Читать книгу Ещё Кульбит - Ан Ру - Страница 4

Быть или не быть? Я катился по трассе со скоростью 60 км/ч, и Харлей впервые урчал так тихо, что я слышал шелест колес по гравийке. Похоже Боливар тоже раздумывал, а не повернуть ли обратно.

Последняя Дашкина выходка была по-настоящему последней. Это тупик. Дальше нам точно не по пути. Тогда почему я поехал за ней? Да потому что слишком ответственный кретин. Всю ночь я пытался до неё дозвониться и не смог. Номер телефона Ричарда наизусть не помнил. А её родню и вовсе не знал. Я ехал убедиться, что она жива-здорова и добралась до дому без приключений на свою задницу.

А если не добралась? Этот вопрос висел, как свинцовый груз на шее утопленника. От города Парфёнов, где мы давали представления, до Терьяновки 250 км. Если эта дурочка рванула автостопом, то мало ли на кого она нарвалась по пути.

«Не уберёг девку! – прозвучал в голове укоризненный голос Ричарда. – Что ж ты за человек-то такой, Ромка? Она за тобой на край света, а ты?»

«А что я? Я её не выгонял! Да я даже не ссорился с ней! Сама придумала, сама обиделась. Свернула мне кровь, выставила козлом перед всей труппой и свалила, как Анна Каренина под поезд».

– Блиииин… – простонал я, свернул на обочину, заглушил мотор, стянул шлем и уткнулся лицом в ладони.

«Пора в больницу. Я уже сам с собой разговариваю. И ладно бы о чём-то хорошем. Так нет. Даже воображаемые люди меня во всех смертных грехах обвиняют».

Но ждать от Ричарда понимания и утешения было слишком глупо и наивно. Если Дашка до дома не добралась, то прежде чем помочь, товарищ участковый пропесочит, что называется по первое число. Хотелось трусливо сбежать и залечь на дно в ещё какой-нибудь Терьяновке.

«Так! – одернул я себя. – Стоп паника! Ничего с ней не случилось. Бог хранит дураков и пьяниц. А более дурной девки я ещё в жизни не встречал. Так что надо по-быстрому смотаться в деревню и просто убедиться, что все океюшки. Мне ещё цирковых догонять. Без Дашки в кабаре обойдутся, солировать и Танька сможет. А вот без меня весь номер снимать придется».

С этими мыслями я натянул шлем, взбодрил Харлея и втопил скорость за сотню.

Через два часа с небольшим я уже катил по Заречной к дому участкового. За год здесь ничего особо не изменилось. Всё те же заборы, скошенный душистый пырей вдоль дороги и даже выброшенная когда-то Вальком арматурина валялась на том же месте.

Странное чувство, будто вернулся домой. Блудный сын, которого ждёт родительская трёпка.

Подходя к двери, я чувствовал, как по телу пробегает мандраж. Под ребрами зуделось и чесалось. Но я заранее решил, что ничего придумывать не буду. Расскажу, всё как есть. А там уже порешаем, что делать дальше.

Постучав в дверь, я ввалился в дом участкового и остановился на пороге, дожидаясь хозяина. Через пару секунд на звуки вторжения, из кухни вышел Ричард с бледно-синим полотенцем в руках и замер, глядя на меня, как на привидение. От этого взгляда то, что чесалось под ребрами, поползло вверх и стукнулось о кадык, заставив меня сглотнуть. Рик тоже сглотнул, будто передразнивая, потом отступил на пару шагов, врезался спиной в стену и, потирая ладонью шею, будто та у него затекла, еле слышно выдохнул:

– Ромка…

– Пф-привет… – в тон ему ответил я.

– Ты-ы чего не позвонил? – Ричард предложил полотенце из одной руки в другую и взъерошил пятерней волосы.

– Я теэ… телефон… потерял, – а ведь решил не врать. Но оно само вырвалось.

Мы неотрывно смотрели друг на друга, будто пытались найти какие-нибудь перемены, произошедшие за этот год. В нём, пожалуй, ничего изменилось. Просто я уже забыл, какой он. Эти брови. Скулы. Выбритый до синевы подбородок. Тяжелый взгляд, под которым можно признаться в чём угодно. Взгляд ни то короля, ни то инквизитора. Интересно, что видел во мне он?

С кухни послышалось злобное шипение, и Ричард сорвался с места.

– Ну, чего на пороге застыл? – кинул он на бегу. – Проходи давай. Голодный небось.

Напряжение тут же отпустило. Я разулся и последовал за ним. Прошёл через кухню. Сел на своё место у окна и, подперев рукой подбородок, уставился на колдующего над плитой Ричарда.

– Макароны будешь? – держа полотенцем кастрюлю за одно ухо, он вытряхивал её содержимое в дуршлаг, – По-флотски.

– Не откажусь, – расплылся в улыбке я.

Голубоватые лепестки пламени защекотали дно сковородки и по дому разлетелся запах жареного лука и томатной пасты.

– Ты в гости? Али так… Проездом? – не глядя на меня и делая вид, что максимально сосредоточен на помешивании зажарки, спросил Рик.

Я обещал себе не врать. Обещал! Но вываливать всю правду в уютный мирок этой кухни не хотелось. Потом. После обеда.

– Представление давали здесь недалеко. Решил заехать. Посмотреть, действительно ли без меня в деревне всё спокойно.

Ричард хмыкнул и отправил в лужицу ярко-оранжевой заправки кусок фарша, раздавил его деревянной лопаткой и размял до состояния кудрявых хлопьев. К прежнему запаху примешался аромат жареного мяса, и я почувствовал, как рот заполняется слюной.

– Спокойно. Даже слишком. Я вот даже в отпуск ушёл. Неделю как дурака валяю.

