Читать книгу Сопряжение. Код JNB - Аллегра Геллер - Страница 4
I. Код INN
1. Светящиеся линии
ОглавлениеЯсон озадаченно наблюдал, как сужается на полу полоска дневного света, а потом закрывшаяся дверь погрузила его в темноту. Он бесшумно снял шляпу и плащ, кинул их на стойку при входе. Промелькнула мысль, что он в очередной раз оставил «зиг-зауэр» в кабинете: размеренная жизнь заставила расслабится и позабыть некоторые полезные привычки.
Глаза привыкли к темноте, и Ясон различил блеклое синее свечение впереди. Двигаясь вдоль стены и стараясь не задеть мебель, он пошел к источнику света, который слегка пульсировал и двигался то вверх, то вниз.
– Ясон. – Он узнал тихий голос Елены и почувствовал тонкий цветочный аромат ее духов, когда она положила руку ему на плечо. – Встань здесь, чтобы не помешать. Как всегда, ты пришел в самый интересный момент.
Он сделал шаг вправо и прислонился спиной к стене рядом с Еленой. За ней справа в темноте белели манжеты и воротник рубашки Марка.
Ясон вгляделся в сияние впереди и смог различить лицо и руки человека, который проделывал какие-то сложные манипуляции со светодиодом. Синий неоновый свет выхватывал широкие темные брови, густые темные волосы надо лбом, широкий нос и изящный узкий подбородок.
Наконец наладка была закончена, и свет погас. Еще какое-то время существовали только темнота и тишина, и вдруг в центре возник узкий луч – отдельные светодиоды были совершенно неразличимы, – ринулся в правый угол, странным образом отразился от стены и распался на два, расчерчивая комнату тонкими линиями, создавая пустые или заполненные сиянием геометрические фигуры. Один из новых лучей ударился о стену рядом с Ясоном, отскочил к потолку, упал вниз и растекся, превратился в треугольную лужицу синевы на полу. Светящиеся линии застыли и едва заметно пульсировали. Елена тихо выдохнула.
Ясон смотрел на силуэт невысокого мужчины на фоне синевато-белых плоскостей и линий. Работы молодого тайского художника Сонтхи не привлекали большого внимания общественности. В них было слишком мало социального подтекста, слишком мало вызова, слишком много гармонии.
Почему Сонтхи решил превратить пространство галереи в мир ожившей геометрии, Ясон не знал, но результат ему нравился.
Художник наконец повернулся к зрителям лицом.
– Саватди кхрап! – произнес Сонтхи с музыкальностью, присущей только настоящему тайцу.
– Саватди кхрап! – ответил Ясон, улыбнувшись. – Ты уже закончил, Сонтхи?
Художник кивнул.
– Это потрясающе, – сказал Марк и уважительно поклонился. Он умел выражать с помощью традиционных жестов все нюансы своих чувств: Марку было двадцать пять лет, и большую часть жизни он жил в Таиланде.
Ясон шагнул внутрь инсталляции. Двигаясь между плоскостями и линиями, он удивительным образом не отбрасывал теней и не разрушал волшебные световые скульптуры. Привычное прямоугольное пространство галереи расплавилось и снова застыло, подчиняясь законам какой-то иной, неэвклидовой геометрии. Ясону хотелось дотронуться до висящих в пустоте изящных линий: свечение было неравномерным, как будто нарисованным тонкими штрихами разной плотности, и казалось… пушистым.
Елена, как всегда, элегантная, в темном платье, стояла в двух шагах от Сонтхи. Синее сияние очерчивало ее точеную фигуру и высокую прическу. Она почувствовала взгляд Ясона и победно улыбнулась. Привести Сонтхи в Инсбрук и сделать инсталляцию специально для галереи «Арго» было идеей Елены, которую она блистательно реализовала. Роль Ясона в этом проекте сводилась к помощи в переговорах с ушлым агентом молодого художника.
Ясон и Марк вернулись к улыбающемуся Сонтхи.
– Спасибо, Сонтхи. Ты заставляешь смотреть иначе на привычные вещи, – сказала Елена.
– Я просто вижу свет, – пожав плечами, ответил он. – Без начала и конца, свет в этой комнате.
Марк, управляя освещением галереи с голографической панели вирт-браслета, включил подсветку коридора к гостевой комнате, и Елена проводила художника выпить кофе. Ясон сложил руки на груди и еще немного постоял в странной геометрической сказке Сонтхи, а потом дотронулся до перекрестка синих лучей прямо над своей головой. Лучи оказались теплыми.
Вирт-браслет на руке завибрировал, принимая вызов от агента Сонтхи. Ясон ухмыльнулся и вернулся в холл, включил освещение и ответил на звонок. На голографическом экране возник улыбающийся Джеймс Картнер. Увидев за спиной Ясона притягательное свечение в глубине галереи, Джеймс немедленно перешел в наступление.
