Читать книгу Мой адресат. Стихотворные посвящения - Алёна Туманова - Страница 4

Жду письма,

Сильней, чем прежде,

Рассвета – вновь!

Жду письма.

Верни к надежде,

Славословь!

Дар – строка

Птенцом уткнётся

В мою ладонь,

И тогда

Пером коснется

Чужая боль.

Жар – со лба.

Я дам водицы,

Сращу крыло:

Ввысь белой птицей

Лети, письмо!

Жду письма…

Век, когда, как лист бумаги,

Побелевшее чело,

Век, когда ни капли влаги

Сердцу выжать не дано,

Век, когда потеря слова —

Лишь осколок от потерь,

Этот век являет снова

Милосердие друзей.

Смерч, творя строкой и чувством, —

Разрушительница прав! —

Ты поделишься искусством,

Исцеление послав!

То ль моё дыханье рвётся?

То ль твои цветут глаза?

Отшумит желанным сходством

Стихотворных строк гроза.

Капли дней, дожди годов

Вместе с памятью пройдут,

Утлый мой размоют кров,

И общение прервут:

Буду я погребена,

Ты ж пронзаешь времена!

Тёмной мягкой старой хвоей

Запорошена тропа,

Доброй ягодой лесною

Из чужого кузовка.

И прекраснее алмаза,

Там, где души ищут путь,

Два зелёно-серых глаза

Проникают взглядом в грудь.

Под луной глаза ликуют,

Попрошайничают, лгут…

Постижимо ли, какую

Вам меня глаза несут?

Стихнет скоро страсть и битва,

Схоронив сердечный пыл,

Кто бы памяти молитвой

Жизнь мою в себе продлил?

В небе – звёздные соцветья,

На которые смотрю.

Долго ль буду ещё петь я

Тьмы коварной на краю?

Как чёрный плащ, твоё несчастье, милый,

И скрыт ты в нём от пяток до волос,

А я молюсь над влажною могилой,

Чтоб боль твою отец с собой унёс.

Отец, прости! Злодейству нет предела!

Куда ни кинь – везде моя вина:

И в том, что я послушна и смиренна,

И в том, что я красивою была.

Гуляли мы по саду, я стеснялась

Беседовать, смеялась невпопад,

Его рука моей руки касалась…

О, как вернуть любимого назад?!

Где ложь и честь? Где кровь и жизнь! Смешалось…

И даже самым мудрым не понять.

Что я могу? Любить? И мне осталось

Любить убийцу и Лаэрта ждать.

Безумен принц. Какие злые речи,

И взгляд так полон горя и обид!

Но есть надежда, что былые встречи

Цветок пробудит, рута воскресит.

Ромашку, лютик, мак, эхинацею

Я соберу в бесхитростный венок,

Он не любил, но я любить умею,

Со мной – Господь, не для меня – клинок!

Всё хорошо. Сегодня нет дождя

И старый день, бесшумно уходя,

Вскользь намекнул о встрече с новым,

Морозным, радостным, бедовым.

Так, в детстве в предвкушеньи белых дней

Ложились мы, счастливые, в постель,

А утром находили под подушкой

Излюбленные сласти и игрушки,

И с мамой заодно был Дед Мороз,

Он праздник этот принимал всерьёз:

В узорах – окна, снег, летящий в рот,

И каждому желанью – свой черёд!

Всё хорошо. Со мною рядом мать

И мне ещё е скоро умирать,

Но чудеса перепорхнули к детям

И взгляд любимый равнодушно светел.

Из снов твоих я выйду звонким утром,

И ты проснёшься, выпростав плечо.

Сквозь штору солнце разбудило будто?

Нет, это от объятий горячо.

Поторопись, у твоего порога

Я придержу прекрасного коня,

То – белый день! Закинув в стремя ногу,

Скачи вперед и захвати меня.

В делах ведёт успех, победа – в споре,

А если от беды не сохраню,

Со мною легче будет плакать в горе,

Почти не страшно встретить смерть свою.

Есть тайная гармония в природе.

Я следую незримо за тобой.

Люби, женись, встречайся – ты свободен!

Я буду сниться по ночам порой.

«Незримо вечность у подножья жизни

Свою любовь венчает красотой», —

Ты написал и попросил совета,

Но я молчу, так странностью сюжета

Растрогана, почти потрясена.

Смотрю: деревья, бездна и трава…

Я, кажется, была уже на тризне,

А ты живёшь, овеянный весной.

Ласкает солнце сквозь туман зелёный,

И мир у ног, усталый и влюбленный,

Восторг и страх всё это потерять,

И проступает вечности печать.

«Незримо юность, как я не взгляну,

Уносит в вечность жизни красоту!» —

Я лепечу корявым языком,

Он вольным краскам, к счастью, незнаком.

Наверно, вечность – собеседник твой?

Я прохожу неслышимой, чужой.

