Читать книгу Ангел Света - Анастасия Мур - Страница 7

Я отвернулась и прикрыла рот ладонью, чтобы он не заметил моей улыбки.

– Чтоб ты утонула в своих слезах! Ты что, снова ревешь? – растерявшись, наклонился он ко мне.

В этот момент я резко повернулась и наши губы едва не соприкоснулись. Он отстранился.

– Надо было убить тебя. Лишить жизни еще тогда. Ты больная. У тебя реакция психически нездорового человека, ты это понимаешь? – обречённо вытачивал он каждое слово.

– Ну, конечно, меня ведь какие – то придурки ударили по голове чем-то, после чего связали, поместили то ли в подвал, то ли в комнату … – недоговорила я.

– Чистилище. – поправил он.

–Что? А, впрочем… я скоро привыкну, что ты несешь какой-то наркоманский бред. – почти про себя я произнесла последнее слово. – А после они несли чушь, подобную той, что несешь ты. Про кольцо точно было. Про ангела-хранителя тоже. И, вероятно, они имели в виду тебя, когда говорили про какого-то рыцаря, который хочет спасти воина добра и поэтому был послан сюда. А потом, потом один из них просто-напросто вонзил нож в живот, а затем они ушли и оставили меня подыхать. Вот так. – с дрожью в голосе рассказала я ему. – Я хотела жить, понимаешь?? Я поняла, что хочу выжить, что хочу вернуться домой к родителям, к книгам, к своей спокойной скучной жизни, мать твою!

– Хм… – задумался незнакомец, демонстративно не обращая внимания на мою очередную истерику. – Это странно. Для тех, кто оказался здесь из подземелья, они слишком много знают. К тому же, если бы это были из подземелья, они бы не смогли предстать в человеческом обличии, физически их в этом мире фактически не существует. Они злые духи, которые воздействуют на человека посредством проникновения в их мысли, в душу. Бывает, ситуации обставляют таким образом, что происходят несчастья разного рода и характера: от ссоры до самой смерти. Иногда обычному человеку с сильной энергетикой просто всей душой следует кому-то пожелать бед, как у того они случаются. А всё потому, что злые духи всё слушают и охотно исполняют пакости. Порой их самодеятельность нарушает баланс между добром и злом в нашем мире. – завершил свой псевдозанимательный рассказ незнакомец.

– Погоди. Один Руслан точно. Второй назвал единожды его по имени. Если тебе это вообще о чем-то говорит? – вспомнила я, игнорируя всё остальное.

– Руслан? Что? – воскликнул он, обезумев от ответа окончательно – Как? Это никак не может быть Руслан. – хватаясь за голову сказал он.

– Мало ли Русланов, блин, живет на Земле! Что за Руслан, о котором ты всполошился так? – не без тревоги поинтересовалась я.

– Кольца, если их было двое, то кто с ним был? Кольца, кольца… как они их выкрали? Как они вообще попали туда, куда им дороги нет… – бормотал незнакомец.

– Спасибо. – вспомнилось мне наша первая встреча и мое спасение. – Я тебя тогда послала у дороги, а ты мне жизнь спасал… – не своим голосом пропищала я, делая паузы, будто проживала тот момент.

Он посмотрел на меня своими широкими, серыми глазами. Хмурые брови расправились в две почти ровные дуги, но каждая мускула на лице отражала его напряженное состояние. Он всё время смотрел на меня как на умалишенную, как все мужчины смотрят на своих жен или девушек, когда те задают им тупые вопросы или вытворяют безумные вещи.

Сейчас он посмотрел как-то по-особенному.

– Это мой долг. Моя обязанность. Ничего личного. Если бы у меня был выбор, я бы никогда тебя не выбрал. – сухо ответил он.

– Ах, так даже. – с долей обиды ответила я. – И кстати, надеюсь, твои черти не исполнят твое желание утонуть мне в моих же слезах, потому что я хочу дожить свою жизнь и лучше, если это будет происходить без участия твоего надменно– недовольного лица! А потом, в силу своих обязанностей забери мою душу и препроводи в ад, будь добр! – говоря об этом, я уверенно встала с постели, которая была до неприличия измятая и насквозь пропахла лекарствами и потом.

Покопавшись в тумбочке, нашла свои черно-белые кроссы, носки и дырявую футболку. На мне же висело что-то похожее на маечку. Кто, интересно, меня переодевал? Наверное, в процессе операции медработники. Натягиваю на себя осторожно носки, охая и ахая (заштопанная рана дает знать о себе), беру кроссы и как 80-летняя, копошусь дальше.

– Ты всегда ноешь и плачешь? – поинтересовался незнакомец, который всё это время мельчал перед глазами, молча наблюдая за моими попытками быть самостоятельной.

