Читать книгу Его М.Альвина - Алёна Черничная - Страница 6

Глава 6

Оглавление

Данил

Я в аду? Или это ад во мне? И почему в моей голове звонят колокола?

Боль потрошит сознание на части. Все, чего хочу – это сдохнуть в эту же секунду. Я не понимаю, что за звуки вокруг и приходится сквозь боль разлепить глаза. Взгляд не с первого раза фокусируется на пространстве передо собой. Смотрю сначала на идеально белый потолок, следом на серую стену, и только потом соображаю, с какой стороны идет звук. Через силу поворачиваюсь к его источнику.

Полубоком ко мне сидит вчерашняя неадекватная девица и играет на пианино. Пианино, мать вашу! Какого черта?!

– Хватит, – хриплю со стоном.

Каждое движение ее пальцев по клавишам отдаются в голове такой болью, что у меня не получается свободно дышать.

– Хватит! – Озвучиваю уже громче, кое-как приподнимаясь на подушках.

Нет, она точно дурная потому что всего лишь оборачивается на мой голос и продолжает шмякать пальцами по инструменту.

– Доброе утро, – нараспев произносит…как ее там… имя…не могу вспомнить…

– Ты издеваешься? – Кривлюсь от каждой гребаной звонкой ноты.

– Прости, не расслышала. Тебе не нравится музыка? Это токката и фуга ре минор*. Иоганн Себастьян Бах. – На её губах появляется ехидная улыбка, а пальцы как будто сильнее давят на клавиши.

– Ты зачем это делаешь, а? – обхватываю голову руками, начиная массировать виски и, наконец, замечаю, что на мне лишь боксеры, и сижу я на кровати, которая не была выбрана мной в качестве спального места.

И какого хрена я раздет и в чужой постели? Перевожу опять взгляд на мадам, очень виртуозно эксплуатирующую фортепиано.

– А напомни: как я оказался здесь? – Осторожно спрашиваю ее, потому что конец прошедшего вечера мелькает лишь отрывками. Я не помню и приблизительно сколько вылакал виски.

– Без понятия. Ты просто бухой нагло влез в мою кровать. Пить меньше надо, чтобы не задавать потом таких тупых вопросов, – девица делает вид, что и не замечает, как я постанываю в такт к каждому звуку, извергаемому её адской машиной.

Вот стерва! Я не выдерживаю. Превозмогая все наказания моего организма за вчерашнюю спиртную вакханалию, срываюсь с постели и за два шага оказываюсь возле пианистки. Она даже не успевает убрать свои ручонки, как я уже выдергиваю шнур из розетки и отсоединяю его от самого инструмента. Наступает долгожданная, спасительная тишина.

– Как хорошо, – блаженно выдыхаю, опираясь одной рукой о край пианино, другой – сжимаю провод от его блока питания.

– Ты вообще уже! – Девчонка возмущённо подскакивает, а ее звонкий голос не лучше звуков клавиш.

Опять морщусь и задерживаю дыхание от пронзающей голову боли. Чувствую, как из моих рук пытаются выдернуть шнур. Черта с два, детка! На меня смотрят широко распахнутые карие глаза, а в них – негодование вместе с отвращением. Аккуратные темные брови на точеном девичьем личике недовольно сдвинуты у переносицы.

– Отдай!

– Похвастаешься своими музыкальными навыками перед кем-нибудь другим и как-нибудь в следующий раз, – хмыкаю я, легко выдергивая из ее пальчиков шнур. И невольно отмечаю: такие тоненькие, а ведь по клавишам били, словно молотки.

– Я не хвастаюсь. Мне заниматься надо, – она снова тянется за конфискованной мной деталью к ее пианино.

– А давай потом? – Я легко перебрасываю шнур в другую руку, поднимая его над ее головой.

– Давай без «давай»? Я, вообще-то, в консерватории учусь. У меня концерт скоро, – недовольно шипит мадам, глядя на меня с вызовом.

Зашибись. А Ник говорил, что с соседкой проблем не будет, а она собирается брынчать сутками на пролет…

– То есть это не единоразовая акция мести? – Кривлюсь я.

