Читать книгу Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе - Амброз Бирс, Ambrose Gwinnett Bierce - Страница 15

Заглянув в окно хижины, я увидел палача. Он сидел на стуле. Рядом с ним стояла его дочь, положив руки на его плечи. Я слышал его кашель и тяжелое, надсадное дыхание и знал, что она жалеет его и, утешая, пытается уменьшить боль, измучившую его. Все ее лицо, казалось, – сама любовь и печаль – и не было в то мгновение ничего прекраснее на свете.

Я перевел взгляд на убранство комнаты и мне сразу бросилось в глаза, как все чисто и аккуратно. Жилище было убого, но казалось таким умиротворенным, что, верно, и его не минула Божья благодать. А эти ничтожные люди презирают и ненавидят их, как смертельных грешников! Возрадовалась моя душа и тогда, когда я увидел на противоположной от окна стене светлый образ Святой Девы. Лик Ее был украшен полевыми цветами и прекрасными эдельвейсами.

Я постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, произнес:

– Не бойтесь меня. Это я – брат Амброзий.

Мне показалось, что, неожиданно услышав мой голос, лицо Бенедикты на мгновение озарилось светом радости… Но, может быть, я ошибся, и то было просто удивление (да уберегут меня святые ангелы от греха гордыни). Она подошла к окну и распахнула его.

– Бенедикта, – произнес я, ответив на ее приветствие, – я пришел предупредить тебя, что сюда идут… мерзкие, пьяные… С ними Рохус, он сказал, что хочет танцевать с тобой. Внизу праздник, ты знаешь. Я успел раньше, чем они, я хочу помочь тебе… Беги, Бенедикта!..

При имени Рохуса я увидел, как зарделись ее щеки и все лицо залило румянцем. Увы, вероятно, права была моя ревнивая спутница – ни одна женщина не может устоять перед ним, даже она, Бенедикта – чистое и набожное дитя. Когда ее отец уразумел смысл моих слов, он встал и развел свои руки в стороны, будто хотел защитить ее. Велика была сила его духа, но бессильно, как знал я, больное тело.

– Разреши мне увести ее, – сказал я ему. – Парни пьяны и не соображают, что делают. Твое заступничество может разозлить их, и тогда достанется и ей, и тебе. Ох!.. Смотрите! Видите огни? Это их факелы… Слышите? Это их голоса! Умоляю, Бенедикта, торопись, торопись!

Отец ее зарыдал. Она бросилась к нему и стала его успокаивать. Затем метнулась из комнаты и, осыпав руки мои поцелуями, побежала вниз к лесу, чем я был немало удивлен. Вскоре она исчезла из виду. Я ждал, что она вот-вот вернется, но минуло несколько минут – она не появилась. Я вошел в хижину. Мне казалось, я должен защитить отца ее от пьяной компании, которая с минуты на минуту будет здесь.

Но они не пришли. В смятении размышлял и ждал я. И через какое-то непродолжительное время до нас донеслись радостные крики и возгласы – они заставили меня содрогнуться и воззвать к милости Святой Девы. Но вскоре звуки растаяли вдали, и я понял, что они повернули обратно – туда, где продолжался праздник. Несчастный больной старик и я возблагодарили Бога за чудесное избавление. Затем, попрощавшись с ним, я вновь ступил на тропу, которой пришел сюда.

Когда я наконец добрался до поляны, до меня долетели звуки радости и веселья, и мне показалось, что они стали громче, чем прежде. Я подошел ближе и сквозь листву деревьев увидел поляну, залитую светом костра, вокруг которого танцевали юноши и девушки – они были без головных уборов, и волосы свободно струились по их плечам, одежда в беспорядке, а движения неистовы. Они неистовствовали у костра, и его свет отбрасывал на их лица красные и черные тени… Жутким представилось мне это зрелище – словно не люди то были, но демоны преисподней собрались на свой зловещий шабаш. И… О, Боже! Среди этого безумства, в самом его центре, казалось, далекие от всего происходящего, танцевали Рохус и Бенедикта!