Читать книгу Подарок принцессы - Анастасия Анфимова - Страница 2

24 день месяца Сома 966 год Сына Неба

Крепость несокрушимой громадой возвышалась на середине озера. Сотни людей копошились на берегу, расширяя ведущую к воротам дамбу. На вершине одного из холмов застыла группа всадников.

– Это ее не смог взять Агарито? – спросил грузный мужчина лет сорока в толстом шерстяном халате, расшитом бисером.

– Да, мой рекс, – кивнул всадник в тонгойских доспехах.

– Вид у нее действительно грозный, – согласился Бьерн, одной рукой заслоняя глаза от яркого осеннего солнца, другой поглаживая длинную огненно-рыжую бороду.

– Вождь Медведей, – негромко проговорил кто-то из спутников.

Рекс кинул взгляд на подножье холма. К ним направлялась группа из пяти всадников на разномастных лошадях.

– Похоже, он чем-то сильно недоволен, – проговорил тонганин.

– Послушаем, брат Сакуро, – ответил Бьерн, глядя, как вождь лесного племени ударил коня плетью и вырвался вперед. Его спутники, наоборот, придержали лошадей и остановились шагах в двадцати.

– Мой рекс, – вождь склонил голову, прижав ладонь к сердцу.

– Я рад видеть тебя, Большой Медведь, – улыбнулся Бьерн. – Твои воины уже пролили кровь соратников Хайдаро?

– По твоему приказу мы захватили тысячи пленников, – напыщенно ответил вождь, поправляя тонгойский шлем, украшенный серебряными узорами. – Но ты приказал их гнать к крепости, а не в наши деревни.

– А разве не ты хотел взять Нагаси? – усмехнулся предводитель дарийцев.

– Вот именно, – дерзко ответил Большой Медведь. – Мы воины, а не землекопы! По твоему приказу нас заставляют копаться в земле, как крестьян! Мои воины недовольны.

Улыбка погасла на широком лице Бьерна.

– Так думают воины всех лесных племен, – пробормотал Большой Медведь, отведя глаза, и добавив после паузы: – Мой рекс.

– Что же, – медленно проговорил степной владыка. – Если бесстрашные воины лесов готовы идти на штурм стен Нагаси, я не стану их удерживать.

– Правда? – встрепенулся Большой Медведь.

– Вот только моих людей я на убой не пошлю, – закончил Бьерн. – Иди и скажи своим воинам, что они хоть сейчас могут лезть на эти стены, о которые обломал зубы сам властитель Тонго!

– Мой рекс… – заговорил лесовик.

– А когда они перебьют твоих отважных, но не очень умных воинов, я разрушу стены Нагаси камнеметами! – повысил голос Бьерн. – И мы возьмем крепость, пройдя по вашим головам! Иди! И передай вождям, что я не держу здесь никого! Пока у них еще есть возможность вернуться в леса. Пусть уходят сейчас, пока еще не начались великие битвы! Но пленники останутся. Они нужны мне.

– Прости, мой рекс, – склонился Большой Медведь. – Но ты ничего не говорил о камнеметах.

– Разве Великий Мастер не сказал тебе, зачем нужно расширять дамбу? – удивился Бьерн.

– Этот мальчишка…

– Я, рекс хонунг Бьерн, называю его Великим Мастером, а для тебя он мальчишка?! – предводитель дарийцев даже привстал на стременах.

Вождь Медведей струхнул. Он еще ни разу не видел владыку степи в таком гневе.

– Вы даже не выслушали его?! – продолжал бушевать Рекс.

– Мы… – пробормотал окончательно сбитый с толку лесовик.

– Иди к вождям и передай им мои слова, – дариец перевел дух. – Если хотят воевать, то пусть исполняют приказы Великого Мастера! И запомни, их могу отменить только я, брат Хлодвиг или брат Сакуро.

– Да, мой рекс.

Глядя вслед удалявшемуся вождю, Бьерн прятал в густой бороде легкую улыбку.

К предводителю подъехал озабоченный Сакуро.

– Этот сброд не надежен, мой рекс.

– Знаю, брат Сакуро, – ответил дариец. – Но их кровь дешевле.

Предводитель тронул коня. Вслед за ним с холма стали спускаться и его приближенные. Слуги под охраной нирдманов уже поставили юрту. Часовой подхватил повод коня. Бьерн легко спрыгнул с седла и, чуть косолапя, направился к двери. Его спутники поняли, что повелитель хочет остаться один, и собрались направиться к своим шатрам. Рекс уже взялся за резные створки, когда один из телохранителей негромко произнес:

– Великий Мастер.

Бьерн оглянулся. От леса к лагерю быстро двигалась небольшая кавалькада. Дариец сощурил зоркие глаза. Среди блестящих доспехов он разглядел щуплую фигурку в сине-желтом халате.

– Быстро он, – проговорил остановивший коня Сакуро.

– Позовешь его в юрту, – велел Бьерн часовому и, очевидно, передумав, пригласил спутников последовать за собой.

Старая служанка расставила на низеньком столике простые деревянные чашки, пышущий жаром чайник и кувшин с молоком.

Женщина прожила в семье Бьерна всю жизнь и прекрасно знала вкусы гостей хозяина. Дарийцы добавляли в чай молоко и сало, однако тонгане предпочитали не смешивать столь несовместимые в их понимании ингредиенты.

Бьерн вытер рукавом лоснящиеся от жира губы, когда в юрту вошел невысокий молодой человек в дарийском халате, но с по-тонгойски чисто выбритым лицом.

