Читать книгу Академия залетных невест - Альмира Рай - Страница 4

Я снова вжалась в кресло. Стр-р-рашные они!

– Ты сказал, что оглушил ее! – с укором крикнул министр. Нервный какой-то.

– Я так и сделал, – в тон ему процедил ректор и глянул на меня. Судя по лицу, пришел к какому-то умозаключению и спокойнее добавил: – Но она ведь не беременна.

Этих слов хватило и министру. На его лице тоже появилось то самое понимание ситуации, и он тихонечко выругался. Причем уже по-русски. А я не смогла скрыть улыбки.

– Память мне стирать не дело, – подытожила я. – Просто портал откройте, я домой вернусь и все на этом.

– Мы не открываем порталы, – ответил ректор скупо. Больше ничего пояснять не стал. Подумаешь! Я и сама напридумывать варианты могу.

– Может, тогда он для меня сам откроется, если я так и останусь небеременной? Нет? Ну тогда, может, мне король его откроет, если узнает, что я здесь против воли? А, погодите! Здесь же все против воли.

Мужчины, кажется, начали соревноваться в испепелении меня взглядами. Пока побеждал министр. От него вообще мурашило до холодка по спине. Но показать страх – значит потерять последний шанс на спасение.

Не боюсь я их. Ничего они мне не сделают. Не дамся!

Ректор резко шагнул ко мне, и я взвизгнула, вжавшись в бедное кресло максимально. А эта падла даже ухмыльнулась – так ему меня пугать понравилось.

– Всего лишь хочу предложить тебе помощь, – поведал он и подал руку.

– Я в состоянии подняться сама, спасибо. А что, я уже куда-то иду?

– Идешь.

– И куда же?

– В спальню. – И опять нахальная ухмылочка. А у меня уже совсем никакого на них терпения не осталось. И нервы у меня ни к черту с этим месячным отчетом.

Встала, сжала пальцы в кулаки, с вызовом посмотрела на ректора и зашипела:

– Очень надеюсь, что в свою. И очень надеюсь, что эти грязные намеки о моем предстоящем насильственном оплодотворении наконец закончатся.

А после к министру обернулась и добавила не менее грозно:

– Сейчас взорвусь. Честное слово, я на грани. И тогда за себя не отвечаю.

Вот его вроде проняло. Ректора – нет. Он издевательски хмыкнул и обратился к Эльдеону, как будто меня в комнате не было:

– По большому счету нам не обязательно искать именно ее лаха. В этом деле любой сойдет. А потом все свалим на портал. Ошибка произошла. Бывает…

Я предупреждала?

– Слушай, ты! – зашипела я на этого противного лаха и ткнула в его каменную грудь пальцем. Потом ткнула еще раз и только собралась продолжить, как мою вторую руку схватил министр. И так резко отдернул от заметно удивленного ректора, что даже голова закружилась.

– Иди к остальным, я поговорю с ней.

– Уверен? – холодно спросил Вальд. Резкие изменения в тоне его голоса и поведении заставили меня напрячься. Заодно и указания Эринса вспомнились – о том, что ректору «тыкать» нельзя. В этом дело, что ли?

– Эйревальд! – грозно рыкнул министр, и эсмин Вальд не стал больше спорить. Только у двери бросил:

– Ее нужно держать под присмотром. В северной башне.

Министр кивнул. А как только двери закрылись, я окончательно осознала, что все это не сон и я не дома. Это пришло вместе с пониманием, что здесь я действительно беззащитная слабая женщина, а в руках у местных мужчин вся власть. И только от их настроения зависит – подать руку женщине или сломить ее.

Сглотнула застывший в горле ком, когда эсмин Эльдеон начал медленно оборачиваться. Все в его жестах вопило об опасности.

– Обращаться к мужчинам на «ты» имеет право только жена, – начал он тихо и зловеще. – В интимной обстановке.

