Читать книгу Гонимые всеми ветрами - Анастасия Александровна Пророкова - Страница 5

Утро 14 дня месяца Ястреба, 5142 года

Не знаю, есть ли женщина на Земле, которая захочет вспомнить свои роды. Я точно никогда не захочу. Это была настоящая пытка, иначе не назвать. Так что, если кто-то захочет подробностей, спросите кого-нибудь другого, не меня. Я же начну рассказ с той секунды, как это дитя из меня полностью вышло.

Всё произошло стремительно, и как сказала старуха, которую Руда привела для того, чтобы принять роды, «слишком уж быстро для первого раза». Все вокруг меня суетились, а я лежала, как выжатая тряпка, которую только что скручивали и трепали во все стороны, а теперь просто бросили на пол комком. Краем глаза я видела, как эта старая кляча-повитуха и Руда крутят в руках, переворачивают вверх ногами, щиплют и хлопают этот кусочек плоти, который они называли «ребёнком». Нет, он был обычный, не увечный, просто какой-то синий, как баклажан, и, по моему мнению, совершенно безжизненный. Он не дышал, не кричал. Не пойму даже, радоваться или огорчаться. Как это повлияет на мою-то судьбу? Но к женщинам подошёл Торлас, взял существо за пятку, как-то встряхнул, шлепнул ладонью по спине, и оно резко вдохнуло, выдохнуло, ещё вдохнуло и заорало так резко, что я чуть не подпрыгнула. На моих глазах происходило настоящее волшебство: ребёнок из сине-фиолетового начал розоветь с каждым вдохом! Старуха посмотрела на Торласа с удивлением, смешанным с большим уважением. И в ту же секунду в комнату вскочила Нут! Судя по всему, она ждала за дверью, когда ребёнок издаст первый звук. Она тут же сделала знак рукой, чтобы все отошли от плода её еженощных мечтаний, убедилась, что он жив-здоров и что это мальчик. В одно мгновение она, как коршун, схватила свою добычу, вся сгорбилась, закрывая чадо всем телом, и замерла, как будто замороженная, не отрывая взгляда от маленького тельца. В это время Руда, как бы случайно, повернулась ко мне спиной, и из сомкнутой руки бросила на постель кусочек сахара, чем-то явно пропитанный. Я сообразила и почти налету схватила его и так же резко сунула в рот. И, не успел он до конца раствориться, меня согнуло пополам от сильнейшей боли, а изо рта и носа пошла кровь.

Все разом обернулись ко мне, в том числе и Нут. От безумной боли я металась по кровати, то сжимаясь в клубок, то выгибаясь так, что стояла только на пятках и макушке. Эта бешеная Руда решила меня отравить!

– Госпожа, нужно как можно быстрее унести отсюда ребёнка! У неё похоже родовая горячка, а она очень заразна, как вы прекрасно знаете. – говорил голос Руды где-то далеко от меня, хотя она стояла на расстоянии вытянутой руки от меня. – Ей недолго осталось, а ребёнок может быть ещё здоров! Бежим отсюда, Госпожа! Финестра справится с умирающей.

А я и действительно уже чувствовала дыхание смерти. Кровь так и хлестала изо рта и носа! Нут посмотрела на меня с таким отчаянным разочарованием! Она так и не смогла выдавить мои глаза! Страх за свою собственную шкурку взял верх, она резко повернулась в сторону двери и побежала во весь опор, прижав ребёнка к своей груди.

Мне так хотелось расхохотаться ей в след, но сил не было! Как жаль! Хоть ненадолго, хоть на несколько секунд перед смертью, я почувствовала себя победившей в этом противостоянии!

Бабка, которую Руда назвала, кажется, Финестрой, очень быстро для своего возраста подбежала ко мне, когда вдалеке брякнул последний звук.

– Давай, молодой, помогай! – сказала она Торласу тихо. Он подскочил ко мне как ошпаренный, в его глазах было столько беспокойства и заботы! Он взял меня за плечи и помог сесть, приступы боли ещё продолжались, но уже не так интенсивно. Финестра совершенно бесцеремонно задрала свою чёрную длинную юбку до самого пояса и резко сорвала с оголенного бедра привязанную к поясу и чем-то приклеенную к ноге, бутылочку с красным содержимым. Подлетела ко мне, схватила за спутанные волосы на затылке и дернула вниз так, что голова моя откинулась и открылся рот. Она, не теряя времени, тут же влила содержимое бутылочки прямо мне в горло. Я кое-как успела сделать глоток, чтобы не подавиться и тут же задохнулась, настолько эта жидкость была жгучей! Мгновенно по всей груди пронеслось обжигающее пламя, дыхание участилось, и сердце поскакало как табун лошадей! Кровь мгновенно перестала течь, и боль полностью прошла. Конечно, от кровопотери и родов осталась слабость, но я уже не умирала, смерть отняла ладони от моего горла. Так удивительно, ещё мгновение назад я была уверена, что не переживу эту ночь. Я положила голову Торласу на грудь, и он обтер влажной тканью моё лицо, шею, руки, которые были в крови. Его движения такие бережные, ласковые, что сердце невольно сжалось от нежности и немного неуклюже обняла его одной рукой.