Надев кроссы, я направилась к нему, полная ярости и обиды, бросила в него своей футболкой, в которой была проделана дыра от ножа.

– Я чуть не умерла, ты понял? По-настоящему! Я думала, что хотела смерти до тех пор, пока не столкнулась с ней лицом к лицу! В тот момент мне больше всего хотелось жить! Хотелось жить как нормальная женщина – с мужем и детьми, суетой по утрам и заботами размером с целый Техас. Хотелось работать и быть чем-то увлеченной, хотелось видеть себя нужной: на работе, дома, среди друзей. Я, правда, думала, что не открою больше глаза, не увижу этот мир, не поругаюсь больше с мамой, не напишу очередное заумное сочинение, не посплю беззаботно на своей кровати, мать ее! Что ты вообще можешь понимать? Тебе чуждо всё человеческое, ты чудовище! Я, честно, не знаю, где с твоих слов начинается правда и где заканчивается, но, вот, как по-моему: сначала ты выслеживал в меня сквере, потом пробрался ко мне домой и бесследно каким-то образом исчез, позже меня похищают, вонзают мне нож в живот просто за то, что я есть, а теперь я от тебя выслушиваю, какая я истеричка ненормальная и что не по своей воле защищаешь никчемное создание в моем лице! – я громко выдохнула, в горле всё пересохло. – Пошел вон из палаты! – ткнула пальцем в дверь.

По его лицу стало заметно, что он был совершенно потерян и ему ничего не остается, как повиноваться. Он положил футболку на постель, и молча вышел из палаты. Меня почему-то стало стыдно за свое поведение, ведь отчасти он был прав – я ранима и слаба, и чересчур эмоциональна. Но, если бы у меня был кто-то, кто захотел бы послушать меня, поверить и также открыть свое сердце, возможно, слез и боли стало бы намного меньше. Но откуда ему это знать …

В коридоре я поспешила отыскать медсестру, чтобы написать отказ от лечения и выйти отсюда. Та засуетилась, начала говорить про мою опасную рану, что мне может стать хуже, но всё же сбегала за чистым листом, ручкой и шаблоном. Кряхтя и бормоча себе под нос каждое написанное слово, я поймала себя на мысли, что мне холодно и хочу горячий чай с лимоном и его рядом. Что? Этой самоуверенной фифе, живущей внутри меня, он, оказывается, еще и понравился! Я возмущена до глубины души!

В кармане джинсов у меня было немного денег, если, конечно, они не выпали. Вот они то и помогут мне доехать до дома. Сунула руку. Тааакс, 200 рублей есть. Неплохо. Дописав отказ, я попросила медсестру вызвать мне такси, так как мой мобильник остался дома. Та покосилась на меня, но не отказала, спросила адрес и позвонила.

Июнь выдался прохладным, поэтому я с нетерпением ждала такси. Наконец, у обочины припарковалась серебристая LADA и я, недолго думая, подошла к машине.

– Улица Ленинская? – хриплым голосом спросил водитель лет 40.

– Да, да – залезая на заднее сидение, ответила я.

В машине было невероятно душно. Пахло мужским парфюмом и сигаретами. Что ж, это лучше, чем снова простыть на улице. Потерплю.

Расплатившись с водителем, я поторопилась к себе. До второго этажа, признаться, дойти было испытанием. Дверь открыла мама – ее глаза наполнились слезами, увидев, в каком я состоянии. Видимо, выглядела я действительно хреново.

– Мамуль, мамочка, всё хорошо, правда! А футболку пришлось сменить, потому что зацепилась за ветку и образовалась дырочка. Мне моя однокурсница Ксюша, дала, какую не жалко. Вот теперь мне было стыдно. Мне очень нужно, чтобы она поверила мне.

Еще с получаса я несла какую-то чушь, какую только могла придумать на ходу. Потом я под предлогом усталости проскользнула в ванную. О, вода. Наконец, я искупаюсь. Такое ощущение, что меня не было неделю, а оказывается чуть больше суток. Шустрая я, однако.

После ванны я будто смыла с себя всю эту дрянь, что приключилась со мной. Жаль, что раны не смываются. Ай, болит, зараза …

Запихивая гречку с мясом в рот, я поняла, насколько проголодалась. Мама суетилась рядом, уже сообщив отцу радостную новость. Тот редкий случай, когда потерянные возвращаются. Теперь у меня хватало сил только лишь добраться до своей постели и лечь. Смертельно хотелось спать. Рана давала о себе знать, поэтому мне пришлось выпить обезболивающее. После, взяв Тишку с собой, устроилась на своей любимой кровати. Я дома. Я счастлива. Спасибо, что спас меня – мысленно поблагодарила я того самого, с кого начался весь этот кошмар.