Читать книгу Я приснюсь тебе на рассвете - Анастасия Зарецкая - Страница 6

Мы с Вадимом остановились напротив одного из самых старых кафе в нашем городе. Его и кафе нельзя было назвать толком, так, небольшая столовая: там продавали пирожки и пирожные, а ещё заваривали чай или кофе.

Вадим сказал, что нам нужно немного отдохнуть и отдышаться.

А сам остановился возле кафе, где сновало так много людей.

Я бросила на него вопросительный взгляд и предложила:

– Может быть, немного отъедем в сторону, чтобы никому не мешать?

Вадим посмотрел на меня так, будто видел впервые, и ответил:

– Думаю, лучше остаться тут.

– Как знаешь… – я вздохнула и положила голову на руль. – Разбуди меня, когда можно будет ехать… – и прикрыла глаза.

– Лен? – позвал Вадим, когда еще даже секунды не прошло.

– М? – отозвалась, не открывая глаз.

– На самом деле, я думал, что мы с тобой посидим в этом кафе. Прилично вроде бы выглядит, хотя я тут ещё не был.

Я подняла голову и удивленно на него взглянула:

– Кафе? А если велосипеды угонят? И у меня нет денег…

– А у меня есть, – отозвался Вадим гордо. – И деньги, и противоугонное средство. – Он спрыгнул с велосипеда, стянул со спины рюкзак и вытащил из него черный шнур, концы которого между собой скреплялись замочком. И открыть этот замочек мог только специальный код из четырех цифр. – Недавно купил в том магазине, где мы с тобой искали лейку, – пояснил Вадим.

– Ого, – произнесла потрясенно. – Да ты все просчитал.

Вадим покраснел, и тогда я воскликнула:

– Ага! Ты все это правда подставил?

– Подставил, – он покачал головой. – Скажешь тоже. Не подставил, а предположил, что все может сложиться именно так, и поэтому взял с собой…

Я спрыгнула с велосипеда, взялась за руль, чтобы откатить его в сторону, и заметила:

– Какими умными фразами ты говоришь!.. Как будто они взяты из книжек моего папы…

Я нахмурилась. Вадим не оставил этого незамеченным, спросил:

– Сколько осталось дней? Ну, как он вернется?

С бывшим однокурсником папа встретился успешно. Два дня они собирали какие-то там данные перед тем, как вылететь из города. Лететь пришлось долго – чуть больше трех часов. Но полет прошел успешно, и вчера вечером – или даже сегодня ночью, если быть точнее – папа приземлился в городке рядом с этой своей горой.

Мы отъехали к периллам лестницы и поставили велосипеды совсем рядом друг с другом. Вадим присел, чтобы сцепить рамы между собой, а я ответила:

– Если после отъезда прошло три дня, то осталось ещё двадцать семь или двадцать восемь. Четыре недели. Но ведь это все так не точно!.. Мы же не знаем, на какую дату обратный билет. Папа может приехать на неделю раньше. Или на неделю позже. Или на две позже… – продолжила я. – Или на…

Щелкнул замок, и Вадим распрямился, серьезно взглянул на меня:

– Твой папа вернется в срок.

– Хотелось бы верить…

– Тогда что тебе мешает? – спросил Вадим с улыбкой. – И пошли в кафе, пока там ещё не закончились пирожные.

– Ой, не знала, не знала, что ты так любишь пирожные.

– Да вот, тщательно скрываю это ото всех.

Мы вошли внутрь и, оглядев помещение, заняли свободный столик около окна, в самом центре. Столик был уютный – белый возле мятно-зеленой стены, разделяющей окна. И с этого места представлялся хороший обзор на наши велосипеды…

Вадим оставил на одном из стульев свой рюкзак, и мы направились к витрине, чтобы выбрать себе что-нибудь съестное. И экономичное. По крайней мере, я до отвала питаться за счет Вадима не собиралась.

Слева – пирожки и салаты в железных тарах, справа – пирожные и пара тортов. Посередине касса. Как в загадке про ножницы.

Вадим сразу же пошел разглядывать правую витрину. Я осталась в стороне. Но уже секунд через семь Вадим вернулся и поинтересовался будничным тоном:

– Что будем брать?

