Читать книгу Ангел Света - Анастасия Мур - Страница 2

Холодная, хмурая, несокрушимая, ничем и никем непоколебимая, необъятных территорий, со своим нравом и историей великая Россия. В каждом доме, квартире живут люди и каждый со своей историей, со своей душевной атмосферой, также как и каждая скамья в сквере, каждая ель в парке, каждая тропинка, что ведет в неизвестность. Всё – живое и не живое – имеет свое настроение, память, да настолько, что порой присядешь отдохнуть на первую свободную скамейку, а тебе вдруг ни с чего так грустно стало, тоскливо. И вот, невольно в голове представляется какая-нибудь печальная история, маленькая трагедия, что непременно закрадется в сердце даже самому черствому человеку. На самом деле ничего и не хотелось придумывать, хотелось просто отдохнуть, но теперь ты поглощен всецело этой ниоткуда взявшейся маленькой трагедией в голове, будто сама скамейка поделилась, рассказала о наболевшем.

Старая, с облупившейся краской местами, неухоженная, тотально одинокая, но своим настроением скамейка. А всё потому, что неодушевленные предметы имеют свойство впитывать в себя энергетику происходящего. Не верите? Тогда вспомните хорошенько, не было ли у вас в жизни случаев, когда заходите, скажем, в подъезд и вдруг чувствуете, как мурашки пробежали по вашей спине, отчего–то стало тревожно и совсем неуютно? Безусловно, были. Даже если это хорошенько скрыть от окружающих, себя не обмануть. Каждого что-то пугает, страшит, доводит до состояния нервного срыва и порой, по абсолютно непонятным причинам.

Такое состояние вдруг овладело мной, когда я, сидя на скамье в сквере, что находится неподалеку от дома, почувствовала на себе пристальный взгляд с противоположной стороны аллеи, где также располагались вдоль старые скамейки. Молодой мужчина с типичной, но приятной наружностью, мягкими чертами и широко распахнутыми глазами, не открываясь, смотрел в мою сторону. Он был одет иначе, чем здесь принято одеваться – на нем были черные ботинки, такого же цвета плащ в английской манере и шарф, что плотно облегал горло. Он отличался от других парней, что частенько проходили мимо аллеи, увлеченные своими собеседниками или собственными мыслями. Против обыкновения на нем не нашлось супер модной прически с выбритыми висками и обесцвеченными волосами, собранными в хвостик или косичку. Не нашлось и серебряных браслетов на запястье, серёжек в ушах и прочих атрибутов современной молодежи.

Я нервно ёрзала на месте, всем своим видом показывая, что мне некомфортно, попеременно посматривая на незнакомца. В руках у меня был стаканчик с любимым кофе, который я успела купить по дороге домой. До дома я до сих пор не дошла – здесь, в уютном сквере, в одиночестве я любила бывать часто, что объясняет тот факт, что домой вовремя я не возвращалась.

Кофе давно остыл, пить его совсем не хотелось. Домой я не торопилась – там всегда царила напряженная, удручающая обстановка, что никак не способствовало сохранению моего психического здоровья, а оно мне очень пригодилось бы, чтобы окончательно не свихнуться.

Поставив стаканчик с кофе на скамейку, я полезла в свою сумочку за телефоном. Книга, книга, еще книга, помада, влажные салфетки…, а где телефон? Фух, нашелся. Прежде чем взглянуть на дисплей, посмотрела на скамейку на противоположной стороне. Его там не было. Я, наконец, расслабилась. Однако уже было без четверти четыре, а небо заволокло грозовыми тучами, и не мешало бы уже домой топать. Но я из тех людей, кто тянет до последнего, до того, когда что-то становится совершенно необходимо сделать. Что ж, подождем, когда дождь не начнет крапать. Я люблю дождь. Просто обожаю. В такие моменты, будто душа находит покой, а сердце наполняется сладким нектаром умиротворения. Да, я чувствую совершенное счастье, стоя под дождем с поднятой к небу головой. Может, грехи я свои не смою, но плохое настроение точно.