– Не время ворковать, голубки! Сейчас или никогда! Через несколько часов Нут может вернуться, чтобы проверить, умерла ты или нет. Хоть сегодня и начнутся празднества в честь рождения наследника, она сможет выкроить минутку ради такого дела! Быстро переодевайтесь, вас уже ждут.

Что? Всё же побег? И эта старуха на нашей стороне? Вокруг меня крутятся какие-то планы, а я в кромешном неведении.

– Куда бежать-то? – наспех спросила я, стягивая липкую от крови одежду.

– Ой, детонька, вам бы хоть со дворца выбраться! А там куда Боги укажут. Вот, надевай. Да, одежа не по тебе, но ты сможешь выйти! – она протягивала мне свое чёрное платье. – Я здесь найду, что надеть. А если ведьма придёт, найду, чем её встретить. Не убью, конечно, но… В глаза ей гляну! Ы-ы-ы-ы, – она выпучила глаза из орбит и оскалила беззубый рот, – хоть на время, да задержу, а вы подальше убежите! Тира, стой, вот, вымажи лицо золой, точно будешь вылитая я! Торлас, ты знаешь, что охране, если встретится, говори, что ведёшь криворукую повитуху в темницу, так они поверят. Стой, стой, вот, возьми перстень, мой внук ювелир сделал точную копию царского перстня Нут! С ним вас везде пропустят. – она резко привлекла меня к себе, поцеловала в щеку, так же резко отстранила, прошептав, – как же ты выросла и как стала похожа на мать…

Откуда она знает меня и мою маму, у меня не было времени спросить или обдумать. Мы побежали.

Почему-то даже в такой опасный и рискованный момент я не потеряла хладнокровия. Хотя после родов и зелий меня ещё немного подтряхивало, я была абсолютно спокойна, сердце билось ровно, голова работала как никогда ясно. Торлас тоже вёл себя как обычно, не суетился, шёл по коридору впереди меня очень уверенно. Со стороны я бы никогда не усомнилась, что происходит что-то вполне обычное, просто охранник ведёт старуху. Я шла согнувшись почти пополам, опираясь на большую сучковатую, натертую до блеска постоянными прикосновениями, палку.

Вдруг Торлас так резко остановился, что я на лету уперлась лицом ему прямо в поясницу. Еле сдержав уже запрыгнувшие на язык ругательства, я замерла в ожидании, прячась за надёжной широкой спиной.

– Ты куда это? Зачем с поста ушёл? – задребезжал в воздухе мерзкий голос Ясука.

– Великая Госпожа Нут велела отвести старуху Финестру в башню Узников и запереть там. – спокойно и размеренно ответил Торлас.

– Эй, старая кляча, что, доколдовалась? – с довольной ухмылкой Ясук пытался посмотреть на меня через плечо Торласа. – Ха-ха, дай-ка посмотрю этой суке в глаза последний раз! Да чего она молчит? Финестра, которую я знаю, уже давно бы отлаяла меня, как шелудивая псина! Ну-ка-к-х-х-х-р-р-р… – гневная речь прервалась булькающими и хрипящими звуками.

Я вынырнула из-под правой руки Торласа, и на меня тут же навалилась окровавленная туша Ясука.

– Как ты его! – восхитилась я ловкостью Торласа, – мгновенный удар! Я уж испугалась, что ты дашь ему на меня посмотреть!

– Не будь такой глупой! Это нам совсем не на руку! Лучше бы ты выругалась, имитируя голос старой повитухи! Теперь нужно бежать в два раза быстрее! Дворцовая стража очень скоро найдёт его. И тогда поднимется шум! Хотя, слушай! – Торлас прислушался, вытирая поясной кинжал об одежду убитого. Где-то далеко, за стенами дворца, гулко шумели многочисленные голоса, что-то бухало, щёлкало и свистело.

– Это уже начался парад Обращения Наследника! Прекрасно! Теперь вся охрана там! А Нут думает, что и я и Ясук охраняем тебя. Это действительно шанс!

Мы выскочили из длинного коридора и попали в небольшой каменный дворик. Я помню, сюда затащили мою карету в тот, первый день.

– Дворцовые кухни недалеко, нужно быть осторожными. Согнись, ты снова будешь Финестрой.

