Читать книгу Механическое сердце - Алёна Василевская - Страница 2

Россия,

наши дни.

Кирилл Смирнов, или попросту Кир (он не любил, когда его называли полным именем) в одних плавках лежал на полотенце под большим пляжным зонтом. Вокруг валялись, ходили, визжали и прыгали сотни таких же, как и он, отдыхающих в Сочи. Но Кир, закрывшись в своём маленьком мирке, ограниченном большим бело-голубым зонтиком, старался ни на кого не обращать внимания. Всем своим сознанием парень был устремлён в лежащую перед ним книгу. Она казалась довольно объёмной и содержала множество отталкивающих, а иногда даже пугающих цветных картинок. Но Кира книга совершенно не смущала, да и может ли смущать учебник топографической анатомии студента-медика уже почти четвёртого курса.

Топографическую анатомию предстояло сдавать в ближайшую зимнюю сессию, времени на её изучение оставалось ещё очень много. И, конечно, летом на черноморском побережье вполне можно было позволить себе расслабиться и выкинуть из головы всё, что связано с изнурительной и часто довольно скучной учёбой, тем более что Кир учился хорошо и летнюю сессию закрыл всего с одной четвёркой. Но книга ему требовалась совсем для другого. Она придавала важности, подчёркивала его уникальность и даже заставляла ощущать некоторое превосходство перед другими праздно отдыхающими людьми.

Три года тому назад Кирилл поступил в медицинский университет вдохновившись сериалом «Доктор Хаус». Ему хотелось быть таким же умным и всезнающим как сериальный герой. Он представлял, как с лёгкостью будет узнавать редкие заболевания и проводить диагностику так, словно бы это детективное расследование, и при этом заниматься благородной миссией – спасением людей. Однако вскоре его постигло разочарование – в жизни оказалось не всё так красиво, как в сериале. Учёба была сложной и выматывающей, приходилось запоминать огромное количество, на первый взгляд, совершенно бессмысленных слов и названий, сдавать бесконечные зачёты и очень сложные экзамены. До спасения людей было ещё очень и очень далеко. К тому же он разочаровался в терапии.

Так называемые клинические предметы у них должны были начаться только на четвёртом курсе, но Кир уже успел побывать в поликлиниках и больницах и прекрасно знал, что из себя представляла работа врача – тяжёлый, порой весьма кропотливый и даже занудный труд. В реальности в терапевтических отделениях совсем не было такого «экшена», как в сериале про доктора Хауса. Отделения были специализированными и, по большому счёту врачи лечили одни и те же заболевания, многократно повторяя уже доведённый до автоматизма алгоритм действий и заполняя бессчётное количество медицинской документации.

Впору было совсем отчаяться и разочароваться в профессии, но летняя практика в отделении сосудистой хирургии дала Киру новый прилив вдохновения и воодушевления. В отличие от терапевтов хирурги спасали жизни здесь и сейчас, совместные операции сплачивали, и отношения между хирургами были такие словно бы они являлись боевыми товарищами. Хирурги ходили по отделению подобно богам, получая восхищённые улыбки медсестёр и благодарные взгляды спасённых ими пациентов и их родственников.

Вот и сейчас, лёжа с учебником на пляже, Кир пытался выработать в себе такой же слегка снисходительный взгляд на мир, какой он видел у хирургов, демонстрируя всем, что окружающее праздное веселье ничто перед истинно важными вещами, такими, как топографическая анатомия.

Размышления Кира прервала младшая сестрёнка – двенадцатилетняя Марина. Она вылезла из тёплых волн Чёрного моря, и бесцеремонно навалилась на брата любопытно заглядывая через его плечо в столь ценную для Кирилла книгу. Капли воды стекали с её волос и лица, и попадали прямо на рисунок с изображением мышц, сосудов и нервов шеи человека. Кир недовольно поморщился и повёл плечами, пытаясь стряхнуть с себя неугомонную сестру, но она и не думала слезать, наклонившись к книге ещё ближе.

