Читать книгу Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. М. Ю. Лермонтова. Выпуск 1 - Альманах - Страница 4

Мне холодно. Задумчивый и хмурый

Осенний день мне выстудил нутро.

Смеркается. Безликие фигуры

Глотает ненасытное метро.

Сквозь дождь и листопада оголтелость

Иду. Сквозь город, тонущий в огнях…

Не первому кричать мне захотелось:

«Послушайте! Услышьте же меня!»

Я… Но, боюсь, вам тут же станет скучно.

Банальный мой рассказ вам ни к чему…

И если отвернётесь равнодушно,

То я пойму… Увы! Я вас пойму!

Сам виноват. Мне всё игра и шалость,

Сюжет для песни, к образу штрихи…

Мне в жизни роль хорошая досталась —

Насмешник и задира Арлекин.

Он весельчак, он шутки обожает,

Не может без проказ прожить и дня.

Я думал, мне ничто не угрожает,

Повсюду маска выручит меня.

Мне было больно – громче я смеялся,

Мне было горько – пел еще звончей.

Я тем сильнее маске покорялся,

Чем сердце бунтовало горячей.

Обида, страх – на всё своя гримаса,

Поди пойми, где образ, где я сам.

И даже плакать научилась маска,

Но жаль – по расписанью, по часам.

Я создавал и образы, и роли,

Я возомнил себя почти Творцом…

Но маска душу не спасёт от боли,

Лишь скроет от других твоё лицо.

Я скрыл за ней измены и потери,

Смеялся всем назло и вопреки…

И доигрался: кто теперь поверит,

Что загрустить вдруг может Арлекин?

Я – Арлекин с холодными глазами.

Упрям, насмешлив… Нелегко со мной!

Но как же быть с внезапными слезами

Наедине с задумчивой Луной?

Вы злитесь, что натянута улыбка?

Что песня, не щадя, по нервам бьёт?

Простите! Знаю – радость слишком зыбка,

Чтоб Арлекин смел разрушать её…

Не смеет он! А я?… Средь листопада

Иду сквозь город, тонущий в огнях…

Послушайте! Мне ничего не надо!

Примите лишь таким, как есть, меня.

Пред темнотой, где нет ни лиц, ни глаз,

В лучах прожекторов, как обнажённый,

На сцену выхожу в который раз,

Дыханьем жарким зала обожжённый.

Ты, темнота, я знаю – ты жива,

Там сотни душ томятся в ожиданьи.

А у меня в запасе лишь слова,

Заученные радость и страданье.

А у меня есть только три часа,

Чтоб, не фальшивя, жизнь прожить чужую,

Чтоб замер зал, умолкли голоса,

Сердца забились чаще… Что скажу я?

Как сделаю своей чужую боль?

Как в плоть иную влезу, душу, шкуру?

Вы говорите: «роль». Да, это роль —

В угоду вам забыть свою натуру.

Вам приходилось плакать ни о ком?

Страдать о том, чего не проживали?

Смеяться, пряча в горле слёзный ком?

Нет? Так поймёте вы меня едва ли.

Иду вперёд. А впереди – стена.

Та самая – четвёртая, живая.

Совсем не миф. И лучше вам не знать.

Какой ценой я стену пробиваю.

Иду. Боюсь, признаться я дерзну,

Той жадной тьмы, внимающей и зрячей.

Мне страшно, что услышу тишину

В ответ на крик души моей горящей.

Пред вами я. Слепят прожектора.

Не отступить – другой во мне проснулся.

И началась опасная игра…

В ней цель, чтоб до сердец я дотянулся…

Я иль не я? –  Ответа не даю.

Чужая боль мои роняет слёзы.

Тот, кто внутри, в плен душу взял мою.

Я наяву творю его из грёзы.

На грани двух миров живу, дышу…

И так боюсь, что не услышан буду!

Не в праве я, но всё же вас прошу:

Прислушайтесь, хотя бы на минуту.

Я душу обнажаю без стыда,

Я сотни раз живу и умираю,

Чтоб мой кошмар не сбылся никогда —

Что в пустоте ни для кого играю…

Чу! Ожили? Я интересен стал?

Прислушались… О, не сфальшивить только!

Пронять! Дожать!.. Ах, как же я устал

Об эту стену биться! Больно… Горько…

Вам нравится? Жизнь, смерть – всё ради вас.

Пусть вы не правы будете, но всё же

Ваш приговор, не книжные слова,

Мою судьбу безжалостно итожит.

…Меня не хочет нынче слышать зал!..

А в горле ком, и стоном ноты льются!

Мне умирать пора, я всё сказал…

Они смеются?.. Нет! Они – смеются…

Привычным жестом грим и образ стёрты.

Не надо света – полумрак нежней.

Сижу один за столиком истёртым,

Глядясь в туман неоновых огней.

Всё кончилось. Уже темно и пусто,

И в коридорах гулких тишина.

Опять успех… Зачем же мне так грустно?

Зачем застыл у тёмного окна?

Вам нравились мой пыл, азарт, удалость.

Я чувствовал – внимает жадно мгла…

Так почему тоскливая усталость

На душу страшной тяжестью легла?

Сижу, окутан дымом сигаретным,

И мыслей ход бессвязен и нелеп —

О чём-то давнем и уже запретном,

Что потерялось в суматохе лет.

Да что со мной! Мне ль тосковать пристало?