По двору мы шли не спеша, но никого не встретили, только мальчик-поваренок выбежал из какой-то дверки, выплеснул помои из таза и забежал назад. Ворота, ведущие наружу были заперты, но у Торласа оказался подходящий ключ. Створка ворот скрипнула, дернулась и медленно начала открываться наружу. Сердце моё вжалось в ребра, притихло, не верило в удачу и все ждало, что кто-то схватит, поймает, утащит назад и, наконец, расправится со мной. Я шла автоматически, ни одной надежды на удачный побег не было, в один миг я даже хотела сама вернуться в свою уже привычную тюремную камеру, там все мне знакомо, а за этой дверью огромный, неизведанный и ужасающий мир… Но Торлас крепко взял меня за руку, заглянул в глаза и всё понял.

– Сейчас или никогда! – в его голосе столько уверенности и решительности. Я распрямила спину, расправила плечи, кинула палку и взяла своего героя за руку.

– Идём.

Что было бы, не встреть я этого человека? Не хочу даже думать!

За этими последними воротами уже была городская площадь Мерев, огромная и в данный момент вся кишащая людьми.

– Они уже давно тут собираются, некоторые даже ночевали прямо на площади, чтобы занять лучшие места у Экрана. Это вон там, справа от главных ворот во дворец. В дни больших праздников, жертвоприношений и некоторых обрядов, вот эта стена разъезжается, открывая большую сцену, на которой и происходит всё действие. Её видно практически с любой точки площади, сконструировал её какой-то мастер из Банипура, около трёхсот что ли лет назад, – рассказывал Торлас, когда мы влились в людской поток, стремящийся подойти к этому Экрану поближе. – Там в стену встроен такой причудливый механизм, что наши мастера до сих пор ломают головы, как же он создан. А уж простые горожане вообще уверены, что это Богиня Пятицветья приводит стену в движение. Открывают Экран редко, только несколько раз в году, поэтому на площади собирается почти весь город, и нам затеряться в толпе проще простого. Только выйти из города мы пока не можем, это будет слишком подозрительно, кто ж уходит с праздника!

– Ну, тот, у кого надежды на продолжение. – предположила я.

– Слушай, и правда! Сыграем парочку, которая хочет уединиться! Но только, когда празднество немного поутихнет. Ни один сулистанец не променяет такое зрелище на свидание даже с самой прекрасной женщиной. И ты должна сыграть немного пьяную, что ли. Хорошо, что тебя в лицо никто здесь не знает. Да, тебе нужно умыться, тебя же старуха вымазала в золе. Пойдём.

Мы с трудом пробрались к дворцовой стене, вдоль которой теснились небольшие лавчонки, где продавали воду, разные закуски, а также множество амулетов, талисманов и прочей ерунды. Торлас купил кувшин воды, я умылась и напилась, прямо не отходя от прилавка.

– Вот, теперь можно представить, что такой завидный парень, как я, заинтересовался такой замарашкой, как ты, – мы рассмеялись, как дети. Маленькие, свободные, глупые дети. Но от смеха у меня перехватило дыхание, я почувствовала резкую боль в правом боку и схватилась за него. В глазах потемнело, и я бы упала прямо на вымощенную кафелем площадь, если б Торлас не успел перехватить меня и прижать к себе. Я уткнулась носом ему в плечо, зажмурилась, пытаясь не закричать от боли. Торлас гладил меня по спине, шептал что-то непонятное на ухо. Боль понемногу стихала, а на её место приходила слабость. Ой, смогу ли я идти дальше? Да ещё и болтаться полдня в толпе?

– Терпи, Тира, терпи, родная, ты столько уже вытерпела, нужно ещё немножко потерпеть… – голос над ухом был голосом моего отца…

Я должна выжить, должна! Ради памяти отца, ради Торласа, который жертвует жизнью сестры ради меня, я только сейчас, в этот миг это осознала. Да, в конце концов, ради того, чтобы в один прекрасный день я смогла унизить и раздавить эту кровопийцу Нут! Я наберусь сил, клянусь! Я выживу только ради этого дня! Необъятная решимость поглотила меня. Даже боль и слабость сразу ушли, осталась только ярость, решительность и уверенность в том, что победа будет за мной! Я отняла голову от плеча Торласа, твёрдо посмотрела на него и сказала:

– Я не сдамся, Торлас. Я отомщу и за отца, и за твою сестру. Клянусь тебе, я преодолею все преграды и уничтожу эту мерзкую тварь! Она заплатит за всё зло, которое принесла моей и твоей семье. Ах, Торлас, мне так жаль…

Я притянула его к себе, обняла, он уткнулся мне в шею и просто молчал. В пучине собственных переживаний и горестей я даже не подумала, на что идёт этот чистейшей души мужчина ради меня, совершенно чужого, по сути, человека. И теперь у нас двоих не осталось никого в мире, кроме друг друга. Теперь я стану ему и другом, и сестрой.

