Читать книгу Нарушенный договор - Анастасия Королёва - Страница 4

Кто-то кричал, кто-то шипел в ответ на этот крик, а мне так не хотелось просыпаться. Хотелось понежиться в объятьях сна как можно дольше, потому что я была уверена, стоит мне только открыть глаза, как привычный мир перевернётся.

– Я прошу тебя, дай ей времени хотя бы до вечера!

Как я ни мечтала остаться в стороне от происходящего, слова перестали сливаться воедино, и я смогла расслышать, кто и что говорит.

Матушка была зла, но изо всех сил сдерживала эту злость. А вот её собеседник даже не пытался ничего сдерживать.

– Она должна присутствовать при подписании договора, – пробасил отец, и стоило только услышать его голос, как воспоминания, отвратительные и гадкие, обрушились на меня, подобно молоту.

Я распахнула глаза и резко села, обводя взглядом собравшихся.

А посмотреть было на кого. Рядом с лордом Маригором стоял Алан, прежнего сияния на его лице не сохранилось, но, тем не менее, сложно было не понять, что он доволен, как никогда.

Значит мне не приснилось… Значит этот кошмар всё же произошёл наяву.

Помимо братца за спиной отца стояли двое охранников, вооружённые так, будто готовились к нападению. И ещё матушка. Она, как и всегда, выглядела идеально, а вот лицо… Леди Элизабет словно постарела лет на десять за эту ночь.

– Она уже проснулась, – не преминул выдать меня Алан и выразительно окинул меня взглядом.

Только сейчас я додумалась посмотреть на себя. Покрывало соскользнуло, оголив шею и грудь. Я тут же почувствовала, как кожу обожгло от стыда, и спешно натянула покрывало обратно. Тем не менее, заметив кровоподтёки и синяки на коже.

Матушка посмотрела на меня с тоской и покачала головой:

– Оставьте нас.

На что отец, вполне ожидаемо, возмутился:

– Не забывайся, Элизабет, никто не давал тебе права приказывать мне.

По лицу матери скользнуло отвращение, но она всё же смягчила тон и произнесла:

– Я не приказываю, я прошу.

Лорд Маригор раздумывал всего минуту и бросил:

– У вас есть час, а после она должна спуститься к столу.

Отец посмотрел на меня скептически, потом таким же взглядом наградил супругу и только после этого вышел. За ним потянулся Алан и охранники.

Теперь мы остались одни, и матушка светло улыбнулась, будто и не было здесь только что никакой безобразной сцены.

– Как ты, Дженис?

Один единственный вопрос, на который у меня не было ответа, точнее ответ был, но озвучивать его совсем не хотелось.

У меня всё болело, пожалуй, сложно было бы найти на моём теле хотя бы одно место, которое не ныло и не горело огнём.

Впрочем, я выдавила кривую улыбку и произнесла, точнее, попыталась произнести, потому что вместо звуков по комнате прокатился невнятный хрип.

Леди Элизабет удручённо покачала головой:

– Ты сорвала голос.

Да, кажется, я даже помню как.

Кивнула и, свесив ноги с кровати, попыталась встать, но ничего путного из этой попытки не вышло. Неведомая сила отбросила меня назад, и я вновь оказалась сидящей на перине.

– Не вставай, – спохватилась матушка, – сейчас я всё принесу.

Через несколько минут мне уже вручили кружку с дымящейся жидкостью и приказали выпить всё, до последней капли. И как бы мне ни хотелось воспротивиться, я послушно проглотила этот невероятно противный отвар.

– Не кривись, – леди Элизабет нежно коснулась моей щеки. – Это укрепляющие травы, тебе должно стать легче.

Я кивнула и потом посмотрела на дверь.

Матушка поняла всё без слов.

– Он хочет, чтобы ты присутствовала при подписании договора.

Да, об этом я слышала, но что за договор? И почему я обязательно должна присутствовать?