– Мой рекс, – поздоровался он, приложив правую руку к сердцу. Его левая рука плохо сгибалась в локте, и он постоянно придерживал ею засунутую за пояс плеть.

– Великий Мастер! – радушно улыбнулся Бьерн. – Садись, выпей чаю и расскажи, что ты уже успел сделать? Когда прибудут камнеметы?

Чуть приволакивая правую ногу, молодой человек, почти юноша, подошел к столику. Приближенные степного владыки послушно подвинулись, освобождая место рядом с Сакуро.

Приняв от него чашку с чаем, Мастер сделал глоток и улыбнулся. От этого уродливый шрам, пересекавший его лицо, разъехался и стал еще непригляднее.

– Караван с частями малых камнеметов прибыл, мой рекс, – доложил молодой человек. – Невольники под наблюдением младших мастеров уже валят лес. Большие камнеметы также будем собирать на месте. Их главные части я жду завтра. Уже намечены места для кузниц.

– Хорошо, – благожелательно кивнул Бьерн и сделал шумный глоток.

– Когда сможете начать обстрел крепости? – спросил один из ярлов.

– Я был на дамбе, – ответил Мастер. – Площадка еще не готова. Если к вечеру на озере все будет сделано, то с утра начнем обстрел.

– Огненные горшки привезли? – поинтересовался Сакуро.

– Да, господин Сакуро. Их сложили в землянке и выставили охрану, – кивнул Мастер. – Задерживается лишь караван с частями больших камнеметов. Но для них, как я уже сказал еще не подготовлено место.

– Ярл Освальд, – обратился Бьерн к одному из приближенных, – проследи, чтобы площадка под камнеметы была готова сегодня к вечеру.

Толстый пожилой военачальник прижал руку к сердцу.

– Слушаю, мой рекс.

Защитники Нагаси с удивлением наблюдали за копошащимися на дамбе людьми.

– Что задумали эти варвары? – с тревогой спросил командир гарнизона.

– Очевидно, хотят расширить дамбу и подтащить таран, Цурико-сей? – предположил кто-то из соратников.

– Площадка слишком широкая, – осторожно возразил другой.

Тем временем часть людей под конвоем всадников покинула дамбу. Им на смену тут же пришли другие. Эти волокли бревна и доски.

– Камнеметы? – предположил кто-то из воинов.

– У варваров? – криво улыбнулся Цурико. – Бред.

Но, подумав, приказал продолжить наблюдение и докладывать ему о каждом шаге врага.

Солнце скрылось за горизонтом. На дамбе зажглось множество костров. В их неверном свете защитники крепости могли разглядеть лишь непрерывное шевеление множества теней, какие-то уродливые конструкции. В темноте послышались звонкие удары кузнечных молотов.

Командир крепости спал прямо в казарме. С начала войны он не успел побывать дома и смог лишь черкнуть жене пару слов. В отличие от многих своих подчиненных, опытный воин серьезно отнесся к неожиданному вторжению варваров.

– Мой господин! Мой господин, – разбудил его озабоченный соратник.

– Что? – рывком сев, спросил тот, протирая заспанное лицо.

– Там на берегу… – воин замялся. – Тебе лучше взглянуть самому.

Сотник сегуна Хайдаро взял с лавки меч и, полный самых дурных предчувствий, направился за соратником.

Он поднимался по каменной лестнице на стену, когда послышался негромкий нарастающий визг. Цурико поднял голову. По небу, кувыркаясь, летел камень величиной с человеческую голову. Сотник проследил за его полетом, окончившимся на какой-то крыше. Брызнули осколки черепицы. Раздался грохот. Тонганин невольно втянул голову в плечи и заторопился наверх.

Четыре камнемета, попеременно задирая к небу длинные клювы, выбрасывали в воздух грубо отесанные булыжники. Некоторые из них ударялись о крепостные стены, не причиняя им особого вреда, но большинство перелетало и падало на дома внутри крепости. После каждого выстрела враги убирали или добавляли тяжелые свинцовые блины на коротком конце коромысла, регулировали положение камнемета, перекатывая его на толстых деревянных колесах, и отмечали новую позицию длинными колышками.

Сотник усмехнулся. Варвары могут разрушить все крыши в крепости, но стены Нагаси им явно не по зубам. Единственное беспокойство вызывало то, что центральная часть площадки продолжала оставаться пустой. А в стороне рос высокий штабель срубленных древесных стволов.

С наступлением темноты обстрел прекратился. В огромном лагере дарийцев загорелось множество костров. Рекс хонунг Бьерн не беспокоился о проблеме снабжения провиантом многочисленного войска. Эта забота лежала на плечах самих воинов.

По мрачному осеннему небу стремительно неслись темные облака, в редких разрывах ярко мерцали звезды. Лагерь степняков затих. Только по краям скользили тени конных патрулей, да поддерживавшие огонь своих десятков постовые развлекали друг друга рассказами.

В крепости тоже не забыли выставить часовых. Кутаясь в тяжелые шерстяные халаты и овчинные куртки, соратники вглядывались в темноту, плотным коконом опутавшую Нагаси. На дамбе по-прежнему горели огромные костры и суетились черные тени.

Великий Мастер сидел на табурете и внимательно слушал закутанного в тулуп человека с мокрыми волосами. На раскладном столе лежал детальный план крепости и план берегов озера. Один из охранников Мастера держал над головой ярко пылающий факел, второй настороженно следил за приплывшим из крепости лазутчиком. Плотнее запахивая шубу, тот тыкал пальцем в бумагу и быстро докладывал о попаданиях снарядов.

