Читать книгу Уныние - Анастасия Гофман - Страница 8

Мои первые шаги на территории школы были встречены всеобщим вниманием: вчера, 22 октября, вышел выпуск «Вестника», с моей анкетой и фотографией на последней странице. Я отвечала на все вопросы Стейси честно, потому что не видела необходимости скрывать правду. Но теперь я четко поняла, что мой поступок был опрометчивым: на меня глазели, шептались за спиной и откровенно тыкали пальцами.

– Смотри, это она? ― шепнула девчонка, учащаяся на два класса младше меня. ― Точно, Джейд Хоул. Ее по башке треснули! Ты читала об этом?

– Да, да, ― отозвалась ее подруга. ― Здесь написано, что она провалялась в больнице три года и ничего о себе не помнит!

Я прошла мимо, стараясь сконцентрировать мысли на столь несущественных в данный момент вещах, как загрязнение окружающей среды, восстания угнетенных религиозных групп и убийство президента Буркина-Фасо. Я забивала мысли всем, чем угодно, только бы ничего не слышать.

– Главная цель жизни ― остановить деградацию человечества, ― заметил мой одноклассник-выскочка. ― Для этого ей придется саму себя убить!

Компания парней засмеялась во все горло, а мое тело затряслось от гнева. Не стоило позволять Стейси рассказывать обо мне всем этим людям.

Мое появление в классе тоже не осталось без внимания со стороны: девчонка, которая обычно сидела за первой партой прямо возле учителя, подлетела ко мне с расспросами:

– А это правда, что ты все запоминаешь? Сможешь помочь мне с эссе по экономике? На следующей неделе будет семинар независимых экспертов, и я буду очень благодарна, если ты сходишь со мной, а потом поможешь перенести их идеи на бумагу. Это здорово помогло бы, мне необходима положительная оценка по экономике, иначе мой средний балл упадет и его не хватит для поступления в колледж. Так что, ты поможешь?

Я слушала слова Лизы (так звали мою одноклассницу) только наполовину, поскольку мои глаза уже успели заметить сидевшего возле окна Миллера. Мы с Сэмом не разговаривали уже больше двух недель, как раз после того вечера, когда я увидела его и Кейт обнимающимися в опустевшей школе. Я постоянно избегала встречи с ним. На уроках отсиживалась в тени на задней парте, прячась за спиной Алекса или же за собственной школьной сумкой, понимая, что веду себя как идиотка. Я заставляла себя не смотреть на него, после занятий сразу же шла домой, не дожидаясь даже Никки, или пропадала в кабинете «Вестника», пытаясь делать вид, что мне нравится эта работа.

Мысли вновь закрутились в неправильном направлении, и мне пришлось поднапрячься, чтобы сказать хоть слово.

– Извини… то есть, я бы помогла, но, эссе ― это ведь только твои рассуждения и я не уверена, что… смогу помочь чем-то. Я ничего не смыслю в экономике.

– Но от этого зависит мой балл, ― лицо Лизы исказилось в недоверии.

Я вновь посмотрела в сторону Сэма, который меня не замечал. Сомнения кружили в голове.

– В какой день будет семинар?

– В четверг! ― тут же выпалила девчонка.

– Четверг, ― я села за свой стол, ― Отлично… да… четверг. Я схожу с тобой.

В ту секунду, когда глаза моей собеседницы засветились радостью, я тоже стала чувствовать себя лучше. Возможность помочь кому-то ― великое благо. К тому же мне совсем не сложно.

Ведь так?

Сегодня был особый день… То есть для доброй половины учеников ― самый обычный. Особый только для тех, кто готовил Осенний бал. Мне пришлось таскать декорации из кладовки, предварительно выпросив их у театрального кружка. Мне было жутко неловко разговаривать с этими «детьми актеров», но Стейси настояла. Вроде как мне нужно было выработать настойчивость и уверенный голос. Я старалась, как могла, но все же декорации достались мне лишь из-за заинтересованности в бале дочки директора. Именно эта девчонка командовала нами, пока мы украшали зал. Хотя в мои обязанности это никак не входило: мне нужно было делать заметки о том, как хорошо выглядит зал, и сколько человек принимали участие в подготовке к празднику. Плюс предполагалось, что я задам пару вопросов ученикам.

Единственной, кто говорил с энтузиазмом, была, разумеется, дочь директора. Она же Сандра Малова.