Прямо над нашими головами послышалась возня и сразу же раздался оглушительный вой огромных труб, возвещавший начало Парада Обращения Наследника.

– Пойдём, попробуем пробраться поближе, нужно дотерпеть хотя бы до конца представления, а когда уже начнутся гуляния, мы смоемся к условленному месту сбора. Только будь осторожна, там будет много твоих знакомых, ты не должна ни словом, ни взглядом выдать себя! Терпи, ты сильная.

– Месту сбора? – переспросила я, но Торласу не удалось ответить, толпа ринулась к сцене, подхватывая всё и всех на своём пути. Мы только успели взяться за руки, чтобы нас не разнесло по разным сторонам. Людская волна прибила нас к махонькой лавочке справа от того места в стене, про которое говорил Торлас, что там будет тот самый Экран. Стояли мы, конечно, далековато, но мы были молоды, и зрение у нас обоих было отличным, так что, думаю, мы сможем всё видеть.

Трубы на стенах грянули, похоже, в последний раз, и видно было, как задрожала дворцовая стена. Толпа притихла в благоговении.

Прямоугольная часть стены сначала выдвинулась чуть вперёд, потом разделилась посредине на две половины, которые разъехались в разные стороны, открыв огромную полукруглую нишу высоко в стене, на уровне головы самого высокого человека на площади. Прямо как столик из-под пола! Если бы я видела такое впервые и Торлас мне не рассказал об этом заранее, я бы тоже подумала, что без проделок какой-то богини не обошлось!

Вся Сцена была отделана золотом, на высоких стенах полукругом висели огромные горящие светильники. Свет солнца и этих факелов отражался золотом стен, создавалось впечатление нереальности происходящего, как будто весь этот Экран светится и зависает над площадью Мерев. Все люди в толпе стояли с разинутыми ртами, и я в том числе. Тем временем снизу, как из-под земли, поднялась фигура, укутанная в алый с золотом плащ. Сердце пропустило удар, неужели это Нут? Но нет, фигура распахнула плащ и оказалась каким-то лысым стариком в роскошнейшем халате. В толпе зашептали:

– Это Шадиз! Верховный жрец Сулистана!

Я бы и так догадалась, что он жрец, ведь такие как он утащили меня с этой как раз площади в заточение! Я-то знаю, на что способен только один взгляд такого жреца! А он уже начал вещать, громко, нараспев, завораживающе бархатным голосом, и его было прекрасно слышно в каждом уголке этой громадной площади.

«Давно это было, настолько давно,

Что ныне живущий и живший тогда,

Когда ещё лет не считали и счёта не знали

Не вспомнит имён тех героев.

Лишь камни в вершине горы Сулины,

Да пара песчинок на дне Шелкового Залива

Расскажут правдивей историю эту,

Воспетую людом простым Сулистана.

Жили тогда на Эдоме лишь птицы,

Звери лесные, степные и горные тоже,

А человека, мудрого, сущего тайны и знаний,

Не было, были лишь низшие люди топури.

Ни языка те не ведали, ни ремесла и ни веры.

Жили охотой, войной, разрушеньем и силой.

Матерь Природу они не уважали, не чтили,

И, как в ладу с миром жить совершенно не знали.

А мир наш, тем временем, был так богат,

Что сотнями лет могли жить неразумные люди,

Рыбу ловя в полноводной реке и охотясь

Всё время в одной только роще.

Многоводные реки полны были рыбой,

Дичью кишели могучие чащи и лесы,

В небе безбрежном свободно парили

Птицы чудные и ящеры, смертные ныне.

И посреди этой пышущей дичи

День пришёл светлый, великий

И озарил мирозданье слепого Эдома.

У берегов Шелкового сегодня Залива

Короб громадный плавучий разбился о скалы.

Скроен был весь из металла и древа

И наивысшим искусством отделан.

Вышли оттуда прекрасные девы

Юноши тоже, прекраснее Лели.

Тридцать и три, столь высокого роста,

Что и до пояса им не доставали топури.

Не было у тех прибывших ни волоска

Ни морщинки на их божественном теле,

Кожа была их бела, как меловая пещера,

Но красотой затмевали их богоподобные лики.

И вышли топури несчастные к ним,

И низко им в пол поклонились,

Чувствуя так превосходство прибывших.

И в тот же миг осознанья

Приобрели они дар человеческой речи.

И нарекли всех прибывших к Эдому

Белыми Богами, или ещё Великанами.

