Читать книгу Хочу сразу чем-нибудь заняться - Альма Лиджиева - Страница 2

По улице шла девушка.

В руках у неё были наушники и держала она их как колокольчики, звенела ими у себя возле уха. На заборе сидел паренёк, он и обратил внимание на то, как странно она несёт (несёт!) свои наушники. Наушники были айфоновские белые. Она так вела рукой, что наушники бились друг о дружку и получался нежный звук. Попробуйте сами.

И вдруг она ударилась, врезалась в стену плечом. Чуть-чуть, не сильно. Остановилась, отошла, обошла и пошла снова. Паренёк же сразу отметил для себя то (странное), что она над собой не хохотнула. Это было бы естественно, когда вот так идёшь увлечённо, транслируешь в мир свою самодостаточность, и тебя что-то внезапно останавливает. Потому и разговор с собой, и какая-нибудь вообще реакция были бы уместны. Но она ничего не сделала, когда врезалась плечом в стену, просто пошла дальше, играя своими наушниками.

Паренёк спрыгнул с забора и пошёл за ней, красивый, высокий, свободный.

А она шла тем же темпом. У неё ничего, кроме этих наушников в руках, не было. Платье голубого цвета с карманами без рукавов. В пройме, как у всех девочек – лифчик, в нежной пройме. На ногах бархатные чешки. Лужи вот-вот только все высохли, а чешки – это же тряпица. Так что мы имеем тут некий конфликт.

Ну вот он идёт за ней, след в след.

И чувствует – в нём просыпается к ней не только интерес, на ему нравится.

Что это за занятие идти так. Попробовать, что ли. И сам он достал свои наушники, скрутил их так же, как девушка, двинулся, вторя ей во всём.

Звук был приятный. Эти наушники действительно издают очень приятный цокающий звук.

А когда паренёк продумал эту мысль, он увидел, что девушки впереди нет. И он почувствовал, что сердце у него охнуло и осело.

Пробежал, остановился, осмотрелся, – нигде не видно голубого платья.

Грустно. Вот же жаль. Он стоял, уставившись вдаль. Вдалеке проехал поезд, который в Москву, вот так же колотится у него сердце, как колёса бьют по рельсам. Нигде её нет. Нигде её нет. Он поплёлся назад к забору. И включил песню о парне, которого бросила девушка. В песне пелось на английском языке, который он точечно, но всё же понимал. И ему очень нравилось подпевать песне, понимать слова и испытывать, всё-таки испытывать это новое чувство, которое подарила ему девушка в голубом платье, которая шла и несла свои наушники.

А вот что в это время было с девушкой. Аня Заря (кстати, это её имя) шла с промзоны после того, как она снялась в студенческой короткометражке, играя роль «Мечты». Да, такая роль ей досталась. Сценарий ей понравился и она согласилась.

Аня приехала утром в девять часов. Ей сказали выйти в кадр в одиннадцать. Что же делать два часа. И она села тихонько в комнате ожидания, где никого, кроме неё, не было. А когда разворачивала наушники, они с ней начали разговор.

– А меня Люся зовут, – сказал один наушник с буквой L.

– Меня – Роза, – сказал второй наушник с буквой R.

Девушка посмотрела туда, откуда шёл звук, на чёрное сетчатое окошко, засмеялась и сказала:

– Привет, Люся и Роза. Очень приятно с вами познакомиться.

– И нам очень приятно, – сказала Роза.

– А знаешь, почему мы решили с тобой заговорить?

– Интересно, и почему? – сказала Аня.

– Ты читала, что написано там?

На двери было написано «Тихо, идёт съемка до 20:00».

– Да, видела.

– Тебе не кажется, что это нарушает свободу и твои права как личности, обладающей голосом, руками, ногами и всем сопутствующим?

– Ну тут же съемка идёт. Тут нельзя шуметь.

– И к какому решению ты пришла?

– Ни к какому. Вот собиралась музыку послушать, пока жду.

– В том-то и дело! Музыка будет в твоих ушах! Ты-то её будешь слушать, но скрытно! С помощью нас! Тебе это не обидно?

– Почему это должно быть обидно? Я не понимаю.

– Потому что мы сопереживаем, что тебе надо слушать музыку так.

– Как? Я слушаю музыку в наушниках. Я не думаю, что это как-то не так.

– Так, – сказала Люся.

– Что-то надо придумать, чтобы объяснить ей, – сказала Роза.

– Объясните, – сказала Аня и начала опускать руку. Но наушники сразу завизжали.

– Только не так!

Аня руку тут же отдёрнула. Вернула на уровень глаз.