– А что хочешь? – я тоже подошла к витрине. Она пестрела множеством разноцветной стряпни, и, честно говоря, даже немного рябила в глазах.

– Может, ты что-то посоветуешь…

– Я люблю «картошку», – сказала честно. Но ценник на ней значился слишком для меня великий, поэтому я тут же добавила: – Но буду «корзинку».

– Договорились, – Вадим кивнул. – Чай, кофе? Что тут ещё готовят?

– А ты что возьмешь?

– Кофе я не люблю, – признался Вадим. – Особенно крепкий. Поэтому тут без вариантов. И ты?

– Ну-у-у… – протянула я. Кофе не любит! Это показалось мне настоящим кошмаром. Я утра своего без кофе не мыслила. А иногда и вечера. Папа, конечно, всегда говорил, что это вредно – не так, как телевизор, но все-таки. Но мы с мамой настояли на сохранении этого напитка у нас в доме, поэтому папе вновь пришлось смириться. – И я чай. Без сахара.

– Ого, рисковая, – только и сказал Вадим. – Чай без сахара пьешь… Я так не умею.

Пока Вадим стоял в очереди и оплачивал заказ, я сидела за нашим столиком и смотрела через окно. На велосипеды, сцепленные одним шнуром.

А тут, по ту сторону окна, должны были сидеть за одним столом мы.

Это очень напоминало нечто, о чем пишут в девичьих книжках с розовыми обложками. И это заставляло мое сердце трепетать. Но я сама не знала, почему.

Или знала, но не хотела в этом признаваться. Тем более, Вадиму.

Страх стать отвергнутым рушит многие судьбы – все то, что ещё не успело окрепнуть. Но тогда я этого ещё не понимала.

Почувствовав взгляд, я повернулась в сторону кассы. От нее как раз отходил Вадим, пытающийся за раз унести две пластиковых кружки чая и салфетки с пирожными и одноразовыми ложечками. Я подскочила и поспешила ему навстречу. Молча взяла пирожные – корзинку и картошку, освободив Вадиму одну руку, и он без слов мне подмигнул.

Мы вернулись к столику – уже вдвоем – и подозрительно тихий Вадим протянул мне «картошку».

– Я заказывала «корзинку», – заметила я, косясь на пирожное возле него.

– Но ведь «картошку» любишь больше, – коварно заметил Вадим.

Я пару раз хлопнула глазами и спросила:

– Это что, опять подстава?

– Типа того, – согласился он.

– Вообще… Ну ты даешь… – протянула я. – И как верить людям после этого?..

– Если ты так хочешь «корзинку», я могу взять ее тебе после того, как ты съешь «картошку», – оставался непреклонным Вадим. – А пока не отвлекай меня от полдника, Лена.

– Полдник бывает только в детском саду…

Но за пирожное все-таки взялась. И за минуту его умяла, запивая сладость маленькими глотками горячего чая. Только потом посмотрела на Вадима: он, такой медленный, едва притронулся к своей корзинке и не сделал ни глотка. Смотрел на что-то за моей спиной.

– Совсем никак? – не вытерпела я. Обернулась, посмотрела назад – но там, кроме таких же посетителей кафе, как мы, никого и не было.

– А? – очнулся Вадим. – О чем ты?

Я молча кивнула на то, что с полдником справилась успешно.

– Да… – только и заметил Вадим.

– Ты говорил, что я тебя отвлекаю – тем не менее, я-то уже все съела, – я качнула головой и словила волосами один из солнечных лучей, пронзающих окна. Отодвинулась от солнца подальше – так можно и глаза задеть, а потом видеть на всем фиолетовые пятна.

– Ладно, ладно, – согласился он. – Был не прав. Можешь отвлекать.

Вадим отломил кусочек корзинки с белым воздушным кремом и стал его жевать.

– Даже не знаю, чем тебя отвлечь таким, – заметила я. – Если в прошлый раз я возмущалась, то теперь и возмутиться даже нечему.

– Можешь просто сидеть под солнцем и качать головой, – заметил Вадим. – У тебя волосы красиво сияют, золотым. Как рассвет.

– О да, – я покраснела. – Скажешь тоже. – И постаралась перевести тему: – А ты почему чай не пьешь?

– Сначала еда, а потом чай. Я вообще не представляю, как вам удается это совмещать.

