Читать книгу Танец с одной туфелькой - Анастасия Ларионова - Страница 7

Словно занимаешься любовью,

но не стыдишься,

а получаешь удовольствие от подсматривающих.

Сергей Пичуричкин

Вот уже несколько дней они выступают в паре, и пока ещё серьёзно не поскандалили. Но только не в этот раз. Они поменяли танец. Теперь на паркете звучит чувственный голос Милвы, которая поёт «Танго». Сначала они делаю основной шаг – плитку и променад, а затем Мусса берёт её ногу под коленкой и резко закидывает себе на бок. Капитолина чуть не падает от неожиданности, но в последний момент всё-таки сохраняет баланс. К тому же его вторая рука крепко держит её за талию. Она не спорит и не возмущается, терпеливо повторяет то, что он от неё хочет, прогибается назад, головой до самого пола, уже твёрдо зная, что Мусса её поддержит и подстрахует. Вообще, выполнять с ним сложные поддержи и трюки она не боялась. Она была уверена в его быстрой точной реакции, в его концентрированности на ней, он её всегда страховал, в любой комбинации. Но сейчас она вдруг почувствовала, как его горячая сильная рука легла ей на грудь и медленно последовала по животу вниз, к бёдрам. Её сердце бешено забилось, она дёрнулась в возмущении, чувствуя обжигающий след от его прикосновений, но его вторая рука крепко держала её за спину. Пришлось вытерпеть, но, как только он вернул в вертикальное положение, Капитолина резко вырвалась.

– Что ты делаешь?! – возмутилась она, – Мы об этом не договаривались.

– Импровизация, – спокойно отреагировал Мусса, – Работаем дальше.

– Нет, мы убираем это из танца! – стояла на своём девушка.

Мусса не стал спорить, и они продолжили танец. Очо, волькада назад, резкий поворот вниз, девушка делает два оборота в нижней поддержке и его руки резко взметают её вверх. Она чувствует себя невесомой пушинкой, и со стороны кажется, что он мотает её из поддержи в поддержку легко, как будто тряпичную куклу. Затем он требует от неё обхватить его ногами и прогнуться назад и вниз.

– Я не буду этого делать, – протестует Капитолина, – Это будет выглядеть пошло, вульгарно.

– Нормально это будет выглядеть. Ты же делала так с Диего.

– Я тот номер исполняла в брюках, а сейчас на мне будет платье.

– Но сейчас же ты в трико, – не отступает Мусса.

– Я считаю это излишним, – бросила девушка, отворачиваясь и отходя к краю сцены.

Мусса догнал её, резко схватил за тонкое запястье, не давая уйти.

– А я так не считаю. Мы не в Мариинском театре выступление даём для почтенной публики, а в ночном клубе, где люди ходят на зрелища.

– Я не уверена, что мы должны пробуждать у публики низменные инстинкты, – парировала Капитолина, дерзко и с вызовом глядя в упрямые глаза своего партнёра.

– А я считаю, – неожиданно возразил он, и видя её изумлённый взгляд, добавил, ухмыляясь, – Да, я так считаю! Ты должна дразнить, соблазнять, быть чувственной. И в то же время никому не доступной. И в этом весь кайф, крошка. Когда на тебе жадные взгляды, но никто не смеет даже притронуться к тебе. Никто, кроме меня.

– Не понимаю я тебя, Мусса, – девушка дёрнулась, пытаясь освободить свою руку из его крепкого захвата.

– Да всё ты прекрасно поняла! – Мусса резко разжал пальцы, и её рука безвольно упала в воздухе, – Перерыв полчаса, а потом – всё с самого начала.

– Нет, я с ним с ума сойду! – жаловалась Капитолина, усаживаясь за столик напротив Нины и отпивая воду из бутылки.

Нина потягивала кокосовый коктейль через трубочку, бросила полный любопытства взгляд на подругу и спросила:

– Вы так темпераментно о чём-то спорили, жаль музыка не давала вас услышать. Что на этот раз?

– Да мы не спорили. Мы ругались, – уточнила Капитолина, – И я тоже хочу кокосовый коктейль!

Нина терпеливо ждала пока подруга вернётся из бара с большим стаканом кокосового коктейля. И когда Капитолина с наслаждением выпила чуть больше половины стакана, Нина неожиданно поделилась своими мыслями:

– Когда я его увидела в первый раз, я ошиблась. Он вовсе не гей. Наоборот, настоящий мужик.

Капитолина поперхнулась и закашляла.