В темноте послышались конский топот и бряканье железа. Охранники насторожились. В круг света въехал Бьерн. Мастер встал и, склонившись, прижал руку к сердцу.

– Мой рекс.

– Кто это? – улыбаясь, спросил предводитель дарийцев, плетью указав на застывшего в поклоне человека.

– Твой верный слуга, мой господин, – ответил тот по-тонгойски.

– Это же господин Чжахо! – раздался в темноте радостный голос Сакуро.

Соскочив с коня, он подбежал к тонганину.

– Ты жив, Чжахо-сей!

– Да, мой господин Сакуро, – с улыбкой ответил тот. – Я только что из крепости.

Сакуро повернулся к Бьерну, с интересом наблюдавшему за этой сценой.

– Гаканобо Чжахо – твой верный слуга, мой рекс, – пояснил Сакуро. – Многие годы он служил тебе в самом логове сегуна Хайдаро. Благодаря ему, мы знали все о планах старого живодера.

– Почему ты мокрый? – спросил предводитель дарийцев.

Выслушав перевод, Чжахо ответил:

– Я только что из крепости, мой господин.

– И как там? – полюбопытствовал Бьерн.

Чжахо поклонился.

– Много беженцев. В основном простолюдины, но есть и воины. Гарнизон готов оборонять Нагаси. Ждут помощи от сегуна и не особенно боятся твоих камнеметов.

Дариец звонко засмеялся, откинувшись в седле.

Чжахо слегка нахмурился.

– Они смеются над ними, мой господин.

– Им недолго осталось смеяться, – проговорил Великий Мастер.

– Отведите этого человека в юрту, напоите чаем или водкой, и пусть он отдыхает, – приказал Бьерн.

Выслушав приказ, Чжахо отрицательно покачал головой.

– Прости, мой господин, но я еще не все рассказал твоему слуге, – он слегка поклонился Великому Мастеру.

– Купание в такое время может сильно подорвать твое здоровье, – нахмурился дариец. – Поторопись с рассказом. А после пусть тебя напоят водкой и уложат под кошмы, ты должен как следует пропотеть, иначе заболеешь и умрешь.

Выслушав Сакуро, Чжахо поклонился.

– Пусть будет так, как ты прикажешь, мой господин. Я благодарю тебя за заботу.

– Мне нужны здоровые слуги, – засмеялся Бьерн. Ударив коня, он направил его к камнеметам.

Рекс никогда не пропускал ночные стрельбы. Понимая, что не следует заставлять владыку ждать слишком долго, Чжахо и Великий Мастер быстро уточнили последние детали, и в сопровождении воинов Сакуро Чжахо отправился в лагерь.

А мастер поспешил к озеру. Где возле одного из костров уже слышался громкий смех Бьерна. Однако он не спешил предстать перед своим предводителем. В сопровождении охраны и двух старших мастеров молодой человек еще раз проверил воткнутые в землю метки.

Послышались звонкие крики команд. Мастера бросилась к камнеметам. Заскрипели колеса.

К Великому Мастеру подошел рекс. На этот раз он был строг и серьезен.

– В Нагаси каменные стены, – проговорил он вполголоса.

– Стропила и перекрытия домов деревянные, мой рекс, – так же тихо ответил молодой человек. – Мы днем пристреляли склады с продовольствием и фуражом.

– Мы не можем долго осаждать Нагаси, – нахмурился Бьерн.

– Тебе не придется, мой рекс, – ответил Великий Мастер. – Завтра к полудню большие камнеметы будут готовы. А пока мы пуганем благородных соратников Хайдаро.

На носилках принесли первые кувшины. Заскрипели блоки. Мастера подожгли фитили, и четыре звездочки с легким шумом полетели над озером.

– Не останавливаться! Стрелять!

– Пожар! – дикий крик вырвал командира гарнизона из беспокойного сна. Кое-как одевшись, он выскочил вслед за вопившим соратником. В темноте ночи то тут, то там мелькали языки пламени.

– Конюшни! Конюшни горят!

К крикам людей добавилось дикое ржание лошадей.

– Откуда? Кто поджег? – рявкнул Цурико на подскочившего десятника.

Вместо ответа соратник ткнул пальцем в небо. Словно приманенные этим жестом, с легким шелестом в здание на противоположном конце улицы ударил снаряд камнемета. Вот только на этот раз это был не просто валун. Кувшин со звоном разбился, заливая крышу невиданным жидким огнем.

– Оружейная! – охнул командир. Но тотчас же овладел собой. – Тушить! – закричал он, перекрывая крики и вопли. – Соратники, поднимайте простолюдинов! К колодцам! Становитесь цепью!

Лишь к утру уставшие и измученные защитники Нагаси потушили последний пожар. Крепость потеряла почти всех лошадей и фураж. Сгорели продуктовые склады. Сильно пострадала оружейная кладовая и несколько домов. Больше десятка человек сгорели заживо, очень многие получили тяжелые ожоги. Ту дрянь, которой варвары наполняли свои дьявольские горшки, почти невозможно было затушить водой. По милости Вечного Неба семья Цурико не пострадала. Впервые с начала осады сотник решил поспать дома. Но осаждавшие дали ему лишь пару часов сна.

Оторвав от подушки тяжелую голову, он непонимающе уставился на озабоченного десятника.

– Камнеметы, мой господин, – хрипло прокаркал воин. – Там новые камнеметы.

– Что камнеметы? – нахмурился сотник.

