Читать книгу Стажировка в Северной Академии - Анастасия Королева (Протасова) - Страница 3

Проснулась в кромешной темноте и несколько мгновений пыталась понять, где нахожусь. А потом вспомнила…

Назначение, выматывающее путешествие и, собственно, Северная Академия, где теперь я буду учить студентов общему курсу магии.

Щелкнула пальцами, зажигая на ладони маленький светящийся шар и, приподнявшись с кровати, ещё раз осмотрела спальню.

Места немного, от силы восемь шагов в одну и в другую сторону. На окне нет занавесок, постельное бельё, что нашла рядом с подушкой – застиранное, на простыне и пододеяльнике несколько небольших дырок. Предполагается, что преподаватели сами способны обеспечить себя всем необходимым, в отличие от студентов, и тратить казённое имущество на нас никто не собирался, разве что самое изношенное, как в моём случае.

Ничего, есть командировочные, что по доброте душевной для меня выбила куратор Айне, когда узнала о назначении в северные земли. Из них удалось сэкономить значительную сумму, этого должно хватить и на постельное бельё, и на шторы, и на тёплую одежду.

Поднявшись с кровати, побрела к лампе, что примостилась на стене у двери, и, щелкнув включателем, на несколько секунд зажмурилась от яркого света.

Наручные часы показывали четыре утра. Что же, займу себя полезным делом – приведу в порядок комнату, и разложу свои вещи.

* * *

К тому времени, как по коридору послышались первые шаги, я успела не только убраться, заполнить шкаф немногочисленным имуществом, сгрызть пару сушек, что завалялись в сумке, но и принять душ, заплести непослушные волосы в косу и надеть строгую блузу и юбку в пол. Придирчиво рассматривая себя в зеркало, пришла к выводу – я готова встретить новый день, что бы он мне не принёс. Хотя втайне всё же надеялась на хорошее.

На щеках играл привычный румянец, в зелёных глазах горела решимость. Даже излишняя худоба перестала быть недостатком, прибавляя образу строгости.

Вот только как я ни старалась храбриться, перед выходом из комнаты замерла на миг, пытаясь успокоить неистово колотящееся сердце. Ведь это совсем не страшно, выйти за дверь и оказаться лицом к лицу с кем-то из преподавателей! Пожелать светлого утра, заговорить о том, о сём и ничего ужасного не произойдёт.

Глубоко вздохнув, отважилась на решающий шаг, вот только когда оказалась в общей кухне поняла, что все заготовленные слова куда-то трусливо разбегаются. Потому что у плиты, помешивая ароматный напиток, стоял профессор Райт, собственной персоной.

И какое же тут светлое утро?

– Долго ещё будете стоять в дверях? – хриплым ото сна голосом проговорил мужчина, даже не оборачиваясь ко мне.

Сказал он это именно тогда, когда я уже решила ретироваться и выйти из своего убежища чуть позже.

Побег не удался, пришлось прокашляться и тихо пролепетать:

– Светлого утра, профессор Райт!

В ответ он хмыкнул, обернулся, окинул внимательным взглядом. Отчего-то недовольно покачав головой, проворчал:

– В том, что оно светлое, я уже очень сомневаюсь.

И ведь я с ним согласна…

Не зная, чем занять себя, прошла к столу и опустилась на стул. Теребя руками складки юбки, украдкой рассматривала вновь занявшего напитком профессора. Высокий, хотя я это заметила и вчера, подтянутое, натренированное тело. Холодное спокойствие волнами исходило от него, пугая меня и заставляя мёрзнуть.

Я бы дала ему чуть больше тридцати, или около того, в любом случае разница в возрасте у нас приличная.

Вчера, под гнётом усталости, не успела придумать, как лучше вести себя с этим магом. Пообещать ему, что постараюсь со всем справиться сама? Что ему не обязательно быть моей нянькой? Что?

За время пути, я выработала чёткий план, как вести себя со студентами, вот только не учла, что сложиться столь щекотливая ситуация. Общаться с преподавателями на равных, это ещё научиться надо, я же привыкла за семь лет обучения беспрекословно подчиняться профессорам да магистрам, а тут…

Вновь посмотрела на спину мужчины, и не успела отвести взгляд, как он обернулся:

– Ну и долго ещё ты меня рассматривать будешь? – ядовитая ухмылка коснулась губ.

