Читать книгу Антихрист - Амадей Емельянов - Страница 11

Она сидела у окна и курила. Одна створка окна была открыта и дождевые капли падали на подоконник и на пол, рядом с ним. Взгляд её был задумчив. Она мельком взглянула на меня и затянулась. За окном начинался осенний листопад.

– Почему ты постоянно куришь? – спросил я.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Мне нравится горький дым сигарет. Он очень похож на правду.

– Ты ни разу не хотела бросить?

– Нет. Ни разу. А смысл? Я ненавижу людей, который хотят бросить и мучаются из-за каждой выкуренной сигареты. Они хотят бросить, но не могут. Я могу бросить, но не хочу. На каждый грех следует идти осознанно, с полным пониманием последствий. А быть рабом греха – это значит потерять свою свободу. Я могу быть гордой именно потому, что знаю, что могу быть и смиренной. Я могу позволить себе употреблять наркотики, потому что знаю, что могу в любой момент от них отказаться. Если бы хотя бы тень сомнения промелькнула в моей голове о том, что я стала рабой своих страстей, я бы тут же от них отказалась. В этом истинная свобода, – она затянулась сигаретой.

– О какой свободе ты постоянно говоришь? – возмутился я. – Нет никакой свободы в этом долбаном мире. И нет никакой свободы за его пределами.

– Есть, – она сказала это чётко, выговаривая по буквам. – Это свобода выбора. Она есть всегда. В этом мире. И за его пределами.

– Замечательный выбор, – горько усмехнулся я. – Пребывать вечно в геенне огненной.

– Ты жалеешь? – она не поверила своим ушам. – В таком случае, почему бы тебе не возвратиться назад?

– Это невозможно. Ты сама знаешь.

– Нет. Не знаю. Объясни, – её лицо скривилось в ироничной усмешке.

– Вернуться к Богу можно лишь через любовь. Если я вернусь к Нему в страхе, это будет лишь льстивая попытка подмазаться к Его славе. Я не смогу честно славить Его и не смогу быть с Ним на небесах, потому что я пришел к Нему лишь из-за страха погибнуть в Аду. К Богу можно прийти, лишь любя Его всем сердцем своим. У меня же в сердце нет и не будет к Нему никакой любви.

– Ты ведь искренне веришь? – она спросила это тихо и даже как-то беззащитно.

– Да, – так же тихо ответил я. – Я верю более, чем многие в Церкви.

– Иногда, верить – это так больно… – в уголках её глаз засверкали слёзы. – Вера, без души – это гораздо хуже, чем мёртвая вера.

Я подошёл к ней и обнял. Она понимала меня. А я понимал её. На всё другое нам было наплевать. За окном раскатисто прогремел удар грома. Ветер схватил несколько листьев и швырнул к нам в окно.

– Ты видишь! – она закричала, и её волосы развевались на ветру. В глазах плясали бешеные огни. – Он тебя любит! Он скорбит о тебе! Ты Его потерянный наследник!

В почерневших небесах промелькнула молния.

– Я давно уже отрекся от Его любви, – в ответ ей закричал я. Во мне бушевало нечто яростное и весёлое, и оно требовало выхода. – И что Христос мне? Он не более чем Бог! А я ничем Его не хуже! Богом нас делает свобода! Свобода выбора! И я, и ты, мы равны Богу. И то, что нам гореть в Аду, лишь смешит меня. Пусть мне страшно, но это страх я выбрал сам!

Она засмеялась во весь голос. А в тон ей захохотал и я. Наши голоса сплетались с ударами грома, а вокруг нас буйствовали отсветы молний. Она посмотрела на меня. Она улыбалась, и улыбка её вмещала все богатства мира.

Нас было двое.

К январю нас стало трое.