– Они бьют по стене, мой господин, – пробормотал соратник. – Новые камнеметы. Огромные!

Не слушая больше никаких объяснений, сотник, торопливо попрощавшись с побледневшей женой, вышел из дома. На узких улицах крепости под навесами или прямо на голых камнях теснились простолюдины из соседних поселений. Еще вчера он не обращал на них никакого внимания. А сегодня, словно впервые, сотник увидел испуганные глаза крестьян, обожженную одежду, кое-как перевязанные раны. Если сутки назад его встречали уважительными и подобострастными поклонами, то сегодня лишь торопливо кивали, пугливо пряча взгляд.

Цурико уже подходил к стене, когда раздался тяжкий удар, грохот, и словно сама земля вздрогнула под ногами сотника.

– Что это? – вскинул брови сотник.

– Камнеметы, мой господин, – втянув голову в плечи, ответил соратник.

На расширенной дамбе возвышались два чудовища, задрав длинные концы рычагов выше крепостных стен. Только их колеса были высотой с человека и шириной в пару локтей. На коротком конце рычага у каждого висела деревянная бадья размером с крестьянский дом, наполненная землей. Десятки человек с помощью хитрой системы рычагов наклоняли к земле гигантскую ложку, в которую помещали огромный отесанный камень. Громкая команда, длинный рычаг резко взмывает вверх, камнемет делает пару рывков на большущих колесах и застывает, вновь готовый послать в стену крепости еще один смертоносный груз.

Камень такой величины, что человек не смог бы его обхватить и двумя руками, летит по высокой дуге, на миг замирает в высшей точке и, набирая скорость, падает вниз.

Сотник невольно зажмурился. Удар, грохот падающих камней. Командир открывает глаза. Один из зубцов крепостной стены исчез вместе с укрывавшимися за ним воинами.

– Лучники! – заорал Цурико. – Всех лучников сюда! Быстро!

Получив, наконец, ясный приказ, соратники со всех ног бросились его исполнять. Вскоре все, кто имел мало-мальски подходящий лук, столпились на стене, пригибая голову от разлетавшихся камней.

– Каждому, кто подстрелит дикаря у камнеметов, плачу золотой! – крикнул сотник, воодушевляя подчиненных.

В воздухе запели стрелы. К несчастью, берег озера оказался слишком далеко. Редкий стрелок мог достать до дамбы, да и стрелы падали навесом, потеряв значительную часть пробивной силы. Тем не менее несколько фигурок упало.

Воины на крепостной стене отметили эту маленькую победу громкими криками. Как оказалось, радовались они рано. Человечки на дамбе забегали, и перед камнеметами вырос высокий плетеный забор.

– Проклятые варвары! – сотник в бессильной злобе ударил кулаком по стене.

Словно вторя ему, огромный камень с грохотом врезался в стену. Крепость вздрогнула, словно испуганная лань.

Забыв о приличиях, десятник сплюнул.

– Если так пойдет, к вечеру они ее проломят, мой господин.

Командир бросил на него гневный взгляд.

– Они все время бьют в одно и то же место, Цурико-сей, – добавил воин. – Возле ворот.

– Мы построим новую стену, – сказал сотник. – Внутри крепости. Если они прорвутся, мы их остановим и не пустим внутрь крепости.

К вечеру часть стены не выдержала обстрела и рухнула. Осажденные торопливо возводили баррикаду, отсекая этот участок стены от остальной крепости.

Жеребец Младшего Медведя медленно трусил по дороге, вьющейся рядом с берегом. Со стороны озера раздавались тяжкие удары. Наследник вождя племени мог хорошо видеть, как огромные камнеметы посылают в стены Нагаси тяжелые камни.

Впереди показалась колонна пленников, которые под конвоем конных дарийцев волокли к дамбе большую повозку, нагруженную круглыми камнями.

– Сын вождя! – послышался сзади чей-то крик.

Молодой человек оглянулся. Его догоняла группа всадников во главе с первым советником рекса. Медведь придержал коня.

– Здравствуй, мой господин, – поприветствовал он Сакуро по-тонгойски.

– Едешь в лагерь к отцу? – спросил его на языке дарийцев советник Бьерна.

Их кони поравнялись с повозкой.

– Да, – Младший Медведь тоже перешел на язык степняков.

– Теперь ты веришь Великому Мастеру? – улыбнувшись, спросил Сакуро.

– Наши воины говорят, что ему помогают очень сильные духи, – ответил лесовик.

– А знаешь, кто первым войдет в крепость? – задал Сакуро новый вопрос.

– На все воля рекса, – пожал плечами сын вождя.

– Я скажу тебе его волю, – сказал советник. – Лесные племена.

– Правда? – вскричал Младший Медведь.

– Да. Рекс сам отдаст приказ твоему уважаемому отцу, – улыбаясь, проговорил тонганин. – Я случайно встретил тебя и решил обрадовать храброго воина хорошей новостью о предстоящей битве.

– А когда, мой господин? – глаза у лесовика горели. – Скажи, когда?

– Завтра, после рассвета, – понизив голос, сказал Сакуро.

Медведь бросил взгляд на невольников, тащивших по разбитой дороге повозку с шестью огромными ядрами. Но пленные тонгане равнодушно упирались в ременные постромки, не замечая вокруг ничего кроме свирепых охранников, то и дело пускавших в ход плеть. Похоже, никто из них не понимал речь настоящих людей – жителей лесов и степей.

– Сигналом к атаке будет огненная стрела, – продолжал Сакуро, нисколько не смущаясь печальной участью своих бывших соотечественников.

