Читать книгу Посмерт. Академия откупленных грехов - Ана Мелех - Страница 3

“– Есть такие люди, которые умерли задолго до их физической смерти. От них осталась лишь оболочка. Они призраки. Ты разве не такая?”

Х/ф “Легенда”

Малахий

Смотрю на её испуганное лицо и морщусь. Он наложил иллюзию прямо на меня. Ярость заставляет сжать кулаки, резко обернуться к Тени, которого Влада, конечно же, не видит.

– Ты сказал, что я должен привести её к тебе, – выплёвываю я. – Ты должен был предупредить.

– Я ничего тебе не должен, грешник, – усмехается он. На нём белые одежды, но если от Белой фонит льдом, то от этого – тёплыми лучами. Мерзость. – К тому же ты молодец, ты же, по сути, всё равно привёл её ко мне.

– Не для твоей похвалы я это делал, ты знаешь, – цежу я, – обеспокоенно глядя вслед Белой.

Она не пройдёт Рассмотрение, я чувствую. Не попадёт к живым, и в лучший мир ей тоже дорога заказана. Но и здесь ей не место. Хотя какое мне дело?

– А зря, – пожимает плечами Тень, безразлично глядя на удаляющуюся спину в белоснежном платье. – Был бы ты посговорчивее, возможно, твои грехи уже давно бы откупились.

Я только зло зыркаю на него, но ничего не отвечаю. Ещё одна сотня лет в наказание мне не нужна. В это Рассмотрение я должен вернуться в мир живых. Я обязан вернуться.

– И почему ты так волнуешься за эту грешницу? – допытывается Тень язвительным тоном.

Но я уже не слышу его, потому что вижу невероятное. Влада несётся по длинному коридору, который для неё только увеличивается. Во все стороны от неё исходят ощутимые волны паники, такие, что даже мне становится не по себе. Тень растягивает реальность специально для неё, не давая ей убежать, пугая ещё больше.

Но в один момент всё меняется. Белая рвёт пространство прямо на бегу. Крошит его своими маленькими ножками, и его осколки летят прямо в небытие. Пространство трещит, шипит и пузырится от каждого её шага, белый пепел разъедает тонкую ткань мироздания, и…

– Тень! – рявкаю я, бросаюсь за девчонкой.

Он уже тоже заметил, что происходит, но успевает только вскинуть руку и больше ничего – Влада делает следующий шаг и исчезает.

Влада

Я бегу так быстро, как могу. Тонкая подошва балеток не способствует бегу, но я несусь несмотря на боль. Стопы словно режут тысячи ножей, я даже бросаю взгляд на свои ноги, думая, что все балетки уже пропитаны кровью, но нет. Это Посмерт со мной шутит, я уже поняла.

Ужас бьётся в висках, от него всё вокруг смешивается в кашу – грешники, стены, окна… Ничего нет. Есть только я и этот пол, да ещё проём впереди. Куда потом? Я же не запомнила дорогу. Я просто хочу быть как можно дальше отсюда.

ПАНИКА-ПАНИКА-ПАНИКА!!!

Посмерт должен отпустить меня! Я здесь лишняя! Лишняя!

Чувствую странный рывок, будто ветер толкнул в спину, а спереди кто-то дёрнул за пояс платья. Падаю в листву на колени, задыхаясь от быстрого бега.

Стоп. В листву?!

Смотрю, как под пальцами сухие листья осыпаются тленом. Вскрикиваю, поднимаю к глазам ладони и вижу, как с них осыпается пепел. Боже, что же это?.. Как я оказалась посреди двора?

Оглядываюсь загнанным зверем. Грешники держатся от меня поодаль, с опаской смотрят во все глаза на совершенно сумасшедшего вида меня. Никто не смеет даже шагу в мою сторону сделать, и от этого мне ещё страшнее. Я физически чувствую, что одна в этом ужасе. Никого нет со мной, кроме страха. Мал погиб, Жнец где-то, но не здесь, тот парень – Андрей – получает свои двадцать плетей, а я совсем одна.

Кто я? Кто?

– Влада! – окликает меня хриплый голос, и я оборачиваюсь.

На пороге стоит Мал. Живой и такой же красивый – без трещин на лице. Рядом с ним высокий мужчина в белых одеждах. Смотрит на меня нахмурившись. Мне плохо под этим взглядом. Страшно.

Смерть Мала – это шутки Посмерта? Так будет всё время моего пребывания здесь? Я зажмуриваюсь, снова падая в свой личный кошмар. Не понимаю, что происходит. Не могу тут. Не могу!

Вскакиваю и бросаюсь к воротам. Где угодно, только не здесь!

– Стой, Белая!