Кажется, каждый из этих вопросов отразился на моём лице, и мама со вздохом опустилась на кровать, рядом со мной.

– Мне удалось узнать не так много, но… – она отвела взгляд, – помимо армии, ради которой Ленгро и явился сюда, отец отдаст ему тебя.

Глупо было бы надеяться, что слова лорда Маригора о надёжных ушах в замке соседей окажутся лишь шуткой. Ещё тогда, прошлым вечером, я поняла, что он отправит меня с ним, но… Всё же на что-то надеялась. Глупая.

– В качестве кого? – смогла прошептать.

После отвара голос в полной мере не вернулся, но немой я быть перестала.

– В качестве жены, – бросила матушка.

Не скажу, что эта новость меня обрадовала или хоть как-то впечатлила, только, зная отца, я бы не удивилась, если бы он отправил меня в замок Ленгро, как постельную игрушку. Или как прислугу.

– Что будет с тобой?

Этот вопрос мучил меня, не давал покоя. Вчера я не отдавала себе отчёта, что лорд Маригор не остановится на достигнутом, собственно, вчера, когда я шла в комнату к лорду Брайену, я вообще мало о чём задумывалась, а сейчас…

– Ох, дорогая, – леди Элизабет улыбнулась, от чего вокруг глаз появились лучики морщинок. – Ты не о том беспокоишься, совсем не о том.

Матушка осторожно приобняла меня за плечи и произнесла:

– Дженис, тебе нужно думать о своём будущем, а со мной всё будет хорошо, ты же знаешь, я могу постоять за себя.

Знаю, но за последние сутки я видела её растоптанной и сломленной, чего никогда не случалось с мамой, несмотря на все трудности, которые на нас наваливались. Она всегда знала, чем накормить обитателей замка, даже когда в кладовых оставались сущие крохи, ей не составляло труда сторговать у приезжих лучший товар по самой низкой цене, и она никогда и ни перед кем не склоняла головы. До вчерашнего дня.

Вчера я вдруг поняла, что у матушки тоже есть слабости, и ей нужна помощь. И пусть это звучит невероятно самонадеянно, я постараюсь её защитить.

– Можешь, я знаю, – прошептала и закашлялась, а когда приступ прошёл, как можно спокойнее предложила: – Нам пора одеваться.

* * *

Прежде чем надеть платье, я долго стояла у зеркала и рассматривала своё отражение. Помимо отчётливой синевы на шее и плечах, на правой щеке «красовалась» ссадина, и верхняя губа лопнула. На спине стесана кожа, вокруг запястий тоже синяки. А ещё поломанные ногти и содранные костяшки пальцев.

И если почти все синяки на теле можно было спрятать под платьем, то, что делать с лицом, оставалось загадкой. Пудра, выторгованная у приезжих, лишь слегка сгладила ссадину на щеке, в то время, как губа так и осталась с красной, немного кровоточащей раной.

Матушка собрала только часть волос, в основном оставив их распущенными.

– Вряд ли это спасёт от пристальных взглядов, – леди Элизабет недовольно покачала головой, – но мы хотя бы попытались.

На мне было тёмно-синее платье с глухим воротом и длинными рукавами. Без оборок, кокетливых рюшей и лент. В этом наряде я выходила один единственный раз, когда мы хоронили мужа нашей экономки. Теперь пришёл черёд похоронить и своё будущее…

– Дженис, – мама окликнула меня, когда я уставилась невидящим взглядом в окно. Я обернулась. – Дорогая, я хочу сказать, что у тебя гораздо больше шансов построить счастливое будущее, чем ты думаешь.

На этот раз я усмехнулась вполне искренне.

– Матушка, я ценю твою поддержку, но…

Договорить она мне не дала, подошла ближе и взяла за руку:

– Дженис, послушай. Пусть женщины слабы физически, но совсем не обязательно блестяще метать ножи, чтобы победить противника. Порой куда важнее мудрость и хитрость, чем грубая сила.