– Осенний бал ― замечательный повод показать себя во всей красе и блеснуть талантами! В этом году у нас пять участниц, которые поборются за звание Королевы Бала! Им предстоит пройти множество заданий, искусно придуманных нашим судейским составом. Но не меньшее значение имеет то, в какой обстановке пройдет празднество. Только посмотрите на эти шары: их изготовили наши любимые рукодельницы из клуба «Золотые руки». А эти замечательные гирлянды собраны научным клубом и теперь могут радовать нас своим сиянием на каждом школьном празднике!

Сандра говорила беспредельно быстро, отчего мне приходилось полагаться только на свою исключительную память. И то мне не всегда удавалось уловить смысл предложений, ведь ломаная интонация девчонки вводила меня в заблуждение.

Стоит ли говорить, что эти самые гирлянды перестали светиться прямо во время контрольного прогона? Сандра жутко кричала, требуя, цитирую: «приведите этих недомерков сюда! Они даже цепь не могут нормально замкнуть! Что за придурки!»

Очевидно, что девчонка была воодушевлена своей исключительной ролью руководителя. А всем остальным приходилось делать вид, что они просто счастливы выполнять прихоти этой выскочки.

– Смотри сюда, ― Трей протянул мне свой фотоаппарат. На экране оказалось разъяренное лицо Сандры, сфотографированное как раз в тот момент, когда погасли гирлянды. Глаза девчонки сверкали ярко-красными точками. ― Технику не обманешь. Сразу видно, что в нее вселился демон.

– Да, демон осеннего торжества, ― добавила я, и мы засмеялись.

Стейси растворилась в толпе помощников, тоже раздавая указания насчет освещения и звука. Меня поражала энергия, которая буквально искрилась вокруг моей коллеги. Все, за что ни бралась Стейси, непременно получалось. Я бы позавидовала, только сама никогда не мечтала быть лидером. Не мое это.

Как раз в тот момент, когда мы развешивали большие плакаты с фотографиями участниц конкурса, кто-то похлопал меня по плечу.

Обернувшись, я поймала на себе взгляд голубых глаз.

– Привет, ― Сэм был в хорошем расположении духа. ― Ты теперь в центре внимания, ты в курсе?

– Да, я успела это заметить, спасибо, ― воспоминания о нем и Кейт тут же сбили меня с волны хороших эмоций. ― Вот, тружусь здесь с самого утра, практически. Не думала, что работа корреспондента каким-то образом связана со всей этой мишурой.

– Стейси за тебя крепко взялась, это точно. Ей только волю дай, так сразу же выжмет из тебя все соки. ― Заметив мой удивленный взгляд, Сэм продолжил, ― то есть, разумеется, с пользой для тебя и общества. Кстати, ты пойдешь на этот бал?

Я раскрутила очередной плакат и подала его Лизе. Идеальная внешность представленной на нем девушки тут же пробудила в моей голове искорку зависти. Кейт была красива даже на бумажной копии.

– М-м… да, разумеется. Мне ведь нужно будет отразить все главные пункты, насчет… праздника. Вот. А ты? Придешь поддержать свою девушку?

– Какую еще девушку?

– Кейт… Вы ведь вместе, верно?

Миллер задумчиво что-то промычал, не сводя с меня глаз. Мое сердце бешено неслось в груди, отчего я даже уколола Лизу канцелярской кнопкой. Она злобно цыкнула.

– Нет, вообще-то… с чего ты взяла?

– Ну, знаешь, я ведь теперь вроде сборщика сплетен, ― отшутилась я, переключая свое внимание с парня на стремящуюся в нашу сторону девчонку. ― Стейси?

– Так, братец, потом поболтаешь со своей подружкой детства,― она потащила меня в сторону сцены. Я лишь быстро передвигала ногами, чтобы не упасть.

– Еще увидимся? ― послышалось мне вслед.

Я закивала головой.

Улыбка не сходила с моего лица. Кейт и Сэм не встречаются. Ура!

Но почему же тогда они…

Ах да, точно. Не обязательно с кем-то встречаться, чтобы целоваться в темном коридоре…

– Постой-ка здесь, ― Стейси вытащила меня на сцену, вручив микрофон. ― Нет, отойди чуть вправо. Отлично. Да. То, что нужно.

Я проследила, нет ли Миллера в зале. К счастью, он вышел сразу же, как я оказалась на сцене.

– Ты сказала «подружкой детства»? ― я не обращала внимания на то, что говорила в микрофон.

