Читать книгу Воля и Свет. Поэзия смыслов - Амита Деви - Страница 3

Сегодняшний сон

Сон или не сон, но ты в нем был так явно:

Я встретила тебя в дверях, когда стучался ты ко мне.

То был мой давний дом, и в нем навек осталась правда —

О ней не говорят, когда душа горит в вине.

Который день метель прядёт полотна льда и пламени,

В них скрыты силуэты наших прошлых, глупых дней.

Иду на звук, не зная, кто пришел сюда нечаянно,

И говорю попутно с кем-то в комнате моей.

На мне тот самый верх, что говорят «на обозренье»,

Загар еще не тот, рисунок солнечный в плечах.

Я, видимо, на танцы собралась, хоть воскресенье:

Блестят пружины локонов, помада на губах.

Иду, как в день заштатный, что расписан, проштампован;

Из кухни тянет выпечкой, вареньем, суетой;

Чуть брезжит свет закатный через золотые шторы —

Ничто не предвещало, что увижусь я с тобой.

И вот я открываю дверь, и никуда не скрыться,

Мелькают мысли: так ли я, как прежде, хороша?

Еще вползает страх, что ты посмел сюда явиться,

Лишь потому, что высохла почти твоя душа.

Я не могу сказать: «Уйди!» и говорю: «Пожалуй!»,

Про косы завитые вновь припомнила – зачем?

Спиною вижу образ твой, а в сердце – нашу пару!

Но просыпаюсь и прощаюсь, и теперь – совсем.

Детство

Маленькая комната, на стене ковер,

А на нем загадки. Каждый день мы ищем смысл:

Что же бродит волк у чёрно-синих старых гор,

Отчего так брошено у грядки коромысло?

В тень лесов еловых, что зашиты, вшиты в землю,

Убегает тропка тонкой нитью, будто брак.

Расписные яблони свой цвет теряют белый.

Кто-то смотрит к нам с той стороны, и это так.

Мы гадаем до тех пор, пока не склеит глазки

Неузримый взрослыми летающий Морфей.

Смотрим и мотаем ус уже в «Гостях у сказки»:

Телевизор спит, но никогда не спится ей.

Утром, в сладкой неге, прерывается охота.

Сонным глазом видишь, что олень все так же здесь,

Среди тонких веток. И ревешь, что не суббота,

И мечтаешь, что когда-то убежишь в тот лес.

Лес живет и ждёт той вехи, обнуленной переходом

Там, где каша из песочка не дается куклам в сад.

А пока мы слышим крики воспитательниц и зомби,

Притворившихся людьми, творящих персональный ад.

Их нельзя опередить пока, но выжить как-то надо,

Нас ломают, нагибают, жрут, разводят, страстно лгут.

Кто-то принял эту участь и собой пополнил стадо,

Кто-то до сих пор все ищет выход из каленых пут.

Вот и школа. Первый ворох неисписанных тетрадей,

Им пора дать заголовки, дать часы, недели, жизнь.

Ты в тюрьме. А ты не знал? Ах да, ты думал, что так надо,

И поверил, наконец, что верх на самом деле низ.

…

Вот первых слов развеян парус, несёт его по океану,

Где сто морей и миллионы течений, островов и брег.

Идешь уверенно с «пятеркой» среди вершин, полей и граней,

Питаешь токи старых истин и забываешь про побег.

И вот, к девятому все ясно, но лишь не то, как надо жить.

Выходишь с аттестатом в пару с кривой спиной и жаждой быть,

Томится сердце чем-то сладким: пришла пора уже любить.

А лес истерт, исстиран, скомкан… получится ли так же сшить?

Юность

Скорый поезд придёт на платформу такую-то,

Ну а наш нарисован в электронном табло.

Ждём, как все, и несёмся толпою мы суетной,

После слов неразборчивых: «Нечто пришло».

Залетаем в вагон, ищем место у тамбура,

Сразу курим, как только поезд скорость набрал.

Ждём контроль – его нет; едем зайцами, парами,

Не краснеем за дым, средний палец, скандал.

Вот и дом, стал он меньше, и родители ниже

Ростом стали, и мелкие вдвое вредней.

Под окном разошёлся куст рябиновый рыжий,

Осень тихо ушла на просторы полей.

Из окна смотришь: вьюга горизонт размывает,

Лес укрыт кружевами, сном, забвением, мглой.

В проводах ветер стонет, здесь дрова догорают.

Там все та же игра, здесь все тот же застой.

Ждешь автобус и повода здесь не казаться…

Громыхнет электричка в застарелых путях,

И мелькают в окне в беспорядочном танце

Неизвестные села в небогатых огнях.

А встречает исполин – в камне тело, а сердце

(Пересаженный движ) тянет жидкую кровь.

Пахнет гарью и дном по окраинам снежным,

Охмуряет парфюм из центральных дворов.

Подгоняет мечта, а кого-то пинает:

Резкий взлет, первый кайф, неудержность и крен,

Бой за правду… Провал. Бой за жизнь среди стаи.

Первый вкус антирая, зла, исхода, измен.

Первый раз первый день января в одиночку,

Ждёшь рабочей недели, как спасенье свое.

Ищешь, кличешь тебя в поэтических строчках,

Ну, и где ж ты теперь еще, солнце моё?

Взрослое

Повернись, время, вспять, словно в сказке из детства,

Обернись птицей-жар, воспари над собой!

Я прощаюсь со всем, что тебе было средством,

Отпускаю навек весь багаж «дорогой».

В нем цветы полевые, распростертые ветром,

Облака грозовые, лес в июльской жаре,

Поцелуй при луне и свиданья другие,

Первых строк неумелых зола на окне.

Фотографии… Там, где шестнадцать навечно,

Мокасин голубых отпечаток в пыли

И ламбады мотив в незаконченный вечер,

Потому что мы мимо друг друга прошли.

Солнца взлёт на качелях апрельских и песни,

Те, что позже озвучит чей-то истинный дар.

А еще отдаю все, что слишком известно,

Наваждения чуждых и бессовестных чар.

Отпускаю в полёт превращения силой

Светлых, чистых лучей позитивных миров.

Превращаю в любовь все, что просто любила,

Избавляю свой мир от ненужных оков.

Белый свет, что вокруг, греет и исцеляет,

Нет, не вечно зима: вот уж птицы поют!

Пусть мороз, но уж почки вовсю набухают,

Рыхлый снег первоцветы собою толкут.

На белеющий холст нанесу ярких красок,

Распишу небеса голубым и простым,

Подарю всем березкам и сосенкам ласку,

Отогрею ручей добрым взглядом своим.

Отопру все замки, что завесили чувства,

Захламлённые некогда царством ума.

Птицы вольные песней своею вольются

Там, где я не справляюсь пока что сама.

Расцветают цветы там, где вечная стужа

Охраняла весь мир от свободных шагов.

Корабли прилетают, и встречаю я мужа —

После долгой разлуки еще крепче любовь.

Небеса распахнулись, звезды стали так близко!

Мы без крыльев летаем, это вовсе не сон!

И я с детством прощаюсь, будто с некой подпиской:

Время детства ушло в опустевший вагон,

Что несется не в прошлое – в светлое солнце,

В благодарность и знание, вечность и мир.

Впереди много нового сделать придётся,

Раздвигая сознание выше и вширь,

Вглубь! Без страха, изжитого мрака и боли

Я навстречу к тебе выхожу без опор.

Прощены и истоплены все наши роли,

И очищен дождями бесполезный декор.

На прекрасной Земле все теперь по-другому…