– Привет, Ясон! Твое воодушевленное лицо выдает тебя с потрохами. Работа Сонтхи закончена, и она оказалась великолепна, не так ли?
– Здравствуй, Джеймс. Ты абсолютно прав. Дела так и не дают тебе вырваться из Мадрида к нам?
– Почему же, мне как раз удалось урегулировать все мелкие проблемы, которые удерживали меня, и я уже еду в аэропорт. Решил обрадовать тебя предложением, которое будет действовать ровно до моего приезда. Я предлагаю тебе купить инсталляцию на четверть дешевле ее реальной стоимости.
– Зачем? – Ясон изобразил удивление.
– Затем, что ты не первый год в этом бизнесе и прекрасно чуешь, сколько инсталляция будет стоить завтра для ценителей. Твои связи в Европе позволят продать ее дороже, чем, возможно, удастся мне, и ради будущего Сонтхи я готов плыть в фарватере твоего успеха. Считай это подарком. Но только до того момента, пока я не войду в холл «Арго». Если твои первые слова при встрече будут не «Здравствуй, Джеймс, я покупаю», то я передумаю.
– Джеймс, извини, но я не буду покупать у тебя работу Сонтхи.
– Я так и знал, – ответил Джеймс с деланным равнодушием. – Называй свою цену, разговор явно затянется.
– Нет, Джеймс, ты не понял, – ответил Ясон, облокотившись на стойку у входа так, что Картнеру больше не было видно свечение инсталляции. – Я не буду покупать работу Сонтхи ни за эту цену, ни за какую-либо другую.
– Поясни. Он лажанул?
– Отнюдь. Инсталляция великолепна. Но я не буду покупать материальный объект, если мне принадлежат исключительные права на его воспроизведение. Совместно с художником, конечно.
Джеймс хохотнул.
– Даже если Сонтхи подписался под такой бумажкой, он не имеет на это права. В нашем договоре с «Арго» есть пункт, отрицающий правовую силу любого документа, если он не подписан мной.
– А он подписан, Джеймс. Я говорю про наш договор. Понимаешь ли, пока Сонтхи без тебя работал в «Арго» над своим произведением, мои сотрудники помогли ему дополнить концепцию его работы, которая теперь стала завершенной. Заметь, не техническую реализацию концепции – а саму концепцию, идею. Моя система безопасности зафиксировала эти слова автора – и у изображения есть звук. Таким образом, «Арго» принимала участие в создании концепции художественного произведения и является соавтором инсталляции. Как раз на такой случай в наш договор включены некоторые пункты, которые, по мнению, твоих юристов, были совершенно избыточны, а тут, видишь, пригодились…
– Что за чушь ты несешь, Ховард?!
– Проконсультируйся со своими юристами, Джеймс. У меня достаточно оснований, чтобы претендовать на соавторство даже в случае судебного разбирательства, – сказал Ясон с насмешкой.
– Ясон, сукин ты сын!.. – прошипел Джеймс. На его щеках выступила краснота с каким-то синеватым оттенком. – Если я узнаю, что ты имеешь хоть какое-то отношение к идиотскому потопу в моем офисе и путанице со счетами, из-за которых я торчал в Мадриде, я тебя уничтожу!
– Не кипятись. Я не буду препятствовать реконтекстуализации, если вы с Сонтхи на это пойдете, и мы сможем договориться о вменяемых отчислениях с последующих инсталляций.
– «О вменяемых отчислениях»! – язвительно повторил Картнер. – Да ты просто обдерешь молодого автора как липку. У тебя осталась хоть капля совести, Ясон?! Ты ведь понимаешь, что Сонтхи прекрасно обошелся бы без твоих гениев из «Арго».
– Но он не обошелся, – заметил Ясон.
– А эти твои гениальные сотрудники-соавторы – согласны, что права перейдут к «Арго»? – все больше распалялся Картнер. – Подумай, какой скандал я могу раздуть, найдя слабое звено в твоей команде, чертов эксплуататор! Ты просто делец, ничего сам не создаешь, только подбираешь крохи чужого таланта…
– Не надо мне рассказывать о тяжелой судьбе молодых дарований в мире акул бизнеса и дзайбацу. У моих сотрудников в договорах на этот случай есть замечательный пункт об отчуждении прав в пользу «Арго».
– Ясон, ты…
– Прекрати, Джеймс, – прервал Картнера Ясон. – Сонтхи для тебя – курица, несущая золотые яйца. Инсталляция прекрасна. Я уверен, что рекламная кампания – полностью, кстати, организованная и профинансированная «Арго», – обеспечит взлет интереса к его творениям. Ты заработаешь на этом миллионы, в том числе на всех его последующих гениальных работах. Я претендую только на эту. Все в плюсе, не находишь?