– Нас так оглушает, когда мы ниже, там тяжёлые частоты. Ты не могла бы держать нас выше. Так у нас повышаются вибрации. Так нам лучше.

Аня сделала, как просили наушники. И дальше уже наушники молчали. Они, видимо, заряжались высокими вибрациями, как они сказали. Аня сидела так с поднятой рукой, пока рука не начала болеть.

– Эй, ну чего вы? – сказала в Люсю Аня.

Молчание.

Тогда она стала говорить с ними по-детски, стала их с нежностью уговаривать.

Поигралась.

– Эй! – сказала и накрыла их ладонью.

Наушники молчали.

В этот момент дверь открылась, появилась девушка с папкой и махнула Ане рукой – зовут сниматься.

Роль Аней была исполнена. Она сделала все дубли, в том числе технический, и уже в три часа была свободна.

И когда она зашла снова в комнату ожидания и подошла к своему месту и села, и снова достала наушники, включила телефон, вставила штекер и выбрала трек, – музыка звучала!

Её это озадачило, но настроение улучшилось, потому что – музыка.

Когда музыка – нет причин, чтобы расстраиваться.

И наушники работали как обычно.

Песня, которую она слушала, была про расставание. Ей было приятно идти и петь эту песню. Она положила телефон в карман и пошла по улице. Без сумки, без очков, без проездного. Чистая детская свобода.

В один момент показалось, что через музыку малышки Люся и Роза прорываются, и Аня ждала этого. Она остановила трек, подняла их головками к себе и прислушалась – они спорили.

Люся: она слишком молодая.

Роза: да, молодая, ну и что?

Люся: и она недавно проколола уши.

Роза: ну и что??

Люся: вдруг она нас бросит?

Роза: уши прокалываются в мочках!

Люся: ааа.

Роза: б!

Аня засмеялась и начала их успокаивать.

– А знаете, какой у меня был смешной разговор на съёмке. Хотите расскажу?

– Давай, – сказали Люся и Роза.

– Я играла девушку, задержанную полицейским. Вот какой был диалог с ним:

– Что у вас?

– А что у меня?

– Что дома не сидится вам, спрашиваю?

– Я проколола уши, заживают. Их надо выхаживать.

– А что так поздно решили проколоть?

– Раньше серег не дарили.

– Почему же решились?

– Я делала уборку в квартире, наткнулась на свои серьги, взяла их и пошла прокалывать.

– Сколько вам лет?

– 33.

– А сколько мужу?

– У меня нет мужа.

– 33 и нет мужа?

– Нет.

– Не думаете замуж выходить?

– Нет.

– Вам надо как раз замуж. Вы знаете, какой должна быть жена?

– Нет, не знаю.

– Ну, подумайте.

– Хорошо, подумаю.

– Ну, что? Надумали?

– Я думаю, Майкл Корлеоне был прав. Не стоит жене лезть в дела мужа.

– Кто это?

– Персонаж. А вы не знаете, кто это?

– Нет, не знаю.

– А какой, по-вашему, должна быть жена?

– Жена должна любить и уважать мужа. И ухаживать за ним.

– Ясно.

– Что так улыбнулись?

– А мне кажется, я и буду такой женой.

– Почему же тогда не выходите замуж?

– Потому что уши я проколола, ясно вам?

Люся и Роза беззвучно засмеялись. Это выражали их ставшие пухленькими отверстия с чёрной сеточкой. Потом Люся сказала:

– Смешно. А продолжение будет?

– Да! Хотелось бы продолжения, – сказала Роза.

– Не знаю. Пока вот на один раз позвали.

И Аня шла, шла, разговаривала со своими наушниками и совсем не думала: ни о своём внешнем виде, ни о том, что говорящие наушники – это нечто. Она просто шла по улице.

И вечером на улице было пустынно.

И Люся вдруг спросила:

– Ань, у тебя есть тотем?

– Да. Мой тотем – дерево акация, – ответила Аня. – Её ветки. Когда я представляю и вижу листья акации, мне сразу же становится  спокойно.

– И мне, – сказал кто-то.

Аня обернулась и увидела парня, который улыбался ей и держал свои наушники точно так же, как Аня.

– Надеюсь, его зовут Александр, – сказала Роза.

– Да, такое интеллигентное и доброе имя, – сказала Люся, – правда, Аня?

Малышки ещё пытались заговорить с Аней, но она их не слышала.

– Надеюсь, он не какой-нибудь работник архива, – сказала Люся.

– Надеюсь, – сказала Роза.

И через какое-то время в наушниках звучала другая (шотландская, например) музыка. И играли на скрипке. И девушка, хоть и устала за этот день, но танцевала и улыбалась пареньку, который просто понимал, что его мечта сегодня осуществилась.

Конец истории.