– Опыт приходит с годами, как говорится. А я тебя старше на целую треть года. Так что…

– Как ты, умудренная опытом, ещё не заскучала со мной общаться? – спросил Вадим. Потянулся к чаю, будто решил попробовать смешать его с пирожным, но потом поморщился и отставил стаканчик в сторону.

– Скажешь тоже! – воскликнула я, наверное, даже слишком резво. – Я ещё тебя даже наполовину не знаю, как тут заскучаешь?

Вадим улыбнулся.

Просто и так тепло.

Почти так, как улыбался папа, смотря на мою маму. Но то была улыбка взрослого мужчины, а это – тринадцатилетнего мальчишки.

Моего друга.

Ведь я имела право назвать его так?

Сердце затрепетало, как пойманная в клетку птица. И я улыбнулась в ответ, не зная, что говорить. Да и что тут скажешь, чтобы не разрушить такой хрупкий момент?

Слова пришли на ум Вадиму:

– У тебя будет время, чтобы узнать.

– Надеюсь, – вздохнула я.

– Да, – Вадим откинулся на спинку стула. – Нам с мамой тут нравится. И мы намерены прожить здесь очень долго. И ты, ведь так?

– Ну… конечно, – ответила неуверенно.

– Вот именно! – Вадим кивнул, а потом бросил быстрый взгляд на окно: – Слушай, а там никто, случаем, не пытается стащить наши два-в-одном велосипеды?..

Я в панике повернула голову: велосипеды оставались на месте. Недоуменно посмотрела на Вадима:

– Нет. А должны? Ты ведь и сам видишь…

Выражение лица Вадима было хитрым-хитрым. Я схватилась за волосы – может, прилепил на меня что-то? Или на кофту…

– Все в порядке, – успокоил меня Вадим.

– А что смотришь тогда?

– Сияют…

Я нахмурилась:

– Сейчас тебя стукну, честное слово! Ешь – и исчезаем, – я сложила руки на груди. – И если ты ещё раз попробуешь… – я замолчала, чувствуя, что краснею.

– Попробую что? – не оставил меня в покое Вадим.

– Ещё раз попробуешь меня смутить…

– Договорились! Буду, так сказать, восхищаться молча.

Я гневно посмотрела на Вадима – и встретилась с ним взглядом. Ну как, как можно злиться? Кажется, Вадим меня раскусил, потому что тут же спросил:

– Что, уже можно восхищаться вслух? Или будешь обижаться?

– Еще чего… Делать мне больше как будто нечего, только на дурачков обижаться.

Вадим открыл рот – кажется, хотел сказать что-то в ответ. Но промолчал. Отломил кусок пирожного. Вдруг обиделся? Я поспешила уточнить:

– Если что, это я не про тебя…

– Поэтому я и не воспринял эти слова на свой счет, – Вадим подмигнул. Намекает! Честное слово! Я отвернулась и услышала дружелюбный смех Вадима. А потом рассмеялась сама.

Злиться на него я и правда не могла. Как и Вадим на меня. А, как говорится, два дурочка…

Велосипеды стояли объединенными, пока мы за ними не вернулись. И никто даже не попытался присвоить себе Вадима… то есть, конечно, его велосипед.

Мы отъехали от кафе – тоже вместе. И я так радовалась этому моменту!.. Забыла про поездку отца и про обстоятельство пополнения семьи, что должно было изменить мою жизнь…

Я была счастлива.

И это главное.

***

Меня разбудил звонок на мобильник. Не столько стандартная мелодия моего «Нокиа», сколько чрезмерно активное жужжание. Мобильник лежал на комоде возле моей кровати. Я проснулась, села, потянулась к нему – и едва успела схватить.

Ещё бы пара «жу-жу», и полетел бы мобильник на пол.

Конечно, он совсем бы от этого не пострадал, но реакция была быстрее меня.

– А? – спросила я, поднося мобильник к уху. Окружающий мир оставался до сих пор расплывчатым, поэтому имя звонившего я не разглядела.

– Лена, я хотел сказать, чтобы сегодня ты не брала велосипед. – Несколько секунд я молчала, и моему собеседнику это не понравилось. Он вновь позвал меня: – Лена, ты меня слышишь? Ты там спишь еще, что ли? Уже, между прочим, девять утра.

