Читать книгу Шесть раз кошмар - Амира Чулкова - Страница 5

– Вот мы и на месте, – с облегчением сказал папа.

Я разбудила Айви и Генри (он тоже задремал), и мы все вышли из машины. Помогли папе вытащить чемоданы и сумки из багажника и начали осматриваться.

Дом был огромный и мрачный. Крыша темно-серого цвета. На двери висела цепь с замком, слева была небольшая веранда со скамейкой. Дом окружали мертвые деревья, а вдоль фасада росли кусты с красно-алыми розами.

– Это дом был построен в тысяча девятьсот двадцать восьмом году? – спросил Генри, глядя на фронтон где было написано «1928».

– Да, – ответил отец.

– Значит, этому дому уже… девяносто лет, – подсчитал брат.

– Так и есть. Никто, правда, не знает, кто здесь жил в тридцатые годы… Вроде тут был приют, но это неточная информация. Я сделал ремонт, заменил мебель на новую, так что внутри теперь очень неплохо.

– Надо же, приют… Какое совпадение, не находишь, Катрин? – усмехнулся Генри.

– Не смешно! – с раздражением ответила я.

Мой старший братец любит пошутить, что я приемная, «приютская» и все такое. «Ботан», «заучка», и шуточки у него соответствующие.

Отец вставил ключ в замок, открыл дверь, и мы зашли.

От двери начинался светло-серый коридор, ведущий к лестнице. Слева были очень даже красивые двери с витражными стеклами. Я решила первым делом посмотреть, что там, за этими дверями. Там оказалось кухня. В центре стоял длинный стол в окружении шести стульев; через большое окно была видна веранда; на противоположной стороне от входной двери маленькая дверь вела в кладовку.

Не могу не признать, кухня выглядела уютно. Стол был застелен белоснежной скатертью, а все остальное – разных оттенков серого.

Мое внимание привлек листок бумаги, лежащий на столе. Это оказалась записка:

Пусть в этом доме вы обретете

жизнь,

счастье

и

никаких КОШМАРОВ!

– Софи

Хорошее пожелание, но что значит «никаких кошмаров»?

– Катрин, ну как тебе кухня? – спросила мама.

– Уютная. Тут записка. – Я протянула маме листок.

Мама взяла у меня записку, прочла и сказала:

– О как мило с ее стороны!

– Софи – это кто?

– Софи Керг. Она жила здесь до нас со своей семьей. Приятная женщина. Она сделала нам большую скидку за дом, так что мы много сэкономили.

– Понятно… – протянула я.

– Катрин! – неожиданно позвала меня младшая сестра, я и не заметила, как она вошла. – Катрин, иди посмотри, какие там комнаты наверху. Такие симпатичные! Только, чур, самая первая комната моя – она мне больше всех нравится.

Ну вот, отлично, пока я тут рассматривала кухню, все уже выбрали себе по комнате, а мне, как всегда, что останется!

Я поднялась по лестнице и увидела Генри, стоявшего у стены.

– Ну что, ты тоже хочешь сказать, что выбрал себе комнату, а мне – самое худшее? – сухо спросила я.

– Как раз нет, Катрин. Я решил уступить тебе выбор. И, знаешь, я тебя прекрасно понимаю. В детстве у меня тоже кое-кто отнимал все самое лучшее.

Я залилась краской, вспоминая некоторые моменты, когда была самой младшей, еще до рождения Айви.

– Прости, и спасибо тебе большое. Вот уж не ожидала…

– Пожалуйста. Ты же моя сестра, да и все равно я скоро вас покину – через несколько месяцев у меня начнется своя жизнь. Хотя она уже началась, – сказал мой братец, не выражая никаких эмоций.

– Не говори так! – искренне воскликнула я.

– Да успокойся ты. Я буду вас иногда навещать, и к тому же я наверняка еще успею надоесть тебе за это время.

Он обнял меня и пошел вниз.

Я вошла в первую комнату. Нет, вы не подумайте, я не забыла, что эту комнату выбрала Айви, просто захотела посмотреть, и все. Стены тут были пастельно-голубыми, а не серыми, как во всем доме, все остальное – конфетно-розового цвета, что, по-моему, ужасно сочетается. Я просто терпеть не могу розовый, тем более конфетный, но Айви, как и все девочки в этом возрасте, предпочитают розовый. Ну что же, по крайней мере, эту комнату я бы точно не выбрала.

Вторая комната была цвета темного аквамарина, что меня очень привлекло, но болотно-зеленый ковер точно не в тему. Если ковер убрать, будет неплохо. Хотя… в такой комнате не очень-то комфортно жить, меня больше привлекают пастельные тона, чем эта жесть. Значит, идем дальше. Генри все равно, в какой комнате он будет жить, ему главное – чтобы было тихо и спокойно, чтоб его никто не беспокоил. Так что ему эта комната подойдет.

Я открыла дверь третьей комнаты, и… о боже, это просто великолепно! Она была в пастельно-лиловых и серых тонах. Очень красиво и просто идеально сочетается. Все, решено – я остаюсь здесь, эта комната просто создана для меня!

Я поспешила вниз, чтобы забрать свои сумки, и по пути столкнулась с Генри.