Побуду на сквере до наступления дождя. Пусть помокну, пусть дома опять начнется вынос мозга, но мне как воздух необходим этот момент. Пожалуй, уберу телефон в сумочку, чтобы не промок. Пытаясь уложить его поглубже, платок самопроизвольно выпал из сумочки.

– Скоро начнется дождь, идите домой – промокните ведь – послышался спокойный, уверенный и чертовки приятный мужской голос.

От неожиданности я подпрыгнула на месте и по привычке схватилась за сердце. Сложно было описать то состояние, когда, подняв глаза, я увидела того самого незнакомца в метре от меня. Между тем он медленно приближался и, вот, остановившись, нагнулся за платком, не открываясь от меня. Наверное, моя реакция была настолько забавной и привлекательной, что ему не хотелось даже на секунду переключать свое внимание на такую мелочь, как платок.

– Вы меня испугались? – едва обеспокоенно осведомился он, протягивая мне платок.

– Нет, просто, я думала… думала, что здесь одна – промямлила я, хриплым голосом – сосредоточив свой взгляд на руке, которая протягивала мне платок.

Осторожно, но быстро взяв платок, я буквально запихала его в сумочку, при этом успев забыть обо всем на свете, словно мне стерли память. В данный момент, если бы кто-то спросил меня, сколько сейчас время, к примеру, или куда я иду, я бы сразу не смогла ответить. Вот так вот этот кретин сбил меня с толку. И почему я разозлилась? …

Я тут же встала со скамьи и засобиралась домой. Только сейчас я почувствовала, что стало значительно прохладнее, чем было, когда я сюда пришла. Брр! Схватив сумочку, я направилась дороге, как внезапно остановилась, повернулась в сторону незнакомца и сказала:

– Спасибо … за платок.

Мной вновь овладел страх, ведь он снова смотрел мне прямо в глаза. Казалось, он что-то высматривает во мне. Может, вор? Хотя, для воришки одет он даже лучше, чем просто хорошо.

– Я провожу вас. – Неожиданно заявил он.

–Что? В смысле, в этом нет необходимости, правда. – Ошарашенная происходящими событиями протараторила я.

Я снова отвела взгляд и на этот раз быстро зашагала от него прочь. В тот момент пошел дождь. Обернуться я до смерти боялась, поэтому шла прямо, несмотря на то, что крупные капли дожди значительно замедляли движение. Почти ничего не видно – дождь усилился и теперь это был ливень. Промокшая насквозь, злая и в то же время встревоженная, я надеялась, что останусь сегодня живой. Хотя, собственно, разве не своей смерти я искренне желала? Нет, ну не так же… в конце концов это не должно случиться против моей воли. А я не хотела, чтобы моим убийцей стал этот престранный тип.

Резкий толчок назад вывел меня из состояния задумчивости. Спустя минуту я поняла, что этот нахал (да, да, тот самый преследователь!) схватил меня за куртку сзади, как котенка за шкирку и дернул к себе. Обернувшись, вне себя, я хотела залепить ему смачную пощечину, но не успела – он аккуратно, но крепко схватил мою руку.

– Сейчас бы под машину попала. Разве ты не видишь, что почти у дороги стоишь? – с некоторой строгостью спросил он.

– Да пошел ты… – отчетливо проговорила я, вырвав руку.

Демонстративно направившись к дороге, одновременно смотря по сторонам, вглядываясь – нет ли машин. Когда я была уже на другой стороне, не стала оборачиваться – знала, что он там всё еще стоит. Да что он позволяет себе? Придурок! Трогает меня еще… герой-спаситель, мать его. Возомнил из себя благородного рыцаря. Что ему вообще от меня нужно было? Если не убить и не ограбить, то что? Самовлюбленная фифа, живущая внутри меня, дала о себе знать, подкинув мысль, что парень просто хотел со мной познакомиться. Ну, мол, платок поднять и до дома проводить – лишь повод пообщаться. Тут я ей быстро закрыла рот, напомнив, кто я есть. В конце концов, выгляжу на данный момент я убого и ничуть не привлекательно – начесанный, собранный волос превратился в крысиный хвостик, благодаря обильному потоку воды, что безбожно лилась сверху; размазанная тушь по той же причине и до ниточки промокшая одежда.