– Хочешь спросить, откуда я знаю? – задала сама себе за подругу вопрос Нина, – Так вот. Мне Стас всё про него рассказал. Рекомендовал его дядя Вася. Ну, ты знаешь нашего охранника. Его сын вместе с Муссой в морской пехоте служил. До армии Мусса профессионально занимался спортом, был капитаном баскетбольной команды в лиге юниоров. Вернулся в спорт и после армии. Девушка у него была, красавица. Диана Пролина. Ещё со школы. Из армии его дождалась. Уж не знаю, как она, но он её любил по-настоящему. Спортивная карьера у него складывалась очень удачно, его пригласили в Москву в сборную. И платили хорошо – крутая тачка, шмотки, поездки на Мальдивы – в общем всё это было у Дианы благодаря Муссе. Но в один прекрасный день он получил тяжёлую травму во время чемпионата и вынужден был уйти из спорта. Из сборной его исключили, заработка он лишился. И Диана рассталась с ним. Вышла замуж за его друга, тоже баскетболиста из его же команды, очень перспективного. Мусса вернулся сюда, первое время перебивался случайными заработками, пока двоюродная сестра Алиса не позвала его к себе в спортклуб. Ей срочно нужен был партнёр по танцам. И в короткий срок они с Муссой выучили европейскую и латиноамериканскую программу. Но потом Алиса нашла себе другого партнёра, а Мусса остался в спортклубе тренером-инструктором.

– И зачем ты всё это мне рассказала? – искренне удивилась Капитолина.

– Да так, ты же в паре с ним… Может тебе это поможет лучше понять его и наладить, наконец-то, взаимоотношения.

– Наши взаимоотношение уже ничто не в силах наладить. Тебе в таких подробностях всё Стас рассказал?

– Кое-что рассказал. А что-то – дядя Вася.

– Ах, дядя Вася… тогда понятно… – рассмеялась Капитолина и, быстро допив коктейль, встала из-за стола, – Мне пора, Мусса будет беситься, если я задержусь.

Нина понимающе усмехнулась, глядя подруге вслед.

На этот раз репетиция пошла лучше. Капитолина не спорила, а сделала так, как он хотел, крепко обхватила его за спину ногами, прогнулась вниз, чувствуя, как он держит её за талию, а затем бережно поднимает. Но опускать на паркет он её не спешил, прижал к себе, сделав резкое движение бёдрами, имитируя половой акт. У девушки помимо её воли вырвался тихий стон, а он дерзко посмотрел ей прямо в глаза и осторожно поставил её на ноги.

«Издевается. Проверяет на прочность», – мелькнула мысль у девушки, но она и не собиралась отступать. Дальше не сбилась с ритма ни разу, наоборот, подыгрывала ему, чувственно изгибаясь, намеренно приближаясь к нему вплотную, соприкасаясь своим телом с его горячим и сильным. К концу танца она уже так была возбуждена, что еле сдерживала себя, чтобы не выплеснуть сексуальное возбуждение в виде истеричного скандала из-за какой-нибудь ерунды. Отработав номер и получив его одобрительное: «Это было неплохо, детка», она поспешила на второй этаж в свою комнату. И уже стоя под холодным душем и, наконец-то, чувствуя, как тело сотрясает дрожь не возбуждения, а от холода, мысленно ругала Муссу самыми бранными словами, какие только знала.

Во время ночного выступления перед публикой номер отработали также на пределе чувственности. И когда, выходя со сцены в гримёрку Капитолина столкнулась с симпатичным светловолосым парнем, который протягивал ей цветы и признавался в любви как безумный, она испугалась. Но вовремя появился Мусса, отстранил пылкого поклонника от девушки и задержал его в коридоре, пока Капитолина не скрылась в гримёрке.

Вопреки ожиданию, кое-как добравшись до кровати, она не уснула сразу же. Несмотря на усталость и переживания, сон не шёл к ней. На соседней кровати крепко спала Вера. Горничной Вере завтра рано вставать и делать уборку в номерах гостиницы. Смотря в чуть приоткрытое шторой окно на полоску лунного света, Капитолина размышляла над рассказом Нины. Она вспоминала маму – то, как она училась в консерватории и потеряла голос. Но мама не сломалась. Она нашла способ заниматься любимым делом. И хотя зарабатывала совсем не много, на жизнь хватало. Капитолина думала о Муссе, пыталась представить его юным и влюблённым старшеклассником. Но… не выходило. В её представлении он оставался мрачным, самоуверенным, наглым, с хамскими замашками нахалом. И слов не хватало, чтобы передать его жуткий невыносимый характер.