Оглядываюсь и вижу, что Мал несётся за мной, катастрофически быстро сокращая расстояние. Бегу ещё быстрее, но в следующий раз, когда оборачиваюсь, вижу, что мне от него не сбежать. Слишком быстр. Резко разворачиваюсь и смотрю на подоспевшего Малахия. А тот мужчина в белом так и стоит на ступенях замка. Кто он? Почему он в белом, как и я? И почему я боюсь его больше, чем массового убийцу?

– Влада! – Мал останавливается в нескольких метрах от меня, вскидывает руки, показывая, что не желает мне навредить. – Иди ко мне. Иди же.

Внутри неожиданно начинает что-то клокотать. Что-то слишком взрывоопасное, то, что глушит страх, использует панику, как топливо для злости. И вся я становлюсь словно готовый извергнуться вулкан. Яростный и не ведающий пощады.

Как он смеет указывать мне? Как он смеет?

– Прочь… – шепчу я, утопая в неведомом ранее чувстве. – Прочь!

– Ну же, Белая, – грешник подходит медленно, протягивает ко мне руку, и с неё вниз льются чернила. – Со мной ты будешь в безопас…

– Прочь! – не даю ему договорить я, кричу, почти сгибаясь пополам, а потом инстинктивно делаю несколько шагов назад и…

Малахия больше нет. Вокруг только туман и искорёженные неведомой болезнью деревья.

Кручусь на месте, как юла. Что за шутки шутит Посмерт? Что он мне показывает? Чего хочет? Где я теперь? Снова сотни вопросов и ни одного ответа. И ответить некому. Я здесь абсолютно одна. Опять одна.

Дико жалею о том, что не позволила Малу помочь мне. Что только на меня нашло? Почему я так себя повела? Откуда эта ярость во мне, которая просыпается так скоро, и также быстро потом засыпает? Кажется, это несвойственное мне чувство. Хотя откуда мне знать?

Но главный вопрос теперь один. Куда мне идти?

Можно попытаться дождаться здесь так называемую команду спасения, но с чего я вообще взяла, что кто-то будет меня спасать? Скорее всего, нет. Тот же Малахий забудет меня уже на завтра. Поэтому спасение рук утопающих – дело рук самих утопающих.

Я вздыхаю и наобум выбираю направление и отправляюсь в путь. Я не особенно обращаю внимания на ландшафт, потому что он до тошнотворного одинаков: туман, деревья, деревья, туман. И сухие иголки под ногами, которые хрустят и щёлкают, когда на них наступаешь.

Мой мозг старательно пытается найти хоть какое-то объяснение хотя бы чему-то. Но от недостатка информации в голове одни предположения и…

– Мама…

Я замираю, так и не додумав до конца мысль. Что это?

Не шевелюсь совсем, двигаются только мои глазные яблоки, потому что я боюсь кого-то спровоцировать. Кого? Не знаю. Но почему-то я уверена на сто процентов, что никакого ребёнка, потерявшего маму, тут нет.

– Мамочка… – уже ближе, отчего по спине стекает капелька ледяного пота. – Мамочка…

Так. Надо понять, что это.

Да как ты поймёшь? Только тогда, когда оно будет тебя жрать!

Сердце колотится так, будто я сейчас бежала стометровку. Может, правда, побежать? Что, если я просто побегу?

– Я скучала по тебе, мамочка, – раздаётся голос совсем близко.

Я не выдерживаю и поворачиваю голову в ту сторону.

Оно только отдалённо похоже на человека. Действительно на ребёнка. Что-то, будто сложенное из сотен детей. Даже каждый волосок, кажется, разного цвета. А глаза просто отсутствуют, будто вырваны только для того, чтобы оно умывалось кровавыми слезами.

– Мамочка? – звук раздаётся, но рта оно не открывает.

Жуть пронзает меня насквозь. Посмерт страшный? Умирающий Мал ужасный? Нет. Вот это существо переплюнуло всё это.

Пячусь мелкими, едва заметными шажками, отчаянно желая оказаться сейчас в Посмерте, пусть Мал ещё сотню раз умрёт у меня на глазах, пусть меня прожигает взглядом тот странный человек в белом, пусть на меня смотрят сотни и тысячи грешников, но не это ужасное нечто, которое приближается ко мне такими же маленькими шагами.

– Мама? Мама? Мама?

Взвизгиваю и оборачиваюсь. С другой стороны на меня идёт второе такое существо!

Дальше думать мне мешает страх. Я слушаю только стучащий в ушах пульс и срываюсь на бег. Вот бы снова перенестись! Пожалуйста! Пожалуйста! Почему сейчас это не работает, чёрт возьми?!

Я не слышу за спиной погони, но всем естеством чувствую её.

Быстрее!

Ещё быстрее!

– Мамочка! Мамочка! – прямо за спиной.

Я только хнычу в ответ от ужаса, не сбавляя ход.

