Читать книгу Альманах «Российский колокол» № 4 - Альманах - Страница 56

Африканцы, французы, китайцы –

Дети в школу в Париже идут,

Книгами наполненные ранцы

В alma mater бережно несут.

А в глазах горит жажда познанья,

Им всем хочется что-то создать,

Получив всемирное признанье,

Для потомков в граните стоять.

Это хорошо, конечно, тоже,

Чтоб пришел к ним творческий успех,

Но больше всего хочется все же,

Чтоб согрела любовь души всех.

На уроке на вопрос в анкете

«Легче девушкам иль парням жить?»

Отвечают как один все дети,

Что стыдно девушкой сейчас быть,

Потому что нелепы в футболе,

Выглядят, как коровы на льду,

Да и смотреть одно только горе

Женскую спортивную борьбу!

Тогда как парни на стадионе

Аполлонами кажутся все,

Говорит весь мир о чемпионе,

С ликованьем он принят везде!

Тут в почете мегачемпионы,

В спорте отличившийся атлет,

Девушки – как будто б юниоры,

К ним большого интереса нет.

Каждая парням здесь подражает,

Всегда брюки и куртка на ней.

И не поймешь – это пара гуляет

Или встретились двое друзей.

Не то чтобы уступить место

Иль, посторонившись, пройти дать,

Им как будто с женщинами тесно,

Их стараются не замечать.

А коль юбка модная одета,

Макияж нанесен на лицо,

Скажут: «Непорядочная эта»

И вслед бросят острое словцо.

Как от резких движений спортивных

Походит на шабаш их балет,

Так и в любви людей, духом сильных,

Маленькой доли нежности нет.

Встречи парня с девушкой похожи

На переговоры двух коллег.

Не вызывает никакой дрожи

Предложенье быть вместе навек.

Есть способность в играх выигрывать,

Взгляд спортивным азартом горит,

А умения нет заигрывать,

Хоть и французское слово «флирт».

Мужчины такие прекрасные

Ходят на Елисейских полях,

С ними мы совершенно разные,

Мимо проходим на всех парах.

При встрече взглянет в вожделении,

И кажется, что произошло

Все уже в его воображении,

И желанье знакомства прошло.

Мы их идеализировали,

Придали романтический вид,

Резкость черт завуалировали –

И тот образ в Париж нас манит.

Как-то у Лионского вокзала

Спросила мужчину: «Где метро?»

Сопровождал меня три квартала,

Не говоря почти ничего.

Потом сказал, что глаза большие

У меня и в них чудесный свет.

Я улыбнулась: «Слышу впервые

Такой изысканный комплимент».

Упрекнул, что я неискренняя.

Отвечала, что так же, как он,

Потому что рядом Бастилия,

Мне же нужно метро «Gare de Lyon».

Оттого, что уж как бы в восторге

От его хитрости нахожусь,

В его сверхрациональном мозге

Зреет мысль, что вот-вот я влюблюсь.

Очень нравится, что ему рада,

Льстит уже мысль, что он – мой кумир,

Узнавать совершенно не надо,

Что содержит мой внутренний мир.

Ему кажется чистой монетой

Нам присущий несерьезный флирт,

И он, польщенный этой победой,

Ускоряет отношений ритм.

Я про Фому, а он про Ерему,

Оживленье на первых порах,

Только быстро наводит на дрему

Та беседа на разных волнах.

В разговоре на общие темы

Точек соприкосновенья нет.

Нарастают в общеньи проблемы,

Как будто с разных мы с ним планет.

Сам себе обо мне представленье

Он в своей голове создает,

Я не в силах внести измененья,

Довод мой он в расчет не берет.

Что говорит он с моим образом,

Который придумал себе сам,

В общеньи является тормозом,

Не дает вперед двигаться нам.

Ему приемлемо, чтоб свиданье

Прошло так же, как в немом кино:

Через взгляды, чувства, пониманье,

Танцы, поцелуи и вино.

А любовь моя ему – награда

За выигранный с честью турнир,

И на арену вновь идти надо,

Так как не всех еще победил.

Мы, как Д’Артаньян и Констанция,

Встречи будем все время искать,

Но какие-нибудь препятствия

Всегда найдутся, чтоб помешать.

Благородно, красиво – и только,

Так как сгорает острота чувств.

И ощущаешь, что правда горько,

Когда бокал шампанского пуст.

Как оловянный солдатик стойкий,

За тебя драться может как зверь,

Но, сделав жест он этот широкий,

На тебя смотрит как на трофей.

И хочет игру твоя душенька

По собственным правилам вести,

Чтоб, как Карамазовых Грушенька,

Всех могла бы с ума ты свести.

Нам их не переиграть в азарте,

Видят наперед они ходы,

Доверяются козырной карте,

С магией иллюзии на ты.

Но есть средство к женщинам небрежность

Удалить из сердца навсегда.

На них действует русская нежность,

Как в былинах живая вода.

Но небезопасно чувств движенье

Выставлять пред всеми напоказ,

Потому что и все окруженье

Не сводит с нас любопытных глаз.

Их ведь тоже очень привлекает

Самобытных чувств круговорот,

И вот правила игра меняет,

Победит, кто сделал ловкий ход.

А тебе уже, как Эсмеральде,

От сильнейшего не спастись,

Потому что, львам подобно в прайде,

Драться будут на смерь – не на жизнь.

Вырваться из такой круговерти

Мне тогда сопутствовал успех,

И теперь больше всего на свете

Не отличаться хочу от всех.

И пришлось научиться спокойно

Реагировать, чувства все скрыв,

Чтобы, не дай бог, как-то невольно

Не пробудить интереса взрыв.

Предпочту теперь я бессловесно,

Незаметно жить, как Ариэль,

Чем личностью сделавшись известной,

Ввергнуться снова в ту канитель.

Мне самой уже полюбилась

Жизнь спокойная, без суеты,

Нравится к любому здесь терпимость,

Из какой бы страны ни был ты.

Добавить бы только к учтивости,

Чтоб родилась между всеми связь

Русской веселящей игривости,

Глядишь, и любовь бы занялась.

Ведь Париж – это город влюбленных,

Здесь по логике быть не должно

Людей, счастьем семьи обойденных,

Кто, задумавшись, смотрит в окно.