Здесь же, на берегах Шелкового Залива

Город великий они возвели и Сулом назвали

В честь самой старшей светящейся девы.

И стали топури тем Белым Богам поклоняться,

Но те объяснили, что вовсе они и не Боги,

А те же созданья из плоти и крови,

Только намного вперёд развитые.

Раньше они населяли далёкий на северо-западе остров,

Очень большой, дважды крупнее Эдома.

Но поглотила его с плеском пучина морская,

И только тридцать и три спастися сумели.

Первое время жили они, множились меж собою,

А неразумных топури только наукам учили,

Но не прошло и четыре столетия,

Как расселились они по всему Эдомию.

Так же топури стали умнее и по развитию выше,

Белые Боги стали уж с ними мешаться,

В жёны, в мужья себе брали красивых топури.

Так от слиянья кровей столько разных

Произошли и все ныне живущие люди.

Но ближе всех и по крови, и по развитию тоже

К тем Великанам лишь Принцы по Крови

И родовитые девы из клана сфеидок.

И вот сегодня мы радостный день восхваляем,

Давший нам, миру дитя, что весь мир обуздает!

Так что смотрите, узрите, как мать Принца Крови,

Нут Всеблагая, здесь жертвы воздвигнет

На четырёх тех священных животных,

Кровью зверей непорочной дитя то омоет!»

Жрец воздел руки к небу, и снова над нашими головами грянули трубы. Я вздрогнула и как будто очнулась ото сна, так меня впечатлило и заинтересовало выступление Верховного жреца. Правда, я уже забыла, как его имя.

Сильная рука обхватила мою талию, и громкий голос Торласа прозвучал чуть ли не на всю площадь:

– Пойдём, красивая, я покажу тебе кое-что поинтереснее бычьей крови.

Несколько человек из толпы рядом с нами обернулись, нахально и с пониманием ухмыляясь. На ухо же он прошептал:

– Сейчас выйдет ведьма, и я боюсь, что она может тебя учуять! Подыграй мне!

– О, да я прямо чувствую, что у тебя большой… потенциал! Ха-ха-ха… Пойдём, мне нужно удостовериться. – Я пыталась вести себя развратно, не знаю, насколько хорошо у меня получалось, но из толпы кто-то крикнул:

– Меня проверь! У меня потенциал больше! Что бы это не значило! – вокруг все захихикали, а меня немного затошнило. Какие они мерзкие и низкопробные людишки, прямо как дикие топури из песни Верховного жреца.

– О, ты будешь следующим, львенок! – промурлыкала я, не смотря на всепоглощающее отвращение.

– Ну уж нет, на сегодня ты только моя! – рявкнул над ухом Торлас не своим голосом. Он резко привлёк меня к груди и впился своими губами в мои. Это было грубо, но, к сожалению, необходимо. Тут же он увлек меня за собой, не обращая внимания на похабные шуточки, доносящиеся из толпы.

– Прости меня, прости, прости… – шептал он мне на ухо. Я понимающе сжимала его руку.

Тут толпа снова заволновалась, я хотела посмотреть, что там на сцене, но Торлас отвернул мою голову оттуда.

– Не надо. Нас уже ждут! Идём.

***

Как мы вышли из Сула я запомнила плохо. Просто было очень страшно. Везде мерещились шпионы, в каждом встречном лице я видела черты Нут. Торлас шёл твёрдо, как будто каждый его шаг был отрепетирован и отработан. Я всецело доверяла ему, и даже не спрашивала, куда мы идём. Лишь бы прочь из этого необъятного отвратительного города.

Сейчас Врата Северной Звезды были уже позади, и их не было даже видно. Мы взбирались на небольшой холм, на вершине которого начинался густой хвойный лес. Как я поняла, нам надо было именно туда.

Я с жадностью вдыхала свежий, сладкий воздух свободы. И пусть мы шли без остановки уже несколько часов, пусть тело моё, и без того ослабленное, ныло и болело, я чувствовала себя как никогда счастливой! Я не видела солнца и зелени уже много месяцев, и каждая травинка, каждое облачко приводили меня в восторг. Сейчас я бы согласилась просто жить в лесу, в шалаше или в пещере, как наши далёкие предки…

– Слышишь? Лошади! – Торлас остановился, прислушиваясь. И правда, я тоже уловила чуть слышное ржание лошадей. – Ну, вот, мы на месте.

Кое как мы взобрались-таки на возвышенность и быстро нашли узкую извилистую тропинку, ведущую куда-то вглубь леса. Торлас шёл впереди очень настороженно, не выпуская из рук кинжал, я тоже постоянно оглядывалась, хотя ни позади, ни впереди не было даже намёка на чьё-то присутствие. Но чем глубже мы заходили в лес, тем более отчётливо было слышно присутствие теперь уже не только лошадей, но и разговоры как минимум троих или четверых людей. Правда, слов разобрать было невозможно.

