Читать книгу Холодильник - Анастасия Четверикова - Страница 3

Первое путешествие в моей жизни случилось в далёком 2013 году. Когда я окончила второй курс, нас организованной группой отправили в Великобританию, в город Оксфорд. Эта поездка была одним большим вызовом. Страх первого полёта на самолёте, преодоление языкового барьера, расширение собственного менталитета, переживание культурного шока и пересмотр стереотипов.

Наверно, свой первый полёт помнят все. Я до сих пор помню, как вцепилась в бедную подругу ногтями, словно коршун в добычу. Мы улыбались, делая вид, что всё в порядке, но подбородки нервозно постукивали в такт. К моему счастью, полёт был недолгим, и через пару часов мы уже ехали в автобусе в Оксфорд. Неожиданно автобус остановился. Водитель встал и начал что-то объяснять. Я смотрела на него глазами, полными испуга, ловила каждое слово, но ни черта не понимала. С каждым не пойманным мною словом разочарование всё больше и больше отпечатывалось на лице: учиться на факультете иностранных языков два года и ничего не понять – стыдно! Отчаявшись, я отвела взгляд в окно.

Какие, однако, у них маленькие машины, и дома так тесно стоят друг к другу. Вот что значит жить на острове и не иметь такого обилия пространства. Я вдруг взгрустнула по широте русской земли: захотелось прижаться к берёзке с томиком Есенина, слушать пение соловья, а дома на столе чтобы ждал борщ с салом.

– Ну что, девочки, вы поняли, что сказал водитель? – подошёл наш сопровождающий преподаватель.

– Не-а, – сгорая от стыда, ответила я.

– Авария впереди, надо подождать, – он взглянул на нас и, увидев расстроенные мордашки, продолжил: – Вы что, расстроились, что не поняли его?

Мы кивнули.

– Эх вы! У него проблемы со слухом: он со слуховым аппаратом и из-за этого очень непонятно говорит. Я сам с трудом его понял, вот ходил переспрашивать! – приободрил он нас, улыбаясь.

Я протяжно выдохнула и тряхнула головой, выкидывая мысли про Есенина, соловья и сало, и подумала, что уезжать ещё рановато – я же целых два года училась на инязе!

Наше общежитие выглядело как мини-отель. Всё было поделено на секции, в каждой было шесть комнат, общий душ и кухня с небольшой столовой.

– Вика, – позвала я на помощь, стоя перед четырьмя баками с мусором, – как думаешь, куда кинуть упаковку от конфет?

– Хм, – она поставила руки в бока.

– Ну это не стекло и не органические отходы, да?

– Да, – закивала Вика. – Ну и не бумага… – многозначительно предположила она.

– Да-а…

– Остаётся пластик!

– Разве это пластик?

– Больше вариантов нет.

– Но пластик – это же бутылки и стаканчики, – недоумевала я.

– Насть, ты химию учила в школе?

– Учила… но безуспешно.

– Это пластик!

– Как скажешь! – послушалась я и изящным движением руки избавилась от предмета спора.

Вечером мы русской группой собрались в холле, чтобы получить указания.

– Завтра выход в 8:00. Идти сорок минут.

– А почему пешком? – возмущался кто-то из наших.

– Потому что проезд стоит полтора фунта, ты готов тратить в день три фунта на дорогу?

– Не-е-е-т!

– Значит, идём пешком. Кстати, всем взять зонты!

– Зачем? Погода хорошая.

– Сейчас хорошая, через десять минут дождь. Ты что, не учил тексты про английскую погоду?

– Учил.

– Ну вот! Так что глупых вопросов не задаём! – отчеканил преподаватель.

На следующее утро большинство уже собрались у входа и ждали опаздывающих.

– Зонт все взяли?

– Конечно!

– Где остальные?

– Рада спускается.

– Вот она! Рада, тебя все ждут.

– Я проспала, – она по-детски потёрла глаз.

– Радочка, деточка, ставь будильник в следующий раз, – сквозь зубы прошипел преподаватель.

– Зачем в такую рань вставать? Я ж не учиться сюда приехала!

– А зачем же? Не раскроешь секрет? – он остановился в надежде услышать откровение.

– С испанцами познакомиться!

– А-а! Тогда замолкаю.

Пренебрежительная гримаса случайно сорвалась с его лица, но через секунду он опомнился и резко скомандовал выдвигаться. В середине маршрута сопровождающий вдруг говорит:

– Знаете, у китайцев есть классный способ побороть языковой барьер! Китайские преподаватели приводят своих подопечных в центр города и исчезают, а ученики должны добраться до места жительства сами.

– Ха-ха-ха, прикольно, – усмехнулся один из нас.

– Ничего себе, какие они жестокие, – испугался другой.

– А вдруг они заблудятся? – обеспокоился третий, не подозревая, что с нами собираются поступить точно так же.

Когда уроки закончились, мы с подругой покружились по школе и, не найдя нашего «гида», отправились домой. Интернета в телефоне у нас не было, да и карту мы с собой не захватили. Тем не менее я была уверена в том, что запомнила маршрут.

– Да точно правильно идём, я помню этот дом. О, и тот книжный магазин тоже.

– Точно? – беспокоилась моя подруга.

– Точно-точно! Ты разве не помнишь вон тот киоск? – хотя я уже сама была не уверена, но пыталась подбодрить мою спутницу.

Так мы шли, как мне кажется, около часа. Мы осознали, что зашли не туда, когда закончились дома: все постройки вдруг остались позади и только поля бежали далеко вперёд. Оглянувшись, мы не увидели ни одной живой души. До этого у нас возникали мысли спросить дорогу, но обе очень боялись заговорить. И вот две русские студентки оказались на окраине Оксфорда – темнеет, и вокруг никого.