Я на всякий случай кивнула. Ну… хорошо. Понятно все.

– И обращаясь к лаху подобным образом, ты бросаешь ему вызов. А мы не такие, как ваши мужчины, Валерия. Мы принимаем приглашение буквально и незамедлительно. Особенно если женщина не обременена беременностью и очень уж желает в полной мере насладиться сексуальной жизнью.

Я опять кивнула. А потом подумала и отрицательно покачала головой.

– Не, я уже не хочу.

Сказала и уперлась в стену. Все это время министр крохотными шажками подкрадывался, а я отступала. Вот и доотступалась, что оказалась зажатой между ним и стеной.

– Уверена? Потому что эсмин Вальд еще не связан узами брака.

Даже не стала ничего на это отвечать. Все внимание было приковано к синим глазам. Кажется, гипноз на меня все-таки тоже действует.

– Так смотреть в глаза тоже не рекомендую, – поведал он. И я тут же опустила взгляд в пол. А потом насупилась и опять жутко разозлилась. На «ты» не обращайся, в глаза не смотри, вообще помалкивай и «получай свое», так? Что это за мир такой? И почему из всех народностей Земли они выбрали именно русских женщин, которые в принципе никогда с такими порядками мириться не будут?!

– Очевидно, что ты попала сюда по ошибке, – продолжил Эльдеон и отступил на шаг. Даже дышать стало легче. – Но я не смогу вернуть тебя обратно, пока не пойму, каким образом ты здесь оказалась. Если эроус не состоялся, значит, есть что-то еще, что вызвало портал. И пока я не выясню, лучше тебе помалкивать.

– А когда выясните? – с надеждой спросила я. А потом вспомнила, что не спрашивать, а требовать надо. Потому что пострадавшая в этой ситуации я. – Пообещайте, что сделаете все возможное, чтобы меня вернуть!

Он напрягся и еще раз придирчиво меня оглядел. Ясно же, что я проблема. Министр тоже пришел к такому заключению, потому кивнул.

– Похоже на сделку, – озвучила я и несмело протянула руку. Ну, для скрепления. Эльдеон посмотрел на ладонь, но не пожал.

– Что помнишь о призванном? – спросил он.

Да, вот так я ему про татушку дракона сразу и сказала! Он его быстро найдет, и я окажусь в рядах «студенток» академии. Живешь себе скромненько, ходишь на работу, спишь по ночам, никого не трогаешь, а потом хоп – и мама! И даже замужем. И вообще в другом мире. Нет, спасибо.

– Ничего, – развела руками. Ну и так, чисто отомстить, сказала: – Только то, что он наглый нудный извращенец. Но судя по моим знакомым лахам, это как искать иглу в стоге сена.

Министр неодобрительно покачал головой и пригрозил:

– Не надо язвить.

– А что, тоже вызов? – совсем приуныла я. Как это – жить и не язвить?

Эсмин не ответил, подошел к двери и открыл ее, приглашая меня пройти. И я даже знала куда – в северную башню. Горестно вздохнула, но пошла. Договор же был.

***

Министр шел за мной, как надзиратель за тюремщицей, и ничего больше не спрашивал, не рассказывал. Лишь раздавал указания, куда сворачивать. Дорогу я так и не запомнила, уж слишком хитросплетенными оказались коридоры замка. «Чтоб не сбежали», – догадалась я. И еще додумала: «Золотая клетка для райских пташек».

Красивым был замок, точно как из сказки, но вместе с тем слишком вычурным, неуютным и чужим. А когда красная ковровая дорожка закончилась – еще и холодным.

Я поежилась и потерла плечи, ступив на мраморную ступеньку ведущей вверх винтовой лестницы. Кажется, это и был вход в башню, здесь и освещения меньше, и температура воздуха значительно ниже.