Моё испорченное воображение тут же нарисовало постельную сцену, в которой Ричард валяет какого-то дурака. И моя улыбка растянулась ещё шире.

Белые трубочки макарон посыпались в сковороду и закружились под натиском деревянной лопатки, перемежаясь с обжаренным фаршем и окрашиваясь в аппетитный помидорковый цвет. Рик выловил одну, подул, осторожно взял зубами и разжевал. После сморщился и, повернувшись ко мне, протянул руку:

– Соль подай.

Я подал.

– И тарелки.

Пришлось встать и похозяйничать в его раритетном буфете. Всё это было так по-домашнему прикольно. За год кочевой жизни я совсем одичал. Отвык. И теперь казалось, что я играю в каком-то спектакле. Правда, еда, к счастью, была не бутафорской, а самой что ни на есть настоящей.

Уплетая за обе щеки, я всё ждал, когда он спросит про Дашку. Но он словно про неё забыл. Или… Или он её уже видел и всё про нас знает. Прожевав макароны и запив глотком сладкого чая, я решил прощупать почву:

– К тебе Дашка не заходила?

Ричард как-то нехорошо на меня глянул и с подозрением спросил:

– Не вместе что ль приехали?

«Тааак, понятно. Не врать, Рома. Ты обещал не врать».

– Поссорились мы, – буркнул я, отодвигая вилкой прямоугольники зажаренного лука на край тарелки. – Она психанула и уехала к своим.

– Вон чего. Я уж думал и впрямь про меня вспомнил, – Ричард приподнял чашку, собрал вилкой оставшиеся макароны и прямо через край отправила их в рот. Порывисто встал, с пугающим звоном сунул посуду в раковину и полез в буфет за пакетом печенья. – А где живёт родня, ты не знаешь?

Я отложил вилку, уткнулся взглядом в макароны и помотал головой. Сейчас начнётся. Собравшись с духом, я приготовился выслушивать в очередной раз, какой я говно-человек.

– Ну чего стушевался? – Ричард высыпал печенье в глубокую тарелку и подвинул на центр стола. –Ешь, давай. Ишь исхудал как. Не кормят вас что ли в Шапито этом?

– Да, – попытался пошутить я, – У нас там табличка висит «Акробатов не кормить».

– Клоунов, видать, тоже. Ладно, жуй. Да пойдем тебя с тёщей знакомить.

От такой постановки вопроса стала еще хуже. Знакомиться с тёщей? Ну, нет уж.

– Так ты видел Дашку? – решил я выяснить главное, услышать «да, видел, с ней всё о’кей» и со спокойной совестью умчаться в свободное, ничем не обремененное будущее.

– Нет, – всё испортил Ричард и, продолжая рушить мои планы, добавил, – И Любка, мать её, смолчала. Сегодня токмо виделись.

Неприятное волнение нахлынуло с новой силой. Что если и впрямь не доехала?

Наскоро дожевав макароны вместе с отсортированным луком и залпом допив чай, я подскочил с места.

– Пошли, – и направился к двери, но Ричард меня притормозил.

– А ну погодь. Чего ещё не договорил?

– Пошли, – повторил я, – по дороге расскажу.

Пока шли к дому Дашкиной матери, я рассказал Ричарду детали вчерашней ссоры. Рассказал, что понятия не имею, на чем она поехала и куда. Что я может и сволочь, но не настолько, чтобы расстаться с ней вот так.

Ричард слушал молча. И лишь в самом конце огорошил меня совсем уж неожиданным выводом:

– Вот же дурная девка. Думал, хоть с тобой у ней всё сложиться. Так ведь нет.

Я не верил ушам. В коем-то веке виновным признали не меня. Но, к сожалению, сейчас это погоды не делало, потому что в Терьяновке Дашка не появлялась.

Проторчав в полицейском участке полчаса, мы смогли выяснить только то, что вчера это чокнутое создание засветилось в одной из гостиниц города. А так как заявление о пропаже человека на деле начинает работать только на третьи сутки, было решено возвращаться в Парфёнов и приступать к розыску самостоятельно.

Ричард собрался прям-таки по-армейски. У меня даже сложилось впечатление, что он нарочно держал в доме укомплектованный набор всего необходимого на случай экстренного отъезда, массовой эвакуации или приезда Ромы со своими проблемами.

Распихав вещи по кофрам, Рик уселся на заднее сидение и заёрзал, видимо, не зная, куда девать руки. Поискал ручку между нами, потом сзади.

– С боков, – подсказал я и почувствовал, как его руки легли мне на ребра. – С боков твоей сидушки… поручни.

Чувствовать Ричарда у себя за спиной было, мягко говоря, волнительно. Даже слишком. С его габаритами он едва помещался в приподнятое пассажирское креслице Харлея Круизера, и потому довольно интимно прижимался ко мне животом. Я фактически сидел у него между ног, касаясь поясницей его паха. Такая двусмысленная поза для гея со стажем и закостенелого натурала вызывала легкое беспокойство у обоих. Хотя может я просто нагнетаю. И Ричард ничего подобного в поездке со мной на мотоцикле не видел. Но на всякий случай я старался вести максимально плавно, без резких разгонов и торможений.

Ох, и дорога была от Терьяновки до Парфёнова. Эти два с половиной часа, похоже, подверглись временному искривлению, растянувшись на бесконечно долгие минуты. Пространство пестрило одними и теми же предметами: лес, дорога, столбы, знаки, лес… Будто кто-то копировал пройдённый нами путь и вставлял впереди. Вдобавок ко всему, я боялся пошевелиться и в итоге жопа затекла так, что к концу поездки казалось, что я сижу на двух силикатных кирпичах. Поэтому, когда наконец появилась убогая и обшарпанная стела города, я радовался ей, как паломник Мекке.