– Что ты хочешь этим сказать? – уточнила без особого энтузиазма.

Слова матери были странными и глупыми, и, вообще, о каком счастливом будущем может идти речь?

– Я хочу сказать, что тебе стоит попытаться наладить отношения с лордом Брайеном. Возможно, он не так ужасен, как ты сейчас о нём думаешь.

Я прикрыла глаза, пытаясь отогнать видение. А привиделся мне Ленгро с перекошенным от злости лицом.

– Мама, я очень тебя люблю, – поймала её взгляд и покачала головой, – но о каких отношениях может идти речь? Он же ненавидит меня, он…

– Он не знает, что ты не виновата, – вновь перебила меня совершенно спокойно.

– А если я расскажу ему, он, что, поверит? – я вскрикнула и тут же закашлялась, потому что голос срывался, а в горле першило так, будто мне туда крошек насыпали.

Леди Элизабет обняла меня и ласково провела по волосам:

– Не поверит, но не обязательно говорить. Поступки гораздо красноречивее слов.

За дверью послышались шаги, и матушка спешно завершила свою странную речь:

– Помни всё, чему я тебя учила и постарайся стать в его замке незаменимой помощницей и, возможно, его другом.

Но до того, как на пороге комнаты показался Алан, я успела с горечью бросить:

– Почему с отцом у тебя этого не получилось?

Матушка отвела взгляд и с трудом выдавила:

– С твоим отцом с самого начала всё было не так.

Хотелось крикнуть: «А у меня с лордом Брайеном, значит, началось всё так?»

Но я не успела. За мной явился братец.

– Готова, сестричка? – Алан вновь улыбался, и мне вдруг захотелось швырнуть в него тяжёлую вазу, лишь бы стереть гадкую улыбку.

Но вместо этого, я ответила совершенно спокойно:

– Готова.

– Что ты там шепчешь? – и не подумал промолчать.

– Алан, замолчи, – окрик матери лишь слегка остудил его пыл, и он шутливо поклонился:

– Как скажешь, матушка, как скажешь.

На что она холодно бросила:

– Я для тебя леди Элизабет, а не матушка.

Лицо брата перекосилось от ненависти, но он нашёл в себе силы беззаботно усмехнуться:

– Меня понизили, какая жалость.

Мама промолчала, я последовала её примеру.

– Пойдём, – вновь произнёс Алан. За последний день я слишком часто слышу это слово, пожалуй, теперь оно станет самым ненавистным для меня.

– А вам, леди Элизабет, – голос брата сочился ядом, – придётся остаться здесь. Отец приказал привести только Дженис.

Матушка хотела что-то возразить, даже открыла рот, но так ничего и не проронила. Я улыбнулась ей, стараясь выглядеть сильной, и вышла из комнаты.

Ещё не спустившись с лестницы, я услышала громкие возмущённые голоса и грохот, словно кто-то что-то уронил и разбил о мраморный пол. Алан обернулся и окинул меня насмешливым взглядом, но объяснять, что именно происходит в зале, даже не подумал. Собственно, этого и не понадобилось, потому что стоило нам только приблизиться к дверям, я услышала лорда Брайена.

– Она пришла в выделенные мне покои! Сама! О какой свадьбе может идти речь?!

Казалось, мужчина не говорил слова, а выплёвывал, сопровождая их поистине звериным рычанием.

– Но вы не прогнали её, – отец и не подумал испугаться, он всё так же улыбался и спокойно рассматривал на свет вино в высоком фужере. Словно происходящее здесь сущее недоразумение, не стоящее его внимания.

– Прогонял, – уже не так уверенно бросил Ленгро, и лорд Маригор тут же ухватился за эту неуверенность.