– Значит, завтра мы возьмем Нагаси! – радостно засмеялся лесовик, чуть тронув пятками бока коня.

– У вас будет такая возможность, – согласился Сакуро, не отставая.

– И крепость будет наша на три дня? – продолжал радоваться Младший Медведь.

– По закону воины, взявшие город, получают его на три дня, – подтвердил советник Бьерна. – И никто, даже сам рекс, не может помешать им делать в нем все, что они захотят.

– Это очень хороший и мудрый закон, – важно кивнул спутанной бородой лесовик. – Мы отомстим проклятым тонганам за смерть наших братьев!

– Но для этого нужно еще взять Нагаси, – охладил пыл молодца Сакуро.

Они остановились у развилки. Повозка со снарядами проследовала мимо.

– Ты сомневаешься в доблести людей леса? – недобро нахмурился Младший Медведь.

– Нисколько, – покачал головой Сакуро. – Просто я не привык делить шкуру неубитого… оленя.

Лесовик фыркнул.

– Рекс просил меня передать тебе, что в завтрашнем бою вы можете встретить тонган с оранжевой лентой на шлеме. Это слуги рекса, и они неприкосновенны.

– В пылу боя можно не заметить, какого цвета лента на шлеме врага, – ухмыльнулся Младший Медведь.

– Воин, который плохо видит противника, глупый воин, – жестко проговорил Сакуро. И его серые, с легкой зеленью глаза подернулись льдом. – Рексу хонунгу Бьерну не нужны глупые воины. И еще он очень не любит, когда кто-то убивает его слуг. Ты понял меня, сын вождя?

– Понял, Сакуро-сей, – ответил по-тонгойски лесовик и, ударив коня плетью, рысью умчался в сторону лагеря лесных племен.

Сакуро смотрел ему вслед, склонив голову набок и презрительно улыбаясь.

Большой Медведь стоял перед троном грозного рекса и внимательно слушал приказ. Как и предупреждал сын, Бьерн доверил воинам леса первый штурм Нагаси.

– Соратники Хайдаро будут стойко защищать пролом, – говорил дариец, сверля лесовика тяжелым взглядом рысьих глаз. – Я надеюсь на отвагу и смелость ваших воинов.

– Мы не подведем тебя, мой рекс, – прижав руку к груди, торжественно проговорил вождь.

– Мои слуги попытаются помочь вам, – помедлив, продолжил Бьерн. – От врагов они будут отличаться оранжевыми лентами на шлемах. Вы должны быть готовы встретить их как моих воинов.

– Мы предупредили всех своих людей, мой рекс, – заверил повелителя Большой Медведь. – Клянусь, ни один житель Нагаси с оранжевой лентой не пострадает от наших мечей.

– Я рад это слышать, – улыбнулся Бьерн.

Молчавшие все время разговора военачальники вполголоса заговорили между собой. Вождь лесовиков отошел в сторону и сел на длинную, покрытую ковром скамью.

Предводитель дарийцев стал раздавать приказы остальным военачальникам. Ярлы, вожди племен внимательно слушали, чтобы завтра в пылу боя четко знать порядок действий каждого.

К молчаливо наблюдавшему за военным советом Сакуро тихо подошел невысокий нирдман с бритым тонгойским лицом. Выслушав его, советник Бьерна впервые за вечер улыбнулся.

Военачальники покинули шатер, не забыв попрощаться с повелителем. Рекс сошел с трона и подошел к Сакуро.

– Ну?

– Он сбежал, – ответил советник.

– Который из них?

– Десятник соратников сегуна, – ответил Сакуро. – Который слышал наш разговор с сыном Медведя.

– Думаешь, он все понял?

– Конечно, мой рекс, – советник улыбнулся. – Иначе зачем ему лезть в холодную воду?

– Если у тебя получится, лесовики сбесятся, – проговорил Бьерн, теребя бороду.

– Но у тебя будет крепость, – возразил тонганин. – А не куча обломков. Пленники помогут взять Хайдаро-сегу, а не отправятся в лесные деревни корчевать лес.

– Серебро и золото придется отдать лесовикам, – пробурчал Рекс. – Иначе воины взбунтуются.

– После штурма их будет не так много, – попытался успокоить повелителя советник. – Я знаю командира Нагаси. Шано Цурико не будет спокойно ждать штурма.

– Это твоя битва, Брат Сакуро, – проговорил дариец. – Не проиграй.

– Ты слышал все сам? – Цурико внимательно смотрел в знакомое лицо.

– Да, мой господин, – соратник поклонился.

Он уже был одет в чистую одежду, и только сырая голова напоминала о кошмарном ночном заплыве.

– Они спокойно говорили при тебе? – продолжал сомневаться командир Нагаси.

– Я был в одежде простолюдина, – повторил он. – Предатель Сакуро и лесной варвар разговаривали на их диком языке. Они не могли знать, что я их понимаю.

Цурико молчал, углубившись в свои мысли. Перед его взором вновь предстали огромные камнеметы. Сотник поморщился.

– После рассвета?

– Да, мой господин.

– Мы их встретим, – мрачно проговорил Цурико.

За окном башни послышались знакомый свист и крики.

– Пожар!

Осада продолжалась.

Во второй половине ночи обстрел немного ослаб. Скорее всего, у дарийцев вышли из строя два малых камнемета. А использовать большие в темноте они не решились. У защитников Нагаси наступила короткая передышка.