В меня ударил яркий луч прожектора, отчего я невольно зажмурилась. Взгляды присутствующих устремились в мою сторону, я чувствовала себя ужасно неловко. Руки крепко вцепились в микрофон.

– Да, так и сказала, ― крикнула Стейси в ответ. ― Можешь еще сказать что-нибудь? Мы пока настроим звук.

– Ты хочешь сказать, что мы были знакомы до моей комы?

– Как насчет быть ведущей, Джейд? ― она не ответила.

– Что? ― мое сердце дрогнуло от ужаса. ― Нет, ни за что. Я… мне… нет, я точно не буду.

Стейси залилась звонким смехом, Трей сделал несколько фотографий. Я лишь услышала звук спускающегося затвора, но не видела парня.

– Ладно, не в этот раз, ― Стейси наконец отпустила меня. Я благодарно трясла головой. ― Поработаем над твоим голосом еще немного. Хотя с твоей памятью… ты ― идеальный вариант для ведущего, никогда не забудешь слова.

Я натянуто улыбнулась.

– Что ж, мальчики, девочки, ― Сандра стала в центре круга. ― Мы все закончили, но пожалуйста, вы, техники, придите завтра до начала вечера. Лучше в три, чтобы все еще раз проверить. Декораторы ― молодцы, ведущие, ― она покосилась на мою подругу, ― прелесть. Надеюсь, завтра все будут в лучшем расположении духа, иначе это будет самый скучный школьный праздник, а мне этого не нужно.

Все разбрелись по домам. Я несколько раз обернулась, чтобы найти в толпе блондина, но так и не заметила его. Весь путь до дома занял минут двадцать. Я не обращала внимания на сгущающуюся темноту и шорохи со всех сторон. Мои мысли были посвящены завтрашнему дню, моей работе и Сэму. Нет. Пожалуй, только Сэму.

Утро наступило внезапно, прервав мои сладкие сновидения на самом интересном месте, как и полагается. Я носилась по дому в поисках косметички, потом платья и обуви. Мама бегала вслед за мной лишь с той целью, чтобы мешать мне бегать.

– Чего ты так носишься? ― кричала она. ― Тебе нельзя перенапрягаться!

А я никак не могла унять свои ноги, свое сердце. В предвкушении встречи с Миллером.

Мне пришлось вновь поднапрячься, чтобы накрасить глаза. И в этот раз у меня почти получилось, хоть я и извела несколько ватных тампонов, чтобы убрать лишнюю тушь. Прогресс налицо! Причем, буквально.

За мной должна была заехать Стейси. Предполагалось распределение ролей на время конкурса. По дороге в школу Стейси успела прожужжать мне и Трею все уши, чтоб мы не дай Бог не забыли, кто, когда и где должен находиться.

Я продолжала чувствовать себя неловко, когда мы вылезли из машины. Парковка была полна людей: разодетые в дизайнерские платья девушки и строгие элегантные парни. Теперь мое зеленое платье не казалось мне таким уж прелестным. Оно выглядело совершенно детским. Кроме того, обувь я предпочла без каблуков, чтобы не думать лишний раз о собственной неуклюжести. Меня все еще коробило при мысли, что я должна разговаривать с другими, незнакомыми мне учениками. Мы с Треем стояли прямо возле ящика для бюллетеней, контролируя процесс голосования после всех конкурсов. Я силой заставила себя опросить несколько человек:

– Я проголосовала за Констанцию Милмор, ― сказала одна из них. ― У нее туфли из последней коллекции Джованни. Эта девчонка знает толк в моде.

– Вы видели, на чем приехала Пирша? У нее крутая тачка! ― завопил мальчуган из десятого класса. ― Пирша обещала, что покатает всех желающих, если выиграет в конкурсе.

Я лишь качала головой, стараясь улыбаться. Карандаш крутился в моей руке, я никак не могла привыкнуть, что мне нужно все записывать. Буквы в блокноте убегали куда-то вверх, плясали по строчкам, оттого что мои руки тряслись от волнения.

Я жутко устала все время стоять и мечтала поскорее оказаться дома. В теплой уютной постели. У меня началась головная боль, и я незаметно для остальных достала таблетки из сумочки. Те самые лекарства, рецепт которых моя мама знала наизусть. Я знала, что скоро меня начнет клонить в сон, и понимала, что до конца вечера мне не продержаться. Но выбора не оставалось.

– Это нечестный конкурс, ― послышался голос сзади, ― ведь нельзя голосовать за тех, кого нет в списке.