За спиной послышалось невнятное ворчание, а спустя секунду на мое плечо легла горячая ладонь, отчего я вздрогнула. И охнуть не успела, как министр поднял меня на руки и при этом так зверски посмотрел, что спорить и возражать даже в голову не пришло. Я только скукожилась вся и, не поднимая на него глаз, вяленько обозначила:

– Я бы и сама дошла.

Он промолчал, только шаг ускорил.

– Я слабее вас, но не беспомощная же, – добавила еще тише. Просто обстановка была жуть какой неловкой, а он даже ни капли не старался ее разбавить.

Наконец лестница закончилась, Эльдеон толкнул ногой дверь и потопал дальше. Сделал всего шагов десять, не больше, и остановился у новой двери. Поставил меня на пол, открыл ручку и даже мягко протолкнул внутрь. Я только согреться успела, а он меня опять в холод.

– Завтра будет ковер, – быстро проговорил он над ухом.

Я мельком осмотрела комнату и развернулась, чтобы спросить, как долго они собираются меня здесь держать, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Опять!

Сжав губы, я сдержала ругательство и потянула за ручку двери – заперто. Ну прекрасно! Меня повысили! Больше не невеста, теперь я пленница.

Вздохнула, отогнала панику, взяла себя в руки. Где-то внутри еще тлела надежда, что я все же сплю, но после безжалостного пощипывания рук и боков я окончательно отбросила этот вариант. Бред стал моей новой реальностью, и сейчас только от меня зависит, как я ее приму – позитивно или негативно. Мыслить позитивно я привыкла, девушке с деревни в большом городе иначе не выжить. Поначалу всегда трудно вписаться в новую обстановку, а потом нормально, привыкаешь, выполняешь какие-то свои маленькие цели, приходишь к большим достижениям.

– Так, цель номер один – найти что-то режущее или колющее для самообороны, – пробормотала я и начала исследовать спальню.

Небольшая комната, чуть больше, чем в моей съемной квартирке. Но намного богаче обставлена. Массивная мебель из красного дерева, широкая кровать с балдахином, приличный шкаф, письменный стол, почти такой же крутой, как в кабинете ректора, и небольшой туалетный столик у окошка. Даже серый цвет стен ничуть не портит обстановку. И ковер, кстати, есть. Но все равно не мое, я минимализм люблю, и посветлее. А здесь освещение от одной только настольной лампы. В потолке еще и люстра, но выключатель я не нашла.

Первым делом обыскала ящика стола – пусто. Ни ручки, ни пера. Чем они тут пишут? В туалетном столике тоже ничего не обнаружилось, зато рядом висело зеркало, и я в который раз за ночь схватилась за сердце, испытав испуг.

– Мать моя… – протянула я в ужасе и медленно опустилась на пуфик. Ненавистное родимое пятно на половину лица потемнело настолько, что стало почти черным. Я все думала, что за двадцать два года успела привыкнуть к нему, полюбить себя такой, какой уж родилась, но сейчас все внутри так и переворачивалось от осознания своей несовершенности.

– Дура! – воскликнула я. – Тоналку надо было брать.

И неожиданно для себя самой разревелась. Так обидно за себя стало. Слишком многое свалилось на мою голову, и так сразу. Страшно, горько, непонятно ничего, а я ведь просто слабая неудовлетворенная женщина. И даже поесть ничего не успела…

Разревелась с новой силой. Но потом что-то в темном углу комнаты, в районе шкафа, застучало, и я застыла. Утерла слезы, шмыгнула носом и совсем напряглась. Встала с пуфика, взяла его в руки в качестве оружия и забилась в угол. Вот сейчас, судя по звукам, точно что-то должно выползти.

– Эсмин Вальд? – позвала я.

Кажется, он сильно разозлился на меня. Совсем зверем уходил.

– Сплюнь! Я это, – послышался чей-то совершенно незнакомый шепот. Я вскрикнула, когда створки шкафа распахнулись, и наружу показалась костлявая женская ручонка. А за ней и копна длинный волос. Рыженькая!