Цурико подозревал, что это очередная уловка коварного врага. Попивая крепчайший чай, он рассуждал, глядя на внимательно слушавших десятников:

– Дикари надеются, что мы расслабимся и будем спать, когда они полезут в пролом. Но воины Хайдаро не доставят им такого удовольствия. Нам нужно продержаться еще пару дней. Сегун уже собрал войска и идет к нам на выручку. Да и сам Сын Неба не потерпит такой наглости от грязных, вонючих дикарей. Еще немного, и мы устроим им кровавую баню!

На изможденных лицах соратников засветились робкие улыбки.

– Все войска на защиту пролома. Пусть ждут и помнят свой долг.

Десятники с шумом поднялись из-за стола и один за другим покинули комнату. Командир расстегнул застежки панциря.

– Мы будем готовы.

По-осеннему темная и ветреная ночь подходила к концу. Затянутое плотными облаками небо на востоке посерело. Подгоняемые упрямым ветром мелкие волны бились о стены Нагаси. Их плеск прекрасно маскировал легкий шум весел. Двадцать низких плоскодонных лодок, битком набитых воинами, осторожно приближались к крепости. Это были бывшие соратники Амамото, успевшие за двенадцать лет повоевать и в лесах, и в диких степях. Теперь настало время вернуться на родину и посадить на трон империи Истинного Сына Неба.

Стоявший на носу передней посудины Сакуро пристально вглядывался в терявшую плотность темноту ночи. На черной зубчатой стене мелькнул огонек. Погас, снова мелькнул. Через несколько минут второй огонек зажегся рядом с первым.

– Храни нас, Вечное Небо, – пробормотал Сакуро, надевая шлем, украшенный оранжевой летной. – Вперед.

Подгоняемые сильными руками лодки, казалось, летели по черной глади озера. Со стен упали веревочные лестницы. Сакуро пропустил вперед одного из воинов и поднял сжатую в кулак руку.

Через несколько минут сверху упал камешек, и его соратники один за другим быстро полезли наверх.

Лодки затопили, открыв специально проделанные щели. Полсотни отборных бойцов беспрепятственно проникли на территорию сильнейшей крепости сегуната Хайдаро. Прежде чем сойти со стены, один из воинов помахал в воздухе фонарем. С берега озера взвилась одинокая стрела. Поднявшись на сотню локтей, она вспыхнула яркой кометой. В ответ на это еще три стрелы поднялись в воздух у дамбы. Настороженную тишину ночи разорвали дикие крики. Толпы воинов понеслись к пролому, сжигаемые жаждой боя и богатой добычи. Им навстречу слитно ударили стрелы, смертельной косой сметая передние ряды. Но это не остановило лесовиков. Прикрываясь самодельными щитами, размахивая топорами и рогатинами, они стали карабкаться по обломкам стены. На каменном крошеве завязалась кровавая битва, где свирепость и отвага одних столкнулась с лучшим вооружением и спокойной уверенностью профессионалов.

В то время, пока самые бедные и плохо вооруженные воины лесных племен пытались прорваться сквозь ряды соратников Хайдаро, стойко удерживавших верхушку пролома, другие приставляли к стенам грубо сколоченные лестницы и лезли на стены, прикрываясь щитами. Воздух звенел от лязга металла о металл и криков боли и ярости. Со стен Нагаси летели камни, лилась расплавленная смола, но лесовики упорно лезли вперед. Бывшие неравноправные союзники, они с яростью нападали на тонган, словно мстя за всегдашнее пренебрежение к себе со стороны подданных Сына Неба.

На дамбе показались колонны конных дарийцев. Но степняки что-то не спешили принять участие в штурме, словно давая возможность лесовикам первыми взять крепость. К полудню им удалось занять лишь участок стены у пролома. Дальнейшее продвижение лесовиков остановила невысокая стена, окружавшая пролом со всех сторон. Укрываясь за баррикадой из бревен, камней и досок, воины Хайдаро отразили приступ измученных штурмом воинов лесных племен. Дарийцы оставались на месте.

Вдруг знамя Хайдаро, гордо развевавшееся на главной башне, рухнуло вниз. Те из бойцов, кто это видел, огласили воздух криками. Одни орали от радости, другие от гнева. Ибо вместо него на флагштоке затрепетало оранжевое полотнище. Сейчас же молчаливые колонны дарийцев устремились к крепости. В уставших лесовиках словно проснулись новые силы, а в рядах оборонявшихся раздались панические крики.

– Предательство! Предательство! Спасайся!

Из проулков выбегали тонгойские воины с оранжевыми лентами на шлемах и с яростью набрасывались на соратников Хайдаро. Через несколько минут оборона оказалась сломлена, и вчерашние союзники едва не сцепились друг с другом. Лесовики крушили всё вокруг, не обращая внимания на украшавшие тонган ленты. Те тоже не оставались в долгу и били плохо вооруженных дикарей. Тут-то и появились конные сотни дарийцев, ворвавшиеся в крепость через предусмотрительно открытые ворота.

Степняки врезались в схватку и разъединили врагов. Ни те, ни другие не решились тронуть воинов рекса.

Лесовики и тонгане могли себе позволить разве что переругиваться через двойную цепочку всадников. В окружении свиты появился Бьерн. Растолкав верховых, к правителю ринулся Большой Медведь. В залитых кровью и побитых доспехах, с всклокоченной бородой и горящими гневом глазами, он и в самом деле очень напоминал рассерженного медведя.

– Так вот какой твой закон, рекс?! – рявкнул он, потрясая огромным зазубренным топором. – Мы проливали кровь, добывая победу, а эти трусливые зайцы, эти подлые лисы, отняли ее у нас!

