Читать книгу Меломания - Анастасия Фёдорова - Страница 6

***

Мир звенел, листья на деревьях пожелтели, «динь-динь-динь», – услышал я. Мир, в котором я находился, был далек от моей Меломании. Меня окружали фракталы, черно-белая рябь. «Ш-ш-шр-р-р-р, ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, шр-р-р-р-р-р», – шипело вокруг, как помехи от радиоприемника, напоминая белый шум. Вместо насекомых и птиц кружили жуткие черные мыши. Они пищали пронзительно и мерзко, резали слух.

Я увидел ее. Сольвиа выбрасывала вперед руки, и из ее кистей били молнии. Твари падали, отползали, но вновь взмывали в воздух и набрасывались на нее. Она слабела. Раскаты грома оглушали, по коже пробегали мурашки. Я осмотрел себя: вместо рук звериные лапы, и тело покрыто шерстью. Гигантский волк бросился на помощь юной девушке. Он рвал зубами темные сгустки энергии, разбрасывая врагов, метался, не обращая внимание на боль и глубокие раны, нанесенные неведомыми существами. А Сольвия, казалось, не понимала, кто ей помогает, но ринулась в бой с новой силой.

Враги прибывали, но силы покидали их. Вдалеке виднелся выступ скалы. Волк подбежал к девушке и закинул ее себе на спину. Они помчались на выступ, он несся из последних сил. Чудовища кишащей массой с визгом ринулись за ними. Неприятная масса, страшная, жуткая, мерзкая.

На вершине волк опустил девушку на землю и лег. Его лапы дрожали, он скулил. Девушка заглянула в его глаза. «Это ты?», – только и могла сказать она. И тут же в нос ударил запах корицы, зазвенел колокольчик «динь-динь-динь». Карамель с кардамоном окутала его сознание, он умирал. Но умирал, зная, что смог спасти свою Ипсеити.

Солнце с шипением плеснуло теплыми лучами на равнину. Враги таяли, лопались, как мыльные пузыри с мерзкой жижей, и тут же иссыхали, превращаясь в черную землю. Сольвиа лишилась чувств и легким перышком опустилась рядом с могучим волком. Она была ключом, зеркалом, способным открыть человеку его Ипсеити. Она не была ничьей и, одновременно в ней каждый видел себя. Ее боялись, любили, ненавидели, потому что не каждый может пережить встречу с самим собой. Один создатель мира не смог, он был настолько черен, настолько темен сам в себе, что не выдержал ее взгляда и приказал поймать ее, чтоб заточить в клетку как оружие, которое он мог бы использовать против своих врагов, таких же темных, как он сам. В этот раз ее спасли. Любовь одного безумца творила чудеса.