– Если будешь так сильно напрягать свои musculus sternocleidomastoideus (грудинно-ключично-сосцевидные мышцы – перевод с латинского), то у тебя вскоре разовьётся шейный остеохондроз, – грозно заявил Кирилл. Конечно, он понимал, что с остеохондрозом не всё так просто, но надо же было как-то напугать сестрёнку.

Марина поморщилась и отпрянула от брата:

– Фу! – произнесла она. – Ты превратился в такого зануду!.. Когда вырасту, ни за что в медицинский поступать не буду! Кинозвездой стану! Или фотомоделью.

Кирилл тихонько усмехнулся – родители никогда не позволят Марине выбрать эти профессии и остаться без высшего образования. Однако промолчал, не желая разрушать мечты сестрёнки.

– Посмотри, лучше, какую красивую ракушку мы с папой нашли! – воскликнула Марина, захлопывая учебник Кирилла.

Парень недовольно перекатился на спину, и глянул на находку сестры.

– Ну ракушка… Самая обычная. И что? – ворчливо произнёс он.

– Как это обычная?! – возмутилась Марина. – Она красивая!

Кирилл хотел было сказать, что-то вроде того, что все ракушки одинаковые, но тут и родители вышли из моря. Проходя мимо, отец выдернул из-под руки сына учебник.

– Всё, Кир, хватит уже дурью маяться! – произнёс он, убирая книгу в пляжную сумку. – Иди искупайся, лучше. Море сегодня восхитительное!

– Действительно, сынок! – подхватила мама. – Иди купаться! Мы приехали сюда не для того, чтобы ты продолжал непрерывно учиться. Тебе надо отдохнуть!

Кир вздохнул. С родителями спорить было бесполезно. К тому же в чём-то они, конечно, правы – море восхитительно, а купаться очень приятно и полезно. Совсем скоро их семейный отдых закончится, они вернутся домой, вновь начнётся изнурительная учёба, серая осень, а за ней холодная зима, и, вполне возможно, что Кир будет потом не раз мечтать о каникулах, о тёплом солнышке и приятном море.

Подхватив маску для ныряний, будущий великий врач поднялся со своего полотенца, и, старательно обходя других отдыхающих, направился к морю.

Нацепив маску, Кир принялся нырять, расталкивая в стороны небольших полупрозрачных белесых медуз. К его большому сожалению песчаное дно Чёрного моря не радовало разнообразием, в отличие от Красного и Средиземного, на которых ему доводилось бывать раньше.

 До этого года его семья регулярно выезжала летом за границу, но в последнее время небольшая фирма отца стала терпеть убытки, а мама была «бюджетником» и работала преподавателем английского языка в вузе. Её зарплата была стабильной, но всё же не очень высокой. Но, несмотря на немного пошатнувшееся материальное благополучие, и в этом году родители не захотели отказывать себе в уже ставшим традиционным пляжном отдыхе и повезли семью в Сочи.

Песок, песок, маленькие медузы, единичные ракушки, ещё песок – Кир уже хотел отказаться от ныряний по причине скучности этого занятия, но тут его внимание привлёк какой-то маленький блестящий предмет. Подцепив его рукой, юноша вытянул из песка отливающую золотом подвеску на цепочке. Вынырнув из воды, Кир снял маску, чтобы получше рассмотреть находку.

У него на ладони лежал небольшой плоский полукруг из жёлтого блестящего металла похожего на золото, но при этом как будто немного другого, пробы на подвеске Кир не нашёл. По ободку медальон оказался украшен замысловатым узором, а в середине основания полукруга выступала небольшая чашечка, напоминающая половинку песочных часов. Вообще создавалось впечатление, что это только половина некогда круглой подвески. Но Кир определил, что основание полукруга было абсолютно ровным – никаких следов разлома не наблюдалось. Подвеска висела на толстой и грубой цепочке, сделанной из того же металла. Такую вряд ли стала бы носить женщина, а значит её, скорее всего, потерял какой-то мужчина.