Поднимаясь по лестнице до второго этажа, я заметила, что у меня наглухо заложило нос и болит голова. Этого еще не хватало. Настроение ни к черту, дома мама опять возьмется за свое, и тогда я точно в окно выйду вместо двери. Ну, не люблю я, когда кто-то пытается давить на меня или контролировать – это слишком напрягает меня. Особенно ненавижу ее суждения, осуждения, бесконечную критику и попытки склонить меня делать так, как она хочет. Что ж, обойдется.

Стучу. Тишина. Никто не подходит к двери. Да неужели мне так повезло? Облегченно вздохнув, я нахожу в сумочки ключи и попадаю в квартиру. Дома меня встречает ласковый, некогда подобранный на улице кот Тишка. Он усердно трется о мои ноги, что затрудняет пройти в коридор и сесть на стульчик. Мурлыкание Тишки в тишине слышно особенно громко. Наконец, я уселась. Только сейчас поняла, насколько я устала от учебы, напряженных отношений с мамой, от бесконечных невезений, от одиночества, от себя, и в целом, от жизни. Безумно хотелось лечь и уснуть. Замертво. Или хотя бы кома до лучших времен. О боже, что я несу…

Плетусь в свою комнату, чтобы снять с себя мокрую одежду. Мимолетом замечаю, что пора навести порядок – живу, как свинья. Даже стыдно. Не то, что бы я не убирала тарелку с едой у компьютера, но вещи хаотично были разбросаны по всем поверхностям в комнате – кровать, компьютерный стол и даже на трюмо что-то беспардонно валялось. Глаза болят на такое смотреть. В шкафчике с вещами я нахожу свою любимую домашнюю майку без рукавов черного цвета с белым геометрическим рисунком и старые, потертые у колена джинсы. Вдруг слышу слабый писк своего телефона. На дисплее высвечивается «мама».

– Мира, солнышко, привет. Ты уже дома? – звонко проговорила мама.

– Да, мам, привет, я дома – вяло ответила я. – а где ты? Когда вернешься?

– Мы с папой за продуктами пошли, скоро будем. Поешь что-нибудь. Ты не замерзла? Под дождь не попала? – спросила она.

–Мааам! Всё хорошо, не переживай. Я поем. Давайте там не задерживайтесь, не замерзните сами там, пока.– Чтобы отвязаться скорее, протараторила я.

– Хорошо. Пока. Скоро будем.

Кайф. Полная свобода. Люблю такие моменты. За окном по-прежнему льет дождь, я ставлю чайник, чтобы, наконец, попить кофе. Непроизвольно я подумала о нем. Что ему надо было всё-таки? Думая о нем, прежде всего, вспоминала его глаза – широко распахнутые, пронзительные, холодные. Может, я параноик в какой-то степени, но от него за километр веяло опасностью, жутью, даже, может, смертью…

Итак, горячий кофе готов, бреду в комнату, машинально включаю компьютер. Тишка пристроился у меня на коленях и тут я вспоминаю, что настолько погрузилась в мысли о таинственном незнакомце, что даже не умылась. Тишку кладу на кровать, сама отправлюсь в ванную.

– Что? Боже…

Мое серебряное кольцо на среднем пальце правой руки значительно почернело. Я точно помню, что оно было намного чище. Я настолько испугалась, что меня затошнило. Сердце колотилось, как бешенное. Странно для человека это – бояться наступления смерти, если сам глубоко в душе желает умереть. И это объяснимо. Всё должно случится по моей воли, тогда, когда я пожелаю и посчитаю нужным. Сейчас было бы глупо помереть в ванной от страха.

Отрешенная, уставшая, озадаченная и уже успевшая заболеть, я вернусь в комнату, сняла кольцо с пальца и положила в шкатулку на трюмо. Спустя час, допив кофе, проверив почту, вдоволь наслушавшись музыку, я пришла в себя. Хочу спать. Не выключая компьютер, я прилегла. Рядом пристроился Тишка, свернувшись в клубок. Проваливаясь в сон, я слышала, как пришли родители, но сил встать уже не оказалось…