– Тише! Не выдавай меня, – шепотом попросила она и свалилась на пол. Хихикнула, перекатилась, встала, отряхнулась и выпрямила спину, уперев руки в поясницу. А живот при свете лампы у нее совсем большой. Жалко ее. Меня пока пронесло, а вот она точно попала.

Рыженькая быстро осмотрелась и удовлетворенно кивнула.

– Миленько здесь у тебя. У меня так же, только в зеркальном отражении.

Я зыркнула на шкаф.

– Да-да, я там в прошлый раз случайно в стене дыру сделала. – Она небрежно махнула рукой. – Эксперимент с шаром не удался, так шкафами закрыла. Чуть не родила, пока двигала.

Увидев весь отобразившийся на моем лице ужас, она тихо засмеялась и опять махнула рукой.

– Да шучу я! Это образно. Здесь такого не бывает. Никакой преждевременной беременности. Никаких несчастных случаев. Стопроцентная рождаемость совершенно здоровых лахов.

Она подошла ко мне поближе, присмотрелась и охнула.

– А ты чего? Ревешь? – поразилась она и недоверчиво уточнила: – Ты?!

– А что, в себе, что ли, все копить?

Она покачала головой и показала пальцем на пуфик.

– Ну-ка, верни на место. Садись к зеркалу лицом. Так. Ну, гляди!

Она пригладила мои светлые волосы и улыбнулась в отражении.

– Страшилище, – вздохнула я.

– Это временно, – заявила моя гостья, начав расчесывать меня пальцами. – Я Кристина, кстати. Крис. Но при других сокращенно меня не называй.

– Знаю уже. А я тогда Валерия.

– Расскажи, что в кабинете ректора было? Конфетами угощали? Массаж ног делали?

Удивленно уставилась на Кристину – вроде не шутит.

– А массаж мозга считается?

Теперь и она вылупилась на меня своими огромными зелеными глазищами. Кстати, я сейчас заметила, что у нас с ней не только родимые пятна схожи, но и в целом типаж лица. Губы полные, нижняя больше верхней, лбы высокие, носы курносые с россыпью веснушек, как будто одного уродства мало… Только глаза у меня все же серо-голубые, а у нее прям ведьмовские. Хорошая с виду девочка, приятная. Но ее родимое пятно потемнело так же, как и мое.

– Хочешь сказать, они тебя прессинговали? Да ладно! – Она охнула и закрыла рот рукой, покосившись на двери. – Скоро мой по койкам всех разложит и вернется. Про лазейку никому – ясно?

Кивнула. Я вообще ее отпускать не хотела. Одной страшно, а Кристину еще и расспросить обо всем можно. И начала прямо сейчас.

– Что это вообще за место такое? Если ты не первый год, то у тебя уже ребенок есть? Ты его здесь оставила? А этот твой… это Эринс? Как ты его лицо узнала?

– Так, тише! – оборвала она и зарылась пальцами в мою голову, успокаивая нежными поглаживаниями. – Не паникуй только. Помню, у меня тоже так было. Стресс жуткий. Они первые недели три будут всех под гипнозом держать. Про историю Лахуса втирать начнут, короче, скукотища. Через месяц начнется освоение быта, традиций и законов. Уже поинтересней. Потом про местную флору и фауну рассказывать начнут, а со второго триместра и практические занятия пойдут – мое любимое. Вот тут советую внимательной быть, все слушать, внимания не привлекать, а профессорские припасы потихонечку, не особо наглея, приватизировать. Потом все пригодится.

– Еще бы.

Пока она шептала и что-то чудила с моими волосами, я немного расслабилась. Даже глаза на секундочку прикрыла, все же организм требовал сна.

– Самое главное эти подлецы все равно напоследок оставят, – заинтриговала Кристина.

– Что? – взбодрилась я.