Кир огляделся и не увидел никого, кто бы искал потерянную вещь. Люди плескались, смеялись, веселились, были заняты собой и своими друзьями или родственниками. Держа находку за цепочку молодой человек поднял её так, чтобы медальон оказался на уровне глаз.

– И что же мне с этим делать? – пробормотал Кир, рассматривая узор на ободке подвески. Он был необычный и приковывал взгляд, не давая никакой возможности отвернуться… И вдруг перед глазами у юноши стало темнеть… Всё, кроме этой необычной подвески.

 Кир очень испугался, хотел выкинуть странную вещь, встряхнуть головой, закричать, но оказалось, что он совсем не может пошевелиться…

***

Тьма вокруг Кирилла рассеялась также быстро, как возникла, но обнаружил он себя вовсе не на сочинском пляже. Юноша всё ещё не мог двигаться и совершенно не видел своего тела. Ощущение было такое, что у него остались только сознание и зрение, но смотреть он мог только прямо перед собой. И то, что он видел – одновременно удивляло, восхищало и ужасало его.

Перед ним раскинулась бескрайняя равнина, лишённая какой-либо растительности. Небо казалось пронзительно синим, а солнце, приближающееся к горизонту, отливало красноватыми оттенками. Это совершенно точно было другое солнце. Оно не походило на светило Земли – в этом Кирилл совершенно не сомневался.

По всей равнине располагалось множество весьма неплохо сохранившихся заброшенных каменных строений, а между ними то здесь, то там размещались замысловатые механизмы. Но это было ещё не самое странное. Повсюду копошились небольшие роботы самых различных форм. Они попискивали, светились разноцветными лампочками, летали на небольшом расстоянии от поверхности земли, перемещались на замысловатых «лапках» и деловито таскали в разные стороны какие-то железяки и камешки. Если бы у Кира сейчас было тело, он бы сказал, что по высоте ни один из этих роботов не доходил ему даже до середины бедра.

Прямо перед глазами у студента располагалось невысокое белое странное куполообразное сооружение. Кир принялся его рассматривать, но неожиданно откуда-то сзади выбежал довольно высокий, полноватый мужчина с короткими тёмно-русыми волнистыми волосами. На вид ему было лет двадцать пять. Кирилла удивила странная светлая, почти белая одежда незнакомца. Она отдалённо напоминала мужскую европейскую одежду начала XIX века, только была сделана из каких-то других материалов – на вид, плотных и прочных.

Киру очень захотелось обернуться назад и посмотреть, что происходило за его спиной. Может быть, там были и другие люди? Но он не мог. Оставалось только наблюдать за мужчиной, который, казалось, Кирилла не замечал.

Незнакомец судорожно что-то искал у основания белого сооружения, но, очевидно, не мог найти.

– До расстыковки моста осталось тридцать пять минут, – прозвучал сзади «неживой» не то женский, не то мужской голос.

Молодой человек в странной одежде резко остановился и выпрямился в полный рост, а потом медленно развернулся лицом к Киру и посмотрел сквозь него на что-то в небе. Лицо мужчины в этот момент было таким же белым, как и его одежда, а на лбу внезапно заблестели капельки пота. Некоторое время он просто стоял и смотрел вверх. Затем вдруг рухнул на колени, схватился за голову и закричал – дико, безумно и очень страшно. Киру немедленно захотелось провалиться сквозь землю, но он по-прежнему не мог пошевелиться.

Человек кричал очень долго, казалось, целую вечность, но в какой-то момент вздрогнул, резко замолчал, схватился за сердце и повалился на землю лицом вниз, а затем, хватая ртом воздух, с трудом перекатился на спину. Кир видел – он умирал. От чего? От инфаркта? Или от тромбоэмболии? Этого парень не знал. Кир ещё не особо хорошо разбирался в клинической медицине, чтобы по внешнему виду больного поставить диагноз. Да и смысла сейчас в этом не было. Студент не имел никакой возможности помочь умирающему.

