Читать книгу Семейный круиз - Аманда Эйр Уорд - Страница 10

Реган проснулась в комнате дочери. Страдая от бессонницы, она частенько приходила к Флоре. Прильнув к своей сладкой девочке, она чувствовала себя в большей безопасности, чем рядом с собственным мужем.

Какое-то время Реган просто лежала и смотрела, как дышит Флора, любуясь изгибом ее носа и черными ресницами, контрастирующими с молочно-белой кожей. Сейчас она даже засомневалась в своем плане. Впрочем, она клятвенно пообещала себе, что с Флорой все будет хорошо.

Реган встала с кровати, потянулась в своей шелковой пижаме и прошлепала по коридору в сторону супружеской спальни. Мэтт спал, откинув в сторону одну руку, словно пытался до чего-то дотянуться. Рот его был открыт, он громко и бессовестно храпел. И Реган подумала уже не в первый раз: как он умудряется вести себя так непринужденно? Про себя Реган полагала, что ее бессонница взялась от страха потерять контроль над собой. В старших классах ее учитель рисования Альфонсо Рэгдейл говорил, что она очень красивая во сне. Если задним числом отмести грязную подоплеку данного комплимента, Реган вдруг подумала: а не получилось ли так, что подсознательно она решила, что должна быть прекрасна во сне всегда – и эта установка только разрушала ее и мешала расслабиться.

Сейчас Реган находилась в некотором смятении. Накануне позвонила мать и сообщила престранную новость: она выиграла круиз по Средиземноморью и хочет, чтобы ее дети присоединились к ней. И сама Реган, и ее брат с сестрой. «Дорогая, прошу тебя, – попросила Шарлотта. – Пока я не ушла из этого мира, позволь мне свозить вас в Европу».

Ее мать любила пафос.

– Прошу тебя! – громко повторила в трубку Шарлотта.

– Даже не знаю, что сказать. – Меньше всего на свете Реган хотела променять детей на путешествие в компании собственной матери, сестры и брата.

Пять онлайн-сеансов с психотерапевтом показали Реган, насколько все они для нее токсичны. Терапевт сказал тогда: следует принять тот факт, что они стали друг другу чужие. Нужно примириться с этим. Вот Реган и пыталась примириться. Только она скучала по ним, вот так. Иногда ей снилось, как втроем они прыгают на огромном батуте, а Шарлотта смотрит на них и разливает лимонад. Это был такой кайф – взлетать все выше и выше! Во сне Реган даже не описалась, хотя в реальной жизни с ней такое случалось во время прыганья на батуте.

– Ну, пожалуйста, – не унималась Шарлотта. – Ты же моя каляка-маляка.

Когда мать назвала ее так, Реган растаяла. После внезапной смерти Уинстона от сердечного приступа, Ли и Корд оказались слишком заняты, чтобы общаться с Шарлоттой. В их арендованном доме именно Реган оставалась с матерью на их маленькой кухне, когда та ужинала после работы. Реган забиралась на высокий стул, облокотившись о разделочный столик, сидела, болтая ногами, и смотрела на маму.

– И что бы я делала без моей любимой каляки-маляки? – говорила тогда Шарлотта. Скинув с уставших ног туфли на высоких каблуках, она входила на кухню, наливала себе вина и заглядывала в холодильник – что у нас тут есть покушать?

Десятилетняя Реган, зардевшись от счастья, приглашала Шарлотту присесть, накладывала ей в тарелку вареные овощи с хумусом, доливала в бокал вина. Иногда Реган выдумывала историю о всяких недостойных проделках одноклассниц, а Шарлотта гордилась, что ее дочь так уважают, хотя на самом деле Реган чувствовала себя одинокой и ущербной, донашивая одежду за старшей сестрой, да еще с какого-то припеку оказавшись членом YMCA [35], куда в основном входили только мальчики.

По выходным, когда мать и Корд с Ли отсыпались, Реган собирала их грязное белье и закидывала в стиральную машину, что стояла в подвале. Через некоторое время у дверей каждого члена семьи стояло по корзине чистого и аккуратно сложенного белья.

Реган вздохнула, вспомнив себя десятилетнюю – босую, с конопушками и французскими косичками. Как бы поступила та Реган в сегодняшней ситуации? Реган даже покраснела, представив, что подумает о ней та прежняя девочка. Она назовет ее домашней клушей и размазней. Реган знала, что та, другая, Реган давно бы свалила из города.

Реган пыталась сделать так, чтобы Мэтт снова полюбил ее. Она старалась годами, но постепенно сдалась, сказав себе, что пусть они будут как друзья или соседи. Но прежняя Реган ни за что бы не позволила друзьям так обращаться с собой. Хуже того, это происходило на глазах дочерей. А потом он начал и к ним придираться. Реган лишь один раз подняла тему развода – после нескольких бокалов вина.

– Если мы разойдемся, – робко сказала она, – возможно, так будет лучше для каждого из нас.