– Ну что, выбрала комнату? – спросил он.

– О да, мне понравилась третья, я в ней буду жить, спасибо тебе большое, Генри!

– Пожалуйста, – беззаботно ответил он. – Только ты теперь мне должна! – прокричал мне вслед братец.

– Что? Ты серьезно? – остановилась я.

– А ты как думала? Я что, просто так тебе уступил?

– Ладно, ладно, позже поговорим об это, хорошо?

– Без проблем, сестричка, – засмеялся он.

Я внесла в свою комнату три очень тяжелые сумки и один чемодан, в котором была вся моя одежда. Решила, что первым делом распакую сумки, а чемодан – потом. Из мебели тут были небольшой шкаф жемчужно-серого цвета, рабочий стол белого цвета (о да, белого!), полка над ним, кровать, застеленная нежно-серым одеялом, и белоснежная тумбочка. Все отлично сочеталось между собой.

В первой сумке лежали книги – детективы, ужастики и фэнтези. Я их все поставила на полку, но, к сожалению, поместились только пятнадцать книг, а у меня их тридцать три. Ну и что мне делать? Книги мне дороже всего, они должны быть всегда на виду, ведь, когда я смотрю на них, мое воображение включается. Ладно, пусть пока полежат на рабочем столе и тумбочке, потом попрошу родителей повесить еще одну полку.

Во второй сумке у меня были краски, карандаши для скетчей, цветные профессиональные фломастеры, уголь, сангина, пастель (сухая и масляная), пять больших альбомов (три из них заполнены) и маленький мольберт (еле влез). Все это я разместила в ящиках стола.

О боже, а где же мои кисти? Надеюсь, я их не забыла! Я быстро осмотрела сумку. О нет… ну почему я такая забывчивая? Неужели я не взяла их? Надо посмотреть, может, они в чемодане?

Быстро обыскиваю чемодан, в котором лежали одежда и часть книги, но кистей не нашла, и моя паника усилилась.

«Так, все будет хорошо, они где-то здесь, – внушила я себе. – Ты же еще не посмотрела третью сумку».

Точно, вспомнила! Кисти я положила в сумку с ноутбуком! Расстегнула молнию, вытащила всю свою электронику и во внутреннем кармане нашла кисти. Уф… Быстро сосчитала их – да, ровно двадцать пять – и положила в ящик.

Вытащив одежду из чемодана и положив ее в пепельный шкаф, я перевела дух и решила пойти изучать серый дом.

В коридоре висели три миниатюрные картины, на одной были изображены розы желтого и красного цвета, перед комнатой Генри висела картина с пионами, а перед комнатой Айви – с тюльпанами. Прикоснувшись к картине с розами, я убедилась, что они были нарисованы масляными красками, а внизу было написано «В. Жаккар». Очень даже неплохо, подумала я и перешла к другой картине. Пионы нарисовал некто С. Кератри. По мастерству картина немного уступала первой, но цвета были очень нежные. Автор третьей картины, с тюльпанами, был М. Ариас. Интересно, а сколько лет этим картинам? Я сняла картину с гвоздя и перевернула ее. На обороте было написано: «5 июня 1933 года». Значит, она была написана восемьдесят пять лет назад…

Повесив картину на гвоздь, я спустилась вниз, повернула налево и оказалась в гостиной. Обои были с узором, напоминающим засохшие ветки деревьев. Диван и кресла – темно-коричневые, из кожи. Мебель выбирали родители, все остальное было серым, но кресла с диваном как-то уж очень сильно выделялись.

Кстати о родителях. А где они? Что-то дома очень тихо…

Я вышла из гостиной и направилась прямиком на кухню:

– Ма-а-ам, па-а-ап, вы тут?!

В кухне их не было, однако на столе лежала записка:

Мы все ушли в магазин, вернемся через час-полтора.

Мама

Ясно… а меня с собой даже не позвали. Ну и ладно, зато теперь я могу побыть одна.

Я всегда любила оставаться одна дома, с самого детства, и мне ничуть не было страшно. Когда я одна, я могу фантазировать сколько угодно, чего никогда не делаю при людях, а тем более при своей семье. Невозможно предугадать реакцию людей, а ведь нам, к сожалению, очень важно, что о нас подумают. Меня никогда никто не понимал, и мне иногда кажется, что все считают, будто я сошла с ума. Но это конечно же не так, и в моих фантазиях нет ничего такого. Фантазировать можно в любом возрасте, а не только маленьким детям. Тем более что в детстве кое-кто не очень-то много имел друзей.

Весь мой внутренний мир – это мой внутренний мир. Он не имеет ничего общего с реальностью, но я хочу быть только там. Для меня это источник творчества. Я не та, кто будет следовать нормам. Мне нравится быть такой, какая я есть, но, увы, мне приходится быть скрытной, потому что я не хочу, чтобы меня судили, я очень сильно этого боюсь. Люди не должны никого осуждать, ведь это так низко и неблагородно. Слово «судить» имеет одно значение, но из-за того что все мы разные, мы вкладываем в него разный смысл, по-разному используем. Лично для себя я сделала вывод, что никогда никого не буду судить!