– Но, тем не менее, мы застали её в вашей комнате, на вашей кровати, – отец отставил фужер, сложил руки на столе и покачал головой: – В самом деле, лорд Брайен, давайте не будем повторять то, что и так было сказано много раз. Я лишь скажу, что отправлю с вами своих солдат только в том случае, если вы, как благородный человек, избавите мою дочь от позора, который сами же и учинили.

На последнем слове он посмотрел прямо на меня и лучезарно улыбнулся. Я же почувствовала, как меня бросает в жар, а затем тут же, не оставив времени на передышку – в холод.

– А вот и она, моя дорогая Дженис, – поприветствовал лорд Маригор. Его высказывание заставило всех обернуться, но единственный взгляд, который жёг не хуже раскалённого железа, принадлежал Ленгро.

Пожалуй, я ничуть не слукавлю, если скажу, что в этот самый момент мне захотелось провалиться сквозь землю, потому что я вдруг увидела себя глазами лорда Брайена… Расчётливой, бездушной искусительницей, которая устроила представление по наущению батюшки. И которая стоит теперь перед ним и строит растоптанную жертву…

«Я не виновата!» – хотела крикнуть, но, вместо этого, лишь опустила голову, пряча лицо под завесой волос.

Алан, незаметно для всех, подтолкнул меня вперёд, и я, едва переставляя одеревеневшие ноги, направилась к толпе возмущённых и недовольных.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя?

Лживое беспокойство, больше похожее на издевательство, заставило вздрогнуть всем телом. Но не страх был тому причиной, а злость на своё собственное бессилие.

И, тем не менее, проглотив праведный гнев, тихо ответила:

– Уже лучше, отец.

Голос был всё так же тих и ломок, но лорда Маригора это, кажется, только обрадовало. Впрочем, он не преминул устроить настоящее представление.

– Подойди ко мне, Дженис, – за обманчиво мягким тоном, способным усыпить чью угодно бдительность, скрывалось лишь порочное удовольствие. Теперь я знала это так же хорошо, как то, что днём светит солнце, а ночью на небосвод восходит луна.

Но подойти ещё ближе пришлось.

Отец поднялся со своего места, подошёл ко мне вплотную и, ничуть не церемонясь, взял меня за подбородок и поднял лицо к свету, одним движением уничтожив нашу с матушкой маскировку.

– Посмотрите, лорд Брайен, что вы натворили, – он повернул меня так, чтобы все увидели ссадину на скуле, но и этого ему оказалось мало. Лорд Маригор отогнул высокий ворот платья и заставил всех любоваться иссиня-чёрной полосой на шее.

Кажется, Ленгро отчётливо скрипнул зубами. Мне показалось, сдави он их сильнее, они вовсе раскрошатся. Но ничего подобного не произошло. Мужчина лишь выдохнул раздражённо:

– Хорошо, я согласен.

Отец даже не подумал скрыть своё ликование:

– Замечательно! Прекрасно! Вы приняли правильно решение, лорд Брайен.

– О котором уже жалею, – тихо бросил Ленгро, но я услышала, да и все, кто был в зале – тоже.

– Ты можешь идти, Дженис, – небрежным движением отец спровадил меня. – Скажи матери, пусть поможет собрать тебе вещи.

Последние слова уже полетели в спину, потому что оставаться в зале, где каждый видит во мне лишь бездушную вещь, у меня больше не было сил.

А стоило только выйти, как Алан вспомнил о том, что слишком давно не изводил меня:

– Как тебе, Дженис? – он шёл рядом, заложив руки за спину. – Нравится быть половой тряпкой, о которую вытирают ноги?

Я промолчала, хотя в груди всё горело от желания бросить в ответ какую-нибудь колкость.

– Привыкай, теперь так будет всегда, – усмехнулся братец и стал насвистывать весёлую мелодию.

Но я перебила его, задав всего один вопрос:

– Зачем отец звал меня?

Ни за что не поверю, что моё присутствие в зале было так уж необходимо.

– Как зачем? Чтобы лорд Брайен осознал свою вину, – удивление Алана было неподдельным, хотя… С этим человеком ничего нельзя знать наверняка.