– Видишь эту зарубку на дереве? – обернулся ко мне Торлас, показывая на ствол высоченного кедра, на коре которого был вырезан причудливый знак. – Значит это наши, нам туда.

И мы тут же свернули направо, прямо в кусты. Ветви цепляли мою чёрную одежду, нечёсаные волосы растрепались настолько, что я сама уже была похожа на ведьму. Но я беспрекословно пробиралась сквозь эту чащу вслед за широкой спиной моего товарища.

Я так задумалась о своём внешнем виде, что даже не заметила, как буквально выпала из густого кустарника на поляну. Первыми я увидела лошадей. Семь или восемь гнедых стреноженных скакунов паслись как раз в том месте, где мы выскочили из зарослей. Один поднял голову, понюхал меня, громко фыркнул и продолжил травяную трапезу. Да, милый, я пахну далеко не цветами. Засмотревшись на великолепных коней, я не заметила, что Торлас уже подошёл к группе людей, расположившихся на другой стороне небольшой поляны. Они вскочили с места, приветствуя его, а потом дружно повернулись в мою сторону. Робея, я не понимала, радоваться мне или негодовать. Ведь я знала почти всех присутствующих. Это были четверо мужчин и две женщины. Самый старший из них широко улыбнулся и пошёл ко мне.

– Наконец-то, Мышка! – загремел так знакомый мне с самого детства голос. Это был Кайрум! Старший погонщик моего былого каравана и хороший друг моего отца. Его я в детстве видела гораздо больше, чем родных, он часто бывал на Дельфиньих островах. Его мать была из Ширина, а отец с островов, и от слияния этих кровей у него была необычная внешность: глаза вроде и раскосые, но очень крупные и совсем голубые! Он всегда называл меня Мышкой, и теперь я даже немного прослезилась от этого родного слова. Кайрум защекотал меня, как будто мне всё ещё лет десять. Я обняла его, прижалась как к отцу.

– Пойдём, Мышка, тебя все хотят увидеть! Мы все так счастливы, что вы выбрались!

Всё ещё обнимая одной рукой за плечи, Кайрум подвёл меня к их небольшому становищу. Ближе всех ко мне стояла Руда, одетая в мужские брюки и короткую куртку, очень весёлая и довольная, я её такой никогда не видела. Из-за её плеча выглядывала Мэмэ, моя Мэмэ! Я так рада её видеть! Они обняли меня и расцеловали. Давно моя душа так не ликовала, как сейчас, увидев родные лица.

Но ведь не бывает всё идеально. Был и среди друзей человек, которого мне не то что было неприятно видеть, а меня просто захлестнуло чувство пренебрежения, стыда и гнева одновременно. Это был тот самый. Тот, чьё дитя сейчас чествуют на площади Мерев. Он сидел отдельно ото всех, на пенёчке, опустив глаза, будто внимательно что-то разглядывал в траве. Не смотря на бурю неприятных эмоций внутри, я не подала вида, что его присутствие для меня что-то значит. Я отвернулась от него, переключив внимание на ещё двух незнакомых мне мужчин. Один был молодой, коротко стриженный, здоровый как Торлас, только со слегка туповатым выражением лица. И ещё один, маленький, тощий, остроносый, лет пятидесяти мужичок с обветренным ехидным личиком. Он вытянул лысеющую голову вперёд и представился:

– Здравствуйте, госпожа, меня зовут Кик, но все и всегда зовут меня Крыса. – и он отвесил такой смешной поклон, что я всё забыла и прыснула от смеха.

– Ну а меня тогда можешь звать… эм… Выдрой. – тут уже вся наша разношерстная компания рассмеялась. Но я первая пришла в себя и вспомнила, что мы не на беззаботный пикник сюда собрались и серьёзно спросила:

– Теперь, я надеюсь, мне кто-нибудь объяснит, что мы будем делать дальше?

Все затихли и заговорил только Кайрум. Видимо, он посчитал себя лидером в нашей команде.

