Читать книгу Творчество и потенциал. Выпуск 4. 2023 - Альманах - Страница 35

Среди деревни – ветхий дом,

Кипели страсти в доме том.

Старинный дом почти два века

Жилищем был для человека.

Его я помню с детских лет,

Милее сердцу дома нет:

Играл мальцом, забот не ведал

Под строгим добрым взглядом деда.

Мои проделки и проказы

Прощал он запросто и сразу,

Хотя, наверно, не всегда

Невинны были те года…

До слёз знакомое крыльцо,

Избы бревенчатой лицо:

Морщины-трещины на нём.

Устало, грустно смотрит дом.

Ступени, лавочка, порог…

Входная дверь, как будто рок,

Ведёт меня в холодны сени:

Довольно пыльно, мрачны тени.

Душевный трепет вдруг возник,

Как будто в детство вновь проник:

Здесь были игры, пляски, гам,

Ходили книги по рукам…

Большая лестница скрипит

(а дом всё слушает, не спит).

Иду наверх, второй этаж,

Почти чужой, как и не наш…

Сплошные лавки по стенам,

Малы окошки тут и там;

Широкий стол, иконостас,

И Божьи лики смотрят в нас…

В червлёных рамках жёлто фото:

В бушлате парень из морфлота,

Семья, бабуля и мой дед,

Портреты давних разных лет…

До боли памятны предметы:

Кастрюли, ложки и всё это,

Что кухни утварь составляет.

Смотрю, не верю – не бывает!

Мне всё казалось: вот сейчас

Раздастся громкий дедов глас

И тихий бабушкин ответ…

Вздохнул: «Как жаль, что чуда нет…»

Прошло уже почти полвека —

Солидный срок для человека,

А всё осталось неизменно…

Не зря хотелось непременно

Хотя разок взглянуть на дом,

Узнать о том, что в доме том…

В густой пыли стекло окошка

И свет идёт совсем немножко:

Здесь паутин заслон крутой

И мух погибших целый слой.

В избе давно уж не уют…

Пожалуй, лишь нашли приют

Под полом хаты только мыши,

Чей шорох, писк до самой крыши.

Привольно им живётся тут —

Ведь кошки тоже не живут.

Безлюдным дом давно стоит,

Имеет он унылый вид,

В сырую землю врос венцом,

А был когда-то молодцом.

И крытый новой дранкой крышей

Наш дом тогда был крепче, выше,

Имел здоровый бодрый лик —

К такому виду я привык.

Из брёвен рублен, те – в обхват!

Наверно, был тот плотник хват,

Душой к работе расположен,

Коль сруб избы надёжно сложен.

А перед домом палисад,

Как украшение и сад:

Земли участок огорожен,

Был основательно ухожен.

Как жаль, что на любимой грядке

Кусты с крапивой в беспорядке…

В хлеву мычанье раньше было,

Копытных цело стадо жило:

Телёнок мал, корова-мать,

Овечки шустры, не поймать.

С десяток курочек, петух —

Поутру песней режет слух.

Простое для села подворье:

Животных шум, как многоборье,

Всегда привычен. И с рассвета

Мычанье, крики и вся эта

Обрядов быта суета

И дел крестьянских маята:

Ворота хлева отворяют,

Из них охотно выбегает

На свежий воздух разный скот —

Так каждым летом, каждый год.

И вмиг вся улица полна

Животных. Пёстрая волна

Коров, телят, овец и коз,

Козляток, быстрых, как стрекоз,

Плывёт по улице живая,

Маршрут исправно соблюдая.

Хозяйки, изредка ругая,

Животных, бережно стегая,

Ведут к околице деревни.

Седой пастух, в одёжке древней,

Под свой надзор берёт скотину.

Над нею главный он отныне —

Погонит стадо на луга.

Не будет слушать – батога

Получит быстро животина:

Удар по рёбрам – дисциплина!

Вдали ещё туман белеет.

Проходит стадо: овцы блеют,

Мычат коровы и телята…

Бывало, пас и я когда-то,

Ходил поутру на покосы

И до сих пор те помню росы…

Однако много ли дворов

Сейчас имеют тех коров

Кормилицами званых,

Бурёнок наших славных?

Корова – это молоко

(до магазина далеко!),

Творог, сметана, масло;

Телят растили – мясо…

С животными делили хлеб,

Когда другой подкормки нет,

Хозяева-крестьяне

(не доедали сами).

Малых телят в избе держали

Весной, чтобы не замерзали.

Поили часто через соску

И не жалели в свечах воску,

Когда порой в ночной тиши

Забеспокоят малыши.

Лечили, как детей своих,

Заботой окружая их…

Обычай шёл от века к веку,

От человека к человеку.

Всегда седы деды и бабки,

Хранили свято те порядки…

Теперь другое стало время,

Народ несёт иное бремя:

Разрушена с землёю связь —

Сорняк, засýха или грязь

По нищим улицам селений…

Убогость та – ведь не от лени!

Здесь люди стары и с трудом

Содержат грядки, куриц, дом.

Отсель сбежала молодёжь —

В деревне ведь не проживёшь:

Работы нет, учёбы тоже

И жизнь на город не похожа…

Для снятья стрессов и влечений

Из всех возможных развлечений —

Проезжий только магазин.

На всю округу он один…

И в этой редкой автолавке

В обилье водка на прилавке.

Ещё там крупы, сахар, хлеб

И разный мелкий ширпотреб.

Набор шикарный сигарет,

И всё дороже, спору нет…

Зимой дороги все под снегом

И старики… пешком за хлебом!

…Наш дом изрядно изменился,

Довольно стар и запылился.

Полы прогнили и в наклоне,

Как перед временем в поклоне…

Обои все от стен отстали,

Стоять по-прежнему устали.

На окнах краски нет уже,

Разруха явно в кураже…

Крепка, без трещин только печь,

В ней было можно всё испечь:

Варить супы, компоты, каши

Могла успешно печка наша.

В развалах дома лишь она

Была целёхонька одна,

Хотя побелка почернела…

Но это же другое дело.

И даже баней печь служила,

Когда метель лиха пуржила.

В любой зимы холодный час

Своим теплом печь грела нас,

Детей ватагу присмиревших

И от мороза посиневших.

Лечила даже наша печь,

Когда больной спиною лечь…

В протечках сильных потолок,

Из стен торчащий пакли клок.

Разбиты также стёкла окон,

Мишенью были ненароком —

Рогаток стрельбы тут и там

Мешали в жизни воробьям.

И хоть доской забиты рамы,

Не избежали стёкла драмы…

Хоть поколенья два сменились,

Картины детства не забылись:

В него вернулся я назад

Почти что лет на пятьдесят…