Миллер возник рядом со мной, я даже вздрогнула от неожиданности. Он был немного взъерошенным, тени красиво играли на его лице, делая его скульптурным, практически идеальным. Как и многие другие парни, Сэм не надел костюм или рубашку, пришел в футболке (точно новой, прежде я ее не видела, серой с черно-белым изображением какого-то моста) и темных потертых джинсах.

– И за кого Вы бы проголосовали? ― деловито спросила я, собираясь записать ответ в блокнот.

– А Вы опубликуете мой ответ?

– Разумеется, ― заверил его Трей.

– Тогда за рыжую девчонку. Так и запишите: Джейд-Маргарет Хоул.

Я не смогла сдержать улыбки. Лицо горело от такого комплимента, и я готова поклясться, что мое сердце ударилось о ребра, стремясь выпрыгнуть из груди прямо в руки Миллеру.

– Вы здесь весь вечер торчать собрались? ― спросил он, хитро улыбаясь, явно довольный самим собой.

– Мы на работе все же, ― ответила я.

– Трей, ты вроде как мог бы сам присмотреть за всем? Буквально пару минут, обещаю, что верну Джейд в целости и сохранности.

Меня затрясло от ужаса и предвкушения одновременно.

– Смотри без фокусов, Стейси заставила нас подписаться в графе «обещаю не пить и не буянить» ― мой коллега криво улыбнулся, и мы отошли прочь.

Бюллетени все так же опускались в ящик.

Музыка лилась из колонок сплошным потоком, не слишком громкая, но и не тихая. Я заметила довольный взгляд Сандры: ей явно пришлись по душе принесенные сегодня прожекторы. Мы со Стейси еле успели выкрасить их стекла в яркие цвета. Теперь зал разделился на мини-зоны из зеленого, синего и красного света, позволявшего ученикам незаметнее пить пронесенные мимо охраны алкогольные коктейли и пиво. До сих пор не понимаю, как учителя этого не замечали.

Мы остановились возле столика. Я не сразу узнала Стейси: она успела переодеть платье и теперь выглядела более расслабленной и спокойной.

Меня это немного разозлило, ведь нам с Треем она сказала ничего не упускать из виду. А сама отдыхала. Да уж.

Сэм обменялся рукопожатиями с несколькими парнями. Я видела их прежде, на парковке, но не запомнила, точнее не уделила особого внимания их именам.

– А это Джейд.

– Дже-ейд, ― протянула Кейт, когда мы встретились с ней взглядами. ― Девушка с идеальной памятью. Скажи, а ты действительно запоминаешь все, что видишь?

– Нет, ― я замялась. Мне совершено не хотелось выделяться на фоне других. ― Только то, что кажется интересным, ― соврала я.

– Зачем тогда нужно было выставлять себя такой суперумной в этой газетенке?

– Кейт, ― Стейси злобно стукнула ее в плечо. ― Это моя газета! И мы печатаем только правду!

Я ощущала на себе чужие укоризненные взгляды. Меня осматривали с ног до головы, как манекенщицу, отчего хотелось провалиться сквозь землю.

– М-да… сразу видно, что ты пропустила парочку лет, такие платья давно не в моде. ― Кейт ухмыльнулась и что-то шепнула на ухо парню в кожаной куртке.

Они засмеялись над шуткой, понятной только им двоим.

– А мне нравится, ― вскользь заметил Сэм, отпивая из пластикового стаканчика. Я заставила себя подавить растерянную улыбку, впрочем, на меня все равно никто не смотрел.

В кармане что-то зажужжало, я достала мобильник. Мне пришло сообщение с неизвестного номера.

– О, смотри, ― Кейт выхватила телефон из моих рук. ― Готова поклясться, что у меня был точно такой же! В пятом классе, вроде… Стейси, ты не помнишь? Мы еще вместе с тобой разбили его о стену, чтобы посмотреть, что внутри?

– Да, точно! ― заверещала та, выхватывая его из цепких пальцев подруги. ― Мы обещали подарить его Френки на день рождения (Френки ― кличка моего одноклассника, который постоянно носил футболку с изображением Франклина), но в итоге засунули в коробку, разбитым вдребезги!

– Помню, я пыталась выплавить из него золото… Но его оказалось так мало, что не хватило бы даже на одну каплю из моих сережек.

Брюнетка демонстративно показала всем украшение, свисавшее до самых плеч. Золотые россыпи искрились в свете красного прожектора, бросая блики на кожу Кейт.

