Читать книгу Когда зацветает сирень - Алёна Черничная - Страница 11

Лика

Какого-то получаса мне хватило, чтобы стать одним взрывом эмоций. Ещё никогда… никогда в жизни я не ощущала ничего подобного. Это что-то большее, чем просто адреналин. Я забывала, как дышать, двигаться и говорить. Смотрела в окошко маленького легкомоторного самолета на сотни огней города, заворожённо распахнув глаза, стараясь даже не моргать. Ловила и впитывала в себя каждое мгновение.

Ведь стоило только взлететь, как большая горячая лапа Марка осторожно накрыла мою вмиг заледеневшую ладонь. Без лишних слов он уверенно переплёл наши пальцы и не отпускал их всё время полёта. Иногда он осторожно укладывал свой подбородок мне на плечо, щекоча дыханием.

Я позволила себе погрузиться в тепло от прикосновений рядом сидящего Марка. И порой даже не понимала, отчего тяжелеет моё сердцебиение больше: от ощущения, что Громов буквально окутывал меня спокойствием, пропитывая до молекул чувством полной безопасности в его руках, или от осознания, что под нами пустота минимум метров в двести.

Но я ни на секунду не пожалела, что вложила свою ладонь в ладонь Марка.

И поэтому, едва выйдя из самолета и коснувшись ногами земли, срываюсь просто в неконтролируемый визг:

– Это невероятно! Я… Боже, Марк, спасибо! – верчусь как юла на месте, широко разведя руки и запрокинув голову к темнеющему небу, все ещё не веря, что несколько минут назад была там.

Выдыхаю поток сумасшедших эмоций, пытаясь прийти в себя, но ничего не выходит. Особенно когда встречаюсь взглядом с Марком, который уже подпирает спиной дверь своей машины. Он жжёт меня глазами, а я… Я просто подлетаю к нему и, не раздумывая, обхватываю его торс руками, крепко скрещивая их за широкой спиной. Прижимаюсь к груди Марка и шепчу на одном трепещущем порыве:

– Спасибо… спасибо… спасибо.

Вдыхаю аромат терпкого цитруса, исходящий от футболки. Он одуряющий. Марк пахнет так, что начинает сносить голову. А ещё я слышу глубокие и ровные удары его сердца. И оно, наверное, у Марка невероятно огромное, если он так легко смог подарить мне самые яркие и пронзительные ощущения за все мои восемнадцать лет.

– Не за что… – чувствую, как он улыбается мне в макушку, а его ладонь мягко опускается на мою талию. – Ли-ка… – очень бережно тянет Громов.

Приподнимаю голову в ответ на своё имя и смотрю снизу вверх на Марка. На выразительные скулы, губы с едва приподнятыми уголками и залипаю в темноте его глаз и дыхании, касающемся моего лица.

Я плыву от этого момента близости. Плыву от тёплых тянущих ощущений внизу живота, особенно когда Марк сильнее прижимает меня к себе. Яркое чувство, что я такая маленькая и беззащитная рядом с ним, становится невыносимо острым. И мне очень нравится быть такой с ним.

– Поехали? – расслабленно смеётся Марк.

– Куда?

– А куда бы ты хотела?

Чудом успеваю придержать на языке: «Если с тобой, то куда угодно», – поэтому лишь пожимаю плечами и в шутку ляпаю первое, что приходит в голову:

– Не знаю. На море.

Но Марк на секунду задумчиво сводит брови к переносице, а потом его лицо озаряется улыбкой. И вопросительно хмуриться приходится уже мне. Он же не всерьёз воспринял мои слова?

– Твое желание для меня закон, – Марк ласково взъерошивает мои волосы ладонью. – Поехали, Рыжик.

***

Сегодня Марк решил, что выбить почву у меня из-под ног в прямом смысле этого слова недостаточно. Теперь у моих ног плескались и волны. И это тоже в прямом смысле. Всего сорок минут езды от города, и машина Громова с выключенными фарами притормозила на незнакомой мне холмистой местности. Когда я вышла из авто, мне было достаточно сделать пару шагов, чтобы сообразить, что передо мной обрыв.

И сейчас я стою у его края в полном изумлении, слушая шелест воды где-то внизу. Уже опустилась ночь, и нас окружает темнота, лишь на горизонте видны слабые огоньки. Я даже не понимаю, где мы и куда приехали, но отчётливо чувствую на своих волосах влажный ветер и слышу глухой шум волн.

– Это, конечно, не море… – произносит Марк за моей спиной, – а так… залив, но можно включить фантазию.

– А если бы я сказала, что хочу на Луну? – с трепетом и ошарашенно смотрю вперёд, обхватывая себя руками.

Мои глаза, привыкшие к темноте, вылавливают очертания линии горизонта и тянущуюся к ней слабо бликующую водную гладь. С ума сойти. Это ведь и правда выглядит словно море.

– Тогда звонил бы в НАСА, – вполне серьёзно заявляет Марк.

Чувствую затылком, что он сократил между нами расстояние до неприличного. Ещё не касается меня, но исходящее от него тепло пробивает все жалкие сантиметры между нами, сковывая и подчиняя. И я предательски дрожу…

– Твоё клацанье зубов слышно по всей округе. Иди ко мне, – тихо усмехается Марк, а его ладони ложатся на мой живот.