– Вину? – повторила, нахмурившись.

– Глупая-глупая Дженис, неужели ты не знала, что наши враждебно настроенные соседи чтят благородство?

Я много чего знала о Ленгро, но благородство… Его я не видела ни среди тех, кто разорял деревни на приграничных землях, ни среди тех, кто сжигал наши поля и зернохранилища. Разве что попытка лорда Брайена вчера ночью прогнать меня немного вписывается в мнимые рамки благородства.

– Не знала, – прошептала и скривилась.

Я слишком многого не знала, и всё это время жила в хрустальной шкатулке, которая вдруг разбилась, упав с огромной высоты.

– Что ж, радуйся, – не унимался Алан. – Твой будущий муж благороден, красив и богат. Что ещё для счастья нужно?

Я вновь не ответила. Собственно, ему мой ответ и не был нужен.

– Собирайся, лорд Брайен хоть и обещал задержаться у нас до завтра, но после сегодняшнего происшествия, думаю, он захочет убраться из замка как можно скорее.

Это братец бросил у двери моей комнаты и подал знак стражникам, чтобы они остались у дверей. Я скользнула равнодушным взглядом по суровым лицам, и мне вдруг показалось, что в глазах одно из охранников мелькнуло сочувствие. Впрочем, эту нелепую мысль я тут же прогнала, потому что мне не хотелось ни сочувствия, ни жалости, ни доброты. Я не верю никому из них. Только не людям отца.

Матушка ждала в моей спальне. Стоило мне войти, как она бросилась ко мне, но застыла, так и не коснувшись.

– Он согласился? – вопрос, на который она и так знала ответ.

– Да, – зачем-то сказала вслух. А потом… Потом кинулась в её объятья и торопливо прошептала: – Мама, что мне делать? Я не могу, я не умею жить без тебя, я…

Смелость и бравада, которые сдерживали страх и неуверенность, растаяли. Осталась лишь жалкая я, девушка, чьё воспитание хоть и было всесторонним и богатым, без постоянных подсказок матери не имело никакого значения.

Я так и не научилась твёрдости, не запомнила слова, что могли бы хлестать не хуже плети, не видела в себе сил, которые, конечно же, пригодились бы.

– Ш-ш-ш… – шёпот матери в ответ и успокаивающее: – Ты всё сможешь, милая. И не смей сомневаться в себе!

– Но… – пробормотала, отстранившись.

– Никаких «но», – по губам матери проскользнула мягкая улыбка, – я тебя всему научила, и способнее моей Дженис никого нет.

– Тебе есть с кем сравнивать? – попыталась улыбнуться, но ничего не вышло.

– Конечно! – леди Элизабет не дала мне усомниться в собственных словах. – И, ты же знаешь, что я права.

Знаю, и никогда не ставила её слова под сомнения, но… Сейчас поверить невыносимо сложно даже той, которую я люблю безмерно.

– Он приказал собирать вещи, – вздохнула, стараясь не думать о том, что за этими словами скрывается.

– Сейчас? – матушка удивилась, но тут же сама одёрнула себя. – Да, лорд Брайен захочет покинуть замок сразу же после подписания договора.

– Мама, зачем они здесь? И что это за договор такой? Почему Ленгро решил просить помощи у отца?

Леди Элизабет вздохнула и отвернулась. Мне показалось, что она не хотела, чтобы я видела её лицо, но… Почему?

– На северной границе Ленгро неспокойно, с пустоши пришли воины, которые угрожают землям лорда Брайена.

Что ж, вполне понятно, почему соседям понадобилась помощь, но…

– Ему было бы выгоднее заключить договор с семьёй Амильо, а они почему-то приехали сюда.

Ленгро на юге соседствовали с Амильо и, в отличие от нашей семьи, не имели с ними древних счётов.

– Ты права, – матушка вздрогнула, а когда повернулась, вновь крепко обняла меня. – Но причин столь странного поступка я не знаю.