Вдруг что-то дёргает меня за распущенные волосы, но не слишком сильно. Я кричу, отвлекаюсь, поэтому бьюсь обо что-то ногой и со всего размаху лечу на землю. Снова ударяюсь коленями и ладонями, сдираю их в кровь.

– Ай!..

Порывисто разворачиваюсь, желая встретить свою очередную смерть лицом к лицу, а существа уже нависают надо мной, тянут ко мне свои руки-щупальца с десятками пальчиков на каждой руке.

– А-а-а-а-а! – ору я в ужасе, зажмуриваюсь, закрываю лицо окровавленными руками.

Где-то сверху слышу свист и мерзопакостный звук разрывающейся плоти. Но, к моему удивлению, не моей.

Что-то тяжёлое падает прямо на мои бёдра, открываю глаза и вижу голову, глядящую на меня пустыми глазницами.

– А-а-а! – воплю я опять, сбрасываю её с себя, отползаю подальше, скуля, как побитая собака от страха и ощущения гадливости.

– Откуда здесь? – грозно рявкает на меня мужик с короткой бородой и растрёпанными русыми волосами. А ещё в плаще. Он в таком плаще, будто князь какой.

– Я… я… не хотела… простите… – бормочу я, сжимаясь под его взглядом. От него веет властью так, что это чую даже я, человек никак в этом не разбирающийся.

– Провинилась?

– Нет, я… – слова никак не могут выбраться из горла.

– Что в лесу делаешь? – снова смотрит на меня, нахмурившись, прячет в ножны настоящий меч, направляется ко мне.

– Я не знаю, – невольно отползаю от него подальше. – Я случайно. Бежала и…

– Давно в Посмерте?

– Только се… сегодня, – заикаюсь я.

Мужчина тяжело вздыхает, качает головой и протягивает мне руку в кожанной перчатке без пальцев.

– Пойдём, – кривится он, будто совсем не хочет мне этого говорить. – Переночуешь у меня, завтра отведу тебя в Посмерт.

Я медлю всего мгновение, а потом вкладываю свою руку в его. Лучше с ним, чем одной в этом лесу.

– Меня Влада зовут, – блею я, когда он поднимает меня с земли мощным рывком. – А вы?..

– Зови меня Страж, – отворачивается он.

– Просто Страж? – уточняю зачем-то я.

– Да. Просто Страж, – недовольно бурчит мужчина и направляется вглубь леса.

Пытаюсь поспевать за ним, но он идёт очень быстро, а мои стоптанные ноги уже слишком болят. К тому же я постоянно отвлекаюсь на то, чтобы оглянуться. Липкий страх не отпускает, тянется за мной невидимой паутиной. Мне всё мерещатся голоса и шорохи где-то позади. А может, и не мерещатся.

– Простите, – почти бегом следую за ним я. – Простите…

– Что тебе? – не глядя на меня, спрашивает Страж.

– Можно немного помедленнее? – прошу и надеюсь, что в моём голосе достаточно мольбы.

– Постоим, подождём ещё, посмертий? – бросает на меня злой взгляд он.

– Нет, но…

– Зря не дал тебя сожрать, – бурчит он и вдруг хватает меня за руку. Шиплю от боли, потому что на ладонях раны. – Нельзя медленнее. Луна уже всходит. Скоро будет здесь небезопасно даже мне. А тебе и подавно.

– Поняла, – киваю я. От такой информации во мне открывается второе дыхание – бегу чуть ли не быстрее Стража.

Через время мы подходим к какому-то валежнику, обходим его, и там взгляду открывается самая настоящая дверь.

– Землянка? – уточняю я.

– А тебе княжьи палаты подавай? – усмехается он.

– Нет, просто… – смущаюсь под его взглядом. Почему-то мне не хочется выглядеть такой, которая устраивает конфликт из-за того, что человек живёт в землянке. Ну живёт и живёт. Его дело.

– Входи, – мужчина распахивает передо мной дверь, я захожу внутрь и замираю.

– Как?.. – выдыхаю я, оглядывая внутреннее пространство.

– Хороши княжьи палаты, грешница? – хмыкает он, довольный произведённым эффектом.

Я прохожу глубже, ступаю на ворсистый ковёр ярко-алого цвета. Слева огромная кухня, вся как желток яичный, с вышитыми полотенцами и салфетками. Справа, наверное, что-то вроде санузла – вся эта часть дома голубая.

Дальше ступени вниз, по которым я спускаюсь и попадаю в жилое пространство. Все стены в орнаментах и узорах. Оранжевый, зелёный, красный, голубой… Всё так перемешано, но, к моему удивлению, так органично сочетается, что выглядит не аляповатым, а стильным и красивым. Присматриваюсь и вижу в рисунках знакомые мотивы, растения, животные, древние защитные знаки – будто стены огромное вышитое полотно.