– Садись, Тира, и вы все садитесь. Будем решать, как действовать. – все уселись вокруг приготовленного места для костра, и Крыса начал разжигать хворост. Уже смеркалось, и я заволновалась, что огонь или дым могут увидеть, я была уверена, что за нами уже выслали погоню во все концы Сулистана. Кайрум заметил моё беспокойство и утешительно сказал, – Даже если ваше отсутствие заметили и выслали погоню, никто не заметит костёр, ведь мы глубоко в чаще леса, а сулистанцы такой народ, они в леса ни ногой, думают, что здесь полно хищников и разной нечисти. Они вообще очень суеверны, здесь неподалёку от леса деревня стоит, так они ни за ягодами-грибами, ни на охоту в лес никогда не ходят. Не то, что у нас, да, Тира? Мы, жители Солнечного Берега в лесах и живём, и кормит нас лес, и поит. Я был несколько раз в этой деревне, так они какие-то все забитые, из дома боятся выйти, легенда у них ходит, что по ночам из леса выходит старуха, нападает на зазевавшихся путников и кровь у них пьёт. Наводит ужас на всю округу. Не знаю, правда это или нет, я не хотел бы встретиться с подобным существом! Даже говорят, что мужчинам она может явиться не в виде старухи, а молодой соблазнительницей, которая одним поцелуем может лишить жизни, высосать ее из тебя! Слышал я когда-то истории про таких вот существ, но те вроде бы рыщут по пустыням Афрана в поисках мифической Цитадели…

При упоминании кровопийцы Руда заметно занервничала, будто тоже испугалась. Я не стала спрашивать, что с ней, ведь сама покрылась холодным липким потом от страха, почему-то мне эта история показалась очень правдивой и проскользнула мысль, что мне суждено встретить это существо на своем пути. А Кайрум продолжал:

– Вот что я предлагаю! Через лес есть короткий путь к самому устью Сулины. По берегу реки нужно добраться до порта, захватить там небольшое судно и плыть на север, желательно, конечно, на Дельфиньи острова. Путь неблизкий, но там у нас есть надежда попробовать рассказать всему миру правду, и, возможно, оспорить права твоего брата Деметра на трон!

Очень довольный собой Кайрум улыбался так, что его щелки-глазки почти совсем скрылись из виду. Я молчала. Решила сначала всех выслушать. Ну, не совсем всех, меня интересовало мнение Руды и Торласа. Честно говоря, Кайрум нёс какую-то чепуху, что за глупости – претендовать на трон отца! Тем более в моей стране уверены, что Тира, дочь покойного Тирия Третьего, сейчас спокойнехонько правит Сулистаном, да ещё и родила наследника престола! Вряд ли кто-то осмелился бы признать во мне настоящую Тиру, особенно в сложившихся обстоятельствах. Так что плану Кайрума я сразу скажу "нет".

– Руда, а ты что думаешь? – спросила я, обернувшись. Она опустила голову и задумалась. Видимо, она, как и я, понимала, что в жизни не так всё просто – пришёл, сказал правду, получил желаемое, и что нам сейчас нужно действовать очень осторожно и обдуманно.

– Я думаю, нам нужно искать помощи и защиты у правителя Пурии. Я давно с ним переписываюсь, он может действительно помочь тебе, Тира. Не спрятать тебя, а посоветовать, как дальше быть, где искать союзников, и кому можно доверять. Уверена, обойтись без открытого конфликта с Нут нам не удастся. Но до этого времени мы должны искать таких же её врагов по всему Эдому, а их немало, уж поверь! Многие, пусть пока и не в открытую, тебя поддержат. Но в первую очередь нужно плыть в Банипур ко двору Далила Смешного.

Ну вот, этот план ещё куда ни шло, более-менее разумный. Но что скажет Торлас? Я перевела взгляд на него, он смотрел на огонь, сомкнув брови на переносице. Значит ему этот план не понравился. Но что предложит он сам? Я уже открыла рот, чтобы спросить его, но в этот момент он заговорил сам.

– Я бы мог предложить искать поддержки у своего народа. Но там я не был десять лет и не знаю даже, кто сейчас правит островом Дитя Медведицы. Поэтому я считаю план Руды целесообразным, хотя и не идеальным. Не думаю, что Далил Смешной сможет нам чем-то помочь. Пурия расположена ближе всего к нам, но по суше добираться очень опасно, кругом шпионы Нут, поэтому план Кайрума тоже подойдёт, ведь нам нужен корабль и припасы. Что ты думаешь, Тира? Ты должна решать, что делать.

– Ты прав, Торлас. Будем действовать, как ты сказал.

Все тут же закивали, даже Крыса и тот незнакомый мне парень. Надо бы расспросить Руду, кто он такой. Не кивал и вообще не реагировал на происходящее только бывший Принц Крови Мобасакара. Он сидел поодаль и вырезал что-то ножом на дощечке. Я подумала, уж не тронулся ли он вправду умом? И как только я об этом подумала, он поднял на меня свои чистые голубые глаза. Кстати, он оказался не таким уж отвратительным, как показалось мне в нашу первую «встречу». Сейчас я была в таком хорошем расположении духа, что он мне даже понравился. Но не как мужчина, естественно, а как товарищ, возможно. Но и не как Торлас. Не знаю, по ходу дела разберёмся, чего он стоит.