– О… – только и сказала я.

– Лена?

– А при чем тут велосипеды?

Теперь молчали по ту сторону. Ну, как молчали… Молчал один человек, определенный, и звали его Вадимом. Это было единственным, что я успела понять за время разговора.

– Велосипеды – это такой транспорт, на них катаются… – начал пояснять Вадим. Решил, что после сна я совсем про все забыла.

– Знаю. И все же?

В комнату заглянула мама, спросила сонно:

– Лена, ты с кем-то разговариваешь?

– Да, – согласилась я. – Меня Вадим вызывает.

– Понятно, – мама кивнула. – Завтракать будешь?

И почти одновременно с ней ко мне прицепился Вадим:

– Лена, ты с кем разговариваешь?

– Подожди, – сказала я ему. – Я не могу разговаривать с двумя людьми одновременно. Да, буду, мам…

– Хорошо, – мама кивнула и скрылась в коридоре.

– Окей, – произнес Вадим. – Перезвони.

И отключился. Я тут же стала такой бодрой, будто только что сделала зарядку и постояла перед холодным душем. И чего отключился? Обиделся что ли? Только недавно решили друг на друга не обижаться…

Отыскав его в списке контактов, отправила вызов.

Вадим ответил спустя четыре гудка.

– Привет, – начала я осторожно, – а ты чего отвечаешь так долго?

– На кухню ушел… – ответил Вадим просто. Кажется, все было в порядке.

– Ладно, – я улыбнулась, хотя он и не мог этого видеть. – А я уже подумала, что ты обиделся. Но ведь все в порядке?

Секунда тишины, и Вадим все же отреагировал:

– В порядке, с чего бы мне обижаться?

– Хорошо… А почему не брать велосипеды? – не унималась я. – Честное слово, я по утрам долго соображаю.

– А, – развеселился Вадим. – Это моя вина. Я тебе ничего не сказал. Но, на самом деле, Лена, и не собираюсь. Пусть это будет сюрприз…

Я покачала головой. Спохватилась, заметила:

– Как же я не люблю сюрпризы… Жуть.

Но Вадим пообещал, что все будет хорошо. И отключился. О встрече мы договорились заранее – вчера, после прогулки, поэтому теперь оставалось только ее дождаться.

И я дождалась, успев позавтракать и сходить в магазин вместе с мамой, а потом немного почитать книжку. Будь дома папа, он бы, наверное, от восторга прыгал.

Но папы дома не было.

Он звонил нам каждый вечер, и мы с мамой рассказывали все, что с нами случилось. Но папы, стоящего рядом, нам все же не хватало. Хотя, по папиным прогнозам, экспедиция шла успешно. А это значило, что вернется он как можно скорее.

И мы с мамой ждали.

После обеда я вышла из дома. Да-да, без велосипеда, как и просил Вадим. Даже мама удивилась, но я ей все объяснила, и мама, которая тоже не любила сюрпризы, посоветовала мне сильно не ругаться, если Вадим сделает нечто такое… Ну, находящееся за гранью моего понимания.

Я пообещала, что ругаться буду мало, а драться много.

И ушла.

Благо, идти было недалеко. Мы с Вадимом договорились встретиться у моей школы. Он сам спросил, где я учусь. Я и ответила… И Вадим попросил меня немного показать мою школу. Конечно, у них в городах-миллионниках школы от наших отличаются.

Я ждала Вадима у главных ворот, находящихся прямо напротив входа. Но он не пришел ни в два, как мы договаривались, ни даже в два пятнадцать. Я позвонила ему раз десять, если не больше. Ладно, может, чуть меньше. И все эти разы Вадим успешно меня проигнорировал.

Расстроенная, я пошла в сторону дома – и почти нос к носу столкнулась с Вадимом.

Он стоял на школьном дворе, прислонившись спиной к футбольным воротам, покрашенным синей облезлой краской и покрытым ржавчиной. Ждал, пока я подойду.

А день был по-летнему жаркий, и даже зеленая трава казалась поблекшей, пожелтевший. Зато небо казалось необычайно синим, как лазурит. Будь здесь лужи, оно бы их облагородило. Но вокруг лежал только гравий – мелкие камешки, постоянно забивающееся в обувь, и поднималась от каждого движения пыль.