Щёки опалило жаром, настолько стыдно стало от того, что он застал меня с поличным. И даже не сразу обратила внимание, что он обратился ко мне на «ты».

– Вы знаете, профессор…

– Винсент, – перебил меня, разливая напиток в чашки, и одну из них пододвигая мне.

– Что? – вышло растерянно, едва слышно.

– Можешь называть меня Винсент, когда рядом нет студентов, мы же с тобой, как никак, коллеги, – прозвучало с издёвкой. – А это чай, пей.

И он, как ни в чём не бывало, отхлебнул из своей чашки.

Чай значит и… Винсент? Да у меня язык не повернётся назвать его по имени!

– Так что ты там хотела сказать? – когда я так и не продолжила мысль, рассматривая прозрачную жидкость с запахом незнакомых трав, он сам подтолкнул меня к разговору.

– Я… – схватив в руки чашку, принялась греть ледяные пальцы, – я сама могу справиться со своей должностью, вы не обязаны…

Меня прервал его смех. Не издевательский, а искренний, звонкий.

– Аделия, а ты помнишь, как студенты относятся к стажёрам? – как только отсмеялся, с лукавой улыбкой на красивом лице, спросил он.

И стоило ему сказать об этом, как мне вспомнились выходки однокурсников, когда к нам прислали молодого парня, и он читал лекцию по травоведению. И как-то мой план вмиг показался глупым, а смелость испарилась вовсе, не оставив от себя и следа.

– По лицу вижу, что помнишь, – не дожидаясь ответа, продолжил профессор. – Но идея очень заманчивая – бросить тебя на произвол судьбы и посмотреть, что из этого выйдет.

И угораздило же меня в этот момент сделать первый глоток чая! Поперхнулась, закашлялась и чуть не пролила на себя содержимое чашки.

Не успела прийти в себя, как Винсент задал не слишком приятный вопрос, или если быть точной, совсем не приятный:

– Почему именно Северная Академия? Неужели все места в столичном учебном заведении расхватали?

Сказанное заставило распрямить плечи и смело посмотреть в льдистые глаза напротив, такие же холодные, как и их обладатель.

– На Королевской Академии свет клином не сошёлся, знаете ли, – хотелось, чтобы голос звучал надменно и язвительно, чтобы мужчина не догадался, насколько болезненную для меня тему затронул.

Отвечать он не стал. Стерев с лица улыбку, кивнул. Я сверлила его внимательным взглядом, ожидая очередного каверзного вопроса, но профессор удивил меня – одним глотком допил чай и поднялся со своего места:

– Я приведу себя в порядок, и пойдём знакомиться со студентами.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, трепыхаясь раненой птицей, и все переживания о прошлом вмиг улетучились, оставив только настоящее. И виделось оно мне мрачным, наполненным предвзятым отношением и колкими издёвками.

Почему-то в дороге, когда времени на раздумья было больше, чем достаточно, я уверила себя в том, что преподавательское поприще не такое уж и сложное. Ведь это замечательная возможность поделиться полученными знаниями со студентами, проводить с ними научные работы, писать доклады, узнавать новое и неизведанное. Вообще в моих мечтах всё было слишком радужным.

А сейчас я оказалась перед дверью, открыв которую не представляю, что меня за ней ждёт.

Чай я всё же допила – вкусный. Смесь трав настолько гармонична, что я, несмотря на неплохие познания в травоведение, так и не смогла определить точно, что там находится.

За спиной послышались шаги, я встала со стула, нервно одёрнула юбку, готовясь к шествию на казнь, но в кухню, потирая заспанные глаза, вошла одна из близняшек.

– Светлого утра, – не зная, что еще сказать, первой поприветствовала девушку.

Очки отсутствовали. Она, щурясь, прошлась по мне взглядом, пренебрежительно фыркнула и, пробормотав что-то вроде «Пф, столичная», направилась к плите.

И что это было? Ей-то я чем не угодила?

– Пойдёмте, – в дверном проёме показался профессор Райт, коротко кивнул расплывшейся в улыбке девушке, и направился к выходу.

Поспешила за ним, всё еще чувствуя себя довольно противоречиво. Такого отношения я никак не ожидала, и теперь настоящее стало для меня ещё мрачнее.