Она вздохнула и перекинула через мое плечо увесистую широкую косу.

– Знаешь, как родители рассказывают детям, что ходили в магазин и там их покупали? Шутка такая, да? А вот на Лахусе все буквально. Они сначала нас, невест, выбирают, потом делают свои грязные делишки, а через девять месяцев получают заказ, так сказать. Ребенка с красным бантиком. Обмену и возврату не подлежит.

– Но это же варварство какое-то! – зашипела я и встала с пуфика. – Надо что-то делать. Как ты сбежала? Давай опять и вместе?

Она резко закрыла мне рот рукой и повернулась к двери. А за ней шаги. Кристина округлила глаза, подобрала юбку длинной ночнушки и побежала в шкаф. А я и вовсе замерла, чувствуя себя нашкодившей школьницей.

У двери кто-то остановился. Словно прислушивался. Я даже подумала в кровать с разгону завалиться, но ноги как будто приросли к полу, и сердце опять забилось от страха. Знакомое, кстати, чувство. По нему уже можно предсказывать явление посетителей. Но тот, который стоял за дверью, все не входил. Ждал чего-то. Я не шевелилась, даже не дышала. И Кристина уже перелезла к себе, оставив дверцу шкафа немного прикрытой. В нем все равно темно, ничего не видно.

Был бы хоть малейший шум, я бы и не услышала тихие шаги, отдаляющиеся от моей спальни. Но в воздухе висела зловещая тишина. И я вздохнула с каким-то облегчением. Только зря. Спустя секунду замок в моей двери провернулся, и на пороге показался не кто иной, как ректор Вальд. Приплыли!

Не отрывая взгляда от насупленного ректора, я нащупала сначала рукой туалетный столик, а потом слегка наклонилась и схватила пуфик. Спокойнее с ним.

– Просто хочу убедиться, что ты хорошо устроилась, – сказал он и так улыбнулся, как будто наступил ногой на гвоздь, но все равно должен улыбаться.

Я могла бы опять начать жаловаться, но ни взгляд ректора, ни тот факт, что мы с ним остались одни в комнате, ничуть не располагали к душевной беседе.

– И все? – с надеждой спросила я.

А он взял и закрыл дверь. Изнутри.

В этой игре я была мышкой. Мужчина напротив – голодным и оттого подлым котом. А пуфик – случайной жертвой.

– Поставь это. Он тяжелый, – приказал ректор и сделал шаг.

– И н-не подумаю, – отважно заявила я. И неожиданно для себя тоже сделала шаг. Оказаться зажатой между стеной и страшным мужчиной с гипнотическими глазами больше не хотелось. Кстати, про глаза я сразу вспомнила и больше не смотрела. А потом и советом Кристины решила воспользоваться.

– Ректор Вальд, я это по незнанию к вам так обратилась, – прикинулась паинькой. – Ничего личного.

– Правда? – спросил он с насмешкой. Кажется, не поверил. Подняла на него глаза и грозно добавила:

– Правда! Думаете, я горю желанием стать беременной лахушкой?

Он хмыкнул и покачал головой. А потом сложил руки за спиной и приблизился еще. Я начала двигаться параллельно, стараясь удерживать дистанцию. На первый взгляд он не обращал на меня внимания. Подошел к окну, встал ко мне спиной и какие-то секунды ничего не говорил.

– Наш мир неидеален, Валерия. Но и ваш тоже. У вас сотни стран, в каждом свой правитель, свои проблемы. Того, чего в избытке в одной стране, не хватает в другой. И такое чувство, будто, у правителей отсохнут языки, если они попробуют договориться о взаимовыгоде. На Лахусе такого нет. Мы все живем и трудимся во всеобщее благо. У нас нет бедняков, бездомных, сирот и больных. Больные в принципе не рождаются, так как мы подпитываем исцеляющей энергией плод еще в чреве матери. Насилие над женщиной карается смертной казнью. Моментально – без суда и следствия. Жестокость по отношению к женщинам и детям в нас в принципе не заложена природой. Мы лучше ваших мужчин. А вам, земным женщинам, просто нужно время, чтобы узнать нас. И если тебе открылся портал, Валерия…

Ректор медленно обернулся, все еще держа руки за спиной, и внимательно посмотрел мне в глаза. На этот раз я устояла и не отвела взгляд.