Внезапно рядом с упавшим человеком прямо из ниоткуда возник другой мужчина. Одет он был в длинную бордовую мантию, имел чёрные короткие волосы и правильные черты лица. Весь его вид выражал глубокую задумчивость и озабоченность. Он склонился над лежащим мужчиной и пощупал пульс у него на шее. Затем резко поднялся и взмахом руки подозвал двух роботов. Один забрался умирающему на грудь, распластался там и запульсировал красным cветом, а второй устроился прямо на его лице, закрыв рот и нос.

После этого человек в бордовой мантии подозвал шесть роботов, немного отличающихся по своему виду от первых двух. Они вытянули вперёд длинные «лапки», просунули их под тело умирающего и подняли его над землёй.

Мужчина в бордовой мантии пошёл вперёд, а роботы, держащие тело над землёй, полетели за ним.

К величайшему удивлению Кира, его бестелесное, способное только наблюдать сознание последовало за процессией.

Мужчина в бордовой мантии привёл всю компанию к одному из полуразрушенных зданий. Войдя внутрь, он совершил несколько странных движений руками над усыпанным землёй полом. Что-то громыхнуло, и часть поверхности, где стоял он сам, а также роботы со своей ношей, стала плавно опускаться. Сознание Кира помимо его воли последовало за ними.

Пол, словно платформа лифта, ехал вниз довольно долго и, в конце концов, приземлился в каком-то тёмном помещении. Сначала ничего не было видно, но стоило только человеку в бордовой мантии сделать шаг вперёд, как тут же стены помещения начали светиться. Сначала тускло, давая глазам прибывших привыкнуть, но затем всё ярче и ярче, и вскоре загорелись ярким белым светом. Кир увидел, что перед процессией располагался длинный коридор, стены которого были сделаны из странного белого искрящегося и сверкающего материала.

Пройдя по нему и повернув направо мужчина в бордовой мантии привёл роботов, держащих тело умирающего, а с ними и Кира, в просторное помещение с такими же белыми сияющими стенами.  В центре комнаты располагался большой пустой стол. У одной из стен были стеллажи со множеством маленьких ящичков, а у другой – столик, заваленный какими-то необычными инструментами и механизмами.

Загадочный черноволосый мужчина подал знак роботам положить их ношу на большой стол, а сам взяв какие-то непонятные предметы из нескольких ящиков на стеллаже, последовал к столу поменьше, уселся в кресло и склонившись принялся что-то мастерить. Что именно он делал, Кир не видел, так как человек в бордовой мантии сидел к нему спиной. Наконец тот поднялся, и юноша разглядел в его руках небольшой плоский диск со множеством металлических шевелящихся щупальцев, свисающих с одной стороны.

– Уйди, – сказал мужчина роботу, сидящему на груди умирающего.

Киру показалось, или это действительно было слово «уйди», произнесённое на русском языке? А может, это было другое слово на непонятном ему языке, но звучащее похоже? Кирилла охватило странное ощущение, что это был всё-таки другой, незнакомый язык, но он каким-то образом его понимал.

Так или иначе, робот, издав лёгкий писк, соскочил, и юноша увидел, что рубашка лежащего молодого человека расстёгнута, а в области сердца у него большой слегка кровоточащий разрез.

«Странно, – подумал Кир. – При такой ране должно быть гораздо больше крови…»

Мужчина в бордовой мантии аккуратно поместил все щупальца своего устройства внутрь зияющей раны в груди лежащего на столе человека, после чего плотно прижал плоский диск к его грудной клетке. Тело умирающего вздрогнуло, а диск ритмично замерцал.

