Читать книгу Академия поэзии. Альманах №2 2020 г. - Альманах - Страница 67

И проступали меж строками тексты,

И на страницах чистых… и земных,

Небесных… и вдруг стало смыслам тесно

В вещах, что до поры вмещали их.

Всё в бусы нижет отзвуки, движенья –

Не рвётся нить, в сон продлевая рост, –

Как говоря: сначала было пенье

Китов,

Тритонов,

Птиц,

Растений,

Звёзд…

Сколь ни различны песни – всё их кроет

Одна:

Гул океана – неба – крови.

И танцы прежде, чем людей слова,

Случились прикасанием едва.

Растворена улыбка ожиданья

Повсюду, будто влагою кристалл

(Не зря года – вода), там ожидал –

Всё ль дух любви? – то ж растворённый,

данный

(К губам ли пальчик, кверху – тронув дни –

Неслышно повторял: «Повремени»).

В простом глотке воды… во всём – да где бы

С чем ни застал себя (стол, хлеб, стена,

Глубь речки, холм…),

Протаивали дебри,

Спиралинка мерцания видна.

Порой его так много – затмевал он

Всё, всё кругом, как вспышка в небесах,

А то, как ночь – в закатных буквах алых

Внутри пережигающая в прах.

(Вдруг, истощась, кропил водою мёртвой,

Как в нотах отпевания обёрткой.)

Вновь дрожь дождя – дрожь тела твоего,

Или – её… Чтоб пить с лица того.

Так всё вокруг, забыв во прах одеться,

По слову создано едину с сердцем.

Как бабочки, порхали наши губы

По разряжённому пространству комнат.

Когда и как – уже никто не вспомнит –

Пространство загустело так сугубо,

Что бабочки вдруг обратились в рыбок,

Отяжелев и даже каменея,

Сближения боясь… волны… но ею

Все движимы, накрыты нимбом, глыбой,

Помедля чуть на грани либо – либо,

Слились, едва соприкоснулись, ибо

Две капли – меж собою – и с её.

И остальному разрешили всё.

Развёрнутые половины сердечные.

Лира –

Пространство меж ними… раздвинутое

без предела,

Обвито исчадьем. И женские кольца всемирны

Венчают, как эхо всего, что жило и хотело.

Движенье ростка даже в почве и в ночи не слепо.

Раздвоенной веткой ужалены разум и тело,

Той веткою – лирой, что, грянув о землю, о небо,

То молнией станет всея, то обнимкой ухвата

С тобою в котле, только звуком и вспышкой

зачатым.

И созвездье распалось, которому днесь

Ты молился, дикарь, видя присно и оно.

Но в груди, голове – всё звезда… только весть,

Что сжигает всё тем, но иначе (как есть

Бога звёздного части… вот только что здесь

Вдруг распались… и жжения не перенесть),

Луч донёс

Лет спустя

Световых миллионы.

В безвоздушном пространстве то жженье давно,

Ископаемое для Вселенной оно.

Я приду к тебе спустя так долго,

Что уже… во сне, простом безбожно,

Утекающей далёкой Волгой,

У крутого бережка подножье.

Ты войдёшь нагая в эти струи,

Все излуки, все местечки тела

Обойдёт вода, как поцелуи,

Ты же втайне этого хотела.

Улыбнёшься ты во сне украдкой

Мысли, будто эти воды, талой:

Или самой первою кроваткой

Убаюканье волны предстало.

Поутру, как в зеркало, нацелясь

В сон да и всполошенные стаи

(Вспоминая, что за драгоценность:

Люлька – в дом… река ночей простая?..),

Ты подумаешь: «Пойти бы в церковь,

Только вот за что свечу поставить?»

Жили-были Клыковы,

Константин да Клавдия.

Огород, печка,

Спаленка, конечно.

Вспоминали Клыковы,

Константин да Клавдия:

Соловьи, встречи,

Поцелуй, конечно.

Заплетались лыками

Имена-колечки,

Дерева, срубы,

Голоса, губы.

Счастье – горе мыкая…

Тело – дождик – речка?..

Зеркала – сосуды,

Доля беспробудных.

И легли Клыковы,

Клад ли ты, клад ли я?

Камушки над речкой,

Верою – колечком.

Взгляд отдёргивая, как… руку ли,

Уличённую в святотатстве,

От лица, что, возможно, порукою

Приглашения чуда на царство…

В суедневного стайках и замети,

Всё сетям оставляя их ловли,

Воплотив свою лучшую заповедь,

Сам Творец удалил её в слове.

Отгорожено, чисто створами,

Исповедано ль нерукотворное?

Для суждения и недотрога…

Лицо, глядя в которое,

Хочется верить в Бога.