Я тоже не знала ответа на этот вопрос.

Сборы забрали совсем немного времени. Не потому, что вещей у меня было мало, а потому, что нам на помощь пришли Лола и экономка Дайэра. Прислуга не сказала ни слова, только красноречивые взгляды, полные непролитых слёз, говорили сами за себя.

Матушка вновь превратилась в уверенную хозяйку, только… Я видела, как она до боли сжимает пальцы, так что они, то белеют, то покрываются красными пятнами, как кусает губы, как вздыхает и то и дело качает головой.

Я же, послушав совета и выпив ароматного отвара, ничего не чувствовала. Наверное, так лучше. Меньше ненужных слёз и криков, которые всё равно ничего не изменят. Вот только, вошедший в комнату отец смог вызвать злость даже сквозь дурман успокаивающих трав.

– Все вон, – спокойно, не отрывая взгляда от меня, бросил он, и Лола Дайэрой тут же выбежали в коридор.

Матушка осталась стоять на месте, даже не подумав послушаться приказа лорда Маригора.

– Ты не расслышала? – не поворачиваясь, бросил отец.

– Я останусь, – выдохнула леди Элизабет.

– Вон, – повторил он. – Иначе я сверну тебе шею прямо здесь.

Всё это он говорил ровно, не повышая голос, но я чувствовала, что он с лёгкостью выполнит свою угрозу.

– Мама, – попросила тихо, и она, прикусив губу, всё же вышла. И как только мы остались одни, я первой спросила: – Что вам нужно?

Отец посмотрел на меня, усмехнулся, и довольно протянул:

– Огрызаешься? Не надо, девочка, у тебя не хватит сил тягаться со мной.

Я и не собиралась. Я уже проиграла одно сражение, а потому всего лишь хочу обезопасить ту, кого я люблю.

– Я только спрашиваю, – опустила взгляд на собственные руки.

– Раз спрашиваешь, – он сделал вид, что задумался. – Тогда слушай – тебе всего лишь нужно быть внимательной, подмечать всё, что происходит в замке Ленгро.

– И писать вам об этом?

– Нет, – лорд Маригор коротко рассмеялся. – Ничего мне писать не нужно. Я сам найду способ встретиться с тобой.

– Я хочу… – начала, но он тут же перебил меня.

– Осторожнее, Дженис.

Вот только его угрозы не возымели нужного действия, и я продолжила:

– Я хочу, чтобы вы поклялись мне, что не тронете матушку!

Минутная тишина, которую разорвал громоподобный хохот.

– Поклялся? Тебе? – когда перестал смеяться, отец подошёл вплотную к кровати, на которой я сидела, и легко, словно пушинку, вздёрнул меня вверх. – Девчонка, кто дал тебе право хоть что-то требовать от меня?

На этот раз он даже не пытался сдержать злость. Она полыхала в его почерневших глазах, в напряжённых руках, в сильных пальцах, что до боли сжимали мои плечи.

– Я хочу, – повторила упрямо, он встряхнул меня, словно тряпичную куклу, отчего я клацнула зубами, до крови прикусив губу.

– Нет, это я хочу, чтобы ты выполняла мои приказы, а жизнь твоей матушки будет зависеть от того, насколько мне будет нравиться результат.

– Вы отвратительны, – выдохнула, чувствуя, как по подбородку течёт горячая кровь.

Отец швырнул меня на кровать и замахнулся. Я даже не успела зажмуриться перед ударом, впрочем, его и не последовало. Лорд Маригор сжал кулаки и отступил:

– Я куда отвратительнее, чем ты думаешь. Помни об этом.

И вышел, громко хлопнув дверью.

Я спешно стёрла кровь и уставилась в потолок. А что ты ждала, Дженис? Что сможешь его шантажировать? Сможешь диктовать свои правила, при этом ничего не имея за душой? Глупая…