Но хочется сегодня одного:

Закрыть глаза, откинуться устало,

Не слышать и не видеть ничего…

Увы, шалишь! Давно заждался город,

Мне выстелил дорогу из огней.

В карманы руки, поднимаю ворот

И ухожу в сырую тьму по ней.

Иду в толпе, на тысячи похожий,

Вот кто-то мельком взглянет и решит:

Обычный припозднившийся прохожий

В метро от ветра спрятаться спешит.

Толпы песчинка… Отличат едва ли…

Но как обида по душе хлестнёт,

Когда меня, кто бурно хлопал в зале,

Спеша куда-то, грубо оттолкнёт.

Он не узнал, конечно, не поверил.

В толпу со сцены!.. Не поймёте, нет,

Что гаснет свет, захлопывают двери,

И я – лишь я, я – человек вдвойне.

Я здесь, иду, на вас похожий, рядом,

И так же ветер бьёт упрямо в грудь…

Но вы скользнёте равнодушным взглядом

И поспешите в переход нырнуть.

Ночь раскрыла объятия мне…

Жест бесхитростный, тихий, простой.

Я остался один в тишине,

Тьмой окутанный и пустотой.

Отрешившись, забывшись на миг

В цепких пальцах задумчивых грез,

Не сдержал в небо рвущийся крик

И молитву Тебе произнес.

Я молился, себе вопреки,

Без положенных формул и фраз…

Я молился… И были горьки

Те слова, что кричал в первый раз.

Все сказал, что таилось давно

В сокровенных глубинах души,

В маску гордости заключено…

Все спросил – и про смерть, и про жизнь.

Я Тебя упрекнул ли? Отнюдь!

Жизнь как данность умею ценить.

Только мысли куда прогоню?

Не ропщу, но прошу: объясни!

Ты нас создал на радость и боль,

Жизнь, как сказку и муку, нам дал.

Только как мне играть эту роль,

Что постичь не могу никогда?..

Я – творенье Твое – лицедей.

Ты был щедр, создавая меня:

Отличил, отделил от людей

Жгучей искрой святого огня.

Я в душе его нежно храню,

Я живу, подчиняясь ему.

Но зачем Ты прибавил к огню

Страх и слабость, невзгоды и тьму?

Для чего Ты пытаешь меня

Вечным выбором, ширью дорог?

Это плата за жар от огня?

Иль ко всем на Земле Ты так строг?

Может, я слишком много хочу,

Без поправки на прозу?

Прости! Но обидно, как только взлечу,

Вниз срываться в начале пути!

Почему, вдруг рукой осеня,

Ты другой должен что-то отнять?!

Ты, наверно, так любишь меня?..

Но любовь эту мне как понять?

Боже Правый! Загадки Твои

Я не тщусь разгадать. Но молю:

Возлюби нас – созданья свои —

Столь же просто, как жизнь я люблю.

Не жалей! Все жалеть мастера.

Рано камни еще собирать…

Если жизнь моя – просто игра,

Дай возможность красиво сыграть.

Надёжно забрало маски,

Размерены судьбы слогом,

Жизнь движется от завязки

К финалам и эпилогам.

В пространстве игры всё – правда,

Мир-зеркало слишком точен.

Реальностью маскарада

Жест каждый и взгляд отточен.

Как больно его покинуть…

Как страшно туда вернуться…

Что делать? Уйти… отринуть…

Остаться… внутри замкнуться?

Порой нестерпима маска,

И мнится: вся жизнь из фальши.

Но вдруг оборвётся сказка…

И дальше… А что же дальше?

Молчанье… И всё сначала.

Круг жизни не разомкнулся.

Вновь «если бы» прозвучало,

И кто-то внутри проснулся…

Мне томный город улыбнется,

Чуть приподняв неонный дым.

Кольцо Бульварное сомкнется,

Приняв меня в свои ряды.

Проспекты мимо пролетают…

А спешу, спешу опять

В мир дивный, где слова не тают,

Где можно чью-то жизнь создать.

И город, небо надо мною —

Все это словно бы из снов.

Я оставляю за спиною

Мир, состоящий не из слов.

В моей вселенной все иначе,

В ней все – возможность, «если бы»…

Сегодня королем назначат

А завтра отдадут в рабы…

Тягуче люстра затухает,

И сцена тишиной полна.

Я чувствую, как возникает

Она – четвертая стена…

Пора… И жар, и трепет снова,

И как по лезвию иду,

В кого-то чуждого, иного

Преображаясь на ходу…

Не волхованье, не заклятье,

Но жизнь на грани, на черте —

Мое блаженство и проклятье

За поклоненье красоте.

Чужие судьбы, чьи-то слезы

Присваивая, вам дарю.

Из чьей-то мимолетной грезы

Реальность странную творю.

Но кто они – мои созданья,

Что мне явились в мираже?

Живут ли где-то в мирозданьи

Все те, кто сыграны уже?

Увы, ответ другим назначен.

А мне – лишь правила игры.

Но не хочу я жить иначе!

Мне нравятся мои миры!

В их суете, в их круговерти

Я счастлив затеряться вновь.

Здесь бесконечны жизни, смерти,

Страданье, счастье и любовь…

В реальность возвращаться странно

Порою, словно я – не я.

Вдруг средь неонного тумана

Открою тайны бытия…

И будет тихий нежный вечер,

От звезд серебряно-рябой.

И ждет нечаянная встреча

На улице с самим собой.