Предводитель дарийцев взглянул в злобные глазки лесовика. Вождь опустил оружие, но не отвел взгляд. Из-за ряда всадников вышел Сакуро. В богатых доспехах с оранжевой лентой на шлеме и невозмутимым лицом.

– Мой рекс, – тонганин поклонился, прижав руку к сердцу. – Закон гласит, что город принадлежит тем, кто его захватил. Мои воины подняли над башнями Нагаси твое знамя. Мои воины открыли ворота и впустили в крепость твои непобедимые сотни!

Большой Медведь заревел и вновь вскинул топор. Быстрым, как молния, движением Сакуро выхватил меч, и его кончик закачался у груди лесовика.

– Уймитесь! – негромко проговорил рекс. – Вы оба взяли крепость. Воины лесов, как свирепые медведи, бились на стенах, уничтожая врагов тысячами. Твои, брат Сакуро, как мудрые волки, напали из засады и открыли ворота. Крепость принадлежит вам обоим.

– Но, мой рекс… – проговорил советник.

Вождь лесных воинов посмотрел на смущенного тонганина с кривой усмешкой.

– Как же мы будем ее делить? – задал новый вопрос Сакуро.

Бьерн задумался, поглаживая рыжую бороду.

– Тебе нужны стены и люди, брат Сакуро? – спросил он у советника и, не дожидаясь ответа, обратился к лесовику. – А тебе богатая добыча?

Прежде чем Большой Медведь успел что-то сказать, предводитель дарийцев поднял руку, призывая всех к молчанию.

– По воле рекса брат Сакуро получит крепость для своего господина. Но он должен заплатить за нее выкуп. По десять золотых монет каждому воину лесного племени, по сто золотых десятникам, по тысяче младшим вождям и по десять тысяч вождям племен.

Тонганин тяжело вздохнул.

– И пятьдесят тысяч великому вождю Большому Медведю.

– Слушаю, мой рекс, – склонился Сакуро, бросив на лесовика полный ненависти взгляд.

– Живи десять тысяч лет, мудрый рекс! – рявкнул растроганный вождь, и его крик подхватили все воины леса.

Великий Мастер сидел на складном стуле, наблюдая, как младшие мастера разбирают камнеметы. Его абсолютно не интересовала дальнейшая судьба крепости. Молодой человек накрепко связал свою жизнь с мудрым и удачливым вождем дарийцев.

Мимо настороженной охраны Великого Мастера шли толпы невольников. В основном это были крестьяне, слуги благородных господ, торговцы, немногочисленные оставшиеся в живых воины. Специальные команды выявляли ремесленников и мастеровых. Их оставляли в крепости, сохранив жизнь и мастерские. Рабов гнали на юг. Там еще много крепостей и замков, где за крепкими стенами спрятано неправедное богатство.

Послышались крики и свист плетей. Пленники прижались к обочинам. Из крепости ехал рекс. Еще издали заметив Великого Мастера, он повернул коня к нему.

Молодой человек встал и поклонился, прижав руку к сердцу.

– Мой рекс.

– Ты по-прежнему предпочитаешь сидеть на стуле, а не в седле? – улыбнулся Бьерн.

– Боль в ноге мешает думать, мой рекс, – ответил Мастер.

– Я только что щедро наградил Большого Медведя, – проговорил дариец. – А ведь если бы не твои камнеметы, мы бы так и стояли у этих стен, как Агарито двенадцать лет назад.

– За эти машины нужно благодарить твою мудрость, мой рекс. Ты дал мне возможность их построить, – сказал молодой человек. – И моего отца, который вывез из замка всю библиотеку, куда мои предки и не заглядывали, и того молодого лесовика, который чуть не убил меня.

– Про отца я понял, – улыбнулся Бьерн. – А при чем тут тот воин?

– Чтобы заглушить боль от ран и тоску по родине, я стал разбирать книги и нашел в них чертежи старинных машин, – пояснил Великий Мастер. – Мне осталось лишь собрать их и поставить тебе на службу.

– Я приглашаю тебя на пир, Великий Мастер, – засмеялся дариец. – Может быть, и для тебя найдется награда.

– Не заставляй меня пить водку, рекс, – притворно испугался молодой человек, – и ты сделаешь меня счастливейшим человеком.

Бьерн захохотал, разворачивая коня.

У юрты его ждал запыленный гонец. Увидев владыку, он прижал руку к сердцу.

– Мой рекс.

– Что хочет передать мне брат Хлодвиг? – чуть насторожился Бьерн.

– Войско Хайдаро разбито, пригород сожжен, замок в осаде, – отчеканил воин.

Рекс засмеялся.

– Спасибо за добрую весть, воин. Иди, отдыхай.

Вечером победители подобающе отметили взятие крепости. Слуги резали баранов и молодых жеребят. Пленные повара соревновались в приготовлении различных экзотических блюд, стараясь угодить новым хозяевам. Склон холма застлали трофейными коврами, на которых разложили шелковые подушки и свернутые одеяла. У изящных лакированных столиков беспощадно подпиливались ножки, чтобы сделать их более привычными для степняков.

Кругом расставили светильники, и с наступлением сумерек начался пир! Дарийские ярлы и вожди лесных племен, сидя бок о бок, поглощали в немыслимых количествах вареное и жареное мясо, лишь иногда из любопытства пробуя тонгойские лакомства.

Молочная и рисовая водка, виноградное вино, хмельные меды и пиво с одинаковой скоростью исчезали в луженых глотках вождей.