Волосы Вадима отливали золотом, а на лице даже как будто появилось несколько веснушек. Я подошла к нему, несмело сжимая в руках телефон, и произнесла:

– Привет.

– Привет.

И все-таки он был выше. Мощнее. Сильнее. Надежнее, чем все мальчишки, которых я когда-либо встречала. Не то чтобы я встречала многих, и все же…

– Звонила? – Вадим кивнул на мобильник.

– Угу. Но ты не отвечал.

– А я телефон дома оставил, – он потрепал волосы, становясь похожим на обычного себя. На того Вадима, которого я привыкла видеть. – Не подумай, я не специально. Кинул у порога, там он и лежит. А мама на работу ушла, поэтому тоже не ответит.

– Понятно… – протянула я. – Так что за сюрприз? Я уже успела подумать, что он заключается в том, что на встречу ты не придешь!

Вадим рассмеялся:

– Ещё бы я не пришел к тебе на встречу! На самом деле, Ленка, как ты относишься к футболу?..

– О-о-о… – протянула я многозначительно. Мы с одноклассницами ещё два года назад решили, что наш физкультурник просто помешан на своем футболе. Если мы не сдавали нормативы, то мы играли в футбол. И это очень нас раздражало. – Сложно…

– Не умеешь играть или не хочешь?

– Два в одном, – призналась я.

– Точно? – Вадим чуть сощурился и опустил голову вниз. Я тоже посмотрела туда и заметила черно-белый футбольный мяч, что стоял по ту сторону ворот, спрятанный за ногами Вадима. Он ловким движением выкатил его вперед, и я непроизвольно вздохнула.

Мимо прошли два мальчишки лет десяти. Они покосились нашу в сторону, но приблизиться не решились.

– Сыграем? – спросил Вадим ехидно.

– Не умею и не… – напомнила я, но он меня прервал:

– Не хочешь? Или все-таки у тебя вдруг возникло… небольшое желание?

Я с сомнением взглянула на него, поинтересовалась:

– Издеваешься, ага?

– Между прочим, футбол – отличная игра. А ты знаешь, что футбольные мячи сделали такими контрастными для того, чтобы их лучше видно было в черно-белом телевизоре?

Я покачала головой:

– Почему-то баскетбольных мячей это не коснулось.

– Что ещё раз доказывает: футбол – одна из самых ранних игр, появившихся на телевидении и вообще… Разве ты не хочешь соприкоснуться с такой величайшей игрой?

Я ещё раз посмотрела на футбольный мяч, потом на мальчишек, отошедших достаточно далеко, и вновь взглянула на Вадима:

– Ты заговариваешь мне зубы?

– Ладно, – согласился Вадим. – Если не хочешь, то играть мы не будем. А просто пойдем гулять.

Но я уже решилась. Скромно произнесла:

– Ну, раз уж игра эта такая великая…

И мы помчались.

Нет, не так.

Мы вышли на середину поля, и Вадим стал показывать мне, как нужно пинать мяч. Не носком ступни, а внутренней стороной. И как определить угол. И с какой силой надо бить.

Когда теория была усвоена – так сказал сам Вадим, мы решили поиграть по-настоящему. Но проблема заключалась в том, что, только добежав до своих ворот, я уже устала. Вадим стоял на том конце поля с мячом и смотрел на меня, хотя заглянуть в глаза не получалось – слишком далеко. Когда я немного отдышалась, он сорвался с места. Ну, как сорвался… Может, по сравнению со своей обычной скоростью бега Вадим передвигался медленно.

Но для меня он сорвался, и ещё как.

И я побежала следом, пытаясь перехватить мяч.

Это было весело. И очень для меня нетипично. Я носилась, как заполошная. Ясно, что надолго меня не хватило, но я хотя бы попыталась! И пару раз отбила у Вадима мяч. Но потом он забил гол в мои ворота, и игра на этом закончилась. Как объявил сам Вадим, ничьей.

Эх, если бы мимо проходил наш физрук… Он бы глаза тер до покраснения, чтобы убедиться, что это действительно я. Что я не хмуро стою у ворот, а ношусь по полю.

Но физруку повезло. В тот день он ходил где угодно, кроме школьного двора.