– Наверно, эта дорога ведёт в Лондон, – засмеялась я, – ещё немного, и мы бы пришли к Биг-Бену.

– Не смешно! Надо идти обратно, хорошо, что название улицы помним. Смотри, какая-то женщина идёт.

Пока она приближалась, мы, толкая друг друга локтями, пытались решить, кто же из нас спросит дорогу. И то ли мои локти оказались острее, то ли моя подруга решила, что от меня помощи ждать не стоит, – первой заговорила она. Через мгновение присоединилась я. Ладошки вспотели, лицо покраснело, сердце заколотилось, будто сдавала экзамен, а от той женщины зависела моя судьба. А всего-то надо было спросить дорогу.

Нам пришлось вернуться на несколько кварталов назад и свернуть в нужном направлении. Когда мы всё-таки добрались до нашего общежития, то отправились прямиком к преподавателю с претензией, но уже без языкового барьера.

В преодолении барьера отлично помогали симпатичные испанцы, которые учились с нами. Испанцы говорили так быстро, что я не была уверена, понимают ли они друг друга. Я завидовала их языковой раскрепощённости: они совсем не заботились о временах, вспомогательных глаголах и прочей ерунде, о которой не понаслышке знает даже самый отвязный русский троечник. Среди стремительно льющихся английских слов то и дело проскакивали испанские, и никто не переживал о произношении или явном акценте, который чувствовался за версту. Они просто говорили, и если ты понял – молодец! Нет – твои проблемы!

Однажды мы вместе пошли в ночной клуб. Я вышла на улицу немного остыть, и тут ко мне подкатил один из них. Звали его Рафаэль, идеальным он был настолько, что аж зубы от приторности сводило при взгляде на него.

– You are so sexy. Your boobs are… – пел он дифирамбы.

– Boobs? – мой академический английский не позволял знать такие слова.

– Boobs, – повторил он, рисуя окружности возле моего солнечного сплетения.

«Ах ты ж червь прилизанный! – разозлилась я. – Раде вчера то же самое напевал, знаю, знаю!» Я безразлично выдавила улыбку и сразу же удалилась, мысленно поблагодарив его за новое слово в моём лексиконе.

С незнакомыми словами я сталкивалась достаточно часто. Однажды я просила у итальянки фен. Пришлось упорно дуть на её волосы несколько минут, пока она не поняла меня. В другой раз в Макдоналдсе я искала трубочку. Кассир настойчиво не понимал, а я не менее настойчиво продолжала втягивать воздух вокруг себя, вытягивая губы. И то ли я плохая актриса, то ли парень заторможенный попался, но нам понадобилось минут пять и помощь зала, чтобы понять друг друга. Зато теперь все эти слова я знаю лучше таблицы умножения!

Через несколько дней мы поехали в Лондон на экскурсию.

– Внимание! Проверка ваших культурологических знаний, – объявил наш сопровождающий. – Это что за здание?

«Знаю, я знаю, тысячу раз видела его в учебниках английского!» – пыталась вспомнить я.

– Эм…

– Вестминстерское аббатство! Эх вы! Ещё инязовцы называетесь! Идите фоткайтесь, может, хоть так запомните!

Сложно восхищаться местами, которые ты видел только на бледно-распечатанных страницах учебника. То ли дело увидеть вживую, прочувствовать масштаб, поразиться монументальности, вдохновиться красотой и только потом выделить укромное местечко в своей голове под названием «Вестминстерское аббатство». После мне пришлось ещё сфотографироваться в Гайд-парке, у Биг-Бена, возле Лондонского глаза, Тауэра, театра «Глобус», Собора Святого Павла, на Пикадилли. Так что после этой экскурсии в моём мозгу появилась целая полка, куда навсегда были помещены достопримечательности из текста «about London».

Потом наша группа посетила город Бат. Там музей Джейн Остин и дерзкие официантки, наверно, им с рождения вместо «Золушки» читают «Гордость и предубеждение».

Зашли в кафе. К нам подлетела официантка, диктуя заказ, кто-то из наших говорит:

– Две колы, пожалуйста, – показывая два пальца.

Официантка начала вскипать, напряжённо отодвинула поднос и затараторила что-то сквозь зубы. «Девушка, говорите помедленнее, я же всего вторую неделю здесь!» – опять расстраивалась я. Выдав тираду, она резко повернулась и ушла – запах кухни, исходящий от неё, медленно исчезал.

– Девочки, что она сказала? – не выдержала я.

– Сказала, что два пальца, повёрнутые к себе, нельзя показывать – это грубый знак. Можно по шее получить. А потом добавила, что она нас прощает, так как понимает, что мы иностранки.

– Да уж!

– Она хоть заказ нам принесёт?!

Заказ принесла, но ни слова не промолвила. Я, как настоящий русский человек, который жаждал приобщиться к английской культуре всем нутром, решила, что надо обязательно попробовать «фиш энд чипс». Предвкушая необычайное блюдо, я получила жареную картошку с рыбой. Я взглянула на тарелку с надеждой и подумала: «Ну, может, на вкус будет нечто потрясающее?» Нет, на вкус это была жареная картошка с рыбой. Чего я ожидала?!

Покидала я эту страну с двоякими чувствами. С одной стороны, я приобщилась к культуре, которую изучала много лет, с другой, осознала, как бы банально это ни звучало, что это другая, чужая страна со своими социальными законами. Но для себя я сделала вывод: надо говорить. За акцент вас не сожгут на позорном столбе на Пикадилли, не расстреляют у Вестминстерского аббатства за неправильно употреблённое время и не запрут пожизненно в Тауэре за то, что вы забыли слово. Вам ничего за это не будет. Я проверяла!