Читать книгу Лис Абрамович - Алла Лупачева - Страница 6

Время шло, и многое из прежней жизни с мамой мало-помалу стало стираться из детской памяти. Да и много ли мог вспомнить Абрам из той своей жизни?

Родился он за десять месяцев до начала войны. Отец, отслуживший три года на Дальнем Востоке и демобилизованный в чине младшего лейтенанта, был уже студентом четвертого курса мехмата университета, когда началась война. Двадцать первого июня сорок первого года он блестяще закончил сдавать весеннюю сессию, а на следующий день сам явился в военкомат. Меньше чем через неделю, поцеловав их с мамой на прощанье, уже в военной форме, отец последний раз помахал им рукой из вагона, чтобы больше никогда не вернуться: ровно через год он героически погиб, сдав на «отлично» последний экзамен в своей короткой жизни. Сколько же было тогда отцу? Абрам так и не узнал.

Десятимесячный малыш не мог запомнить, как теплушка навсегда увозила отца. Не мог вспомнить его лицо, которое видел в тот день последний раз в своей жизни. Не помнил Абрам, как долго мать стояла на пыльной станции, и он, голодный, кричал у нее на руках, а она все стояла и стояла, не в силах сдвинуться с места. Не помнил, как часто, глядя на него, мама горько в голос плакала, словно предчувствуя, что не суждено ее сыну произнести вслух такие простые слова: «Поиграй со мной, папа!» Что вообще могла запомнить такая кроха?

То, что у него был когда-то родной папа, который погиб на войне, долго оставалось для него тайной. Да и зачем было говорить, травмировать малыша, если он еще не понимал, что это такое – жизнь и смерть. Может быть, именно поэтому назвать дядю Яшу папой ему было проще. Лишь после смерти приемных родителей, ровно тридцать лет спустя, найдет он в документах почти истлевшую половинку тетрадного листка в клеточку, исписанную фиолетовыми чернилами: «Ваш муж…. геройски погиб в бою, освобождая…» И вторую, похожую, справку об усыновлении «ввиду круглого сиротства». Размытые печати, даты, подписи. Позже нашлась еще зачетка студента механико-математического факультета университета, и на ее первой странице сохранилась вклеенная намертво, побуревшая от времени фотография молодого человека в военной шинели – его родного отца, который так и не успел стать для него папой. Одна-единственная фотография – и больше ничего. Наконец Абрам увидел его лицо! Это было первое открытие.