В первый час еще сохранялось какое-то подобие порядка. Поднимали чаши за победу, за добычу, за рекса, за боевых товарищей и т. д. Потом менее привычные к таким праздникам тонгане потихоньку ушли. Однако никто из пировавших этого не заметил. Постепенно пир перерос в грандиозную попойку, где все произносили тосты и сами же за них пили. В дальнем конце длинного стола чуть не вспыхнула драка, вовремя пресеченная нирдманами Бьерна.

Все рассказывали, и никто не слушал, и все были счастливы.

Большой Медведь валялся у столика и дружески обнимал тощий зад вождя племени Лосей, заснувшего прямо на столе, с недоеденным куском мяса во рту.

Вождь лесовиков, счастливый небывалой щедростью рекса, то и дело ударял соседа по тощему заду, не забывая мычать, пускать пузыри и елозить спутанной бородой по его сапогам. Медведю казалось, что он громко рассказывает невидимому слушателю о взятии города, о жестокой битве и о тысяче врагов, павших под его топором. При этом собеседник заинтересованно слушает, вставляя короткие междометия после очередного дружеского удара по плечу. Кишечник у вождя Лосей работал уже не так хорошо, как в молодости.

Младший Медведь, также приглашенный на пир, оказался покрепче отца и смог уйти с пира на своих ногах. В лагере лесовиков он продолжил веселье, сломав шею молодой пленнице, которая, на его взгляд, слишком медленно раздевалась.

С некоторых пор Бьерн тоже перестал любить пиры. После обильных возлияний болел живот и кололо в боку. Шаманы камлали и изгоняли из тела повелителя злых духов, а Великий Мастер предложил Бьерну меньше пить и не есть жареного. К удивлению дарийца, это помогло.

Сидя за столом в своей юрте, он пил чай со своим главным советником, когда нирдман доложил, что прибыл Великий Мастер. Одной из привилегий которого было право входить к повелителю без доклада. Но скромный молодой человек никогда не злоупотреблял им. Услышав сообщение воина, Сакуро улыбнулся.

– Видимо, правда, что влюбленные обладают даром провидения.

– Надо же как-то наградить молодца, – ответил Бьерн и приказал телохранителю впустить посетителя.

Молодой человек, прихрамывая, вышел на середину юрты и прижал руку к сердцу.

– Мой рекс. Камнеметы разобраны. Караван мастеров готов выйти утром туда, куда ты прикажешь.

– Я рад, Великий Мастер, – дариец огладил бороду. – Завтра с рассветом выезжайте к Хайдаро-сегу. В охрану каравана назначаю тысячу ярла Кнута.

– Я понял, мой рекс, – поклонился молодой человек.

– Сядь, выпей с нами чаю, – пригласил Бьерн.

– Благодарю.

Сакуро налил ароматного напитка в простую деревянную чашу.

– Я сегодня получил письмо от старшей супруги Фудзико, – проговорил дариец, делая глоток.

– Что пишет уважаемая рекси? – чуть дрогнувшим голосом спросил молодой человек.

– Моя мать, уважаемая Доргмар, согласна отдать за тебя свою младшую дочь, – ответил рекс. – Моя любимая сестра Брутти станет твоей женой Хайдаро. Свадьба состоится, когда ты станешь хозяином отцовского дома.

Великий Мастер улыбнулся, потом встал, низко поклонился.

– Благодарю тебя, великий рекс. Клянусь, что ни одна крепость, ни один замок не устоят перед твоими машинами. Копья и мечи твоих воинов будут самыми лучшими под Вечным Небом! Прикажи, и я залью жидким огнем всех твоих врагов.

Бьерн гулко захохотал. И от этого смеха ледяным ветром смерти повеяло над империей Тонго.

Пока Бусо Сакуро пировал со своим новым господином, по следу его племянницы, дочери сестры Фудзико и того, кого одни тонгане зло и открыто именовали Самозванцем, а другие тайно и с грустью – Сыном Неба, уже шли ищейки императора. Все близкое родственники Сакуро считались государственными преступниками и подлежали смертной казни.

Девочка даже не подозревала о своём происхождении, готовясь к роли супруги старого рыцаря и хозяйки маленького, затерянного в лесах замка. Но она приглянулась одной из придворных сегуна, и та выкупила права на её опекунство.

Вместе с Сайо в столицу провинции отправились двое слуг, один из которых, с немного нелепым именем Алекс, помог ей сбежать прямо из-под носа воинов сегуна. В этом молодом, красивом парне было много непонятного. Начиная с того, что он не помнил ничего из своей прошлой жизни, кончая тем, что умел драться как воин и избегал внимания женщин.

Однако на самом деле всё обстояло ещё необычнее. Тот, кого она знала как верного слугу Алекса, ощущал себя странно, ибо совсем недавно не только проживал в другом мире, но и в другом теле, причём противоположного пола.

Кровавый ритуал перенёс сознание девушки Александры Дрейк в тело старого убийцы из Клана Теней. Небесная покровительница богиня-девочка Асиона вернула ему молодость, оставив все навыки, но полностью стерев память. Одна, в чужом, непривычном теле, в жестоком мире, она не придумала ничего лучшего, как сымитировать потерю памяти, стараясь приспособиться к новой жизни.

Когда над её госпожой нависла опасность, Алекс не задумываясь пришла на помощь. К сожалению, спастись им не удалось. Сайо попала в руки врагов, а Алекс сумел (или «сумела», поскольку она ещё так до конца и не привыкла к новому состоянию) спрятаться от преследователей в пещере.