Интонация была выбрана верно, и Ясон увидел, как плечи Картнера опустились, как будто кто-то стал стравливать давление, грозившее агенту сердечным приступом.
– Ладно, поцапались – и будет, – ответил Джеймс, понемногу возвращаясь к профессиональному уверенному тону и нормальному цвету лица. – В конце концов, твоя готовность драться за эти права – отличная рекомендация молодому дарованию. Я посовещаюсь с моими юристами и, когда прилечу, обсудим детали.
– Рад, что мы друг друга поняли.
– Но если я найду хоть одну ниточку, которая позволит мне доказать, что ты организовал мои неприятности в Мадриде, я верну себе права на эту инсталляцию и нагрею тебя на пару миллионов.
– Приятного полета, Джеймс!
Картнер, не прощаясь, отключился. Ясон хмыкнул, обернулся и увидел Елену. Судя по искрам, плясавшим в ее глазах, она слышала часть разговора.
– Не могу не согласиться с Картнером, Ясон. Ты – делец, – сказала она.
– В самом лучшем смысле этого слова, – подмигнул ей Ясон, и, подхватив пальто и шляпу, прошел в свой кабинет.
Ему понравился взгляд, которым проводила его Елена.
Ясону было чуть за тридцать, когда он открыл «Арго». Его бизнес включал еще пару дизайнерских контор, обеспечивающих стабильный доход, но галерея стала любимым детищем. После Блэкаута-2025 многие арт-дилеры влились в состав концернов типа «Сотбис», но «Арго» пока удавалось сохранять независимость.
Через приоткрытое окно в кабинет ворвался воздух октября с пряным запахом прелой листвы. Ясон откинулся в кресле, принадлежавшем печально известному рэперу из LA, положил ногу на ногу – аккуратным движением, чтобы не помять идеальную стрелку брюк, – и закурил. При каждом порыве ветра полосы теней от жалюзи приходили в движение, свет выхватывал то расстегнутый ворот белой рубашки, то классические часы «Брайтлинг» с функционалом вирт-браслета, то ухоженные пальцы на рыжем фильтре сигареты.
Ясон был хорошо сложен, но невысок. Его внешность – светлые волнистые волосы, слегка ассиметричные брови, четкий подбородок – казалась приятной, но не выделяющейся. Особенными были разве что глаза: насыщенного серо-голубого, сизого цвета, цвета голубиных перьев. Впрочем, Ясон запоминался не внешностью, а манерой поведения: он производил впечатление игрока, который с удовольствием проводит время за покерным столом, но в любой момент может встать и уйти, исчерпав установленный лимит денежных средств или просто утратив к игре интерес.
Дверь открылась. В кабинет вошла Елена и изящно опустилась на стул перед Ясоном. Она держала стопку черных открыток с золотой символикой галереи «Арго» и неровными золотыми завитушками – автографом Сонтхи на тайском.
–– Все успешно?.. – скорее подтвердил, чем спросил Ясон.
– Вполне. Сонтхи доволен своей работой. Я тоже: в график укладываемся. Можешь подписать это сегодня? – она постучала по стопке приглашений на открытие выставки.
Ясон кивнул. Выпускница университета Кёртина, Елена обладала идеальным вкусом, что в совокупности с умением держать себя и организаторскими способностями делало ее ключевым сотрудником галереи «Арго» и правой рукой Ясона.
– Бумага опять в моде? – заметил он.
– Это формальность. И приятный сувенир с автографом художника. Электронные приглашения были разосланы заранее.
Ясон глубоко затянулся и потушил сигарету.
– Как Марк справляется? – он взял приглашения, нашел на столе ручку и начал подписывать.
– Ошибается, но ошибок не повторяет, – улыбнулась Елена. – Он молодец. Мне бы хотелось, чтобы он выступил куратором выставки в феврале и сделал все сам, а я понаблюдаю за его работой.
Чтобы на плотной бархатистой бумаге подпись получалась четкой и ровной, Ясону приходилось прилагать усилия. Это оказалось прекрасным поводом, чтобы не смотреть Елене в глаза, задавая вопрос:
– Не хочешь ли ты сказать, что планируешь сменить работу? Версандез сделал тебе предложение?
– Пока тебе не о чем беспокоиться, – отмахнулась она и продолжила уже серьезнее: – Что касается Марка, он будет готов к самостоятельной работе, только когда рискнет и ошибется. Хочу посмотреть, как это у него получится. И дать пару конструктивных советов.
– Отлично, – Ясон расправился с половиной приглашений. – Творение Сонтхи выключается на ночь?
– Они с Марком договорились, что надежнее просто снизить интенсивность свечения до минимальной.
– Мне ждать звонка от Экхема с комментарием относительно моей расточительности? Непредвиденные расходы на электричество и все такое?