Он повернулся к ней с ледяным лицом. А потом швырнул бокал об пол, и тот разбился с громким звоном.

– Тихо, девочки спят, – сказала Реган.

– Девочки? – ответил Мэтт. – И после этого ты говоришь мне, что волнуешься о них?

– Мэтт, просто…

– Если ты уйдешь от меня, то ничего не получишь. Это я точно тебе говорю.

– Но, Мэтт…

– Нет и еще раз нет! – Он так сильно схватил ее за предплечье, что зашлось сердце. – Я не хочу быть гребаным неудачником.

Я тоже, – сказала тогда Реган, обращаясь к самой себе.

– Так ты хочешь заделаться путешественником, каляка-маляка? – спросила Шарлотта.

– А как же Флора с Изабеллой? – сказала Реган.

– Отошли их в недельный лагерь, – предложила Шарлотта. – Ты же любила недельный лагерь.

– Нет, это ты говоришь про Ли, – сказала Реган. – Я ходила в дневной лагерь. – И сразу нахлынули воспоминания: вот она стоит в огромном спортивном зале баскетбольного лагеря, и кругом одни мальчишки. Воняет их по2том и носками. Вот Реган берет из рюкзака блокнот для рисования и прячется в закутке среди трибун, рисует русалок из подводного царства. А потом пора идти домой. Она уходит, морщась от стука баскетбольных мячей и скрипа кроссовок на резиновом полу.

– Ну да, неважно, – отмахивается Шарлотта.

– У меня нет заграничного паспорта, – говорит Реган.

– Мой тоже просрочен, – вспоминает Шарлотта. – Но мы быстренько все устроим, займемся оформлением документов вместе.

– Это что, все правда? – спрашивает Реган.

– Да! – говорит Шарлотта.

Реган подобрала для девочек лагерь верховой езды в Восточной Джорджии, и они были в восторге. Осталось только ввести в курс дела Мэтта. Он спал, а она глядела на него. Он был высокий, крепко сбитый, с намечающейся лысиной и небольшим брюшком. А Реган помнила его футбольной звездой, он тогда был парнем Ли, и именно ему Реган решила позвонить, когда передумала сбегать с мистером Регдейлом. И Мэтт приехал и спас ее от учителя рисования – увез на своем «Харли-Дэвидсоне». К тому времени Ли уже бросила Мэтта и уехала в Лос-Анджелес.

Их роман развивался медленно. Мэтт поговорил с Шарлоттой насчет мистера Регдейла и настоял, что Реган ни в чем не виновата. Мэтт говорил, что нужно обратиться в полицию, но Реган просто хотела забыть обо всем как о страшном сне, и Шарлотта согласилась больше не поднимать этот вопрос. Следующей осенью Реган перевелась в другую школу, ей оставалось учиться один год. Мэтт устроился на подготовительные медицинские курсы при Техническом колледже Саванны, подрабатывая в баре Pinkie Masters. Когда Реган заскакивала туда со своими подружками, Мэтт бесплатно их угощал. (Поскольку у нее имелся поддельный документ, что она родом из Монтгомери, штат Алабама, в самый первый раз Реган выбрала именно коктейль «Алабама Сламмер». Но она не любила спиртное и после первого же бокала переключалась на «Спрайт»).

Как-то вечером Реган заявилась одна. Был вечер караоке. Реган пила содовую и готовилась к выпускному экзамену по английскому. Вдруг в микрофоне зазвучал голос Мэтта.

– Посвящаю эту песню моему ангелу из Монтгомери, – сказал он.

Оторвавшись от тетрадки, Реган подняла голову. Он смотрел на нее и улыбался. Он спел тогда песню Бонни Райт[36]. Голос его был низкий, бархатный. Реган даже боялась дышать. Именно тогда она поняла, что, возможно, мечта всей ее жизни сбывается.

– Стань моей последней соломинкой, – пел воркующим голосом Мэтт.

Реган прикусила губу и кивнула.

Они занялись любовью накануне ее восемнадцатилетия, за два месяца до начала учебы в Нью-Йоркском университете. Когда он вошел в нее, глядя ей прямо в глаза, вошел нежно, все повторяя и повторяя ее имя, Реган уже знала, что никогда не покинет Саванну. Он был ее любовью, ее домом.

Реган посмотрела на спящего мужа. На секунду она пожалела, что оставила его тогда одного в «Бонна Бэлла». Но было слишком поздно.

Мэтт открыл глаза.

– Привет, – сказал он.

Стань моей последней соломинкой.

– Моя мама выиграла круиз, – сказала Реган. – Я устроила девочек в недельный лагерь. Мы отправляемся в круиз всей семьей.

– Что?

– Какое-то время меня не будет. – В голосе Реган звучало сомнение.

– Ммм… – Мэтт закрыл глаза. Реган подумала, что он заснул, но он снова открыл глаза. Их взгляды схлестнулись.

– Я еду с тобой, – сказал он.