– Присядем? ― Сэм отодвинул стул, приглашая меня присоединиться к компании.

– Нет, пожалуй, я вернусь к своей работе. ― Я улыбалась во все тридцать два зуба, чтобы не показывать своего расстройства. ― Сейчас уже подсчитают голоса, я должна быть там. Приятно было познакомиться… Майкл и, ― я перевела взгляд на друга Кейт. ― Райн.

– Зачем идти? Все и так знают, что победа у меня в кармане, ― ухмыльнулась брюнетка.

– Никто и не сомневается.

Я старалась чинно ступать через зал до тех пор, пока не скрылась за широкой колонной. Трей обрадовался моему появлению, а я все пыталась отбросить прочь неприятный осадок.

Конечно, Никки была права. Я не из их круга, мне незачем и пытаться подружиться с ними. Да к тому же, разве могут всерьез заинтересовать люди, оценивающие тебя только по внешнему виду и новизне твоих вещей? Меня уж точно нет.

Судьи, в лице директора, учителя литературы и президента школьного совета уже закончили с бюллетенями.

Когда имя Кейт прогремело на весь зал, я прыснула от негодования. Меня бросало в дрожь при мысли, что уже завтра мне придется написать колонку о победе замечательной Катарины Вассер. Что мне придется расхваливать ее изысканные манеры в общении и безупречный выбор парфюма.

Брюнетка почти плакала от счастья, примеряя корону Осенней Правительницы. Ее лицо искажалось в благодарной улыбке, а губы дрожали.

Интересно, только я замечаю, насколько наигранно она себя ведет?

– Спасибо, огромное спасибо всем, кто проголосовал за меня! Это самый лучший день в моей жизни! ― Она послала воздушные поцелуи своим почитателям. ― Подготовка к этому конкурсу была сложной и трудоемкой. Но сегодня, в этот день, я бы хотела обратить ваше внимание на другую героиню вечера. Вы все знаете историю нашей ученицы, моей одноклассницы, Джейд Хоул?

В зале на фоне приглушенной ритмичной музыки пронеслись перешептывания и смешки. Я не понимала, почему никто не может заткнуть Кейт рот.

– Эта замечательная девушка являет собой пример выдержки и терпения, ведь вы все должны понимать, как ей тяжело учиться среди нас. Обратите, пожалуйста, внимание на экран. ― Я вздрогнула, когда там появилась моя фотография. ― Первые шаги к жизни давались Джейд очень тяжело. Это было настоящее испытание.

Вся толпа учащихся сейчас могла лицезреть меня после выписки. Я никогда не видела этих фотографий: ужасающе тонкие руки и ноги, почти неживое лицо, как у куклы из магазина ужасов.

– Ей пришлось бороться за способность ходить буквально с самого первого момента. А как велико было счастье ее матери, когда дочка все же поднялась на ноги!

Мое изображение сменилось исхудалым и бледным лицом мамы. В ее глазах замерли слезы, а губы смеясь, проклинали мое существование.

Я вспомнила этот момент так ярко, будто все происходило минуту назад. В тот день я валялась на кушетке после изнуряющей для меня тренировки, а в соседней комнате голос мамы спросил у врача:

― Моя Джейд никогда не станет нормальной?

Нормальной. Никогда не станет нормальной.

– И все же посмотрите, каких высот ей удалось достичь всего за год! Задачей человечества юная Джейд считает установление мира на Земле, а необходимым условием для этого ― отказ от денежного измерения жизни. Мы знаем, насколько семье Хоул сейчас тяжело, ведь курс выписанных препаратов стоит очень дорого. Поэтому я, пользуясь сегодняшней возможностью, хочу подарить Джейд одно из своих платьев известного итальянского дома моды!

Из-за кулис вылетел какой-то мальчишка (я не сразу узнала в нем своего одноклассника, сидевшего вместе с громилой-выскочкой) с бумажным пакетом в руках. Свет прожектора внезапно устремился в мою сторону. Люди, окружавшие меня всего секунду назад, расступились и не сводили с меня глаз.

Мои легкие сокращались, как сумасшедшие. Фотографии моего неудачного прошлого сменяли друг друга, раз за разом нанося удары по сердцу.

Кейт спустилась прямо ко мне со счастливой улыбкой, словно спасла от голода очередное затерянное во времени племя.

Я была тем самым ребенком, которому дают конфетку зажиточные дяденьки из продвинутого мира. Я оказалась тем забитым грязным щенком, которому бросают кусок полусгнившего хлеба.