– Нет, – девочка ухмыляется, гордо приподнимая свой острый подбородок. – Я играю каждый день минимум по два часа.

– Не сегодня, – ухмыляюсь ей в ответ, но голова начинает раскалываться так, что я решаю прекратить нашу бессмысленную перепалку.

За инструмент она в ближайшее время не сядет точно, пока я не высплюсь. Делаю шаг в сторону от девчонки, но эта заноза и не собирается сдаваться. Она резко дергает к себе шнур, все еще крепко зажатый у меня в руках, но явно не ожидала, что я тут же потянул его обратно к себе.

Сила моих рук против тоненьких ручонок: один – ноль в мою пользу. С громким «ой» она теряет равновесие и впечатывается всем тело мне в грудь, а ладонями инстинктивно обхватывает меня за талию. Мы так и стоим пару секунд недвижно посреди комнаты: я в одних боксерах и со шнуром в руке, и она, прижавшаяся ко мне, дабы окончательно не полететь на пол. Ее высоко завязанный пучок волос на голове утыкается точно в мой нос, и я непроизвольно вдыхаю аромат чего-то сладкого, напоминающего фруктовую жвачку. Пахнет вкусно. Даже слишком, что на мгновение забываю о живущей в голове боли.

– Отцепись. – Девочка тут же пытается отлипнуть от меня, отталкиваясь теплыми ладошками от моего торса, а ее бледные до этого щеки за секунду становятся ярко-алыми.

Я со смехом развожу руки в стороны, не коснувшись ее миниатюрного тела даже мимолетно. Черт! Как же ее имя? Еще такое дурацкое… Карина? Альбина? Алина? Точно!

– А я тебя и не держу, Мальвина.

Спешно отстранившись, она пропитывает меня взглядом полного презрения.

– Меня зовут Альвина, козел! – Сверкает своими темными глазищами, язвительно выплевывая последнее слово.

А я лишь растягиваю губы в улыбке. Попятившись к выходу из чужой спальни, победно размахиваю шнуром от фортепиано перед носом Мальвины.

– Да хоть Буратино. Один фиг, играть ты сегодня не будешь, – и исчезаю в коридоре, оставляя девчонку стоять посреди комнаты с изумительным набором отвратительных эмоций на лице.

Но запала язвить хватает ровно до того момента, как закрываю за собой дверь соседней комнаты. Мне едва хватает сил сделать три шага до диванчика в крохотной спальне. По сравнению с остальным стильным и уютным антуражем квартиры, эта комната выглядит, как каморка. Она практически полностью заставлена какими-то коробками на разный размер, остатками обоев и плинтусов. Здесь нет даже занавесок на окнах, только полуторный, слегка потрепанный диванчик. Разместившись на нем, я забрасываю шнур куда-то в угол. И теперь понимаю, почему отправился спать вчера не сюда: жестко, тесно и жутко неудобно. Но сейчас уже плевать. Алкоголь начинает мучительно покидать мое тело, оставляя за собой озноб и взрывы боли в башке.

Я даже не двигаюсь с места, когда, в резко распахнутую дверь спальни, залетают моя футболка и джинсы, приземлившись прямо на стоящие в углу коробки.

– Сука…– шепчу себе под нос в ответ на громкий хлопок закрывшейся обратно двери.

Мне плевать на все выходки Альвины – Мальвины. Пусть хоть на голове пляшет, но в ближайшее время я точно никуда не съеду… Проще вытурить эту девицу отсюда самому.

Я пытаюсь заснуть, но вместе с похмельем, меня окутывает ненависть. Начинаю ненавидеть каждую секунду своей жизни и вчерашний день в том числе. Ненавижу эту квартиру, в которой буду вынужден бомжевать неопределенный срок. Ненавижу отца…

«Дерьму место в дерьме», – к горлу подкатывает тошнотворный спазм, когда опять слышу его стальной, надменный голос у себя в голове, прорвавшийся через непрекращающийся поток боли.

И вспоминая, где и как прошел мой вчерашний вечер, уже с лютой ненавистью понимаю: он прав. Ведь прошлую ночь я опять провел со своими демонами.

Его М.Альвина

Подняться наверх