Небо уже совсем потемнело и стали выглядывать маленькие, ещё совсем тусклые звёздочки. Костёр ярко и весело горел, все шутили и смеялись. Я сидела справа от Торласа, положив голову ему на плечо. Он молчал, обгладывая косточки кролика, которого поймал и зажарил Крыса. Я есть не хотела, немного хлебнула разбавленного вина, поданного Кайрумом, оно меня полностью расслабило, я почувствовала, наконец, себя свободной и даже немного счастливой. Проблемы начнутся завтра – все наши гонения и вынужденные путешествия, а сейчас можно спокойно опереться на плечо друга и ни о чем не заботиться.

Но не тут-то было. Только я начала сползать в дремоту, решил-таки взять слово наш светлейший Принц Крови! Он поднял голову, вечно опущенную к земле, и заговорил на удивление твёрдо и решительно.

– Даже если моё мнение вас не интересует, я его выскажу. Вы все здесь присутствующие хотите спастись, ваше рвение мне понятно. Но я считаю, что есть ещё одна жизнь, которую наш «отряд» обязан спасти. – «отряд», включая и меня дружно выпучил на него глаза, при чем все, кроме меня и Руды думали, что он вообще умалишенный, и что его с собой взяли исключительно из милосердия. И тут он вдруг говорит, да так складно и чётко! Ещё и нас к чему-то призывает. А он с одухотворенным лицом продолжил, – Это крошечное, невинное существо, наш с тобой, Тира, ребёнок.

Я даже не сразу поняла, о чем и о ком он говорит. Все вокруг молчали, затаив дыхание. И тут меня захлестнула волна просто вселенского гнева и возмущения. Я, как дикая кошка рванула со своего места, прямо через догорающий костёр, чтобы разорвать этого недочеловека, чертового «потомка Белых Великанов» на мелкие клочки! Торлас прямо в полёте успел перехватить меня, сдержал очень аккуратно, но сильно. Я вырывалась от него, всё вокруг потемнело, перед глазами стояло только это тощее мерзкое лицо!

– Ребёнок?? Что ты сказал, тварь?! Какой ещё ребёнок? Это нечисть, плод насилия, как можно Это назвать Ребёнком? Ублюдок! Ненавижу тебя и это отродье! Всех вас тут ненавижу! Приспешники ведьмы! Вы так же виноваты в том, что со мной случилось! Тётушка-прислужница с племянничком-идиотом! И спасли вы меня не просто так! Уроды! Вам только и надо, что воспользоваться мной, самим прийти к этой поганой власти, присосаться к ней, не лучше, чем Нут! Возвращайте былое величие без меня! Садитесь на трон хоть сами, хоть выродков своих сажайте! Меня в свои грязные делишки я впутывать не позволю! Ненавижу вас!

Все смотрели на меня с ужасом, они явно не ожидали такой бурной реакции. Думали, я покорная овечка и меня можно будет использовать в их тупых интригах! А я, пока выкрикивала все эти обвинения, наконец, осознала, что сейчас из меня рвётся наружу вся боль и обида, которую я думала, что рассовала по карманам и забыла, подавила. И ещё я поняла, что это всё правда, что все они действуют исключительно из своих интересов. Только один из них на моей стороне, только один действительно беспокоится о моей судьбе. И он уже как раз оттащил меня, бьющуюся в истерике, подальше от костра и от этих жалких ненавистных людишек. Он поднял меня на руки и пошёл в глубь леса, ласково прижимая меня к груди. Ох, Торлас, что бы я без тебя делала… Остановившись возле одного из деревьев, он аккуратно посадил меня спиной к стволу. Пока мы шли, я немного успокоилась. Когда тебя несут на руках, невольно тебе станет лучше, легче, это, наверное, заложено глубоко в женской натуре. Уже сидя на листве между корней дерева, я закрыла лицо руками, вся съежилась, свернулась калачиком. Так хочется заплакать, и не выходит. Наверное, я стала немного сильнее и жалеть себя уже не так легко получалось. Торлас сел рядом. Я, как ребёнок, перебралась к нему на колени и уже там опять свернулась, как ёжик. Он обнял меня и качал, как родное дитя. А меня не покидала мысль, зачем ему-то это всё? Зачем ему я? Ничего, кроме несчастий и проблем я ему не принесла! И сестру он из-за меня потерял, и какое-никакое положение при дворе. Он мог выбрать практически любую девушку Сулистана, даже, думаю, мог претендовать на руку какой-нибудь высокородной госпожи. Но почему-то он ввязался в такую опасную и непонятно, к чему ведущую, историю… Я подняла голову, желая заглянуть ему в глаза, но он, не мигая, смотрел вверх, на Луну, как будто завороженный.