Улица встретила нас яркими лучами, что отражались от белоснежной листвы, и ледяными порывами ветра. В отличие от столицы климат севера был суров и теплые дни, которые мне посчастливилось застать, совсем скоро сменять зимние стужи.

– Надеюсь, у тебя теплая одежда имеется? – заметив, как я вздрогнула и обхватила себя руками, поинтересовался Винсент.

Он вышагивал по широкой дорожке, выложенной мелкими камушками белого цвета, в камзоле, из-под которого виднелся ворот лёгкой рубашки, и не испытывал никакого дискомфорта.

– Есть, – нехотя согласилась.

Правда, говорить о том, что моих пожитков недостаточно, чтобы пережить суровую северную зиму и с первой выплаты я планирую немного обновить гардероб, не стала. Вряд ли эта информация ему нужна.

– Ну что же, теперь давай немного проясним ситуацию, – вновь заговорил профессор. – У нас в Академии действуют всего три факультета – социальный, правовой и силовой. Остальные попросту упразднены из-за очень маленького набора студентов. Самый большой – факультет силовой магии, деканом которого я являюсь, на остальных учатся чуть больше тридцати калек.

Я так удивилась его словам, что уточнила:

– Почему калек?

У нас социальный и правовой факультеты были не менее востребованы, чем силовой, поэтому мне пренебрежение профессора совсем не понравилось.

– Потому что это север, Аделия, граница совсем рядом, и куда проще устроиться на работу в тот же патруль, отучившись на силовика, а не на целителя.

Вот как, действительно, в столице с работой проблем почти нет, выпускникам каждого факультета находилось место под солнцем, или на крайний случай, как вышло со мной, среди северных равнин.

– Ясно? – не дождавшись от меня ответа, переспросил мужчина.

– Да, – вновь вздрагивая от порыва ветра, пролепетала едва слышно.

– Так, теперь по учёбе. Если ты хочешь чего-то добиться, то не позволяй студентам сесть себе на шею. Запомни это, я повторять дважды не собираюсь.

Прозвучало с угрозой, и мне вновь пришлось согласиться. Правда покорность длилась не долго…

Удивительное дело, рядом с профессором я чувствую себя не выпускницей престижной академии с десятой степенью и огромным количеством наград по целительству, а зелёной студенткой-первокурсницей, которая только и может, что заглядывать в рот преподавателям, исполнять их приказы и трепетать от страха за «проступки».

Неужто я и не справлюсь? Я, для которой учёба все семь лет была на первом месте? Ни одной пропущенной лекции, ни одной не заученно наизусть темы, ни одного проваленного теста. Так чего я испугалась?

Мысли, не хуже ледяного вихря, закрутились, сменяя образы настоящего прошлым. Вернулась сбежавшая уверенность, запал и стремление свернуть горы. Думаю, при желании, мне бы и это удалось.

– Спасибо за совет, учту! – высунула нос смелость, подарив голосу строгость и особое звучание, будто и ни я несколько мгновений назад робела под этим холодным взглядом. – Но хотелось бы заметить, что я не так безнадёжна, как вам могло показаться.

Мужчина запнулся, остановился посреди дорожки и посмотрел на меня так, будто увидел впервые.

Пожалуй, продолжи он рассуждать о факультетах, о разнице между столицей и севером, я бы не отважилась на этот выпад, но то, каким тоном он решил провести воспитательную работу, сорвало невидимую крышку и кипящие эмоции вырвались на свет.

Тишина, разбавляемая шелестом белоснежных листьев и скрипом уставших ветвей, затянулась на несколько долгих мгновений. В ней растворилась смелость, погас запал, пропали обида и возмущение. Она сжималась невидимыми тисками вокруг меня. Стало легче дышать только, когда посмотрела на Винсента.

В ледяном взгляде отразился яркий луч, преображая его лицо до неузнаваемости. А всеми виной улыбка – настоящая, искренняя, живая.

– Надеюсь, – отозвался, стараясь казаться серьёзным, умудрённым опытом профессором.

Вот только уголки губ дрожали, будто он с трудом сдерживает смех.

Расправила плечи, подняла голову чуть выше, шагнула вперёд. А мысленно согласилась: «И я вместе с вами…»