Я легко оказываюсь притянута к груди Громова. Каменной и горячей. Прильнув к моей макушке подбородком, Марк сильнее сжимает меня в своих объятиях, а я закрываю глаза и податливо растворяюсь в них. В его руках по-другому не получается.

– Tu sens la fraise. Je veux t'embrasser*, – шепчет Марк, ведя носом по моим волосам.

Его сиплый выдох тёплой тяжестью отзывается где-то внизу моего живота. Не понимаю ни единого слова, но моему телу это не мешает слишком остро реагировать на голос Марка. Он растекается внутри меня лавой. Горит и заставляет гореть самой.

– Я не знаю французского, – шепчу в ответ и вжимаюсь в его руки всё сильнее.

Проведя ладонью по изгибу моей талии, Марк разворачивает меня к себе. И сердцу в груди уже тесно, когда он пальцами приподнимает моё лицо за подбородок, заставляя открыть глаза.

Взгляд Марка полыхает из-под полуопущенных, непростительно длинных ресниц. Он облизывает свои губы и мучительно гипнотизирует мои, проводя по их контуру большим пальцем.

– Не надо знать, надо чувствовать…

Я делаю лишь один вдох, а выдох превращается уже в тихий стон, потому что Марк накрывает мои губы поцелуем. Влажным. Горячим. Глубоким. И я не хочу ему сопротивляться. Не могу. Я обвиваю его шею, тянусь на носочках и позволяю ворваться настойчивому языку в мой рот. И позволяю запечатлеться вкусу и запаху Марка в каждом миллиметре моего сознания.

Я сдаюсь без боя волнам дрожи и непонятному, крышесносному чувству, пульсирующему внутри меня.

Да и сопротивлялась ли я Громову вообще?

***

В общагу Марк привозит меня за пару минут до её закрытия. И мы честно пытаемся добраться до её дверей как можно быстрее, но целоваться и бежать одновременно…

– Марк, всё. Пусти, – смеюсь, уворачиваясь от тысячного поцелуя.

– Не могу. Ещё хочу… ещё и ещё… – Он прижимает меня к себе, делая жадный шумный вдох у моего виска.

– Меня сейчас не пустят.

– Значит, будешь ночевать со мной, – хрипло выдыхает Марк мне в ухо.

– Громов! – фыркаю с шутливым недовольством и с мольбой смотрю в чёрный омут его глаз. – Отпускай меня…

Хотя не хочу этого сама. Мне бы ещё совсем немного его рядом.

Поджав губы и с кислым выражением лица, Марк выпускает меня из объятий. Как истинный джентльмен открывает и придерживает мне дверь.

– До завтра, – тоскливо бурчит он.

Не удержавшись, снова встаю на носочки, дарю быстрый поцелуй его губам и заставляю себя проскользнуть в открытую дверь. Прикладываю пропуск к турникетам, кивком здороваюсь с консьержкой и на плохо слушающихся ногах преодолеваю парочку ступеней к лифту.

– Лика! – громкий бас врывается в тишину холла общаги.

Не могу удержаться от улыбки и бешеного пульса, когда оборачиваюсь. Темноволосая голова Марка выглядывает из-за приоткрытой двери. А уже через секунду он появляется там весь.

И я будто завороженная смотрю на то, как двухметровый Громов вихрем влетает в общагу и, опершись одной рукой о турникет, легко перепрыгивает его.

Ещё парочка шагов, и Марк рывком за талию притягивает к себе. А потом с горящими глазами снова впивается в мои губы поцелуем.

Яростнее и жёстче, чем это было всего несколько минут назад. Вдавливает в своё крепкое тело, которое ясно демонстрирует, куда хлынуло всё напряжение в нём. У меня подкашиваются ноги… Для меня это перебор. Слишком. Но, пока его нетерпеливые губы терзают мои, низ живота ноет так, что я не понимаю, как вообще можно унять это чувство?

– Да что ж вы творите! Я милицию вызову сейчас, – слышится скрипучий голос бабы Нюры из её каморки.

Дрожащими руками отталкиваю Марка и умоляюще качаю головой:

– Уходи.

В глазах Марка дико расширены зрачки, а его грудь неровно вздымается. Грубо потерев лицо ладонями, он запускает пальцы в волосы и с тягучим выдохом лохматит их. И моё сердце дёргается вниз. Передо мной взъерошенный, с напряжёнными скулами и с жутко потерянным взглядом Громов.

Не говоря ни слова, он покидает пределы общаги по той же схеме. В холле остаемся я, моё грохочущее сердцебиение и любопытный нос бабы Нюры, выглядывающий из окошка комендантской.

В комнату возвращаюсь уже не я. Точнее я, но с ощущением, что внутри меня перевернули мир.

Стоит мне только закрыть дверь, как одновременно включаются два ночника: Настин и ещё одной нашей соседки – Веры. Две пары глаз светятся в полумраке комнаты, наблюдая, как я медленно прохожу к своей кровати и осторожно опускаюсь на её край. Боюсь даже дышать. А вдруг одного вдоха, движения будет достаточно, чтобы разрушить это парящее ощущение счастья внутри меня?

– Ну? Как? – Вера нетерпеливо ёрзает на подушке.

Я лишь прячу своё лицо в ладони. Мои губы горят до сих пор…

– У-у-у. Ясно, – слышу вздох Насти. – Кажется, кто-то влюбился.

прим. автора: *Ты пахнешь клубникой. Я хочу тебя поцеловать.