– Значит, ты хотела новой и совершенно другой жизни. Даже если сейчас ты отрицаешь свое желание.

– Но я…

– Я пришел не спорить, а говорить, – оборвал он. – И тебя прошу послушать и подумать над тем, что я сказал.

Он ждал моего ответа, и я кивнула. Даже пуфик поставила и косу пригладила.

– Значит, сейчас никакого насилия не будет? – уточнила робко.

Ректор фыркнул, а потом отвернулся к окну, и его плечи начали подозрительно вздрагивать. Кажется, надо мной конкретно угорали. Нет, ну а что? В кабинете он меня пытался запугать, и у него вышло.

– Иди сюда, – позвал он. – Посмотри на свой первый на Лахусе закат.

Покосившись на пуфик, я покусала губы и несмело пошла. Насилие пообещали отложить, а вот вид из окна интриговал. Я во всей этой своей панике и не успела в него заглянуть.

Поравнялась с ректором, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть побольше и охнула. А солнца-то три!

– Кошма-а-ар! – объявила я.

Ректор улыбнулся. Я мельком на него посмотрела и снова в окно. На одну секундочку даже вспыхнула совершенно неуместная и противоречивая мысль, что здесь красиво. На Лахусе этом. И мужчины у них тоже очень даже ничего. Но потом саму себя отругала и отвернулась от окна.

– И чего я там не видела? Горы с небом и у нас есть, – роворчала и пошла к кровати. Залезла под одеяло, отвернулась к стене, всем видом выражая нежелание продолжать разговор, и додумала: «А красивые мужчины, как показывает практика, все вредные и противные».

– Спокойной ночи, Валерия, – проговорил эсмин Вальд задумчиво. – Завтра будет новый день. Подъем в десять утра. С рассветом.

Обернулась, убедилась, что не ослышалась.

– В десять?

Его губы дрогнули в намеке на улыбку, и он кивнул.

– Говорю же, здесь не так и плохо. Тебе понравится.

Да щаз! Сказала бы я ему, и даже показала. Но надо быть паинькой, так что…

– И вам не хворать, – сказала, только чтоб ушел уже. А так, конечно, мысленно пожелала всех лахусских кошмаров.

Тихие шаги заставили меня напрячься, а вот со звуком закрываемой двери я наконец облегченно выдохнула. Ушел.

Я тут же вскочила с кровати и подбежала к шкафу. Залезла внутрь, нащупала в темноте дыру и только собралась позвать Кристину, как услышала ее тихий шепот:

– Я тебе сказала, больше с тобой разговаривать никогда не буду!

И тут же в ответ мужским голосом:

– Крисюш, давай без нервов.

– Не Крисюша я тебе! – зашипела она, заставляя меня зажать рот рукой. Кажется, я узнала Эринса. Он шикнул, после чего послышалось непонятное шуршание. За ним мычание.

– Ни разговаривать, ни тем более целоваться! – уже даже не стараясь шептать, предупредила Кристина.

– Это тебе за пирог.

Точно Эринс! И тут же снова мычание.

– А это я скучал.

– Да? А за побег как наказывать будешь?

– Через шесть месяцев узнаешь.

– Сделаешь мне третьего – сбегу навсегда!

И снова мычание. А за ним тихий стон явного поражения. Я дослушивать дальше не стала. Выползла из шкафа и уныло потопала к кровати. Кажется, только что рухнули мои надежды на побег. Я мало понимаю в любви, но эти двое, похоже, влипли.