Елена снова улыбнулась. Ясон подумал, что с такой улыбкой она могла бы возглавить предвыборную кампанию – если бы ей этого хотелось.
– Думаю, да. Но он подождет до конца октября.
Ричард Экхем отвечал за финансовую и бухгалтерскую отчетность «Арго», и делал это блистательно, хотя имел привычку отчитывать за внеплановые траты так, словно Ясон был не владельцем галереи, а студентом-недоучкой с экономического факультета. Ежемесячные выволочки приходилось терпеть, потому что работа Экхема полностью избавляла от головной боли, связанной с налоговыми инспекциями и аудиторскими проверками.
Ясон театрально вздохнул, ставя росчерк на последнем приглашении, выровнял стопку и вернул Елене.
– Благодарю, – сказала она. – Думаю, на сегодня можно заканчивать. Джанис организует рассылку завтра утром.
Взгляд Ясона упал на чехол с ракеткой Лефевра у вешалки:
– Отлично, потому что у меня есть важное дело: должен вернуть одной Золушке ее хрустальную туфельку.
Елена проследила за его взглядом и заметила:
– Немаленькая у твоей Золушки ножка.
– Что есть, то есть, – ухмыльнулся Ясон. – Могу я тебя подвезти?
– Да, буду рада. Мне нужно еще пять минут.
Она вышла из кабинета.
Надевая пиджак, Ясон набрал номер Демьена, и тот ответил почти мгновенно. Изображения не было, звонок шел в аудиорежиме.
– Вечер добрый, Ясон.
– Добрый. Готов забросить тебе ракетку. Можем пообедать заодно – пришлось заскочить на работу, и я не ел с самого утра.
Пауза оказалась длиннее, чем обычно. Наконец Демьен произнес:
– Отличная идея. Я смогу выбраться через час. Если ты уже закончил, подъезжай к офису «Стерны», там что-нибудь придумаем.
– Ты тоже на работе в субботу? – удивился Ясон.
– Да. Длинноватый получился рабочий день. Буду рад, если пересечемся, потому что как только я доберусь до своей квартиры, никто не увидит меня еще часов тридцать.
– Принято. Буду у тебя через час.
Ясон взял шляпу и плащ, вышел в коридор и почти столкнулся с Марком. В тонком свитере поверх белой рубашки, смуглый, с копной почти белых кудрявых волос, он был похож на серфера, которого суровые родители вернули на учебу в Гарвард. Обычно улыбчивый и энергичный, сегодня Марк выглядел потерянным.
– Марк, все в порядке? – поинтересовался Ясон.
– Опять приходил представитель «Poly International», – со вздохом ответил тот. – Говорил, что у меня большое будущее и ему будет жаль, если мне будет скоро негде работать, ведь «Арго» долго не продержится. Если господин Ховард не войдет в состав «Поли» в качестве филиала – при максимальном сохранении автономности, конечно.
Ясон оскалился: представители крупнейших аукционных домов навещали «Арго» раз в пару месяцев, однако полезных знакомств нынешнего владельца пока оказывалось достаточно, чтобы удерживать посланников на почтительном расстоянии.
– Ты знал, что они уломали Бернара Азуле продать его галерею на прошлой неделе? – продолжил Марк.
– Печально.
– История какая-то темная: мой приятель в Париже прислал фотографию закрытых дверей и заколоченных фанерой окон. Думаю, Азуле шантажировали, иначе он бы никогда не отдал «Поли» бизнес, доставшийся ему в наследство от деда. Вы, вроде, дружили с ним? Может, ты сможешь ему помочь?
– Азуле прекрасно знал, чем рискует, не соглашаясь на открытые предложения. – Ясон подумал, что Бернар наверняка сейчас глушит одну бутылку за другой на мансарде своего дома на бульваре Барбес в Париже, сидя в трусах и белых носках в крошечной комнате в обнимку с пепельницей, – если только его дочери не надоели задушевные напевы отца.
– Гибель галереи Азуле не прошла даром: частные галереи Европы объединяются, чтобы противостоять концернам.
– Отлично. Пока огонь направлен на идиотов, у нас есть шанс выжить. Сгрудившись, они представляют не столько опасность, сколько удобную цель. В то время как отдельные независимые галереи все еще нужны «Сотбису» и «Поли», чтобы обойти закон о монополии в Европе.
– Но в одиночку не победить гигантские концерны…
– А никак не победить, – пожал плечами Ясон. – Можно стать еще одним концерном, но мне это не слишком интересно. Увидимся в понедельник, Марк.
– Да, увидимся в понедельник, – эхом ответил молодой человек, пытаясь расправить глубокую складку на лбу.
Елена ждала в холле. Ясон открыл дверь, пропуская ее вперед. Она бросила прощальный взгляд на темные выставочные залы, и шагнула в серое сияние улицы. Он надел шляпу и последовал за ней.