблю в тебе, принимая это не как знак твоего равнодушия, а как уважение к границам личного и отсутствие собственничества, так часто отличающее мужской пол.

Но тебе я расскажу о моем прошлом, потому что если я исчезну, – а я этим грешу, – я не оставлю тебя хотя бы без объяснения, в котором раньше не чувствовала необходимости. Я напишу сейчас еще и потому, что ты мне нравишься за…(пункты см. выше).

После окончания университета я знала, что должна уехать-либо в Италию, либо в США, – выбор, не продиктованный логикой, только велением души. Наверное, своими планами я насмешила Бога, потому что в том же году мой старший брат погиб, разбившись на машине. Ему было 33, а мне – 21. Моя мама лежала в больнице в течение следующих двух лет, и если ты спросишь у меня, что я помню из этого времени, я тебе отвечу, – ничего. Черная дыра. Она закончилась внезапно. Однажды вечером я пришла после длинного рабочего дня домой, чтобы узнать, что мой кот, – черный красивый, – тоже погиб. Мой папа рассказал мне о том, как это произошло, сказал он также, что уже похоронил его, чтобы не причинять мне лишних страданий. Моя мама все еще была в больнице. Я была в квартире одна. Я рыдала, но без звука. Тишина – высшая музыка. Несколько часов без остановки. Два года мои глаза не пролили ни одной слезы, – даже на похоронах, – был декабрь, и ветер выл, шипел, стонал, словно испытывая голод по телу моего брата. Теперь все слезы, как водопад в немом кино, хлынули потоком.

Ночь закончилась – я была очень молодой, очень сильной.

И очень одинокой, потому что теперь я знала, что любовь и потеря всегда рядом».

«Моя дорогая Ангелина,

Я бы хотел убаюкать тебя, как ребенка.

Боль написана на твоем лице, особенно в твоих глазах.

Ни один человек, будь то мужчина или женщина, не знающие темную сторону луны, не могут быть близки мне. Не потому что я апологет страдания и боли, а потому что без этого знания они не поймут, что сделало меня тем, кем я стал. Только тот, кто узнал трагедию и стон души, могут рассчитывать на понимание меня, сегодняшнего. Вся моя жизнь подчинена исканиям, которые были сопряжены с невыносимой душевной болью, но я всегда улыбаюсь, и, наверное, от этого остро чувствую одиночество в толпе.

Ты не останешься одна, даже если исчезнешь. Помни, что ты от меня на расстоянии одного письма. Мы родственные души, мой Ангел, и я знал это в ту же секунду, когда взглянул в твои глаза.

Довольно слов, – я влюблен, и мне нравится это чувство.

Снова напоминаю тебе: помни обо мне, если ты решишь исчезнуть. Ты найдешь меня, как только я тебе понадоблюсь.

P.S. Раньше я тоже исчезал, и мои коллеги, бывало, говорили: «Карл снова играет в Гудини».

Тем же днем было датировано еще одно письмо от Карла.

«Я прекрасно понимаю то, о чем ты пишешь. Ты невероятно сложная личность. Если мужчина, ищущий традиционно предсказуемую женщину, влюбится в тебя, его сердце будет разбиваться сотни раз в день!

Меня не интересует женщина-женушка в понимании, доступному большинству.

Простой любви будет недостаточно. Мужчина, желающий удержать тебя, не должен тебя контролировать или предъявлять на тебя права. Он должен принять как должное то, что ты, словно невероятно сложный механизм, и это именно то, что так привлекает меня в тебе, – не могу дождаться, когда я начну любить тебя по-настоящему. Я также обладаю большой интуицией. Я много чего видел, и это расширило мое восприятие жизни многократно.

Ты очень сложная женщина, и очень умная, но ты быстро теряешь интерес, и скука твой враг.

Одно из твоих достоинств – твоя чувственная творческая природа. Я знаю, что славянки вообще обладают этим даром, будучи чувственными и страстными, однако лишь немногим дано иметь эти кукольно соблазнительные губы, которые пробуждают мысль о спальне, и девственные глаза. Ты до опасного хорошо знаешь мужскую натуру.

Мне тоже быстро становится скучно. Но с тобой это будет невозможно, потому что в тебе можно найти 100 граней женственности.

Люблю тебя!

Карл».

Ангелина прочла эти знакомые ей письма, как будто они принадлежали кому-то из далекого прошлого. А признание в любви в последнем письме, вставленное на русском, почему-то стало для Ангелины лишним доказательством того, что она рассталась с этим мужчиной себе во благо.

Чего он хотел, прислав эти признания, чего добивался? Он выбрал те письма, которые посчитал наиболее важными… Они не тронули ее, хотя и с ее, и с его стороны ощущалась искренность боли. Она пожала плечами, – нет нужды ворошить минувшее. И она оставила его послания без ответа.