В дальнем правом углу спальная зона – огромная кровать с балдахином небесно-голубого цвета. В остальном помещении – лавки да подушки.

На фоне серо-чёрного Посмерта и леса это изобилие цветов выглядит удивительно. Как глоток свежего воздуха.

Оборачиваюсь и вижу, как Страж запирает дверь на засов, навешивает ещё и доску сверху. Невольно вздрагиваю: а вдруг этой защиты не хватит? Вдруг эти твари проберутся внутрь?

– Не дрожи, – бросает мужчина. – Здесь ты в безопасности.

– Я и не дрожу, – зачем-то спорю я.

– Ну да, – хмыкает он.

– Да, – задираю подбородок я, глядя в его лицо.

– Сколько веков прошло, а ты не поменялась, – снова усмешка.

– Что?.. – вмиг теряю боевой настрой я. – Мы были знакомы?

– А ты не помнишь? – насмешливо смотрит на меня он.

Я теперь по-другому разглядываю его. Пытаюсь найти знакомые черты. Но нет. Ни высокий лоб под русыми прядями, ни прямой нос, ни пронзительные голубые глаза, ни строго сжатые губы мне не знакомы. Только лишь в пластике движений угадывается что-то зудящее в затылке.

– Нет, – качаю головой я. – Расскажи.

Сама не замечаю, как перехожу на “ты”, но Страж, похоже, не против.

– Ну коли не помнишь, значит, и не надобно оно тебе, – отворачивается он от меня, сбрасывает плащ, идёт на кухню.

– Так нечестно! – бегу я следом. – Сказал А, говори и Б.

– Где ты видала честных грешников?

– Ты тоже грешник? – становлюсь рядом с ним, заглядываю в лицо, пока он возится с посудой.

– Здесь святых нет.

– Почему тогда ты не в Посмерте?

– Я могу двери отпереть и выпроводить тебя, – угрожает он.

– Почему твоя одежда не чёрная? – просто не могу заткнуться я.

– А почему твоя не чёрная? – как огромный кот фыркает он.

– Владимир, скажи мне хоть что-то! – моляще смотрю на него, и… что? Владимир? Почему я так сказала?

– А говоришь, не помнишь, – он протягивает мне чашку с горячим отваром, терпко пахнущим травами.

– Я случайно, – честно говорю я. – Просто вырвалось.

– Потом вспомнишь, – пожимает плечами он. – Меньше за той памятью гоняйся, так она сама тебя и догонит.

Мы садимся за столом, сверлим друг друга взглядами.

– Не думал, что свидимся, – нарушает молчание он.

– И я не думала, – снова накатывает ощущение, что говорит кто угодно, но не я. Что я там могла думать? Но хочу сказать именно так.

– Сначала думка была, обознался.

– Кто ты мне? – спрашиваю я прямо.

– Другом был, – глядя прямо в мои глаза, говорит мужчина.

– Почему был?

– Тысяча лет порознь мало кого дружнее делает, – усмехается он.

– Мне сейчас очень нужен друг, Влад, – дотягиваюсь до него и кладу ладонь ему на запястья.

– Сейчас я могу предложить тебе только ночь под моей крышей, – он накрывает мою ладонь своей и осторожно убирает от себя мою руку.

Жар бросается мне в лицо. Зачем я так сделала? Да что со мной происходит, чёрт возьми?! Кто во мне сидит?

– Ты не противься, – видя моё смятение, говорит Страж. – Быстрее примешь – быстрее вспомнишь. Если, конечно, ты хочешь вспоминать.

– Хочу, – киваю я. – Кажется, будто опоры под ногами нет.

– Не в воспоминаниях опора, Влада, – вздыхает он. – Когда-то ты сказала мне, что…

– Что ты создан, чтобы беречь эту землю, – проговариваю я. Это не воспоминание как таковое, я не помню, где и когда я это сказала, просто сами слова вспыхнули в мозгу.

– И я берегу, как видишь, – кивает он. – Я знаю, в чём моё предназначение, и не утратил его и после смерти. А в чём твоё? Надобно понять. Самой почувствовать. И ни одна память в этом не поможет.

– Ты, как всегда, прав, друг мой, – бросаю я. – Говоришь, не противиться, я и не буду.

Я иду к подушкам, вознамерившись в них лечь спать, как вдруг дверь содрогается.

Бах! Бах! Бах!

Что это?

Бросаю испуганный взгляд на Стража, который медленно подходит к двери. Отмечаю, что хоть мне и страшно, но после разговора с ним паника покинула моё сердце и, надеюсь, больше не вернётся.

БАХ! БАХ! БАХ!

– Открывай, Страж! – раздаётся за дверью знакомый хриплый голос. – Я чую у тебя грешницу!