В конце концов, со слов Кейт, я являлась отстающим в развитии учеником этой замечательной дружной школы.

Меня надо спасти. Мою ограниченность нужно превозносить, чтобы каждый из присутствующих усвоил, что с такими, как я, нужно проявлять терпение и понимание.

Ведь на моих плечах такая невероятная ноша. Моя роль ― быть куклой для игр, удовлетворять потребность богатенькой Катарины в бескорыстности и гуманности.

Директор прослезился от умиления, учитель литературы беззвучно хлопала в ладоши. Никто не знал, как реагировать на представление победительницы. Никто не понимал, сделала она это во благо или чтобы в очередной раз подчеркнуть мою ущербность. Единственное, в чем я была уверена, ― это в необходимости сдержать порыв слабости и жалости к себе.

Мой взгляд вновь устремился на экран: мы с мамой задували свечи на моем четырнадцатом дне рождения. Эти лица улыбались всем присутствующим, но только я знала, сколько боли они увидели потом. Только я знала, что спустя несколько часов после этого праздника, мое сознание погрузилось в долгий, мучительный сон.

Только я знала, какой болью он отзывался и по сей день, каждую ночь, каждую секунду после захода солнца, когда моя голова касалась подушки, и я понимала, что утро для меня может и не настать.

Я улыбнулась вместо того, чтобы показать свои слезы. Кейт всучила мне пакет и горячо затрясла руку, улыбаясь на фотокамеру. Трей так часто щелкал затвором, что этот звук замер в моих ушах, будто заключенный в ловушку. Я смотрела в одну точку, прямо перед собой, представляя, как сбегаю прочь из этого места.

Я что, просто кукла? Ничего не почувствую, если говорить обо мне как о мусоре? И вот, как назло, я ведь никогда не смогу забыть этот день!

Предполагалось, что это будет замечательный вечер. Я надела лучшее платье, накрасила глаза, хоть для меня это и было настоящим испытанием. Но вместо того, чтобы наслаждаться своим пребыванием на празднике, я вдруг захотела провалиться в то беспамятство, на которое потратила несколько лет жизни.

В зале наконец раздались аплодисменты и свист. Прожектор проводил Кейт до самой сцены, оставив мои дрожащие глаза в темноте. Корона оказалась на голове брюнетки, и со всех сторон вновь раздались возгласы и одобрения.

Я незаметно для окружающих просочилась к выходу, бросила пакет возле двери, промчалась по темному пустому коридору.

Лишь бы никто не увидел меня. Мне нужно уйти. Незаметно. Раствориться.

Сэм догнал меня на парковке, когда я уже ожидала Никки возле ее машины. Меня трясло то ли от промозглого осеннего ветра, то ли от пережитого кошмара. Я обнимала себя руками, пытаясь сдержать слезы, но как только заметила приближение Миллера, сразу же отбросила прочь свои эмоции.

– Уже уходишь?

– А, по-твоему, я недостаточно о себе узнала?

– Извини за это, ― парень подошел ближе, и между нами осталось всего несколько сантиметров. Я всячески старалась не смотреть на Сэма. ― Кейт хотела, как лучше.

Да уж, лучше некуда.

Никки неслась ко мне на всех парах и злобно цыкнула, отталкивая парня от своей машины.

– Тебя подвезти? ― тут же спохватился он.

– Нет, спасибо, ― я захлопнула дверцу, выглядывая через окно. Даже в полумраке я видела, как светятся глаза Сэма. Даже после случившегося я не могла перестать думать о нем с симпатией. ― Я лучше проедусь в компании тех, кто не разбивает телефоны ради забавы. Приятного вечера.

Как только автомобиль тронулся с места, мои мысли погрузились еще глубже во мрак.

Уже лежа дома в холодной кровати, я ловила себя на мысли о Миллере, и в то же время проклинала. Мама не задала мне никаких вопросов, лишь уточнила, был ли этот вечер интересным. Разумеется, мама, он был сказочно интересным. Я только сейчас вспомнила о сообщении, которое в то самое мгновение подбросило Кейт тему для шутки.

«Номер не определен»

«Тема:…»

«Долго девочки к нам шли…»

В моей голове тут же родилась мелодия, отбросившая мое сознание в прошлое. Она так навязчиво звучала, что я не могла сбить ее другими мыслями. Я не помнила слов песни, поэтому только одна единственная строчка проигрывалась по кругу снова и снова, сводя меня с ума.

Это продолжалось даже во сне.