Тяжело дыша, я сидела на нагретом солнцем резиновом колесе, не беспокоясь о том, что по нему обычно ходят ногами. Вадим стоял рядом, прижимая к груди мяч, и выглядел абсолютно нормально. В том плане, что по нему и не скажешь, что он только что играл в футбол.

Ладно, ладно, что пытался играть в футбол и поиграл бы, если бы соперники не оказались такими хилыми.

Я очень хотела бы посмотреть на него повнимательнее, но Вадим стоял напротив солнца, и поэтому спустя две секунды разглядывания глаза начинало жечь.

Через минуту Вадим, отодвинув меня, скромненько сел рядом. Я почувствовала тепло его тела и покраснела. Будь сбоку кто-нибудь другой, и внимания бы не обратила, абсолютно точно, но рядом был Вадим.

Он покосился на меня, чуть улыбнулся и произнес:

– Лена?

– Тринадцать лет и четыре месяца, – отозвалась я.

– Помню, помню, – он покивал. – Но вообще я хотел тебе сказать…

– Что же?

Теперь смотрела на него я, затаив дыхание. Сама не знаю, почему. Наверное, по той причине, что в радиусе десяти метров вокруг нас – ни души. И потому что солнце слепящее. И потому что теплое тело под боком. И потому что… ну, неравнодушно я к Вадиму относилась.

Я не любила – разве я умела любить?

Но я чувствовала его.

– Мама сказала, что она постарается, чтобы…

– Чтобы что?

– Чтобы меня взяли в вашу школу. Мы по месту жительства к другой прикреплены, но вдруг в этой есть свободные места? Я бы мог ходить пешком, или на автобусе ездить. Когда холодно.

– В нашу школу? – переспросила я. – В наш класс?

– Как получится. Тут уже я ничего не знаю. А какая у него буква?

– «А», – ответила я. И добавила не то воодушевленно, не то задумчиво: – О-о-о.

Вадим фыркнул.

– Я не могу понять: ты рада или не очень?

– Счастлива, – произнесла я таким тоном, каким по-настоящему счастливые не говорят. – На самом деле, переживаю. Тебя же у нас разорвут… с руками поделят. Девочки, в смысле, – покраснеть больше нельзя было, поэтому, если можно так сказать, смущение на моем лице не отразилось. – А наш физрук… Это вообще…

– А что не так с физруком? – поинтересовался Вадим. – И… м-м-м… с девочками?

– У нас физрук по футболу фанатеет. Ты сразу станешь отличником. А девочки… Ну, что девочки… Ты… в общем… – я замялась, не зная, как объяснить ситуацию так, чтобы ничем себя не выдать.

– Привлекательный? – предложил он скромно.

– Типа того.

– Спасибо.

Я вскинула брови:

– Это все, что ты скажешь? «Спасибо»?

– А что ещё говорят на комплимент? Благодарю, или я так рад, или… – он покосился на меня. – Нет, правда. Спасибо. Ты тоже, но руки ведь у тебя ещё на месте.

Я рассмеялась, не зная, сказать правду или нет. А правда была такая: никому я не нужна. Кроме Катьки. Ну, мы с ней дружили с первого класса и жили по соседству. А мальчики… Кажется, я уже упоминала, что никогда не влюблялась.

Никогда – до этого лета.

Последнего настоящего лета в моей жизни.

Посидев ещё немного, мы с Вадимом разошлись по домам. Даже не так! Он довел меня до дома, до самого подъезда. Узнал, где я живу, уже на практике. И я даже почти решилась пригласить Вадима в гости… Но он быстро со мной распрощался, невзначай уточнив номер квартиры. Ещё раз.

Я весь вечер улыбалась, и мама заметила, что не может не улыбаться, глядя на меня.

Вечером мы вновь разговаривали с папой, и он опять сообщал, что все идет просто замечательно. И мы ждали его. Очень ждали.

Я рассказала папе про «Белого Клыка», которого начала читать. Про то, что сегодня играла в футбол. Да, да, пыталась играть, помню. Он меня похвалил – сказал, что не узнает свою Ленку. И что теперь со мной будет, о чем говорить.

Я заметила, что Ленка взрослеет.

На самом деле, действительно повзрослела я чуточку позже.