Ты можешь забыть меня, как ненужную вещь в трамвае,

– я знаю! —

Когда спешишь навстречу другой,

Той,

С которой живешь в одном мире,

Вере,

Радость и боль деля —

без меня! —

Где иные скорости и невесомости,

Деловые встречи,

Речи,

Соблазн

Глаз,

Тела, рук…

Вдруг —

Я!

Живу странно: с ощущением вечности,

В бесконечности

Затеряна с моей плотью, кровью,

Любовью,

Что длится и длится,

Ни проститься,

Ни расстаться с ней, не дано,

Но

С тобой в разном измерении

Времени

Несоединимы

Мы!

Не может летящая в небе звезда

Влюбиться в свой отсвет на глади пруда.

Одиночество душит, минует почёт,

А другим выпадает удачливый счёт.

Не бездонен кувшин: родниковой водой

Или терпким вином жизнь сама утечёт.

Когда ревность и нежность бушуют в крови,

Ты из рук виночерпия чашу прими.

Быть весёлым с друзьями, по-моему, лучше,

Чем страдать одному от несчастной любви.

Юная красавица Джульетта

Звёздной ночью вышла на балкон…

С песней ждёт Офелия рассвета, —

Утром будет явь, как страшный сон.

А Татьяна? Дышит еле-еле

И поднять не может влажных глаз

Летним днём, в трепещущей аллее,

Слушая Онегина отказ.

Мечется Каренина, не зная,

Где найти мучениям конец?

Час – до встречи, только шаг – до края…

И уже не женщина – мертвец.

День за днём, так, круглый год, веками

Гибнет в книгах женская душа.

Здесь ли я, когда бреду строками,

Странница, страницами шурша.

Чувствовать и мыслить – вот несчастье!

Сёстры, современницы мои,

В зыбком море верности и страсти

Вам клянусь в пожизненной любви!

Не осталось приятных знакомых,

Стало ясно: кто – друг, а кто – враг,

Кто «священными» догмами скован,

Кто не в силах сжать крепко кулак?

Рыцарь нежный, певец луноликий,

Одиночка и крайний бунтарь,

Он, стоявший вне всяких политик,

Как попал в Петроградскую хмарь?

Кружит злая метель, завывает,

Вся из ветра и призрачной тьмы,

То привычные маски срывает,

То грозит вечным сном Колымы.

В этой жуткой лихой круговерти,

Где пред каждым, как пытка, вопрос,

Только гений увидел – поверьте! —

Как солдата уводит Христос.

Ощутимо и зримо до боли:

Блок в потёртой шинели стоит,

И России бескрайнее поле

Перед ним, как в ознобе, лежит.

Любовь моя измучилась, ушла.

Я, как сосуд, который стал пустым,

А столько лет наполненной была

Вином, пьянящим, странным, золотым!

Пред зеркалом, наедине с собой,

Стою, смотрю – мне легче, веселей?

Смогу ли стать желанной и другой,

Иль буду жить сравнениями с ней?

Туман цветной из вымыслов и встреч,

Где взмах и взлёт – души моей порыв,

Не смог ни удержать и ни привлечь.

Моё признанье просто женский срыв.

Теперь как заклинанье говорю:

«Довольно, милый: больше не люблю!»

Когда артист владеет залом

И за собой его ведёт,

Заворожит игры началом,

То вдруг эффектно оборвёт,

Ему мы хлопать будем долго,

Искусство мастера ценя:

Поговорил бы с нами только,

Чтобы поверили в тебя!

Кто ты, прохожий, в этом мире?

Плохой иль добрый человек?

Известен голос твой в эфире,

Но мимолётен славы век.

Вот, человек на сцену вышел,

Как на твоё взошёл крыльцо,

Слова идут до нас и выше,

И видно нам его лицо.

Итак, о наших общих бедах,

Оставив маски за спиной,

О пораженьях и победах

Он разговор ведёт со мной.

Нам молодость казалось вечной

И сводит нас ещё с ума

Весна, как девочка, беспечна,

Врываясь в души и дома.

У нас одна с тобой потеря,

Приобретений нам не счесть,

И я живу, любя и веря,

Что дружба всё ж на свете есть!

Тебя я знаю так подробно,

Что ничего не утаю:

Когда я обижаюсь кровно,

Себя при этом я виню.

Всю нежность майского заката,

Всю свежесть утренней зари,

О чём мечтали мы когда-то,

Ты в долгий путь с собой возьми.

Мы стали зорче и мудрей,

И различаем светотени,

Но груз прожитых нами дней

Не гнёт нам спины и колени.

Ценить умеем красоту

И наслаждаемся мгновеньем,

Но мысли старой простоту

Всегда приправим мы сомненьем.

Доступны стали наши цели,

И сами стали мы ясны:

И чем живем, во что мы верим,

Какие даже снятся сны.

Растёт уж молодость иная,

Своею дерзостью маня.

Как повзрослеет, пробегая,

Возможно, не увижу я?

Ах, поменять бы то, кем стала

На неизвестность: кем же быть?

И всё опять начать сначала,

И жизнь познать и полюбить.

Вам было тяжело порою,

Был чёрным, а не белым свет,