Немного подождав, черноволосый провёл рукой по второму роботу, всё ещё сидящему на лице «пациента» – тот соскочил. Человек в бордовой мантии отошёл чуть в сторону. И только сейчас Кир заметил, что он полупрозрачный и стоит на металлической платформе, парящей в нескольких сантиметрах от пола! Ещё минуту назад Кир готов был поклясться, что это обычный живой человек из плоти и крови. И как он мог не заметить такие особенности странного черноволосого мужчины?! Должно быть виной тому был шок от всего происходящего.

Молодой человек на столе судорожно вздохнул и открыл глаза, поморщился и медленно осмотрелся. А заметив «призрака», удивлённо на него уставился.

– Кто ты? – медленно произнёс он, обращаясь к полупрозрачному мужчине.

– Не пугайся, – ответил тот. – Я всего лишь голограмма.

«Голограмма! Вот оно что! – подумал Кир. – Но разве голограмма может брать в руки предметы?.. Хотя, что я знаю о голограммах…»

– Голограмма?.. Где это я? – спросил человек, всё ещё лежащий на столе.

Кир опять с удивлением заметил, что понимает каждое слово, хотя говорили они не на русском, а на каком-то ином, необычно звучащем языке.

– Ты на планете Ретар, – ответил «призрак». – В лаборатории Тора Сатера – последнего Повелителя этой планеты. А я – голограмма Тора Сатера – полный слепок его личности.

– Ничего себе! – выдохнул мужчина, с усилием поднимаясь со стола, и заметил металлический мигающий диск в области своего сердца. – Что это?

– Спокойно, Рольф, – ответил голографический Тор Сатер. – Только не пугайся!..

– Ты знаешь моё имя? – удивился тот, кого звали Рольф.

– Да, я наблюдал за вами. И всё видел. И как робот повредил капсулу, и как твои мать и брат оставили тебя… А также всё, что было после… Ты почти умер, Рольф. Твоё сердце не выдержало. Мне пришлось его частично заменить… Теперь у тебя механическое сердце. Извини, что так получилось… Ретарцы владели биоинженерией, выращивали органы, делали их пересадки, но… Тор Сатер не был ни биологом, ни врачом. Он был гениальным робототехником, инженером и м…

Казалось, что голографический человек хотел сказать что-то ещё, но вдруг передумал.

– Я не решился проводить операцию, потому что Тор Сатер никогда этого не делал, – продолжал полупрозрачный человек. – Но смею заверить, что это механическое сердце ничуть не хуже настоящего. Оно будет чутко реагировать на изменения физических нагрузок и твоего эмоционального состояния, ускоряясь и замедляясь по мере необходимости… И вода ему не страшна, не бойся. Оно будет исправно работать по меньшей мере лет сто… На твой век хватит.

Было заметно, что Рольф крайне удивлён и растерян.

– И зачем ты это сделал? – вдруг спросил он усмехнувшись.

– Что? – не понял голографический мужчина.

– Спас меня, – ответил Рольф. – Мне же всё равно здесь не выжить. На Ретаре нет ни воды, ни пищи.

– С чего ты это решил? – спросила в ответ голограмма Тора Сатера, загадочно улыбаясь. – Вы ещё и половину того, что есть на Ретаре не нашли! Да, настоящую еду я тебе не обещаю, но репродуцированная, поверь, ничуть не хуже… То есть, Тор Сатер пробовал её, и она его вполне устраивала… Пойдём со мной, Рольф, мне многое надо тебе рассказать и показать…

В «глазах» у Кира снова стало темнеть…

***

Когда тьма рассеялась, Кирилл вновь обнаружил себя стоящим в море. В руках он всё ещё держал необычную золотистую подвеску.

Зажав её в ладони, Кир зажмурился и потёр глаза.

Что это было?! Видение?! Может, просто голову на солнце напекло? Но разве это так бывает?

Озабоченно обдумывая произошедшее, Кир вылез из воды. Загадочную находку он решил никому не показывать, но и выкидывать её не стал.